Стамбул. В поисках символа

Более подходящей кандидатуры, претендующей на символ Стамбула, чем Айя-София не существует, и у меня на это найдутся веские доводы.

Но прежде чем их привести, отмечу такой щекотливый момент, что этот символ мусульманского города является одновременно и символом всего православного мира. Вот это символ, так символ, на одном с ним уровне стоит только Храм Гроба Господня, если его принять за неофициальный символ Иерусалима.

Памятуя о том, что мне надо добыть материал для туристического сайта, на следующий день, с утра пораньше, я снова появился возле Айя-София, но на этот раз не стал ограничиваться внешним осмотром, а купил билет и проник вовнутрь.

Впрочем, рассказывать о величественных интерьерах или световых решениях Айя — София не буду, ибо это будет не рассказ, а пересказ. Лучше я все свои усилия потрачу на захватившее меня дело, а именно на поиски истоков символизма этого невероятного сооружения, масштаб которого разум отдельно взятого человека понять способен едва ли.

Искать истоки следовало бы в совсем уж архаичных временах. Потому как есть догадки, что в таком стратегически важном месте, на стыке древнейших морских путей из Средиземного моря через Мраморное в Чёрное, были какие-то значительные языческие религиозные объекты.

Но какие? Какой в них был заложен посыл? Нет, на эти вопросы ни один серьёзный исследователь отвечать наверняка не возьмётся.

А вот с того времени, когда Византия откололась от Римской Империи, сведения о храмах, стоявших на месте будущего собора Святой Софии (далее буду именовать его именно так, как более привычно русскому уху) весьма достоверные. Однако, про соборы, разрушенные народными восстаниями и пожарами, упоминать, думаю, не стоит, они исчезли навсегда и зачем тогда исследовать символизм того, чего не существует.

Но собор Святой Софии, возведённый по приказу византийского императора Юстиниана, сохранился до сих пор и я в тот момент находился в его чреве.

Император Юстиниан, очевидно, был самый деятельный целеустремленный среди правителей Византийской империи. Ведь это он значительно расширил территорию, заставил византийцев жить по придуманным им законам и много чего построил.

Что касается строительства, то самый главный его объект это, как раз, собор Святой Софии. Меня поразил тот факт, что затраты на строительство этого храма составили три годовых дохода Византийской империи. Вот это безумное расточительство, в котором, собственно говоря, и заключается первый искомый символ! Для императора Юстиниана храм символ его правления, призванный затмить величие храма царя Соломона в Иерусалиме и прославить имя его в веках.

Движемся дальше, к временам другого великого правителя султана Мехмеда II Завоевателя. Того самого, который в 1453 году окончательно покорил Византийскую империю, захватил Константинополь, сделав этот город столицей Османской империи.

Кстати, Мехмед II Завоеватель собор Святой Софии практически не трогал. Он, конечно, превратил храм в мечеть, дал указания пристроить первый минарет, изменить направления михраба, чтобы молящиеся обращались уже не в сторону Иерусалима, а в сторону Мекки, и закрасить в соответствии с канонами ислама изображения людей.

Но сохранил само сооружение, не дал его разрушить. Имела ли мечеть для султана какое-либо символическое значение? Конечно. Потомок кочевников Мехмед II Завоеватель представлял себя правителем огромной империи, некоего мусульманского Рима, поэтому бывший православный храм, а ныне мечеть стала для него своеобразным символом преемственности власти.

Новую смысловую нагрузку Святая София приобрела в 30-х годах 20-го века, во времена Турецкой Республики, которой руководил её первый президент Мустафа Кемаль Ататюрк.

Тогда Святая София из мечети была преобразована в музей, а тем, кто молился в Айя — Софии было предложено перебраться в другие мечети. Медресе при Айя — София, тоже было закрыто, а ведь оно считалось первым учебным заведением Османской империи.

В тот год хотели разрушить даже пристроенные османскими султанами минареты, однако заинтересованные люди смогли убедить власти, что, мол, они поддерживают купол.

Тогда в Турции было закрыто немало мечетей, такова была государственная политика. Мустафа Кемаль Ататюрк на обломках Османской империи строил новое, просвещённое, секулярное, свободное от религиозного влияния государство. Соответственно для Ататюрка превращённая из мечети в музей Святая София, являлась символом знаний, прогресса и светской основы построения турецкого общества.

Настало время в поисках нового символа Святой Софии перебраться в наши дни, в Турцию Реджепа Тайипа Эрдогана.

Кстати, оригинальный личностный ряд получается: император Юстиниан, султан Мехмеда II Завоеватель, первый президент Турецкой Республики Мустафа Кемаль Ататюрк и нынешний её лидер Эрдоган. Пребывание последнего в таком коллективе излишняя честь, но похоже, политиком именно такого уровня он себя и представляет.

Если взять конкретно недавнее решение руководства Турции о переводе Святой Софии из статуса музея в статус действующей мечети, то, казалось бы, ну что тут такого. Доступ немусульман в Святую Софию никто ограничивать не собирается, также как и во все остальные мечети Стамбула. Лично я за пять дней в этом городе заходил, наверное, в десяток из них, не меньше.

Да и вообще, это внутреннее дело Турции, её территория и её прерогатива решений.

С одной стороны это так, если бы не историческое прошлое этого храма и не его значение для христианского и в особенной степени для православного мира.

Но самое главное, конечно, символичность этого решения. Понятное дело, что Эрдоган и стоящие за ним политические силы, таким образом, дают понять миру, что имеют цель возродить былую историческую роль Турции, вернуться на мировую политическую арену сильным и влиятельным игроком. И это ещё не всё. В их планах возродить само понятие тюркский мир, или, если хотите, саму Османскую империю, контролировать Средиземное море и близлежащие регионы.

Это решение очевидный отказ Эрдогана от наследия Ататютка, от светского характера государства, а также недвусмысленный вызов всему христианскому миру.

Также можно говорить и о конкуренции в самом исламском мире. Этот мир никогда не был единым и монолитным, разве что при жизни проповедника Мухаммеда. В последние десятилетия очевидно открытое соперничество между Анкарой и саудовским Эр-Риядом за право именоваться исламским религиозным и политическим центром. Поэтому превращение Святой Софии в мечеть и планируемая аналогичная участь византийского монастырского комплекса «Хора» явные шаги в этом направлении.

На заключительном этапе анализа символичности Святой Софии мне бы хотелось поговорить об этом сооружении как о символе православного мира и том, что этот храм значит для России и других стран, в которых доминирует православие.

Ведь хорошо известно, что не только греки, но и русские считают Святую Софию своим храмом, ибо выбор самой православной веры произошёл после посещения послами князя Владимира Святой Софии в Царьграде.

Всегда после падения Византии в православном мире существовали мечты о возрождении Царьграда, о водружении православного креста над Святой Софией. Один «греческий проект» Екатерины II чего стоит. Он предполагал полное изгнание турок из Европы, покорение Константинополя, превращение его в столицу православного Греческого царства. Во главе этого государства должен был стать внук Екатерины II великий князь Константин Павлович. Осуществление этого плана было вполне осуществимо, особенно после того, как граф Алексей Орлов разгромил весь турецкий флот в Чесменском сражении.

Российская империя была близка к реализации мечты о реванше ещё не раз. В 1829 году, когда русские войска стояли у Эдирне или в 1878-м, когда армия Российской империи дошла до пригорода Стамбула и могла одним марш-броском захватить столицу Османской империи и установить тем самым контроль над всем Балканским полуостровом.

Этого не случилось по причине противодействия ведущих европейских держав — Британии, Австро-Венгрии и Франции. Британия так вообще пригрозила России войной. Их опасения были понятны: контроль России над проливами одновременно означал бы её контроль над всем Средиземноморьем, а в итоге и над Европой.

Но идея панславизма под лозунгом «Константинополь должен быть наш» далее не угасла, а, наоборот, с необычайной силой захватила умы в России, в Сербии и в Болгарии. «Но рано ли, поздно ли, а Царьград будет наш…» -, знаете, чьи это строки? Это Достоевский и его «Дневник писателя».

Во время Первой мировой Российская империя как никогда близко подошла к реализации идеи «объединить славян под могущественным крылом российского орла», разгрому Османской империи и захвату Стамбула. Решающая Босфорская операция, под руководством командующего Черноморским флотом вице-адмиралом Колчаком, изначально была запланирована на осень 16-го года, потом на весну 17-го.

Известные события отчасти разрушили эти планы. Октябрьский переворот породил совсем другие цели: коммунизм вместо православия, мировая революция. А Турция с Константинополем? Тогда это казалось слишком мелким.

Однако, Османская империя по итогам войны перестала существовать. В 1925 году была провозглашена Турецкая республика, а Мустафа Кемаль Ататюрк стал её первым президентом.

Голубая мечеть: исламские каноны и византийские традиции

Что-то увлёкся я политикой, что, в принципе, для меня нехарактерно. Да и сайт здесь туристический, поэтому чтобы соответствовать принятым правилам перейду к другой достопримечательности — Голубой мечети.

Впрочем, идти совсем не долго, обе мечети (да, теперь так, обе мечети, хотя ещё месяца полтора назад, надо было написать: музей и мечеть) и территориально, и ментально близки друг от друга.

Официальное название Голубой мечети — Ахмедийе, об этом мало кто слышал, но это так. Названа мечеть в честь султана Ахмеда I, который в 1609 году принял решение построить новый храм, чем и прославил своё имя.

Султан Ахмед I не такой популярный в ряду прочих османских султанов и чтобы его запомнить, ассоциативно назову его турецким Тутанхамоном. Сравнение этих персонажей несколько натянуто, но всё же.

Египетский фараон Тутанхамон явно на слуху, но, ни одного великого дела сделать не успел, ибо умер в 18 лет. Однако, его гробница одна из немногих, что дошла до нашего времени не разграбленной, а её содержимое стало основой экспозиции Каирского национального музея, отсюда и известность юного фараона.

Ахмед I в. 18 лет только стал султаном, но в 26 успел скончаться от тифа. О прочих его деяниях у меня сведений нет, но строительство новой мечети его идея и его заслуга.

Раз сегодня мы ищем символы в каждом строении, что встречаются нам по пути, то логично было бы обосновать как-то и символизм Голубой мечети.

Впрочем, задача эта не такая уж и сложная. Грандиозное строительство нового храма молодой султан затеял на месте, где некогда стоял дворец византийских императоров. Голубая мечеть призвана была стать символом мощи Османской империи, которая, надо сказать, к тому времени заметно пошатнулась.

Султан Ахмед I очевидно был парень достаточно амбициозный, потому что посчитал, что иметь одну великую мечеть Айя-София для Османской империи как-то не солидно, и что неплохо было бы возвести ещё один храм, не менее величественный. К тому же храм Айя-София изначально не был построен по исламским канонам, а переделан на мусульманский манер из собора Святой Софии Константинопольской.

Финансовая ситуация в империи на момент начала строительства была, мягко говоря, не простой. Военные поражения от персов и австрийцев перекрыли основной канал поступления денег в страну, жившей военными трофеями. Пуста была государственная казна, не было денег и у населения. Именно этим объясняется казнь знаменитого архитектора Синана, который отказался участвовать в дорогостоящем строительстве в период экономического упадка.

Архитектором проекта был назначен некий Седефкар Мехмед-Ага, он получил от султана следующую установку: новая мечеть не должна быть чересчур роскошной, чтобы затмить собой Айя-Софию, но и не выглядеть слишком убогой на фоне знаменитого храма. Считается, что архитектору удалось выполнить эту непростую задачу, он спроектировал новую мечеть так, чтобы обе они формировали единый архитектурный ансамбль.

Для достижения этого результата архитектор Мехмед-Ага скопировал византийский стиль Айя-София, в частности каскад куполов бывшего христианского храма, но делал это весьма искусно, в итоге не нарушив классических архитектурных исламских канонов.

Из внешнего облика Голубой мечети запомнилось наличие шести минаретов, коих, как мне казалось, обычно бывает четыре. Во всяком случае, именно столько минаретов имеет соборная мечеть в моём родном городе, а их я имею удовольствие видеть по нескольку раз на дню.

Как оказалось, с минаретами связана особая история. Главная мечеть мусульман, та, что в Мекке в то время имела пять минаретов, и это обстоятельство вызвало скандал в мусульманском мире. Что, мол, османский султан много себе позволяет, сознательно принижая значение главного мусульманского храма.

Надо понимать, что поводов для разногласий между арабскими и тюркскими последователями ислама всегда существовала немало, возможно меньше, чем между арабскими и персидскими мусульманами, но тем не менее. Однако, в этом случае молодой султан не стал раздувать конфликт, а банально откупился.

Неизвестно, как ему удалось найти дополнительные средства, но, тем не менее, турецкий султан выделил деньги на строительство ещё двух минаретов для мечети в Мекке, теперь их там семь. Таким образом, негласная субординация мечетей была соблюдена.

Чтобы осмотреть внутреннее убранство Голубой мечети надо зайти вовнутрь.

В мечеть пускают, бесплатно, но в определённые часы, когда нет коллективной молитвы, с соблюдением, конечно, установленных правил.

Я воспользовался этим обстоятельством, зайдя в мечеть, уселся на ковёр, прислонившись к стене и, наверное, с полчасика рассматривал внутреннее убранство, а заодно и релаксировал.

Пространство внутри мечети показалось мне огромным, и могло бы выглядеть слишком мрачным, если бы не множество окон.

Как и в Святой Софии, так и в Голубой мечети световые решения выполнены весьма профессионально. Очевидно, дизайнеры по свету и в Византии, и в Османской империи хорошо знали своё дело.

Подробно описывать интерьеры храма не буду, этим вопросом я, признаюсь честно, владею слабо. Провести какие-нибудь исторические параллели, разузнать те или иные занимательные факты из прошлого, это классно, это я люблю. А вот вникать в тонкости храмовой архитектуры мне не по душе, сразу становиться скучно.

Но все, же на один вопрос ответить надо, а именно, почему эта мечеть, прошу прощения, Голубая. Всё очень просто, нижняя часть внутренних стен мечети облицована керамическими плитками ручной работы в светло-синих тонах. Именно поэтому мало кто называет этот храм, мечеть Ахмедийе, а упорно именуют не иначе как Голубая.

На этом я закругляюсь, но из Стамбула думаю ещё что-нибудь написать. Тут неожиданно на октябрь поездка в турецкий Курдистан нарисовалась, ещё не точно, но вполне реально. Так что надо погрузиться в турецкую тему как можно глубже, чтобы нырнуть в Стамбуле, а вынырнуть уже в Курдистане.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия