«Вы из России? Я люблю Россию! Меня зовут Марко. А вас как?» Я привыкла к тому, что македонцы любят Россию. И привыкла, что на спортплощадке в Скопье ко мне клеятся «те, кому за 70». Мой муж смотрит на это… с пониманием. А я не упускаю возможности поболтать «за жизнь» с местными жителями. «Я — коллега вашего Брежнева» — заявляет дедок. Мне остается лишь разинуть рот. Югославским коллегой нашего Генсека был маршал Тито, но он уже умер. Марко доволен произведенным эффектом и продолжает: «Мы с Брежневым — металлурги. А вы давно в Македонии? Что видели? Куда еще собираетесь?». Отвечаю, что планирую съездить в Куманово. Нетуристический, вроде бы, город является родиной культовой фигуры по имени Батко Гёргия. То есть, по-нашему, Папаша Жора. Батко был жизнелюбом, оптимистом и большим шутником. Обожал вкусную еду, хорошее вино, веселые компании и красивых женщин. И завещал нам всем радоваться жизни. Вот я и решила зарядиться оптимизмом. Съезжу в Куманово и посмотрю родные места Батки Гёргии — рыночную площадь Тумбу с Четырьмя Бандерами (То есть, с четырьмя столбами. «Бандера», не подумайте чего плохого, — это столб).
Марко одобряет идею: «Мои предки как раз из Куманова! А вы знаете, что осталось только три бандеры? Четвертую корова рогами сшибла». Македонский дедок смотрит на меня честными глазами, в глубине которых пляшут смешинки. Я верю, что он потомок кумановцев. И, может быть, он потомок Батки Гёргии.
С датой поездки я определилась быстро: единственный просвет в череде дождей пришелся на воскресенье. Автобусы из Скопья в Куманово ходят часто. Время в пути — 45 минут. Цена билета — 170 денаров (менее 200 руб.).
И вот мы с мужем в Куманово. Движемся в сторону центра и разглядываем город. Зрелище — печальное. Магазины, рестораны, кафе — все закрыто.
Тишина. Пустота. Уныние. В Северной Македонии полагается выплачивать двойную зарплату за работу в выходные и праздники. И, соответственно, двойные налоги. В кризисные времена бизнес не вынес такой нагрузки. Кто-то прекратил работать по воскресеньям, а кто-то и вовсе закрылся.
Работают лишь аптеки. Видимо, им дали льготы.
Очень быстро мы дошли до городского музея. Естественно он был закрыт, но это меня не огорчило. Накануне я виртуально прошлась по залам с помощью интерактивного сайта. Посмотрела документы, фотографии, оружие первой половины XX века и этнографическую коллекцию. В музее также выставлены артефакты времен неолита, найденные в окрестностях города. В частности, в мегалитической обсерватории Кокино, где я побывала год назад и про которую написала.
В эпоху Древнего Рима через эти места пролегал путь из Скупи (нынешнее Скопье) в Наиссус (нынешний Ниш). Отсюда многочисленные находки античного периода — надгробия и фрагменты зданий, которые можно увидеть во дворе музея.
В VI веке римлян сменили славяне.
В XI веке из причерноморских степей пришли половцы. Здесь их называют «куманы» и от них город получил свое название.
Предполагается, что Куманово основано в XII веке, но первое упоминание о нем встречается только в 1519 году в турецких документах. После осмотра древнеримских и старославянских надгробий вполне логично двинуться дальше по оси времени — отправиться в турецкую часть города. Это самый старый район Куманова. О том, как он выглядел в XVII веке, узнаем из записок знаменитого турецкого путешественника Эвлии Челеби: «600 крытых черепицей домов, хамам, караван-сарай, некоторое количество лавок и прекрасная мечеть». Современные историки отмечают, что достопочтенный Челеби любил иногда приврать. Приукрасить действительность для начальственного взора. «Некоторое количество» лавок следует понимать как несколько. А «прекрасную» мечеть мы смогли оценить — построенная в 1532 году Мечеть Татар Синан Бега дожила до наших дней. Ничего особо прекрасного я не увидела — очень распространенное в Османской империи XVI века однокоробное сооружение. В 2008 году старое здание расширили, но пристройки отнюдь не добавили изящества. Однако, как ни крути, возраст мечети внушает уважение.
По мнению ученых, в XVII веке большинство населения Куманова составляли турки — переселенцы из Малой Азии. Через сто лет к ним присоединились албанцы. В середине XIX века из Российской империи сюда переехали черкесы и крымские татары. А еще через тридцать лет Болгария и Сербия освободились от власти османов. Город заполнили беженцы-мусульмане из этих стран. В Кумановской битве 1912 года сербы одолели турок. Куманово и окрестности вошли в состав Сербии и большинство кумановских мусульман уехало в Турцию.
Мы обошли мечеть с разных сторон и сфотографировали. Забор был «украшен» предвыборными плакатами кандидата от албанской партии. Вероятно, данный господин ближе всех к Аллаху.
Зашли во двор. Нас встретил служитель — приветливый пожилой албанец. Рассказал нам о мечети, провел внутрь.
Разговорились. Мужчина с ностальгией вспоминал спокойную и счастливую жизнь в Югославии. При упоминании межнациональных конфликтов 2001 и 2015 годов, помрачнел. И, все же, кумановец был оптимистом. Верил в мирное будущее албанского и македонского народов.
Дальше наш путь шел по одной из самых старых городских улиц — Укумат сокаги, нынешней улице 11 Октября.
В старину Куманово больше напоминало не город, а турецкое село: узкие, кривые улочки, глинобитные дома за высокими заборами, огороды и сады. Мусор сбрасывали в канавы, мясники забивали скот прямо на проезжей части перед своими лавками. Лишь на рубеже XIX–XX веков появились водопровод и канализация. Центральные улицы замостили. Правда, не целиком, а только узкую полоску в середине. Из экономии.
В 20-х годах прошлого века облик Куманова поменялся. Теперь это было уже не село, а небольшой европейский городок, местами даже элегантный.
Произошло это, во многом, стараниями нашего земляка, инженера и архитектора Владимира Аполлоновича Антонова (1882–1946).
Антонов родился и вырос в Тамбове. Выучился на архитектора и женился на дочке генерала. Естественно, в Гражданскую войну он воевал за белых. Вынужден был эмигрировать и оказался в Куманово. Образованный и энергичный Антонов быстро нашел себя на новом месте. В 1925 году он выиграл конкурс на место городского инженера. Участвовал в разработке градостроительного плана. Добился того, что многие улицы, наконец, целиком замостили. А еще — построил множество частных домов в неоклассическом стиле и оформил городской парк. Немало зданий на Укумат сокаги — работы Антонова. Самое знаменитое из них — бывший отель «Куманово».
Увы, все старинные здания сегодня находятся в ужасном состоянии и нет гарантий, что они не разрушатся в ближайшее время.
Мы прошли по некогда роскошной улице и оказались в более веселом месте — на главной площади города. Сегодня она носит имя Новая Югославия, а когда-то называлась Тумба и по четвергам здесь шумел большой базар.
Торговали скотом, дровами, зерном, табаком и маком, виноградом и фруктами… Ремесленники из соседних городов привозили свои товары. Велешани продавали изделия из кожи и глиняную посуду. Крушевские влахи — нарядную одежду, медные изделия и украшения. Из Кратова и Вранья везли обувь. Из Скопья приезжали евреи-менялы. И, кстати, производством и продажей труб тоже занимались тамошние евреи.
Это сегодня по площади Новая Югославия гуляют бедно одетые работяги и пенсионеры.
А сто лет назад Тумба была центром моды. Здесь можно было увидеть последние французские новинки. Не из Парижа, разумеется, а из Башина Села. Тамошние продвинутые барышни знакомили кумановских дам с европейскими фасонами.
Со временем ремесленники построили вокруг Тумбы магазины и склады. А потом и сами переехали жить в Куманово. В середине XIX века в городе было 250 мастерских и 34 склада. И пошло-поехало!.. Богатые торговцы больше не хотели ютиться в лавках-дуканах турецкого типа. В 1930 году Владимир Антонов строит на Тумбе «Занаетчиски дом», (то есть «Дом Ремесленника»), который вплоть до Второй Мировой был самым большим зданием города. Занаетчиски дом стал украшением площади и визитной карточкой Куманова. Недаром он красуется на городском гербе.
Сама Тумба тоже менялась. Раньше летом здесь стояла пыль столбом, а зимой все утопало в грязи вперемешку с навозом. Надо было как-то облагородить самое людное место города. Мощение площади шло ни шатко, ни валко. Пока в 1910 году один турецкий офицер не приказал солдатам запрячь волов в плуг и распахать Тумбу. Городские власти тут же нашли деньги на мостовую.
Спустя еще пятнадцать лет дошли руки до электрификации. Процессом руководил Владимир Антонов. На улицах и площадях поставили деревянные столбы с лампами. Тумбу тоже электрифицировали. В одном из углов установили светильник с трансформатором. Чтобы тяжелая конструкция не рухнула, вместо одного столба поставили четыре. Четыре бандеры, если говорить по-македонски.
Диковинное сооружение сразу стало знаменитым. Никто больше не мыслил Тумбу без Четырех бандер. В середине 50-х конструкцию заменили на обычный уличный фонарь, но Четыре бандеры продолжают жить уже в новом качестве — в виде памятника.
Как нельзя представить Тумбу без Четырех Бандер, так нельзя ее представить без Батки Гёргии. Весельчак Папаша Жора — настоящий народный герой. Про него и песня сложена. Там поется, что умер он «не от болести, а от лудости». Гугл переводит слово «лудост» как «безумие», но в данном случае это неправильно. Вернее сказать — бесшабашность, лихость и удаль. Очень понятно для русского человека. Был ли Батко вымышленным героем или реальным человеком? Македонцы склоняются ко второму. В интернете можно найти разные версии его биографии. Знаменитый композитор Трайко Прокопиев, уроженец Куманова, утверждал, что Батко — его дядя. Гёрги Прокопиев был торговцем по профессии, а в свободное время — певцом, музыкантом, шутником и всеобщим любимцем. Однако на роль Папажориных родственников претендуют и другие кумановцы. Видимо, чтобы никто не обиделся, было решено поставить на Тумбе памятник Батке. Для всех. А на постаменте написать: «Он хотел насладиться всеми радостями жизни». Почему бы и нет?
Как ни жаль было покидать веселую Тумбу, мы отправились дальше — на более серьезную площадь, названную в честь Йосипа Броз Тито. Многие македонцы до сих пор уважают его и любят. Площадь Тито представляет из себя сквер. На входе — скромный памятник товарищу маршалу.
Дальше, в соответствии с мировой модой, — надпись «I love Куманово».
А еще дальше — скульптурная композиция «Македонка. Памятник Революции», созданная в 1952—1962 гг. югославским скульптором Костой Ангели Радовани. Композиция состоит из барельефов и, собственно, статуи. Я отправила мужа фотографировать скульптуру. Сама занялась барельефами. Их три: Илинденский (борьба с османами), Народноосвободительная борьба с фашизмом и Социалистическое строительство. Только непонятно было, где что. Все три камня покрылись грязью и густой плесенью. Отличить одну борьбу от другой или от строительства не представлялось возможным. Хотя, нет. Эти шагающие в ногу товарищи, кажется, олицетворяют Соцстроительство.
Разобравшись с вехами югославской истории, спешу к мужу. Он добросовестно фотографирует тыльную часть каменной тети. Очень удивляется, узнав, что это не перед, а зад.
Совместными усилиями исправляем ошибку. С площадью Тито покончено. Пора идти дальше.
Впереди, за крышами домов, виднеется храм Святой Троицы. Пробуем пройти напрямую и попадаем в цыганскую слободку. Смуглые дети весело играют прямо в мусорном баке. Завидев нас, выскакивают оттуда с воплями «Дядь, теть, дайте десять денаров!». Естественно ничего им не даем и спешно ретируемся. Становится понятно, кому идут собранные с местного бизнеса налоги. Помощь так называемым «бедным» — требование международных организаций.
Наконец, выбираемся к церкви. Она построена в 20-х годах прошлого века по проекту Владимира Антонова. Инженер, архитектор, начальник противопожарной службы, главный организатор городских праздников… Талантливый уроженец Тамбова стал настоящим кумановцем. Местные жители любили Антонова за общительность и веселый характер. Было в нем что-то от Батки Гёргии. То, что роднит наши народы. Недаром Антонова объявили одним из пяти самых заслуженных кумановцев XX века.
Пришло время обеда. Мы как раз углубились в старый район под названием «скопски дуканы». То есть скопские лавки. Значит, есть надежда найти открытый магазин, кафешку или ресторанчик.
В середине XIX века в Куманове по базарным дням наблюдался дефицит спиртного. Проблему решили предприимчивые крестьяне из Башина Села: они пригоняли в город целые караваны ослов, нагруженных бочками ракии. Бизнес процветал двадцать лет. А потом объявились трое: еврей Яков из Солоник, Чошо Голистояновский и некий Велешанин. Интернациональная компашка привозила из Греции спирт и разбавляла его водой. Полученный напиток назвали «шпиртовача». По аналогии с «лозовачей» (ракией из винограда) или «дуньевачей» (ракией из айвы). Дешевая шпиртовача стала суперпопулярной. Греки-трактирщики потирали руки, а башиносельцы кусали локти. А потом все со всеми договорились. Стали продавать и то, и это. Недостатка в клиентах все равно не было. Еврей Яков, Чошо Голистояновский и некий Велешанин вошли в историю, как символ дружбы народов.
Надежды на обед быстро улетучились. Состояние многих домов было плачевным.
Из одной кафешки неслась музыка, но двери были закрыты. Ясно. Только для своих. Проходили во время ковидных ограничений.
Пищу физическую пришлось отложить и вернуться к пище духовной: мы вышли к церкви Святого Николая.
Построенный в 1851 году храм стоит на месте более древней церкви. Здесь был центр православной части города. На рубеже XVII–XVIII веков, после двух неудачных походов австрийской армии против османов и жестоко подавленного народного восстания, многие православные погибли или бежали. В начале XIX века христиан в городе насчитывалось так мало, что у них даже не было своего священника. По мере развития торговли и ремесел, в город из других мест переезжали македонцы, греки и влахи. Поначалу они жили вокруг храма, но после изгнания османов расселились по всему городу. Сегодня мусульмане составляют 32% жителей Куманова, а христиане — 66%.
Внутри церкви сохранились иконы и фрески середины XIX века. Если попросить служителя, то он проведет вас на галерею. Там находится выставка старинных икон, собранных в окрестностях города.
Пожалуй, мы проглотили всю духовную пищу, которую могло предложить нам Куманово. Между тем, работающих магазинов и кафе по-прежнему не просматривалось. От безысходности зашли на автозаправку и купили чипсы. Нюхать за едой пары бензина не хотелось. Хотелось сесть на лавочку и, желательно, в парке. Идею подал фонарный столб, украшенный гербом города. На гербе изображен построенный Антоновым Дом Ремесленника и памятник Погибшим в Народноосвободительной войне.
Подняв голову, мы воочию увидели этот памятник впереди на зеленом холме. Туда и направились вместе с нашими чипсами.
И по закону подлости тут же наткнулись на работающий фаст-фуд с красноречивым названим «Сарай». В заведение зашла группа цыган и несколько криминального вида личностей. Пожалуй, лучше пообедать чипсами. Почему-то подумалось, что хозяин забегаловки вряд ли платит воскресные двойные налоги. Он и обычные налоги, скорее всего, не платит. Законы — они для честных.
Я лезла на холм с пакетом чипсов под мышкой и предвкушала, как отдохну в тишине, любуясь панорамой города. С тем и другим вышел облом. Городские панорамы явно не заслуживали любования.
К тому же, солнце светило прямо в глаза и мешало их созерцать. Вдобавок, в парке оказалось неожиданно людно и шумно. Я вспомнила, что в церквях тоже было много народа. Тогда я списала это на религиозность. Сейчас мне пришло в голову другое объяснение: куда податься людям в воскресный день, если закрыты клубы, магазины, музеи и рестораны? Остаются только парки и церкви. Ну и аптеки…
Мы прогулялись по холму и сфотографировали памятник.
За ним обнаружилась спортплошадка. Большой плакат сообщал, что данный объект — подарок Евросоюза. Сам себя не похвалишь…
Ну чем бы еще таким заняться в Куманово?! Не ехать же обратно в середине дня! Повертев головой, я увидела вдалеке симпатичную белую церковь. Maps.me подсказала, что это храм Святого Архангела Михаила и до него меньше двух километров. Отправились туда.
Через полчаса мы стояли на взгорке и созерцали новенькую, словно светящуюся в солнечных лучах церковь. Спежепостроенный храм еще не открылся. Но, все равно, его вид создавал праздничное настроение. Вокруг бродили местные семейства. Глядя на нас, принялись фотографировать храм и окрестности.
Вот теперь точно все. Смотреть в Куманово больше нечего. Будь у нас машина, можно было бы проехаться по окрестностям, увидеть древние церкви и неолитические стоянки. Но машины не было, поэтому оставалось только вернуться на автостанцию.
Мне было немного грустно. Я хотела зарядиться оптимизмом, а попала в запущенный и депрессивный город. Может это невеселая шутка Батки Гёргии? И, все же, я чувствовала, что съездила не зря. Папаша Жора сказал мне нечто важное.
Читала, что по поводу скульптуры кумановского шутника велись дискуссии. Одни возмущенно вопрошали: «За какие такие заслуги этот хохмач и бабник удостоился памятника?!». Другие им возражали: «Памятник нужен. Потому что Батко Гёргия олицетворяет народ». У местных жителей есть близкое русской душе выражение «Баш ме брига!». Плевать мне на все! Вот стоит Папаша Жора на Тумбе и плюет свысока на политиков и чиновников. Глядя на него, мы тоже находим в себе силы плевать на тех, кто создает нам проблемы. Баш ме брига!
В материале использована работа Атанасие Урошевича «Куманово» и статьи с портала KumanovoNews
Теги:
Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия
