Санкт-Петербург. Февральские разочарования… и очарования, которых, к счастью, набралось немало!

Автор проекта здания — Александр Сергеевич Хренов. Который помимо того, что считался ведущим мастером архитектурного ар-нуво в Петербурге, являлся одним из богатейших домовладельцев города. Не слишком часто встречающееся сочетание, прямо скажем! Хренову принадлежал квартал домов на Таврической улице между Кирочной и Суворовским проспектом. А помимо того владел Александр Сергеевич конным заводом в Новгородской губернии, служил в техническом комитете Министерства внутренних дел и занимал должность главного архитектора при Исаакиевском соборе. То есть человеком был весьма и весьма состоятельным. Надо полагать, работы его стоили соответственно.

Но и Григорий Абрамович Бернштейн, будучи директором акционерного общества «Строитель», не бедствовал, мог себе позволить проект дома от самого Хренова.

Внешний облик здания радует обилием деталей: объемные эркеры высотой в три этажа (причем, окна в каждом «ярусе» разные), увенчанные будто коронами изящными балкончиками с ажурными решетками; лепнина — особенно мне нравится «поясок» из цветов между вторым и третьим этажами; и даже самый верх, по всей видимости, что-то вроде чердака, оформлен затейливыми «щипцами».

А до чего хороша дверь!

Кнопку кодового замка слева от нее я даже и не заметила, ибо, на мое счастье, красавица дверь прямо передо мной распахнулась — выходил какой-то курьер — позволив благополучно проникнуть в парадную.

А там — не знаешь, куда и смотреть… То ли на стены, облицованные бирюзовыми «кирпичиками» (один из моих любимых цветов!), то ли на орнаменты из листьев и распускающихся бутонов, то ли на напольную плитку (и это тоже цветы, к тому же, вероятнее всего производства знаменитой Villeroy & Boch, любил Александр Сергеевич Хренов керамику именно этой фирмы),

то ли на совсем уж чудом сохранившиеся «родные» двери в квартиры.

Вот по поводу ручки не уверена… Но вполне могла бы быть именно такой…

Над дверьми, между прочим, красуется не что иное, а своеобразная «подпись» Хренова: во всех его парадных имеются десюдепорты, причем всегда лепные и всегда имитирующие дерево. Такого рода лепнины в этой парадной — изобилие.

Мало того на потолке, но даже ПОД лестничным пролетом! И какая прелесть эта «лента» из цветочных бутонов…

Конечно, очень и очень жаль, что парадная в отличие от фасада в состоянии далеко не идеальном, но, тем не менее, пусть и в разной степени сохранности, декоративные элементы здесь уцелели почти все. Кроме витражей в окнах лестничных пролетов. Да-да, на фото ниже, на окне между первым и вторым этажом, увы, не витраж, а декоративная пленка, появившаяся здесь стараниями одной из жительниц.

Однако самые что ни на есть настоящие, наборные, витражи в парадной все же есть — на паре световых овальных оконец кухонь и ванных комнат. Выходили они на лестничную клетку, и вот один из них:

Интереснейшая фишечка этой парадной — полукруглые ниши на межэтажных площадках… со скамейками для отдыха! В доме пять этажей, вдруг господа притомятся, поднимаясь?

Верх ниш также украшен лепным цветочным узором. И тоже под дерево.

Но самое «вкусное» для меня здесь, конечно же, вестибюль при входе. Стены его декорированы панно с лилиями на темно-синем фоне, а под ними тянется фриз с кувшинками на водной глади, над которыми летают стрекозы! Восторг полнейший!

Несмотря на то, что на самом деле это не штучная работа, а типовая керамика немецкого производства. Впрочем, типовой она была в начале прошлого века, а теперь, в силу почтенного возраста, но притом редкой сохранности, вполне может считаться явлением уникальным.

Над бирюзовой красотой имеются, кстати, картуши, с указанием даты постройки дома — 1904, 1905. К картушам «тянутся» стебли рогоза — царство Флоры, а не парадная!

Между прочим, доводилось читать, что парадная дома Бернштейна самый роскошный образец питерского модерна. Судить, конечно, не осмеливаюсь, ибо прискорбно мало видела, но уходила отсюда с полным ощущением того, что день задался — такое начало!

Пару слов о судьбе Александра Сергеевича Хренова: после 1917-го Россию он покинул. Продолжал работать в Харбине и в США, а умер в Париже, там же и похоронен.

Окрыленная удачей, полетела к следующим адресам «из списка», но… Одну дверь просто не нашла, не иначе она просто «спряталась», бывает со мной такое, другая — встретила кодовым замком… Эх, устарел мой списочек… Кодовые замки теперь повсюду…

С расстройства решила отвлечься от парадных и направиться в наверняка незапертый дворик, а вернее в арку. В ней обещали взрыв красок — на излете наших, большей частью не ярких, зим очень уже чего-то подобного хочется.

Адрес арки-дворика Литейный проспект, 60, и любителям усато-хвостатых пушистиков он хорошо знаком — именно здесь располагается кото-кафе «Республика кошек». И тут действительно целая серия радужных фресок!

Причем, это не что-то самостийно -случайное, а самая что ни на есть настоящая выставка «Арки котАрта». Котики, кстати, присутствуют абсолютно на всех работах, даже если в названии «Мистер Уиппетт» и на первом плане красуется вовсе даже собакен означенной породы.

Автором работ является питерский художник Игорь Ивашов, известный также под псевдонимом Кейч. Рисует Кейч шариковыми ручками на листах формата А2, на одну работу уходит примерно полгода, и глядя на многоплановость, многосюжетность и «густонаселенность» каждой композиции ничуть этому не удивляешься. Фрески, представленные на этой уличной выставке из серии рисунков «Колода картин Кейча», которая на тот момент состояла из сорока графических листов. (Конечно, в арке представлены далеко не все).

Непосредственно на стены работы перенес Олег Лукьянов, основатель проекта «URBAN-ФРЕСКА», разработавший уникальную технологию, благодаря которой уличным «картинам» ни капризный петербургский климат, ни вандализм не страшны. Кроме того, сотрудники кото-кафе подошли к вопросу со всей ответственностью, и прежде, чем разместить всю эту фантасмагорию у входа в заведение, получили в городской администрации все необходимые согласования. Так что и со стороны служб ЖКХ работам Игоря Ивашова в этой арке ничто не грозит.

Соотнести сюжеты фресок с реальностью — задача архи-сложная: если долго всматриваться, даже голова кружиться начинает))) Но, интересно до чертиков! Смысл одних работ автор объясняет, в других предлагает каждому найти что-то своё. Уноситься в философические дали мне совсем не хотелось, но восхищаться деталями, которые порой не сразу и увидишь, всегда готова. Вот хотя бы этим «букетом» кошачьих хвостов над Эрмитажем:

Сунула было нос и в знаменитую «Республику», но, оказалось, что в гости к котикам надо записываться заранее, да к тому же это удовольствие стоит немалых денег. Обойдусь!

Яркая арка вернула боевой настрой, решила попытать счастья еще с несколькими парадными и отправилась на другую сторону Невского, в сторону улиц Марата и Рубинштейна. На Марата я — увы! — обозрела очередную кнопку кодового замка, но, зато напротив «неудачной двери» обнаружилось роскошное здание отеля «Гельвеция» с очень симпатичным внутренним двориком (без шлагбаумов, злющих секьюрити и прочих препон), куда я вошла по красной ковровой дорожке, и где в конце февраля еще красовалась новогодняя елка.

«Гельвецией», как известно, древние римляне называли Швейцарию, и отель так именуется не случайно. Построен дом был в 1828 году для семьи генерал-майора Григория Христовского, который завершенным особняк так и не увидел — погиб в 1829-м в Бессарабии, в одном из сражений русско-турецкой войны. Все имущество и приличное содержание Христовский завещал жене. Выдержав положенный срок траура, Генриетта Христовская, получая многочисленные приглашения в качестве вдовы генерала, отличившегося на войне, окунулась в столичную светскую жизнь. Устраивала вечера и балы и у себя, завоевывая репутацию покровительницы искусств. Но, подобный образ жизни требует затрат, и состояние, оставленное супругом, стало стремительно убывать.

Не желая сокращать расходы, мадам Христовская решила попытаться увеличить свой капитал, превратив особняк в доходный дом. Перестройку она заказала Августу Ланге), который примерно в это же время стал… гражданином Швейцарии (при этом поменяв имя с Александра Ивановича на Фридриха Августа). Ланге нередко отправлялся в путешествия на свою новую родину и очень полюбил тамошние города, особенно Гштаад. Вернувшись из одной из поездок, под впечатлением от видов Гштаада, он убедил Генриетту Христовскую позволить ему создать а-ля швейцарский дворик за ее домом. Дворик этот и сейчас сохраняет черты уютного европейского уголка.

Вот так впервые пересеклась история этого дома с Швейцарией. Потом, впрочем, случилась весьма продолжительная пауза, пока уже в 1993-м зданием заинтересовалась организация «Швейцарский Центр», занявшись его тщательной и бережной реставрацией. А с 1998 по 2006 в особняке даже располагалось консульство Швейцарии. В 2003-м здесь впервые была открыта гостиница, существующая и поныне. Живописный внутренний дворик считается изюминкой отеля, и он в самом деле прелесть. Даже зимой. Хорошо бы заглянуть сюда при случае летом — не иначе все в цветах утопает…

Фасад же отеля гордится своими необычными атлантами, которых здесь принято именовать в соответствии с опять же римской традицией «теламонами». Везет мне в последние визиты в Петербург с нестандартными атлантами! То спиной к улице стоят, то — вот как эти — боком, вернее вполоборота. Скульптору пришлось постараться, чтобы атланты, держащие немалый вес одной рукой и под неудобным углом, не выглядели неуклюже. А балкончик какой прелестный между ними!

После знакомства с еще одной проклятущей кнопкой у еще одной парадной, решила плюнуть на эту затею и любоваться фасадами встречных зданий. Благо их на Рубинштейна и в прилегающих переулках — только успевай замечать!

Пиршество! Наверняка еще и истории у домов занимательные, но даже просто смотреть, не вникая, удовольствие несказанное:

Но иногда все же вникнуть хотелось. Так, очень заинтересовал грандиозных размеров дом сразу под двумя номерами 15–17. Впечатлили гигантские — аж на три этажа — арки, явные признаки северного модерна в декоре и сочетание вывесок на заведениях внизу: «Фартук» и «Счастье».

То ли наденьте фартук, и будет вам счастье, то ли наоборот счастье привалит, если трудиться в фартуке вам не приходится?))) Второе, похоже, больше соответствует истине, т. к. кухня — бар «Фартук» вид имела нежилой, тогда как бар-ресторан «Счастье» радостно сиял новогодними гирляндами.

Над главной аркой циферки 1910, а в ней висит точнёхонько того самого периода фонарь… Лепота… Батюшки — а дальше-то, в перспективе, еще одна арка и еще один фонарь!

И машинка какая-то въезжает в открывшиеся ворота… Войти? Нет, побоялась… вдруг потом не выйдешь?! Но когда после прочитала, что там целых три, друг в друга переходящих двора, и что дворы эти в народе прозвали «улицей архитектора Лидваля» (он автор проекта дома), ужас как пожалела… Надо было рискнуть! Тем более, что в отличие от большинства прочих питерских домов, здесь дворовые фасады тоже с отделкой. Тянется «улица Лидваля» до набережной Фонтанки! Окажусь как-нибудь еще рядом, непременно упущение свое ликвидирую…

Да, а зовут этот дом «толстовским», по имени бывшего владельца, графа Михаила Павловича Толстого, внучатого племянника героя войны 1812-го года Петра Толстого. Племянник, кстати, тоже отличился в нескольких войнах, в том числе участвовал в обороне Шипки.

Любят толстовский дом кинематографисты. Так, в сериале о Шерлоке Холмсе его арки и подъезды изображали лондонские. И здесь же снимали «Зимнюю вишню».

Ну, и конечно, заинтересовалась я домом № 23, на стене которого висит мемориальная доска, посвященная Сергею Довлатову, а рядом и «он сам» стоит.

Открыт памятник 4 сентября 2016 года, к 75-летию писателя. С тех пор ежегодно в сентябре в Питере проходит фестиваль «День Д» — в память о Сергее Довлатове и его времени. В программе множество самых разных событий — и презентации новых книг, и трансляция отрывков из произведений Довлатова в исполнении известных актеров, и лекции, и уличные спектакли. Ну и конечно, экскурсии в квартиру, где жил писатель, и по «довлатовским» местам улицы Рубинштейна и окрестностей. Мне памятник особенно запомнился фигуркой фоксика под столом с пишущей машинкой… Люблю их!

Дом, кстати, выглядит весьма и весьма респектабельно.

Подозреваю во времена, когда здесь жил Довлатов, смотрелся он несколько иначе. Теперь же вполне соответствует своему исконному названию: Дом Петербургской купеческой управы. Решетка и фонари на столбах у ворот — загляденье!

Про неудачу с парадными я на тот момент уже и не вспоминала! Мыслимо ли расстраиваться, когда одна за другой такие приятности и интересности?! Причем, неожиданные!

А вот к дому на Стремянной, 20 шла целенаправленно. Как не заинтересоваться, если его именуют «сказкой Гримма»? Конечно, к немецким сказочникам, архитектор Герман Гримм никакого отношения не имеет, но здание на Стремянной очень уж похоже на готический замок, будто иллюстрация к какой-нибудь сказке знаменитых братьев.

Возведено оно на средства Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православия, основанного петербургскими купцами-выходцами из Ярославля. Они же до того финансировали строительство храма Пресвятой Троицы на противоположной стороне улицы. Ярославцы были представителями самого богатого и влиятельного землячества в Петербурге.

А т. к. большинство из них к вершинам финансового благополучия пробивались из самых низов, очень хорошо понимали ценность образования, и считали своим долгом способствовать просвещению простого народа. Потому и решили возвести напротив церкви здание приходской школы, бесплатной библиотеки и книжного склада для продажи по низкой цене книг высоконравственного содержания. Выложенные мозаикой на уровне второго этажа золоченые буквы «Троицкая школа и книжный склад Общества распространения религиозно-нравственного просвещения» и сейчас прекрасно видны. Как видно и то, что часть кирпичей тоже будто бы из золота! Причем, если в надписи действительно присутствует сусальное золото, что за компонент добавлен в состав кирпича для такого оттенка — неведомо…

Ярославцы любили приглашать для строительства своих зданий Германа Гримма не иначе из-за его приверженности неорусскому стилю. Уж как они одобрили избранную архитектором для дома на Стремянной почти классическую северогерманскую готику — бог весть! Хотя, может быть как раз «отступления» от классики помогли — та же золотистость, которой в строгой готике отродясь не бывало, и которую как раз очень любили на Руси? Да и пузатые резные колонны над крыльцом (как и само крыльцо) тоже никак не из готики.

Как бы то ни было, «русскому Гримму» удалось сочетать несочетаемое, да так, что и строгие заказчики возражать не стали. Говорят, в ясный день от дома этого, стоящего на солнечной стороне улицы, исходит мягкое сияние…

Ну, а закончилась моя непродолжительная прогулка по зимнему Петербургу в парадной, известной всем, кто хоть чуть-чуть вопросом интересовался, и к счастью всем доступной — в особняке Каншина на Кузнечном переулке, 6.

Располагаются здесь арт-салон, музыкальная школа, клуб йоги, и т. д. и т. п. — открыто ежедневно, вход без всяких ограничений.

Писать что-либо вроде как и ни к чему — красота да и только!

С трудом верится, что это просто вестибюль жилого дома, декор достоин дворцов!

И не стоит ограничиваться лишь первым этажом: выше, конечно, уже не так роскошно, зато можно обнаружить питьевой фонтанчик и … камин!

Просто на лестничной площадке! Уж не знаю, пользовались ли им когда-либо…

Да, и интересным мне показалось то, что дом этот Василий Каншин предназначал для своих дочерей, стремясь таким образом обеспечить их будущее. Может быть, потому и парадная здесь отделана так пышно — дамская!

Уффф… Ну, как всегда в этом городе! Собираешься тихонечко побродить без всяких грандиозных целей, в итоге — за несколько часов впечатлений выше крыши, а предстоит еще уместить и те, что ждут во второй половине дня!

Теги: Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия