Ещё один храм, возле которого мы побывали 23 марта 2024 года уже после посещения Свято-Троицкого Стефано-Махрищского монастыря, была Спасо-Преображенская церковь в селе Смольнево Киржачского района Владимирской области.
Мы, наверное, никогда бы не узнали о существовании этого храма, если бы ему не был посвящён один из выпусков журнала «Православные храмы. Путешествие по святым местам» издательства ООО «Де Агостини» (выпуск № 377, 2019). Изложенная в журнале информация нас заинтересовала тем, что сам храм имеет не совсем обычный для православных храмов облик, и история его и села Смольнево тоже интересна, хотя сейчас Смольнево — это довольно захолустная деревня в 16 километрах на северо-восток от районного центра — города Киржача. Местное население в 2021 году составляло всего 8 человек, и, в основном, в деревне бывают дачники, приезжающие сюда из Москвы в тёплое время года. Поэтому удивительно, что в этом месте в последнюю четверть века был восстановлен красавец-храм, в который, к сожалению, нам попасть так и не удалось по причине его закрытия.
Храм привлекает внимание уже на подъезде к нему, поскольку он поставлен на высоком пригорке на берегу речки Пестуш, впадающей неподалёку в реку Большой Киржач.
Можно сказать, что Спасо-Преображенский храм в селе Смольнево по композиции является одним из самых оригинальных памятников барокко во Владимирской области и одним из лучших храмов так называемого «аннинского барокко», сооружённым по проекту неизвестного архитектора с чертами, присущими времени правления императрицы Анны Иоанновны, хотя окончательно он был достроен уже во время правления Екатерины II (в 1780 году).
Следует сказать, что в годы правления Анны Иоанновны в Москве и подмосковных усадьбах в церковной архитектуре была предпринята попытка максимального усвоения западноевропейских композиционных форм и одновременно приспособления этих форм к местным особенностям. Отсюда и явное пристрастие к протестантской схеме, к так называемому «октагону» — правильному восьмиугольнику, хотя и поставленному на характерный для православного храмового зодчества массивный четверик.
Вот и в Смольневе неизвестный нам архитектор не отошёл от такой схемы и над основным объёмом храма возвёл восьмигранную двусветную башню, а с запада такую же восьмигранную колокольню, придав таким образом обеим элементы католицизма.
Храм в Смольневе двухэтажный, трёхапсидный. На нижнем этаже устроены три придела: Преображения Господня, Святой Живоначальной Троицы и Казанский. На втором этаже находится придел во имя апостола и евангелиста Иоанна Богослова.
Вокруг всего второго этажа идёт так называемое «гульбище», галерея которого сначала была открытой, но потом её закрыли кровлей, оставив 36 оконных проёмов.
Галерея получилась довольно длинной, она опоясывает весь храм по периметру, и по ней удобно в ненастье проводить крестные ходы. Говорят, что они проходят по галерее и сейчас, уже в возрождённом храме. На второй этаж, в галерею ведут две крутые лестницы — южная и северная.
Кровли башни и колокольни выполнены в форме колокольчиков, их завершают луковичные главки. На колокольне, с западной стороны строители в 1799 году установили часы. В настоящее время, в восстановленном храме, часы вновь заняли своё прежнее место.
Внутрь храма мы не попали, но, согласно информации из упомянутого выше журнала, сейчас внутри тоже проводится благоустройство. По состоянию на 2019 год в двух приделах из трёх (в главном Спасо-Преображенском и в Казанском) были установлены иконостасы, и начались работы по устройству третьего иконостаса. В приделе на втором этаже пока не начато благоустройство. Здесь лишь расставлены иконы.
Говорят ещё, что в храме удивительно совершенная акустика. Поэтому на втором этаже недавно стали проводить концерты духовной и светской музыки.
Возрождению храм обязан, прежде всего, его старосте и председателю приходского совета Нине Дмитриевне Наумовой. Именно у неё четверть века назад возникла идея и желание восстановить стоявший долгие годы бесхозный и полуразрушенный храм. А её кипучая энергия позволила организовать и привлечь к работам по восстановлению волонтёров и спонсоров. Работы хоть и медленно, но верно приближаются к своему завершению.
И ещё несколько слов хочется сказать о самой деревне Смольнево. Впервые она была упомянута в писцовых книгах за 1628 год, где было написано, что село «заложено» Иваном Борисовым Лодыгиным Василию Фёдорову Шишкину за 500 рублей. Известно также, что с начала XVII века село пустовало, и запустение это царило до тех пор, пока в 1715 году Смольнево не стало собственностью генерал-адъютанта Семёна Андреевича Салтыкова (1672 — 1742), одного из ярких представителей ярославской ветви старинного рода Салтыковых.
Семён Андреевич приходился племянником Прасковье Фёдоровне Салтыковой — жене Ивана V, брата и соправителя Петра I. В годы правления Петра I он участвовал в Северной войне, став к концу его правления генерал-лейтенантом и членом Военной коллегии.
После смерти Петра I Семён Андреевич Салтыков не потерялся и во время правления следующих российских государей — Петра II, Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны.
Став владельцем села Смольнево, Семён Андреевич Салтыков построил в нём деревянную церковь, освящённую во имя Казанской иконы Божией Матери. А каменный храм в 1736 году начал строить сын генерала — граф Владимир Семёнович Салтыков (1705 — 1751). Завершил же строительство внук — Сергей Владимирович (1739 — 1800). Столь долгое строительство, видимо, было обусловлено тем, что владельцы села постоянно отвлекались на несение государственной службы.
В 1800 году после кончины Сергея Владимировича Салтыкова усадьба в Смольневе перешла по наследству к его внебрачному сыну Григорию Сергеевичу (1777 — 1814), носившему поначалу фамилию Жердеевский, которую ему дала мать по названию деревни Жердеево, входившей в состав Смольневского прихода. Лишь императорский указ, во исполнение последней воли отца, восстановил Григория Сергеевича в правах наследника, а позже помог получить и графский титул, давший право наследовать фамилию Салтыков.
Все Салтыковы не скупились снабжать свой храм разнообразной церковной утварью. Поскольку по штату было положено иметь в церкви своего священника и псаломщика, то на их содержание тратили до 600 рублей, да ещё проценты с причтового капитала. Дома у членов причта были собственные, но своей земли у них не было, и местные помещики жертвовали в пользу причта три десятины сенокосных угодий и 30 десятин пашни.
Последней владелицей усадьбы из рода Салтыковых стала дочь Григория Сергеевича Александра Григорьевна (1805 — 1871), вышедшая в 1824 году замуж за Павла Ивановича Колошина (1799 — 1854). Тот ещё в 1817 году вступил в тайное общество «Союз спасения», а потом стал членом «Союза благоденствия». После выступления на Сенатской площади он был арестован и заключён в Петропавловскую крепость. Шесть месяцев шло следствие, после чего Павла Колошина освободили, но отставили от службы, запретили въезд в обе столицы и установили над ним тайный надзор.
Выйдя из заточения, Павел Иванович вместе с женой был вынужден поселиться в фамильном имении жены — в Смольневе. Лишь спустя пять лет ему позволили жить в Москве, а спустя ещё 13 лет — в Петербурге.
Александра Колошина вместе с супругом были похоронены на территории Новодевичьего монастыря под одним памятником в виде саркофага из чёрного полированного гранита.
Дети Колошиных уже не имели отношения к усадьбе. Один из сыновей — Валентин — героически погиб в 1855 году в Крымской войне под Севастополем. Другой — Сергей — став литератором, издавал журнал, но разорился и уехал в Италию, где работал переводчиком в миланском суде и скончался во Флоренции. Про дочь Колошиных Софью (1828 — 1911) известно лишь, что в детстве она дружила с будущим автором «Войны и мира».
Все Салтыковы, как могли, благоустраивали усадьбу в Смольневе, вырастив на берегу реки Большой Киржач замечательный парк с липовыми аллеями и каскадом прудов. Пруды вырыли солдаты из воинских частей, которыми командовали хозяева-генералы.
Сегодня от роскошной графской усадьбы не сохранилось практически ничего. Усадебный дом владельцев села ещё до Октябрьской революции — в 1910 году — был отдан под школу, а позже разобран и перевезён в другое село.
Службы в храме проводились вплоть до 1938 года, пока был жив последний священник. После его смерти храм осиротел и стал ветшать. Имущество частично было куда-то вывезено, а оставшееся просто растащили. Лишь недавно храму были возвращены несколько икон, некогда украшавших его стены.
Во время Великой Отечественной войны в помещении храма размещалось подразделение военных лётчиков, охранявших небо столицы. Жили они в Казанском приделе, а Спасо-Преображенский разгородили на две части — в одной устроили столовую, в другой, а также в приделе Живоначальной Троицы разместили конюшню. На втором этаже оборудовали клуб.
После войны лётчики съехали, храм отдали под зернохранилище, а потом вообще забросили. Он долгие годы стоял бесхозный и постепенно разрушался, пока Нина Дмитриевна Наумова с неравнодушными людьми не взялись за его восстановление…
В заключение несколько слов хочу сказать ещё об одном храме, который мы увидели в городе Карабанове по пути следования в село Смольнево из Стефано-Махрищского монастыря. Я не могу о нём не упомянуть, уж очень он красиво и величественно выглядит на высоком пригорке. Пришлось к нему свернуть с дороги. Это храм в честь Святой Живоначальной Троицы.
Восстановление храма планировалось начать ещё в конце 1980-х годов по инициативе директора Карабановской текстильной мануфактуры Владимира Константиновича Ворожейкина. Для проектирования были приглашены тогда ещё недавно приехавшие в областной центр Владимир молодые архитекторы Александр Николаевич Трофимов и Д. Константинов, которые предложили свой архитектурный вариант, лишь отдаленно похожий на старую постройку, уничтоженную в советское время.
В состав проектной бригады были приглашены технические специалисты, в частности инженерно-конструкторскую и теплотехническую часть проекта разрабатывал О. Щёлоков. Однако, едва начавшись, всё быстро застопорилось из-за отсутствия финансирования и переоценки заказчиком своих возможностей.
Инженерная часть проекта вынужденно переделывалась с целью удешевления строительства. Например, вместо монолитных фундаментов пришлось предложить сборные из типовых блоков, которые не требуют особой квалификации, хотя собирать алтарные полукружия из них получилось бы весьма неказисто. «Не прошла» и уникальная система тёплых полов, совмещённая с воздушным отоплением, вообще не имевшая прямых аналогов в строительной практике тех лет. Конструктор предложил создать пористый пол из профилированного настила, залитого сверху бетоном. В каналах пола предполагалась циркуляция тёплого воздуха или иного теплоносителя. Лишь спустя десять лет тёплые полы придут в Россию из Европы как некое технологическое открытие, а затем станут обычным явлением. Тем временем храм в Карабаново мог бы значительно опередить иностранные инновации.
В целях ещё большей экономии заказчик даже планировал вместо покупного кирпича организацию изготовления собственного или стеновых блоков хозяйственным способом. Проекты и строительство надолго застопорились, когда у Карабановской мануфактуры, точно так же, как и повсеместно в рухнувшей экономике России, начались трудности, хронические перебои с производством, сменилось руководство и т. д.
Лишь в 2007 году случилось поворотное событие в ходе воссоздания храма. Свою помощь предложил уроженец города Карабаново, в то время министр Правительства Москвы, Владимир Иванович Малышков. При его участии был создан благотворительный Фонд воссоздания Троицкого храма, привлечены спонсоры. В. И. Малышков, О. Е. Виноградов и все прочие активные благотворители восстановили храм за пять последующих лет.
В 2011 году храм Святой Троицы был освящён архиепископом Владимирским и Суздальским Евлогием и открыт для прихожан.
