Зимняя кругосветка вокруг Ольхона... ч.5. Идиба. В ожидании чуда

14 декабря 2017 11:41 Байкал — Россия Март 2014

79 38

На восточной стороне Ольхона есть место, воспоминания о котором у меня вызывают неизменную улыбку и ощущения света, праздника, счастья — это падь Идиба, куда я всегда стремлюсь, с самого первого раза, как там побывала, и всегда в ожидании чуда!

Что за место такое особенное? Чем оно меня так очаровало?

Карта Ольхона:

Зимняя кругосветка вокруг Ольхона... ч.5. Идиба. В ожидании чуда

В кажущемся мне сейчас уже далеком 2007 году я попала сюда впервые. Недалеко от берега находилось поле торосов из голубых льдин разных форм, размеров, будто бриллианты переливающихся на солнце своими многочисленными гранями. Преодолев этот ледовый хаос, я направилась к становой трещине, проходящей невдалеке, как вдруг со всего размаха шлепнулась на лед, споткнувшись о какое-то невидимое с первого взгляда препятствие. Оторопев от неожиданности, лежа на боку, я стала осматриваться: повсюду вокруг меня изо льда торчали крошечные льдинки разнообразных причудливых форм — здесь были «дверные ручки», призмочки, ромбики, стоявшие на тонких ножках: это потрудились солнце и ветер, создав из разлетевшихся осколков льда изящные и хрупкие штучки. Стометровку, на которой расположилось скопление этих чудесных творений, я преодолела часа за четыре, ползая на животе между ними. Именно в тот день я положила начало коллекционированию портретов льдинок, и с тех пор в моей коллекции полно всякого зверья — зайчиков, рыбок, птичек, а также кубиков, ромбиков, рюмочек…

Здесь, на Идибе, я видела и блинчиковый лед:

и идеально гладкий:

и засыпанный прозрачными стекляшками:

Здесь были просторы голого льда без единой трещинки, издалека напоминающие большую полынью:

Здесь на коньках я каталась на тросе за УАЗиком, за рулем которого сидел озорной Игорь Шрамко — водитель из Хужира, с которым я совершила в разные годы увлекательные путешествия в Чивыркуйский залив, на Ушканьи острова, на мыс Покойники, что в Байкало-Ленском заповеднике.

Однажды на Идибе я пережила панический ужас, когда в нескольких шагах от меня «ожила» становая трещина.

Надо сказать, что сюда можно попасть (и то не всегда!) двумя путями: по Ольхону или по льду вокруг Ольхона.

Если из Хужира ехать по земле, то, порой, преодолеть глубокий снег (такое на Ольхоне случается!) даже УАЗику бывает не под силу. Кроме того, машина не может спуститься в самому берегу Байкала — глубокое узкое ущелье заросло корабельными соснами и непроходимыми зарослями кустарников. Машину приходится оставлять наверху у начала распадка, а потом самому необходимо пройти несколько километров вниз по ущелью вдоль наледи от ключика, бегущего до самого Байкала и впадающего в него.

В морозы на поверхности льда образуется наледь, и чем холоднее, тем она толще. Наледь выдавливает на поверхность воду, заливая тропу, по которой становится невозможно ходить — не столько скользко, сколько мокро. Тогда приходится уходить с тропы, пробираясь по склону ущелья, частенько по колено утопая в снегу.

Ленивые туристы редко посещают это место: из-за глубокого снега и вниз-то спуститься бывает непросто, а на обратной дороге вверх и вообще похудеть можно! Поэтому многие предпочитают более доступные места, куда можно добраться на автомобиле.

А если отправиться по льду, то самый короткий путь лежит через пролив Ольхонские ворота. И тут частенько непреодолимым препятствием на пути становятся торосы и трещины.

Зима 2014 года была малоснежная, и мы без труда проехали на машине по острову до распадка и без проблем спустились по ущелью к самому Байкалу.

Итак, что же нас ждет на любимой мною Идибе сейчас? Я быстро осматриваюсь, оценивая ситуацию. Что я вижу?

Все прибрежные камни спрятались под ледяным панцирем и стали похожи на медуз:

или гусениц:

Вдоль берега местами наплески образовали невысокие занавеси. За неширокой полосой небольших торосов, слегка присыпанных снегом, находилась зона голого ровного льда, при виде которого мне сразу же захотелось надеть коньки. Еще дальше виднелась становая трещина в обрамлении небольших льдин.

И все.

Идиба, я не верю, что здесь когда-нибудь может быть скучно! Этого просто не может быть! Здесь для меня ВСЕГДА праздник, самый яркий из которых случился, пожалуй, в 2012году.

2012 год. У нас собралась веселая компания: Марек Шимичек — чех, путешествующий по Байкалу в одиночку (тот самый, помните, про которого я упоминала в рассказе про Хобой), иркутянка, приехавшая на мартовские праздники на Ольхон, я и Сережа Горбунов — водитель из Хужира, с которым уже многие годы я дружу. Обычно Сергей оставался у машины здесь, наверху, у начала распадка. Но в этот раз он спустился с нами к Байкалу.

Марек натаскал сушняка для костра, принес «воды», и Сережа принялся «кашеварить»: хоть и не четверг был, но меню было рыбное: на первое — уха из омуля, на второе — омуль на решетке:

Мы, исходя слюной, томились у костра в ожидании обеда, изо всех сил помогая Сергею, чем могли: мешали (во всех смыслах!), пробовали, наперебой советовали, редактировали… Он героически пережил всю нашу «помощь», вздохнув с облегчением, когда все было приготовлено. Смотрю я сейчас на эти картинки и вспоминаю дым костра, противостоящего порывам яростного ветра, шипение головешки из костра, которую Сергей окунул в готовую уху, обжигающий душистый бульон, мгновенно стынущий на леденющем ветру… Счастье и праздник желудка!

А после обеда было продолжение праздника — изумительный по красоте, гладкости, сиянию лед подарил невероятное количество позитива:

Недалеко от берега расположилась становая трещина, из которой одиноко торчала ледяная глыба. Подойти к ней можно только на коньках — вокруг полно воды, выдавленной на поверхность:

Да, я помню этот яркий и радостный день! Но и сегодня я не отчаиваюсь!

Не торопясь, мы с девочки облазали все наплески, посидели на всех «медузах»:

Как вдруг…

Я все время поглядывала в сторону становой трещины, оставляя посещение ее «на сладкое», как вдруг оттуда до нас донесся грохот, треск, мы почувствовали землетрясение (т. е. льдотрясение). И очень быстро все успокоилось, затихло. Мы даже толком и испугаться не успели! Я сразу поняла, что трещина ожила. «Бежим к трещине! Там, наверняка, появилась водичка!» — кричу я девочкам, и мы втроем со всех ног несемся к трещине. Через несколько минут мы на месте.

То, что мы увидели, ласкает мой взгляд: трещину тряхнуло основательно — раздвинуло ее края, образовалась ледяная ступенька, и на поверхность льда выдавило много воды:

Отлично! Мы пополоскали руки в чистейшей байкальской воде, холодной до ломоты костей и стали прогуливаться вдоль трещины в поисках самой красивой льдины на ее краю:

А я рассказываю девочкам о пережитом мной ужасе несколько лет назад, когда я была здесь же, на Идибе, одна на льду около вот такой же становой трещины, и как она на моих глазах оживала…

А дело происходило в 2009 году. Водитель Сергей Горбунов помог мне со всем моим имуществом (фоторюкзак, фотоштатив, рюкзачок с вещами, сумка с коньками) спуститься вниз, а потом вернулся назад, к машине. На льду я была одна. Я вдоволь налюбовалась на прибрежные ледяные наплески, накаталась на коньках под аккомпанемент разбегающихся под их лезвием поверхностных микротрещинок. Посещение становой трещины, находящейся примерно в километре от берега, я оставила напоследок. Становая трещина — это, по сути, температурный шов в ледяном покрове Байкала. Становые щели возникают после замерзания Озера и представляют собой сквозные трещины во льду, разрывающие ледовый «панцирь» Озера на отдельные поля. В разные годы разрывы происходят примерно в одних и тех же местах: они обычно тянутся вдоль берега по кратчайшей прямой между соседними его выступами, мысами.

Чтобы не тащить на себе весь свой скарб, я все вещички связала между собой и тащила волоком прямо по льду. Добравшись до трещины, выбрала красивую большую голубую льдину и решила сделать автопортрет с ней. Установила камеру на штатив, соображая, что я успею сделать за 10 секунд — добежать и встать рядом, добежать и залезть на нее, добежать и… Как вдруг и услышала, и почувствовала приближающийся сзади нарастающий грохот, лед под ногами ходуном заходил. Я оглядываюсь и вижу: трещина, как волна на море, вздымается, и эта волна приближается ко мне, льдины вдоль трещины на куски разваливаются. Все это прокатывается мимо меня, моя большая льдина превращается в несколько льдин, водичка на льду появилась. И все. Тишина.

Что я пережила? Страх? Ужас? Потрясение? Да все в одном флаконе! Вспоминать страшно, но интересно! Мне тогда казалось, что лед разойдется прямо под ногами, и я провалюсь в бездну! И со всеми своими вещичками, связанными в единое целое! Никто и следов не найдет! «Не будет лягушонка и косточек его!» :))

Теперь очень интересно и весело вспоминать эти моменты: ведь мне, действительно, посчастливилось увидеть и пережить потрясающее природное явление!

…

Я не успела закончить рассказ о своих тогдашних переживаниях, как вдруг у нас под ногами опять задрожало, раздался грохот, треск, трещину шевельнуло еще раз… Девочек будто ветром сдуло — они мгновенно телепортировались на добрый десяток метров от нее и оттуда истошно кричат мне: «Галя, назад! Галя, сюда!». Бедняжки, испугались совсем, но при толщине льда около метра бояться нечего, если только не лазать по льдинам, торчащим из самой трещины. Поэтому сейчас можно совершенно спокойно понаблюдать за водичкой, просачивающейся сквозь трещинки во льду:

После пережитых волнений мы постепенно успокоились и двинулись в обратный путь: наверху у машины у костра нас ждала душистая уха из омуля, горячий чай с пряниками и конфетками…

Идиба, я верю в тебя! Каждый год ты преподносишь мне сюрпризы, даришь море удовольствия, показываешь свои драгоценности!

P/S. В последний раз я была на Идибе в 2014 году. В 2015 году французы там снимали кинофильм «В сибирских лесах» по мотивам книги писателя-путешественника Сильвена Тессона о жизни в Байкало-Ленском заповеднике в 2010 году: тогда он полгода жил как бы «в полном одиночестве» в бухте Большая Кедровая в бывшем зимовье (впоследствии он выпустил книгу «В лесах Сибири. Дневник одиночества» и фильм «Байкал. 180 дней одиночества»). Однажды, занимаясь дома раскопками, я натолкнулась на снимки, которые сделала несколько лет назад на Ольхоне из зачитанного до дыр журнала: в нем Сильвен Тессон печатал свои дневники о жизни в Байкало-Ленском заповеднике. Чтобы ежедневно добираться из Хужира, где жила съемочная группа, до построенной на Идибе с нескольких метрах от Байкала избушки вдоль ключика была проложена дорога. Не знаю, организуют ли сейчас экскурсии на Идибу — ведь теперь туда можно доехать на машине прямо до воды!

Но для меня пропало то очарование, которое всегда сопровождало меня по дороге туда — неторопливый спуск к Байкалу в окружении растущих на склонах распадка корабельных сосен, преодоление, частенько на попе, наледи от ключика, выдавливающего на замерзшую поверхность воду, которая, испаряясь, покрывает прутики пушистым инеем, белый снег, яркое солнце и синее небо — такой в моих воспоминаниях была и есть Идиба!