Островной переполох. Джокья. Шкатулка с секретом

Да, если выбирать из поисковиков, то изначальная стоимость билета у них чуть выше. Но… берём к примеру лоукостер Lion Air, летающий по тому же маршруту. Если добавляем багаж, а он у нас в длительном и далёком путешествии окажется обязательно, то цена уже сравнивается. Тютелька в тютельку. А если не видно разницы, то лучше лететь компанией, позиционирующей себя в более высоком эшелоне, не правда ли?

Кстати, в самый дешёвый тариф Garyda Indonesia багаж в 20 килограмм включён априори. Голову о лишнем весе можно не ломать. И опять же, добавляются все плюшки, положенные по приоритетной карте «Аэрофлота». Она у нас есть. Не зря же поднимаем с колен национального российского перевозчика, голосуя своими деньгами.

Хотя… суёмся в бизнес зал по золоту Аэрофлота. Нам ласково так, но твёрдо, с улыбкой и сложенными в благоговейном жесте руками показывают фигу:

— Опция работает только на международном перелёте.

На местном рейсе пущать не велено. Интересно, мили и сегменты хоть зачислят?

Зато на регистрации долго извинялись, что место нам досталось без монитора. И это, обратите внимание, всего на двухчасовом перелёте. Как бы им объяснить, что в наших самолётах на таких рейсах развлечения вообще не положены. Да и место дали судя по 43-му ряду в самом хвосте. Жена даже версию выдвинула, что машина будет большая. Чуть ли не двухэтажная.

Заходим в салон и удивляемся.

— Монитор-то есть…

Запутать хотят.

Причём запутать чисто типа конкретно. Ибо ряды начинаются угадайте с какой цифры?

— Нет, не с восьмого. И даже не с четырнадцатого, чтоб нехорошие знаки опустить.

Первый ряд начинается с двадцать первого. Да и места тоже распределены неравномерно. С одной стороны, А, В, С. У другого иллюминатора K, J, H.

— Зачем такой странный расклад?

Перед взлётом разнесли сосательные карамельки. Совсем уже было забытая услуга. Вкус конфет, конечно, экзотически своеобразный. Виноградно-мятный, с радикальным повышением кислотно-щелочного баланса во рту. Будто стадо летучих мышей там нагадили в предковидном экстазе. Но дело ведь не в качестве, а в принципе.

— Не хочешь, не бери.

После набора высоты быстренько раздали питательный паёк. Завертайка в пакете от фирмы The Harvest. Есть в Джакарте, в столице, такая плюшечная. Кондитерская. Печёт всякие вкусняшки, пончики, круассаны, кексы с шоколадной начинкой и прочие радости, мучные и сладкие, упрямо ложащиеся килограммами на Ваши стройные бёдра и талию. Так вот, эта самая пекарня решила устроить творческую коллаборацию с авиакомпанией, и накормить пассажиров своей продукцией. Тут мы на эту акцию и попались.

Что лежало в пакете. Сладкая булка. Пирожок в повидлом. Орешки в упаковке и бутылочка воды на запивон. И знаете, смело можно оценить выпечку на отлично. Булка, конечно, не с пылу с жару. Полетала чуточку туда, сюда, обратно, прежде чем попала к нам на стол. Замораживалась, отмораживалась в полёте. Почувствовала перепад давления на мягком рыхлом теле, но всё равно оказалась мягкой, воздушной и вкусной. Или это просто с непривычки так показалось… дома же такие сладости не едим. Иначе морда в дверь не пролезет, а пузо не пристегнёшь ремнём безопасности.

Пока с плюшками разбирались, уже включили табло:

— Застегните ремни.

Снижаемся. По очень интересной траектории. Заходим с моря, левый поворот, в иллюминаторе возникает настолько живописная картинка, что все к окнам прильнули и оторваться не могут.

Под облаками зелёные поля, а сбоку, над кучевыми небесными барашками возвышается конус одного из самых активных вулканов на земле. Это Мерапи. Дымит постоянно, извергается два раза в год. Если по мелочи. На крупные выбросы лучше не попадать…

— Злобный, но вид обалденный!

Вот на такой радикально оптимистической ноте заходим на посадку. Рулёжка. Выгрузка. Пока искали на импортном языке табличку «Эм» и «Жо», уже багаж на ленте крутится.

Расстояние от аэропорта до города всего 8 километров. Способов добраться до центра множество и, что самое главное, все они сравнительно недорогие. То есть человек прилетевший, но пролетевший мимо халявной золотой карты «Орла и Решки», с мелочью в кармане смело может выбирать практически любой понравившийся транспорт для передвижения. Я уже давал совет по правильному применению и ценам на услуги. Кто потерялся, ищите здесь https://www.tourister.ru/world/asia/indonesia/city/yogyakarta/tips/7036

Единственно, чем сейчас повторно похвастаюсь, так это тем, что мы, как крутые и навороченные путешественники выбрали самый дорогой вариант.

— Аэропортовское такси.

Зато проще некуда. Подходим к ближайшей стойке официального такси. Показываем ваучер с гостиницы. Объясняем:

— Две персоны с двумя чемоданами хотят телепортироваться быстро и качественно.

Платим в окошко 75000 рупий. Получаем две квитанции, одну для водителя, одну для себя в качестве отчёта о командировке. Интересно, если в бухгалтерию приложить оплатят? По выходе из терминала нас подхватывают, грузят, везут.

Ну, а чтоб Вы, дорогие читатели, уж совсем нас не считали миллионерами проклятыми, дам скромный такой перевод рупий в рубли.

— Семьдесят пять тысяч индонезийских рупий, это всего триста наших российских рублей.

Я же говорил, что можем себе позволить!

Время в дороге занимает полчаса, и прибываем мы на улицу Малиоборо.

— Как бы объяснить популярнее, на что это похоже?

В общем и целом, это главная улица города. Не главная, как проезжая часть, а главная, как праздношатающийся момент. Вот Елисейские Поля в Париже знаете? Или Тверскую в Москве?

— Малиоборо на них всех абсолютно не похожа!

Оно и понятно. Где Париж, а где Джокьякарта? Маленькому городу, маленькая улица. Но по смыслу идея подходит.

— Променад с огромным количеством уличного ритейла.

Естественно здесь не Дольче с Габбанами, и даже не Прады с Версачами. Исключительно Матахари и Рамайяны, зато придающие отменный местный колорит. Под убогими навесами джинсы стопками, рубашки одной модели, но в разных не марких цветах. И огромное количество батика. Это такая народная забава, сидеть и в ручную кусок тряпки раскрашивать. Вот из того полотна, которое получилось, шьют что попало. От сумок и кошельков, до платьев и рубашек. Заодно тапки, зонтики, простыни, одеяла и картины… нет ни одной вещи, полезной в хозяйстве, которую бы ни сделали из батика.

Самое главное, что рассчитано это далеко не на приезжего иностранного туриста. Белых, и даже китайцев здесь минимально мало. В основном шатаются по улице местные. Или туристы внутренние. С других индонезийских краёв, островов и областей.

Малиоборо с односторонним движением. Вектор направленности от железнодорожного вокзала в сторону нулевого перекрёстка. Это я к тому, что назад на транспорте вернуться не получиться. Придётся объезжать по параллельной улице.

Хотя это и не столь нужно. Пешком от начала до конца её можно пройти минут за десять, пятнадцать. Это если тупо идти, чуть озираясь по сторонам и протискиваться сквозь толпу работая локтями. Но если начать заходить по подворотням, то и полдня будет мало.

Дома, улицу делающие гигантизмом не отличаются. В основном это смесь колониальной застройки начала двадцатого века, где такая ещё осталась, с современными кусками, вляпанными на освободившийся по той или иной причине участок. Получается дикая, гремучая, чисто азиатская смесь «ужа и ежа». С азиатским же колоритом.

Это когда провода висят пучками и как попало. Когда окна на верхних этажах заложены кирпичом или забиты фанерой. Когда балконы вроде есть, но выглядят так, будто это складской гараж, в котором хлам не разбирали, от прадедушки доставшийся.

Зато фасады крашены в настолько яркие цвета, что в солнечный день хоть глаза зажмуривай. Если голубой, то лазоревый. Зелёный не зелёный, а непременно салатовый. Преобладание радикально рыжего, поросячье розового, иссиня-фиолетового. И всё это перемешано цыплячье-жёлтыми буквами на алых рекламных вывесках.

— Истинный импрессионизм!

Пикассо с Малевичем отдыхают.

Раз уж случайно заговорили о художественном искусстве, то, пожалуй, стоит продолжить эту тему. Малиоборо не только зарабатывает деньги на всём, что можно продать. Она ещё является центром притяжения креативных флешмобов и местом выступления творческих коллективов. Национальных. Настоящих. Играющих по велению души, а не из-под палки. А как это выглядит, сейчас расскажу.

Есть в яванским языке такое слово:

— Gamel.

Что значит «стучать», «ударять». Не долго думая от народного корня образовался традиционный индонезийский племенной оркестр.

— Гамелан.

Дальше, как в анекдоте из девяностых. Когда распальцованный в козу малиновый пиджак утверждает:

— Это Страдивари для лохов скрипки делал. А для реальных пацанов он лепил барабаны…

Собираются, значит, такие деревенские реальные пацаны в могучую кучку, притаскивают всё, из чего можно извлечь хоть какой-то звук. Это и будут наши музыкальные инструменты. В основном ударные. Ну, а дальше… садятся в круг и лабают музыку.

— Нот нет. Сплошная импровизация.

Раз у нас тема духовная и поэтическая, а не подковёрно-матерная, то придётся сейчас своё мнение о столь неординарной музыке выражать исключительно стихами:

«Не шумите!

А разве мы шумели?
Ну Андрюша стучал еле-еле
Молотком по железной трубе.
Я тихонько играл на губе.

Восемь пятых размер соблюдая,
Таня хлопала дверью сарая,
Саша камнем водил по стеклу,
Коля бил по кастрюле в углу
Кирпичом!

Но не громко и редко
Не шумите! — сказала соседка.
А никто и не думал шуметь
Вася пел, ведь нельзя же не петь.

А что голос у Васьки скрипучий,
Так зато мы и сгрудились кучей.
Кто стучал, кто гремел, кто гудел,
Чтобы он не смущался и пел.»

Короче:

— Пой, Вася!

Опять же это только моё мнение. Далёкого от лирики дремучего физика. Если приглядеться пристальнее, то можно найти в какофонии звуков нечто такое, от чего ушки завяжутся бантиком, а губки будут выдавать звуки похожие на фразу:

— Ах, какой восторг!

Слушайте, совсем не разобрался, как в текст вставлять видеофайлы. Поэтому делаю ход конём. Просто даю ссылку на видеозапись работы национального индонезийского оркестра. Кому интересно, посмотрите. Пойёмете, что я в своём к искусству отношении был стопроцентно прав. https://dimitry.tourister.ru/videos/13483

Но не я один за работой гамелана наблюдал. Ещё в 1912-ом году некий русский поэт Константин Бальмонт свои впечатления от местной музыки переложил на бумагу:

Гамеланг — как море — без начала,
Гамеланг — как ветер — без конца.
Стройная яванка танцевала,
Не меняя бледного лица.

Гибкая, как эта вот лиана,
Пряная, как губы орхидей,
Нежная, как лотос средь тумана,
Что чуть-чуть раскрылся для страстей.

В пляске повторяющейся — руки,
Сеть прядет движением руки,
Гамеланга жалуются звуки,
В зыбком лёте вьются светляки.

Над водой, где лотос закачался,
Обвенчался с светляком светляк,
Разошелся, снова повстречался,
Свет и мрак, и свет, и свет, и мрак.

Ход созвездий к полночи откинут,
В полночь засвечается вулкан.
Неужели звуки эти минут?
В этой пляске сказка вещих стран.

За горой звенит металл певучий,
Срыв глухой и тонкая струна.
Гамеланг — как смерть сама — тягучий,
Гамеланг — колодец снов, без дна.

Правда он был творческим символистом. В смысле ему априори нечто подобное нравилось. И в каждом ударе по трубе мерещилось си бемоль второй октавы. Остальным же нормальным людям… ну Вы меня поняли. В доказательство своих слов приведу визуальное доказательство.

Вот смотрите, на концерт академического гамелана, проходящий в сердце Джокьи, прямо под носом у султана в его резиденции Кратон привели группу школьников. Чтобы приобщить их к местной культуре. Чтобы они звук ксилофона от металлофона отличали, а гром литавры от боя барабана.

Рассадили детишек в кружочек рядом со сценой. Все такие нарядные. По форме школы одетые.

— Загляденье просто.

И вот началось представление. Бубны стучат. На бутылках бренчат. Гонги молнией звука небесную твердь разрывают. Даже две танцовщицы, раскрашенные и обильно напомаженные ножками мелко так перебирают, ручками пируэты выкручивают. Мне, как инородцу один разок на такое посмотреть в диковинку. И даже чуточку для общественного самосознания приятно.

А что делают наши ребятишки? Сидят тихонечко и каждый ковыряется в своём телефоне…

То есть понимаете, это как нынешних наших двенадцатилетних отвести в консерваторию на выступление народного ансамбля песни и пляски. Мечта будет одна:

— Побыстрее оттуда сбежать!

Если добрались в процессе разговора про искусство до королевского дворца, то давайте продолжим осмотр этой достопримечательности. В конце концов в пределах городской черты Джокьякарты лучшего варианта провести несколько туристических часов просто нет.

Улица Малиоборо упирается своим концом в огромный пустырь. Покрытый жухлой, перегоревшей травкой, и больше похожий на самопальное футбольное поле. За ним что-то мерещится. Это и есть наш искомый дворец. Только он не королевский. Я оговорился. В Джокьякарте хозяйничали не короли, а султаны. Что, впрочем, суть вещей не меняет. Пока мы чешем пешком по периметру вдоль тротуара, дам немного истории для затравки темы.

Джокьякарта, как государство султанат была обозначена с 1755-го года. То есть давно. Отцом основателем его стал некто Раден Мас Суджана, при получении короны и державы принявший имя Hamengkubuwono I.

Опять же, что значит основал? Просто два брата конкретно подрались за папкино наследство в виде царства Матарам. С боями, поединками, захватами территорий и пленников. В истории Явы эти события даже были названы своими истинными словами:

— Война за престолонаследие.

В результате победителей не было, царства никто не получил. Каждому досталось по полцарства. Одному Суракарта, второму Джокьякарта. И принялся новоявленный султан, обредший свободу и независимость строить свой дом.

Дом, как в переносном смысле, в смысле границы и город обустраивать, так и в прямом. Заложил чисто типа конкретный дворец. Чтобы проживать там самому, своим многочисленным женам и наложницам, детям от многих браков, заодно слугам, телохранителям, извозчикам, мамкам, нянькам и прочей челяди. Причём говорят, что был он весьма сообразительным и почти лично руководил строительством дворца. Внося умелые архитектурные решения и командуя строителями как заправский начальник строительно-монтажного управления.

Я не знаю, путешествовал ли первый султан Джокьякарты по Китаю, но идея султанского дворца Кратон очень напоминает смысл Запретного города в Пекине. Стена. За стеной множество дворов, плавно перетекающие один в другой посредством прохода через галереи и арки.

Да, конечно Ява, это не Поднебесная. Денег мало. Да и понты пониже. Поэтому получилось то, что получилось.

— Просто. Бедно. Скромно.

Первоначально чисто индонезийский тип построек век назад слегка перестроили в угоду моде. Какой?

— Разумеется европейской!

Ибо каждый уважающий себя человек должен держать равнение на Запад. Так было, и так будет. И нечего косо на индонезийцев смотреть. Наш Кремль тоже итальянцы строили, так ежели чего…

Мы тем временем плавно дошли до входа во дворец. Часть помещений его открыта для посещений и представляет собой музей. Суёмся в кассу. Обилечиваемся по 15000 рупий с носа. Деньги небольшие. Думаю 60 рублей у нас в России далеко не каждый музей стоит. Поэтому не жалеем и резво пытаемся попасть внутрь.

Тут меня цоб-цобе… тормозят на входе.

Потому что я такой крутой. Весь на изменах и в дизайнерской шляпе от китайского Пьера Кардена, купленной по случаю в подворотнях Луангпрабанга. Страж дворца на входе на языке глухонемых, потому что никакого другого я тут не понимаю, предлагает мне головной убор снять. Сопровождаю длительной тирадой примерного содержания:

— Уважаемый сэр! Не соблагоизволите ли шапку долой. Ибо здесь проживает его сиятельное Величество, к которому нужно относиться со всем благоговейным почтением.

Я чё. Я ничё… Снимаю с головы. Прикладываю к сердцу и держу ответные речи:

— Как скажите, многоуважаемый. Ради встречи с прекрасным готов потерпеть солнышко на лысине в лучших традициях индонезийской культуры. — И раскланявшись бочком протискиваюсь через парадные ворота. Это хорошо, что только меня зацепили. А то ведь могли и на жену паранджу одеть. Потому что, как погляжу вокруг, все туристки исключительно одеты по форме «спрятать всё лишнее».

Зато из общей массы кардинально выделяются царские слуги. Исключительно в юбках. Нарядных шапочках из батика. С непременным кинжалом за поясом и на босу ногу. Был бы в России, сказал бы:

— Ряженые.

Зато тут восхищаюсь национальным колоритом, когда смотрители музея сами выглядят как экзотический экспонат.

Кстати, большая половина территории дворца не имеет твёрдого покрытия и чисто типа засыпана песком. Между этим фактом и босыми ногами прислуги есть прямая корреляция. Дело в том, что в Кратоне исторически существовали зоны, куда вход был разрешён только султану и членам его семьи. Поэтому, чтобы не подглядывали, песочек перед окнами и дверьми равняли. Если появлялся на земле слепок босой ноги, по нему вычисляли нарушителя королевских устоев. Будто по отпечаткам пальцев. И никаких Шерлоков Холмсов не нужно.

Между прочем, семья султана живёт во дворце и поныне. Туристам открыта не вся территория, а только некоторые здания. Остальная часть огорожена надписями «не входить». Ну, а чтобы уж совсем добить читателя ненужной информацией, сообщу:

— В нынешнее время правит султан Хаменгкубувоно X. Прямой потомок того самого первого Хаменгкубувоно первого.

И это при том, что Индонезия страна президентская. С давними демократическими традициями.

Так получилось, что Джокьякарте при объединении страны сделали поблажку. Сохранили монархию в чисто условном виде. Власти нет, чисто представительские функции. Но…

— В городе же должен быть губернатор, не правда ли?

А кого по закону могут демократическим путём выбрать горожане на эту должность? Правильно. Угадали. Только члена правящей султанской династии.

Поэтому сорок три года подряд и до конца своей жизни губернатором был Хаменгкубувоно IX. Отец нынешнего правителя. А с 1989 года неизменно выбирается нынешний Хаменгкубувоно X.

— Исключительно демократическими методами.

Потому что альтернативы умному и богоподобному правителю просто нет.

Теперь несколько слов о самом музее. Если Вы думаете, что раз дворец, раз королевский, то это должно быть похоже на Версаль, или в крайнем случае на загородную дачу Романовых в Крыму, то уверяю, будете разочарованы. Здесь не найдёте ни золота, ни даже металла чуточку дешевле.

— Блин, да ничем особенным яванские султаны не пользовались.

Самая обычная обстановка. Типовые предметы обихода. Даже кровать больше похожа на собачью лежанку. Вместо картин на стенах висят выгоревшие фотографии, поясняющие традиции и бытовые сцены из жизни. О царственном положении хозяина дворца говорят разве что деревянные носилки. Чтоб ногами самому не ходить. Да и те больше похожи на инструмент в котором строители ДнепроГЭС бетон мешали. То есть завидовать султанам особенно не зачем.

Ах, да, нашёл я на просторах музея таки хозяйскую вещь, отличающую истинного султана от рядовых граждан.

— Это нечто похожее на ушки эльфов.

Смотрим на фотографию. Или портрет. Или фотографию портрета. Вроде мужик, как мужик. Шапка тюрбан. Грудь орденами разукрашена. Анна на шее и всё такое прочее, как атрибут достоинства. Смущают только остроконечные уши золотого цвета. В миру человеческом таких точно не бывает. И что-то мне подсказывает, что Джон Толкин нечто подобное в Оксфордских архивах точно нашёл, после чего и стал писать про гоблинов и прочих непонятных сущностей.

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм