В поисках каменных башен (Чечня)

Тем, что первые упоминания о них, пусть еще в деревянном исполнении, встречаются в трудах древнегческих историков. Каменные башни начали строить с X века. Золотыми же столетиями массовой башенной застройки склонов Кавказских гор стал период с XVI по XVIII век. Некоторые называют их древними кавказскими небоскребами, наподобие глиняных йеменских небоскребов в древнем Шибаме. Родовые общины горцев (тейпы) строили каменные башни в том числе и для того, чтобы показать свой достаток и власть. Как же всё взаимосвязано в нашем мире — в моей любимой Италии подобным образом щеголяли друг перед другом богатые семейства Болоньи. По своему назначению башни горцев подразделялись на три вида: сторожевые (боевые), жилые и погребальные.

Надо отметить, что строительства башен кавказскими горцами было отнюдь не дешевой затеей — за одну такую башню заказчик мог отдать строителю до 40–50 коров, или даже выдать замуж свою красавицу дочь. К выбору места для строительства подходили с большой тщательностью, учитывая, что башни (высотою до 30 метров от 2-х до 5 этажей) строились без фундамента — необходимо было выбрать идеально ровную поверхность без малейших трещин в горной породе. Для этих целей на выбранную заранее площадку под строительство выливали молоко и наблюдали, если оно не просачивалось в землю на протяжении нескольких дней, то площадка идеально подходила для родовой башни. Состав сцепляющего раствора держался в большой тайне, старожилы утверждают, что в него помимо извести и песка добавляли прокисшее молоко и яйца. По случаю начала возведения башни всегда устраивали торжество, а первые ряды камней обагряли кровью жертвенного барана. Делом чести для рода было построить башню в течение одного года. Если не укладывались в этот срок, то было ни миновать позора в глазах соседей, и в этом случае даже высота башни не могла оправдать застройщика. Зачастую подобный долгострой прекращали, считая, что такая башня принесет только несчастье её хозяевам.

В жилых башнях первый этаж использовался для содержания животных, хранения хозяйственных припасов и приготовления пищи. Каменные стены были настолько толстыми, что они не прогревались под лучами солнца и в их нишах хозяева устраивали «холодильники» для хранения портящихся продуктов. На втором этаже обычно располагались спальные места домочадцев, стены и пол застилались расшитыми традиционными узорами войлочными коврами. Третий этаж при его наличии использовался как гостиная. В оборонительных башнях были предусмотрены бойницы и балкончики. Они были выше жилых башен. Сторожевые башни различные тейпы объединяли в наблюдательную систему. В неспокойные времена сигнал с таких «вышек» за считанные минуты распространялся по горным долинам, предупреждая о нападении неприятеля, либо о приближении каравана, перевозившего товары по одному из направлений Великого шелкового пути. Башни строились в шахматном порядке, соблюдая принцип, что из каждой из них в зоне видимости должны находиться как минимум две соседние сторожевые башни.

К сожалению, в Чечне сохранилось совсем немного таких уникальных строений в первозданном виде, и от этого знакомство с каждой из дошедших до наших дней башней переполняет сердце особым трепетом и волнением.

Итак, причину своего визита в Чечню я постарался обосновать, теперь вернусь к описанию своего маршрута.

Мне не удалось найти удобный пятничный вечерний перелет, поэтому пришлось купить билет на ночной рейс, приземляющийся в столичном аэропорту «Северный» в 4:40 утра.

Несмотря на мои просьбы не встречать меня в столь ранний час, что я хочу прогуляться по центру Грозного на рассвете, мой гид Магомед даже слушать меня не стал, и приехал за мной в аэропорт без опозданий ко времени прилета столичного рейса.

Он извинился, что не удалось договориться с отелем о раннем заселении, и отвез меня в офис своей компании, в котором предложил устроиться на уютном диванчике. Я был уверен, что не засну, но быстро отключился и проспал три часа.

Выезд на экскурсию был запланирован на 9 утра. В повестке первого дня значилась главная жемчужина Чечни — высокогорное озеро Кезеной-Ам, расположенное на 1 869 метрах над уровнем моря и старинное селение Хой с двумя дозорными башнями.

Пожалуй, озеро Кезеной-Ам — самая раскрученная природная достопримечательность Чечни. Гуляя по столице республики, оно призывно смотрит на прохожих со многих рекламных плакатов и манит к себе безумной голубизной своих вод. У меня сложилось такое ощущение, что если спросить любого чеченца куда бы он посоветовал поехать в Чечне в первую очередь, то большинство из них направят тебя на Кезеной-Ам. Да и сами жители республики с удовольствием отдыхают на самом большом, самом глубоком и самом высокогорном озере Северного Кавказа.

Половина пути к озеру пролегала по равнинной местности, где на меня произвели впечатления поселения с домами современных чеченцев. Первое, что я оценил — это добротные кирпичные заборы с красивыми воротами, и огромные по площади дома. Причем, 2-х или 3-х этажных коттеджей не так много, а вот огромных одноэтажных, построенных буквой «П» по периметру всего забора, встречается довольно много. Гид объяснил, что это связано с тем, что современные чеченские семьи многодетны (в среднем от 4 до 6 детей), и требуется много места для подрастающего поколения.

Въехав в горный район, я сразу почувствовал, как поздняя осень за неделю моего отсутствия в регионе молниеносно вторглась на Кавказ, как будто встряхнув своей мощной рукой каждое деревце, заставив его сбросить 2/3 нарядной листвы. Еще неделю назад я любовался многоцветием дагестанских гор, а чеченский пейзаж предстал передо мной уже в более монохромном виде, но от того не менее прекрасном.

Оставшаяся на деревьях листва была уже теплых коричневых оттенков, а обнаженные стволы деревьев, как грациозные манекенщицы выгодно позировали на подиуме из опавшей листвы. Кое-где пейзажи поздней осени оживляли яркие оазисы деревьев с красно — желтой листвой, по каким-то причинам запоздавшие за общим трендом окружающих их собратьев.

По пути к озеру мы проехали несколько сторожевых башен, но Магомед честно сказал, что все они новодел, и восстановлены с нуля на месте ранее стоявших.

В соответствии с программой экскурсии мы сделали короткую остановку у памятника легендарному абреку Зелимхану Гушмазукаеву и его коню (местному Робин Гуду) рядом с родником «Девичья коса» в селе Харачой.

Подъезжая к озеру, поднимаясь все выше и выше, горы становились все безжизненней, превращаясь постепенно в субальпийские луга. Из-за цвета осенней травы казалось, что горы накинули на себя плюшевое покрывало шоколадного цвета, стараясь утеплиться перед предстоящим морозным периодом.

Как водится, с большинством озер связана какая-нибудь легенда. Не исключением из этого правила является и Кезеной-Ам. Магомед рассказал нам легенду, напомнившую мне библейскую ветхозаветную историю о жене Лота и о нечестивых Содоме и Гомморе. На месте озера давным-давно существовал аул, жители которого не отличались гостеприимством, страдали гордыней и жадностью. Однажды ангел в образе нищего решил устроить испытание, и спустился с небес попроситься к кому-нибудь на ночлег. Однако никто не пустил оборванца кроме бедной вдовы. Среди ночи ангел разбудил добрую женщину и посоветовал ей срочно покинуть дом. Хозяйка послушалась, и как только она поднялась на гору, началось землетрясение, и с небес обрушились потоки воды, быстро затопившие аул, оставив после себя озеро в назидание жителям окрестных земель о том, как важны законы гостеприимства и человеческая добродетель. Оглянувшись по сторонам, я не заметил никакого столпа на близлежащих к озеру горах и успокоился, что вдова не была превращена в камень подобно жене Лота.

Истинной же причиной образования природного озера стал оползень, сошедший около 700 лет назад в долину и перекрывший собой реку. Из-за размеров озера местные жители иногда называют его морем, что на мой взгляд показалось сильным преувеличением. На поверку, озеро Кезеной-Ам выглядит гораздо скромнее дагестанских водохранилищ, единственное, что его творцом выступил Бог, а не человек.

Заманчиво призывающий отправиться в путешествие к озеру бирюзовой цвет воды в день нашего с ним знакомства не проявился в полной мере, из-за отражения в водной глади проплывающих по небу кучевых облаков. Но я — опытный следопыт, и все-таки смог заметить частичку рекламного цвета вдоль одного из берегов.

Что удивляет, так это то, что каков бы не был ветер, по глади озера редко пробежит хоть малейшее волнение. Из-за этой особенности еще с советских времен Кезеной-Ам использовался олимпийской сборной СССР по академической гребле для тренировок. Сегодня видимо наши спортсмены тренируются больше за рубежом, и спортивная база уже перестроена в уютный отель в форме пирамиды, в котором с 2015 года отдыхают местные жители и приезжие в республику гости.

Для туристов здесь имеется много развлечений: от пеших, велосипедных и конных прогулок вокруг озера, катания на лодках, игры в теннис до модного зип-лайна с одного берега на другой.

На последнем нам не удалось прокатиться из-за очень сильного ветра.

Сюда можно приехать с компанией и на 1 день, арендовав уютную беседку с мангалом для шашлыка, с потрясающими видами на озеро и окружающие горы. А для ленивых праздных туристов имеется ресторан в национальном стиле, где можно попробовать блюда как национальной, так и европейской кухни.

Побыв на озере два часа, отобедав в ресторане, у меня еще осталось время для знакомства с декорациями небольшого старинного поселения горцев.

Я запомнил еще одну легенду от Магомеда о принадлежности озера. Сегодня его делят Чечня и Дагестан, а в древности на этих землях проживали чеченцы. И в один момент, когда дагестанцы заявили права на примыкающие к озеру земли, чеченцы, руководствуясь кодексом чести «Къонахалла» (выдержку из которого я прочитал в отреставрированном Хое: «Чеченец всегда остается верным своему слову и никогда, даже ценой собственной жизни, не нарушает данной им клятвы») попросили дагестанских старейшин поклясться на Коране, что они стоят ногами на своей земле, и если они это сделают, то чеченцы поклялись признать их право на эти земли. Хитрые дагестанцы насыпали в свою обувь земли из родного села, пришли к озеру и поклялись, что под их ногами родная дагестанская земля. Чеченцы до сих пор хранят данное предками слово…

После озера наш путь лежал к главной для меня цели сегодняшнего дня — разрушенному поселку Хой, который был выстроен на самом краю живописнейшего ущелья, и служил форпостом для защиты живущих поблизости горцев на протяжении сотен лет. Данное поселение постигла непростая судьба, по нелепому безумному приказу советских властей в 1944 году все население Хоя было депортировано в Сибирь и Среднюю Азию, и поселок в кратчайшее по историческим меркам время превратился в развалины. Конечно же я хотел увидеть здесь остатки сторожевых башен и жилищ доблестных горцев, с фотографиями которых успел предварительно ознакомиться в интернете.

Но так оказалось, что совсем недавно данный поселок был отстроен заново по сохранившимся эскизам и превращен в туристический аттракцион. Я не сторонник таких глобальных реставраций, нетронутым осталось только старинное кладбище. По мне было бы лучше, если уж было принято решение о восстановление поселения, хотя бы часть его оставить в том виде, в котором он дошел до наших дней. Преображение Хоя произошло столь же молниеносно, как и его разрушение.

Гуляя по его отреставрированным улицам, явно можно увидеть, как выглядело поселение в период своего рассвета, но к большому сожалению уже не чувствуется души самого поселка, новехонькие дома не хранят тепла своих жителей и прикоснувшись к их стенам уже невозможно услышать голоса из прошлого. Я с трудом отыскал несколько камней с древними петроглифами XI века, хотя по фото в интернете в полуразрушенном поселке таких реликвий должно было быть много. Надеюсь, мне просто не хватило времени, чтобы их найти.

В отличие от запавшего мне в душу дагестанского Гамсутля, с этим поселением уже не поговорить по душам. Оно превратилось в рядовой туристический объект. В том же покинутом жителями Гамсутле осталась душа самого аула, к ней можно мысленно обратиться, а здесь ее нет.

Единственное, что неподвластно человеку — это красота окружающей природы, и слава Богу ей и сейчас можно любоваться, вдыхая полной грудью чистейший горный воздух, прогуливаясь по отреставрированным узким улочкам Хоя.

Немного разочаровавшись увиденным, посмотрев на бездушные реплики 2-х наблюдательных башен, мы вернулись к машине и отправились по направлению к Грозному.

Бонусом на обратном пути стало знакомство с недавно открытой белоснежной мраморной мечетью «Гордость мусульман» в Шали, являющейся на сегодняшний день крупнейшей в Европе, вмещающей до 30 тысяч человек. На такую жемчужину архитектуры не пожалел денег тайный инвестор. Мечеть поражает своими размерами, красотой и богатством внутреннего и внешнего убранства, отдаленно напомнила мне мечеть шейха Зайда в Абу-Даби.

Окружающая мечеть территория превращена в райский сад с благоухающими розами и различного вида деревьями. Вечерняя подсветка мечети выполнена очень грамотно и деликатно.

И вот уж где я точно не ожидал сегодня увидеть сторожевой башни, так это среди современного комплекса высотных зданий.

Гостиница в так называемом Шали-Сити выполнена в форме смотровой башни. Не знаю как на Ваш вкус, но я оценил задумку архитектора.

Пусть в этой башне и нет души, но дань уважения к архитектуре предков она отражает в полной мере, а самое главное — она не заняла места оригинального средневекового строения.

Новый центр Шали с мечетью и современными зданиями выглядит несколько необычно на фоне одноэтажных строений остальной части города, а по российским меркам — поселка с населением в 45 тыс. человек.

Уже после захода солнца мы успели заехать в Аргун и коротко ознакомиться с еще одной современной мечетью «Сердце матери» имени Аймани Кадыровой в стиле хай-тек.

На следующий день у меня была запланирована экскурсия в Аргунское ущелье, и главным событием второго дня было знакомство с Ушкалойскими башнями-близнецами и старинными башнями на окраине села Итум-Кале.

Отъехав совсем немного от столицы, мы остановились у Чанты-Аргунского родника, чтобы напиться вкуснейшей студеной водицы.

Над родником местный художник изобразил сцену из жизни горцев — трое мужчин на конях приехали к роднику, чтобы познакомиться с молодыми девушками, пришедшими за водой. Наш новый гид Турпал, в совершенстве владеющий арабским, перевел нам арабскую надпись над родником «И сотворили мы все живое из воды».

Попробовав родниковой воды, я окончательно проснулся. Оглянувшись по сторонам, я заметил, что мы уже оказались в красивейшем узком ущелье реки Аргун, которое петляло вслед за изгибами реки-прародительницы.

Свое начало Аргун берет в Грузии и, прокладывая себе дорогу сквозь ущелья и плодородные долины чеченских гор, стремительным потоком бежит навстречу своей суженой — реке Сунжи, слившись с которой в единое целое, впадает в Терек, питающего своими водами Каспийское море.

Асфальтированная дорога вскоре закончилась, и весь наш дальнейший путь пролегал вдоль русла Аргуна по вырубленной в известняковых скалах дороге. Местами горный серпантин был таким узким и нависающим над пропастью, что дух перехватывало.

Турпал делал неожиданные остановки в неприметных для нас местах, но отойдя от дороги всего несколько метров, перед нами открывались потрясающие виды. Будь мы самостоятельными путешественниками, то проскочили бы эти локации без оглядки. А так, перед нашими глазами открывались живописные изгибы реки Аргун, узкие каньоны-теснины, через которые воды Аргуна протискивались с огромным ускорением и грохотом, а сверху водный поток выглядел подобно бурлящей воде в раскалённом на костре котелке.

И это в сухой сезон, что же творится здесь по весне.

Удивительно, как за известняковые отвесные скалы каньонов цепляются своими могучими корнями деревья. Они подобны крабам на морском побережье, вылезшим на скользкие камни погреться в лучах солнца, и остающимися на них, несмотря на силу накатывающихся волн.

За любованием окружающими видами, время пролетело совсем незаметно, и мы оказались на окраине села Итум-Кале (совсем близко к грузинской границе) у подножия старинной смотровой башни.

Казалось она и в настоящее время защищает сельчан от всех невзгод, а охранники за 5 минут до нашего прихода спустились с наблюдательных балконов к себе домой на обед. Турпал наглядно нам продемонстрировал принцип видимости с каждой башни как минимум двух соседних башен, которые по счастью сохранились до наших дней.

У основания сельской башни мы обнаружили ореховый сад, и позволили себе угоститься парой упавших на землю плодов.

Несмотря на скромные размеры орехов, по своему аромату и яркому вкусу эти «прибашенные» орешки показались вкуснейшими из всех грецких орехов, которые я когда-либо пробовал в своей жизни.

Вдоволь нафотографировавшись со свидетельницей былых времен, мы отправились в обратный путь, посетив еще одну достопримечательность Итум-Кале — краеведческий Музей имени Хусейна Исаева, в котором ознакомились с бытом и жизненным укладом горцев, проживающих на данных землях в родовых горских башнях.

Турпал предложил пообедать в ресторане с видом на Ушкалойские башни-близнецы (возрастом не менее 900 лет), подобно двум атлантам поддерживающим своими вершинами нависающий над ними многотонный каменный утес.

А у их подножия с незапамятных времен грохочет без умолку мятежный Аргун, стачивая слой за слоем подобно рубанку каменное ложе каньона, и остужая своими брызгами величественные основания башен — тружеников. В средние века эти башни выполняли функцию таможни, располагаясь в сужении Аргунского ущелья, не позволяя ни одному путнику проскочить мимо них незамеченным.

При желании можно было прогуляться по подвесному мосту над ущельем, но из-за ограничения во времени мы не стали этого делать.

Пообедав, мы двинулись дальше по направлению к Нихалоевским водопадам. По дороге к водопадам глаз то и дело пытался отыскать на мелькающих за окном скалах остатки древних башен. Я пару раз просил Турпала остановиться, чтобы более тщательно всмотреться в рельеф, но всякий раз это были творения сил природы, а на человека.

Во всяком случае, Турпал убеждал меня в этом.

При подъезде к водопадам, я заметил еще одну усеченную башню, встроенную в скальную нишу, расположенную довольно высоко от земли.

Интересно, как же ее строили?

Нихалоевские водопады находятся в живописном ущелье, и каскадами стекают с высокого утеса к подножию каньона.

Находясь внизу ущелья, виден только нижний каскад, и необходимо подняться по крутой вертикальной лестнице, чтобы полюбоваться верхней частью водопада.

В ущелье сложился особый микроклимат, ограждающий растительность от неминуемого нашествия поздней осени — во многих местах перед глазами предстают деревья во всем великолепии зеленой листвы, лишь чуть-чуть задетой прикосновением осени.

Уже на выходе из ущелья мы заметили, что местные жители довольно активно собирают с земли какую-то опавшую с деревьев ягоду и с большим аппетитом ее поглощают. Турпал приоткрыл завесу тайны, оказывается это поспевшая дикая мушмула. Признаться, я первый раз услышал такое название.

Вот и подошел к концу второй день путешествия по Чечне, мы покидали Аргунское ущелье с небольшой грустью. Я осознавал, что в своей насыщенной поездками жизни я уже навряд ли когда-нибудь сюда вернусь.

Башни Аргунского ущелья произвели на меня большее впечатление, чем отстроенные заново их собратья в Хое.

Турпал по дороге в аэропорт завез часть группы в центр Грозного, и я в самом центре столицы обратил внимание на новое здание института нефти с украшающей его репликой смотровой башни.

Многим такая архитектура не нравится, а я поддерживаю строительство подобных строений в традиционном стиле, так как они придают современным городам уникальность, и делают их запоминающимися на фоне однотипных деловых центров большинства мегаполисов.

На этот раз мы добрались до аэропорта без опозданий.

Делаю короткий перерыв в своем путешествии по Кавказу, но я обязательно вернусь через неделю для более близкого знакомства уже с Ингушетией и с ее каменными башнями.

До скорых встреч.

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм, Автопутешествия