Это было лет десять тому назад. Мы сидели во дворе частного дома на окраине Софии и болтали с болгарским другом. Наш друг — один из тех, кого в российских СМИ принято называть русофобами. Он бывал в Москве и хорошо говорит по-русски. Прекрасно знает не только нашу литературу, музыку и кино, но также последние новости, сплетни и анекдоты. А еще наш друг очень хорошо относится к русским людям. «Русофобия» выражается в неприязни к современным российским политикам.
Разговор шел о столицах сопредельных стран. При упоминании Афин друг лишь пожал плечами. Стамбул запомнился ему масштабным шопингом. Зато Белград… «Белград — это да! Одна архитектура чего стоит. Сколько монументальности и лоска! Наша София — это восточный город. Ориент. А Белград — настоящая европейская столица».
Как известно, болгары и сербы друг друга недолюбливают. Высокая оценка из уст болгарина дорогого стоила. Мы не удержались и спросили про Москву. «Москва — столица мира» — не задумываясь ответил «русофоб» и взгляд его был совершенно серьезен.
И вот мы впервые в Белграде. Гуляем по центру и созерцаем монументальные здания. Я пытаюсь вспомить те немногие европейские города, где удалось побывать: Гамбург, Цюрих, Мюнхен, Милан, Триест… Хм, действительно похоже. В тот момент я еще не знала, что «европейский» облик Белграда создан трудами наших земляков — русских архитекторов.
Сто лет назад многие россияне не приняли Октябрьскую революцию. Перешли в оппозицию, говоря современным языком. Одни впоследствии поменяли мнение. Другие не поменяли, но приспособились. Кому-то приспособиться не дали. Напрасно мой родственник закрыл трактир и пошел на завод рабочим. Бывшего нэпмана нашли и арестовали. Его прах покоится в братской могиле на Бутовском полигоне. Часть несогласных не стала ждать и смотреть, куда вырулит ситуация. Предпочли взять судьбу в свои руки. В те годы страну покинуло порядка двух миллионов человек. В основном военные, знать, духовенство и интеллигенция. Пятьдесят тысяч эмигрантов прибыли в Сербию.
Сербия переживала тяжелые времена. Не прошло и полвека после освобождения от османов, как грянула Первая Мировая. Страна потеряла в войне треть населения, преимущественно мужчин. Остро не хватало врачей, учителей, инженеров. Русских приняли с распростертыми объятиями. Король Александр I был особенно рад приезду опытных строителей и архитекторов: ему давно хотелось превратить Белград в настоящую европейскую столицу, не хуже Берлина и Парижа. Работа закипела.
Русские архитекторы построили в Белграде более тысячи зданий. Можно смело сказать, что они создали облик исторической части города. Тот Белград, который мы видим сейчас. К сожалению, немногие наши туристы об этом знают. Поэтому в последний свой приезд я решила пройтись по центру сербской столицы. Сфотографировать некоторые «русские» здания и потом рассказать о них. Чтобы не обнимать необъятное, ограничилась работами двух мастеров: Н. П. Краснова (1864–1939) и В. В. Сташевского (1882–1945).
Прогулку по «русскому» Белграду начнем с хорошо известного нашим туристам места: перекрестка улиц Неманьиной и Кнеза Милоша. Здесь находится разрушенное натовской ракетой здание Министерства Обороны. Оно превращенно в памятник жертвам агрессии. У меня сложное отношение к этому объекту. Мне кажется, что развалины в центре города представляют опасность. Впрочем, их начали потихоньку разбирать.
Но сейчас речь не о развалинах, а о двух прекрасных зданиях напротив. Оба они — работа Н. П. Краснова.
Николай Петрович приехал в Белград будучи уже известным специалистом. В России он занимал пост главного архитектора Ялты. Его стараниями поселок с хаотичной застройкой превратился в общероссийский курорт. Краснов построил в Крыму более 60 крупных сооружений. Самое знаменитое из них — Ливадийский дворец, возведенный по личному заказу Николая II. Приехав вместе с другими эмигрантами на Мальту в 1920 году, Краснов написал в анкете, что конечной целью пути является Ялта. Архитектор мечтал вернуться, но судьба сложилась иначе.
По прибытии в Сербию Краснов устроился на работу в Министерство строительства. Первым его серьезным проектом стало многоэтажное здание по адресу ул. Кнеза Милоша 24–26. Сегодня здесь находится Миистерство иностранных дел, а первоначально дом предназначался для двух министерств: Лесного хозяйства и горного дела и Сельского хозяйства и водных ресурсов.
Строение в академическом стиле выглядит монументально. По завершении работ в 1928 году оно считалось одним из самых больших зданий города. Фасад изобилует декорацией — барельефами и скульптурами. Последние олицетворяют сферы деятельности двух министерств: скотоводство, виноградарство, горное дело, лесное хозяйство. Статуи выполнены сербскими мастерами.
Надо сказать, что русские специалисты успешно влились в местные трудовые коллективы. Поначалу именитые архитекторы устраивались помощниками в проектные бюро. Однако разница в подготовке давала себя знать. Россияне выходили на первые роли, а сербские архитекторы перенимали опыт коллег. Конечно, не все складывалось идиллично. Зависть к успешным чужакам, интриги, склоки — все это было. Русских архитекторов критиковали за слишком массивные формы, нефункциональные и перегруженные деталями фасады. Однако, Александру I нравился такой имперский стиль. Именно король был главным покровителем российских мастеров.
Здание по адресу ул. Кнеза Милоша 22 — тоже очень красивое и знаменитое. Это бывшее Министерство финансов, а ныне — Правительство Сербии. Оно построено в 1926–28 г. также по проекту Н. П. Краснова.
История строительства напоминает сериал. В 1908 году сербские власти решили украсить центр Белграда солидным и даже роскошным зданием в европейском стиле. Объявили конкурс. К участию были допущены только «лица славянской национальности» (Ну, прямо, как московские арендодатели в наши дни!). Русские архитекторы победили сербских и чешских коллег с большим перевесом. Но началась война. Вторую попытку предприняли в 1924 году. Снова объявили конкурс и назначили жюри. На этот раз победила сербская фирма. Однако начать работы помешал скандал: выяснилось, что в именно этой фирме работает сын одного из членов жюри. Инвестор решил сказать свое веское слово: объявил еще один конкурс, но выдвинул требования к оформлению и стилю здания. Союз архитекторов в ответ оскорбился и отказался участвовать. Короче, дело застопорилось. Пришлось обращаться к Николаю Краснову.
Дело осложнялось еще и рельефом местности. Улица Кнеза Милоша в этом месте круто идет вверх. Разница по высоте между центром здания и северо-восточным углом составляет целых 8 метров! Николай Петрович с задачей справился. Возвел монументальное здание в академическом стиле. Оно имеет форму квадрата и украшено богатым декором. В 1938 году Краснов достраивает третий этаж. Причем, делает это настолько виртуозно, что его работа получает название «мастерская достройка».
Сверху здание венчает купол с трехметровой бронзовой скульптурой «Сербия».
В правой руке Сербия держит факел (первоначально это была королевская корона), а в левой — щит с гербом. На гербе изображен национальный символ страны «сербский крест» — четыре огнива. Есть на здании и другие скульптуры, олицетворяющие торговлю, промышленность и финансы.
В сотне метров выше по улице, по адресу Кнеза Милоша 20, видим еще одно творение Краснова — здание Державного Совета.
После освобождения от османов на этом месте построили одноэтажное здание, где разместили высшие органы власти молодого государства — Державный Совет и Счетную Палату. Чиновничий аппарат быстро разрастался и пришлось достраивать второй этаж. Но этого оказалось мало. В 1929 году Краснов возводит многоэтажное здание со внутренним двором. Сегодня здесь располагается Министерство финансов Сербии.
В поисках удачного ракурса мы перешли через улицу. Муж с фотокамерой наперевес залез на крыльцо какого-то здания. Дверь немедленно открылась. Появилась девушка в форме. Вежливо, но настойчиво попросила немедленно уйти. Муж оценил обстановку и вынес вердикт: «Ящик какой-то» (Надеюсь, все помнят смысл этого советского выражения?). Гугл-карта любезно подсказала, что раньше в здании располагался Генштаб, а теперь — неизвестно что. Но посторонним вход воспрещен. Не очень-то и хотелось. Мы успели сфотографировать Державный Совет и могли двигаться дальше.
Улица Кнеза Милоша во многом создана трудами Николая Краснова. Вот и дом номер 14, где сегодня находятся отель и Греческий культурный центр, — тоже дело рук Краснова. Сфотографировать здание оказалось довольно сложно. Нет, нас не гоняли греческие охранники. Но набор городских прелестей — интенсивный трафик, провода, рекламные щиты и дорожные знаки… Головная боль фотографа. Особенно мешал яркий биллборд, где сменяли друг друга рекламы автомобилей, политических партий, игорных домов и средства от запора. Поразмыслив, я стерла фото с политиками и желудочными пилюлями. Оставила те, где были автомобили и казино.
Тем временем, мы дошли до перекрестка улиц Кнеза Милоша и Краля Милана. Один квартал направо — и оказываемся в людном и любимом горожанами месте. Здесь есть крупный супермаркет, два торговых дома — «Београджанка» и китайский «Панда», множество кафешек и Югославский Драматический Театр. Вот о нем и пойдет речь.
Прямоугольное здание по адресу ул. Краля Милана 50 построено в конце XIX века. Дизайн первоначально был простенький: одноэтажный ангар под двускатной крышей. А большего и не требовалось — строение служило конным манежем. И оставалось бы им, если бы в Первую Мировую не пострадал Народный Театр на площади Республики. Сербы — большие поклонники сценического искусства. Они обожают своих «писацев» (писателей) и «глумацев»(актеров). Сербский город немыслим без театра. Конный Манеж срочно переоборудовали под нужды сцены. Подмостки, лестницы, зрительский зал сделали из досок. Театр получил кличку «Деревянный Манеж». И, естественно, вскорости сгорел. Остались одни стены. Приглашенный архитектор Краснов решил их сохранить, но украсил декором и достроил второй этаж. Обновленный театр открылся в 1929 году. После этого здание несколько раз реновировалось и горело. В 2003 году к нему пристроили корпус из стекла и металла. Авторы проекта уверены, что им удалось соединить идеи Краснова и современность. По мне, так спорное утверждение.
Поднимаемся вверх по Ресавской улице и нашему взору предстает величественный собор Святого Марка. Если его обогнуть, то увидишь церквушку в русском стиле с куполами-луковками. Это — сердце русской эмиграции в Белграде — храм Святой Троицы. Он был построен в 1924 году на пожертвования как русских, так и сербов. Автор проекта — Валерий Владимирович Сташевский.
Сташевский был значительно моложе Краснова и успел спроектировать в России лишь несколько зданий. Зато в Сербии он нашел огромное поле деятельности. Храм Святой Троицы — самое известное творение архитектора. Именно здесь, согласно его последней воле, похоронен барон Врангель.
В церкви и сегодня всегда можно встретить соотечественников. Когда я была там в последний раз, строгая служительница в «лучших» российских традициях делала всем замечания и ругалась. О том, чтобы сфотографировать внутренее убранство не могло быть и речи. В этот раз мы не стали заходить внутрь. Ограничились фотографиями снаружи.
Проходим через два прекрасных парка — Ташмайдан и Мали Ташмайдан — и оказываемся на Карнегиевой улице. Дом номер 2 был построен в 1928 году Николаем Красновым в академическом стиле.
Псевдоантичные украшения, все эти львы и колонны — узнаваемый стиль русских архитекторов начала XX века.
Дом на Карнегиевой улице был первым зданием на Балканах построенным специально для нужд Государственного Архива. Эта организация находится там и сегодня.
Напротив Архива — памятник Н. П. Краснову, открытый в 2019 году. Архитектор как будто созерцает свое творение.
Я часто бываю в Белграде. Смотрю местное телевидение, читаю прессу. Могу сказать, что сербы до сих пор помнят и уважают Николая Краснова. Он, без сомнения, вошел в историю этой страны. Разве что, с фамилией возникла проблема. Сербы никогда не ставят ударение на последний слог. Поэтому «НиколАй КраснОв» стал у них «НикОла КрАснов». Архитектор не возражал. Еще при жизни, из уважения к новой родине, он стал подписываться не «НиколАЙ», а «НикОла». Иногда местные жители вовсе опускают неудобную русскую фамилию. Называют архитектора совсем по-сербски: «НикОла ПЕтрович».
Среди специалистов в области архитектуры есть мнение, что в Белграде начала прошлого века не было значительных зданий, созданных без влияния Краснова. Взять хотя бы хорошо знакомое туристам здание Скупштины (Парламента), построенное сербскими архитекторами Йованом и Павлом Илкичами в 1936 году.
Краснов был членом жюри на конкурсе проектов. Весь интерьер Скупштины — мебель, двери, окна, люстры, лепнина — создан по проекту русского архитектора. Краснов всегда уделял большое внимание деталям. Читала, что внутри можно увидеть несколько акварелей кисти Николая Петровича. Проверить, так ли это, не было никакой возможности. Возле входа бродил серьезного вида охранник. Только жизнерадостные еврочиновники входили и выходили с какого-то мероприятия. Я точно не похожа на еврочиновницу. Не стала даже пробовать войти внутрь.
Вместо этого мы двинулись в сторону Калемегдана по улице Майке Евросиме в поисках дома 30, где расположен Музей Автомобилей. Найти его легко по обилию полицейских машин и людей в форме: как раз напротив находится отделение полиции. К счастью, нам туда не надо. Лучше рассмотрим здание в стиле модерн, построенное Валерием Сташевским в 1929 году. Монументальный вход. Окна в два ряда, из-за чего строение кажется двухэтажным. Сто лет назад там размещался весьма современный по тем временам гараж. Первый гараж на Балканах по западноевропейским образцам.
Валерий Сташевский был одним из самых плодовитых русских архитекторов. Всего он спроектировал в Сербии более 2000 объектов. В то время, как другие белоэмигранты сидели на чемоданах в ожидании краха большевиков, Сташевский трезво оценил ситуацию. Решил обосноваться в Сербии надолго. Купил участок, построил дом, продал его и на вырученные деньги открыл архитектурное бюро. Работа шла успешно, пока заказ на строительство водопровода в Баня-Луке не привел фирму к банкротству. С тех пор архитектору пришлось работать под чужими фамилиями. Можно предположить, что в Сербии им создано гораздо больше зданий, чем принято считать.
Теперь можно пройти еще немного — до дома 2а по улице Браче Юговича. Он был построен в 1929–30 годах Николаем Красновым для семьи Радойлович.
Сразу бросается в глаза барельеф над входом, изображающий святого Геория. Может это герб Москвы? Кстати, один из предков Радойловичей был поручиком кирасирского полка российской армии. Оказалось, все проще: Георгий Победоносец является святым покровителем семьи.
Наконец мы дошли до самого любимого места в Белграде. Мы — в парке-крепости Калемегдан. Туристы хорошо знают церковь возле крепостной стены под трогательным названием «Ружица» (Розочка). Наши земляки обычно заходят в расположенную ниже часовню, чтобы набрать святой воды из источника Параскевы Пятницы.
Не все обращают внимание на основной храм. А зря. Он стоит на месте самого старого храма Белграда, уничтоженного турками в XVI веке. В конце XIX века церковь отстроили, но вскоре последовала Первая Мировая. Австрийские и немецкие войска ограбили и разрушили церковь. Реставрация Ружицы в 1925 году была одним из первых проектов, которые выполнил в Сербии Н. П. Краснов.
Возле входа видим две скульптуры, сделанные Николаем Петровичем: копьеносец времен царя Душана и пехотинец времен Балканских войн.
В храме нас встретила приветливая служительница. Очень обрадовалась русским и провела для нас небольшую экскурсию: рассказала о храме, об иконах.
Показала росписи, выполненные русским художником Андреем Биценко (1886–1973), еще одним представителем белой эмиграции. Биценко расписал множество сербских церквей. В Ружице мы увидели изображения святого Александра Невского и Владимира Красное Солнышко.
Мы покинули храм на закате. Пока было еще светло поспешили в сторону Теразии. Туристам хорошо известен фонтан и гостиница Москва. Однако у нас была иная цель: еще один дом, построенный Красновым. По адресу Теразия 14 располагается многоэтажка Адриатического пароходства «Юголиния». Ее возвели в 1930 году в стиле эклектики.
Пожалуй, я упомянула основные «русские» здания в центре Белграда. Далеко не все, что вы! Но рассказ будет неполным без знакового места — Нового кладбища. Вернее, его русского отдела, который расположен на участке под номером 90.
Найти русский участок легко: возле него возвышается стелла с надписью «Императору Николаю II и 2000000 русских воинов Великой войны». Под стеллой — склеп Русской Славы с останками солдат. Его проект разработан совместно В. В. Сташевским и Р. Н. Верховским.
Рядом с памятником — кресты, памятные доски и снова кресты… На всех русские имена. Дворяне, духовенство, ученые… Многие фамилии известны нам из истории. Бродить по русскому кладбищу необычайно интересно.
В могиле под номером 63 покоится Николай Петрович Краснов. Архитектор скончался в Белграде в 1939 году и сам спроектировал свой надгробный памятник.
Возле могилы Краснова находится Иверская часовня, построенная Валерием Сташевским в 1930 году.
Долгое время было неизвестно, что стало с самим архитектором. После прихода Красной Армии и партизанских отрядов Йосипа Броз Тито, некоторые белоэмигранты попали в тюрьму, другие бежали в Америку. Недавно сотрудникам Дома русского зарубежья и журналистам портала «Балканист» удалось пролить свет на судьбу Сташевского. 31 декабря 1944 года архитектор был арестован СМЕРШем, потом передан титовским спецслужбам и 21 февраля 1945 года расстрелян.
135 зданий построенных только в Белграде напоминают нам об этом талантливом человеке. Не знаю почему, но мне в первую очередь вспоминается не самая известная из его работ — монашеская школа в монастыре Раковица на юге Белграда. Яркое и нарядное здание построено в 1927 году в древнесербском стиле. Посещение обители потребует отдельной поездки. Но я советую ее совершить. Раковица — совершенно особенное место.
Монашеская школа в Раковице. Май 2022
Пожалуй здесь я прерву свой рассказ. Именно прерву. Тема «русского» Белграда — поистине неисчерпаема. Я не упомянула многих замечательных архитекторов — Лукомского, Баумгартена, Смирнова, Самойлова, Андросова, Ковалевского и их творения. Пресловутый Генштаб, например, откуда нас прогнали, — работа Василия Баумгартена. А сколько других прекрасных зданий украшает Белград! Взять хотя бы королевский дворец в Дединье, построенный при участии Краснова и расписанный русскими художниками. Все это заслуживает отдельного рассказа.
Если бы пословица «Где родился, там и пригодился» была справедливой, мир не знал бы многих великих людей. Человек пригождается там, где есть возможность раскрыть свои таланты.
Советские фильмы и книги создавали определенный образ белой эмиграции: отчаявшиеся декаденты, опустившие руки и непрерывно тоскующие по России. Современный сербский режиссер Драган Белогрлич изображает эмигрантов первой волны тупыми бандитами и алкоголиками. И то, и другое неверно. Жизнь и работа русских архитекторов в Сербии — яркий пример того, что трудолюбивый и талантливый человек способен найти свое место в мире.
