Прага Божественная, или коммерция на века

Я не из тех. Два раза по неделе мне показалось мало. А в подворотнях, куда ступала моя нога любопытный нос залез в каждую щёлку. И рассказы теперь приходится дробить по темам, чтобы рассказать подробно и с чувством.

Итак, сегодня поговорим о Праге Божественной. Не в смысле великолепной, а в контексте прямом. Религиозном. Для затравки несколько тезисов от себя лично. Чтобы было понятно моё к теме сочинения отношение.

1. Город средневековый. Строился и совершенствовался, когда религия являлась не просто частью человеческой жизни, но была основой, фундаментом, столпом мироздания. Отсюда неимоверное количество храмов, соборов, церквей, костёлов, базилик, часовен и немного синагог для общего разнообразия.

2. Коммунизм наложил на население вполне ожидаемый отпечаток. Основная масса жителей Чехии абсолютные безбожники. Вернее не так:

— Атеисты.

Не воинственные, но к Всевышнему равнодушные. Более неверующие только голландцы. Хотя у них коммунизма не было?

— Может это тут ни при чём?

3. Церкви поддерживаются в рабочем состоянии. Я сейчас говорю не прямым текстом конкретно о молельнях, а о том, что фасады крашены, интерьеры не разграблены, купола не текут, историческая ценность сохранена. Короче:

— Завхозы трудятся не покладая рук.

4. Труд этих завхозов нужно оплачивать, поэтому за столами на входе практически в каждый храм сидят мытари. Сборщики всевозможных податей, продавцы волшебных входных билетов. Для контроля обстоятельств кое-где усиление механическое посредством турникетов и штрих кодов, но чаще руки в боки стоит вахтёр с грозным видом:

— Без тикетов низззьзя!

5. Помимо платы за вход попадаются сувенирные лавки, продажи билетов на концерты органной музыки и хорового пения. Этот момент я ещё понимаю.

— Где звучать органу, как не в храме?

Но в общем уж слишком церковное имущество в Праге коммерциализированно. Здесь хотелось бы вспомнить строки из Евангелие. В самую тему:

— И вошёл Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников.

Ребята! Лучше Бога не скажешь. Обидно, что за два тысячелетия воз и ныне там…

А теперь подробности.

КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР СВЯТОГО КЛИМЕНТА. ДРУЖБА НАРОДОВ НА ПОДСОЗНАТЕЛЬНОМ УРОВНЕ.

Как мы познакомились с церковью Святого Климента?

— О, это вообще больше похоже на анекдот.

Сейчас расскажу…

Спускаемся мы, значит, с Карлового моста в сторону Старого города. Всё утро били ноги от Пражского града, музеи, берег Влтавы, фотографии на фоне и просто город сам по себе. Короче, тупо устали. С нами сын, начитавшийся «правильных», исключительно молодёжных приколов. С чего-то взял, что традиционная чешская еда в виде вепрева колена и поросячьих рёбрышек это «лажа для лохов», а вот бургер в Hard Rock Cafe:

— Самое правильное в жизни питание.

В доказательство слов понтовая жестикуляция двумя растопыренными в «козу» пальцами. Как тут возражать?

— Убедил. Идём…

Это я поясняю, как мы оказались проходящими мимо этого храма. Он как раз лежит на проходной, хоть и узкой улочке от моста к Староместской площади. Где, собственно, Hard Rock Cafe и находится.

Итак, значит, проходим мимо.

— Чу! Там какое-то действо?

Из-под сводов доносятся песнопения. Явно служба идёт. Для Праги вещь не характерная, а значит притягательная.

— Давайте-ка зайдём…

Сказано, сделано. Вваливаемся в двери и тихонечко так, чтобы никому не мешать садимся на лавки в задние ряды. Вперёд не ломимся, чтобы во-первых, осмотреться возможность была, и во-вторых, мы же всё равно ничего в правильных молитвах не понимаем. Так какая нам разница где сидеть?

Сразу понял одно.

— Язык поповский уж больно понятен.

То есть служба однозначно православная. И даже повод вспомнил. Шепчу тихонечко своим:

— Ё-моё. Сегодня же Страстная пятница перед Пасхой.

Перед нашей, православной Пасхой. Потому что католики встретили её неделю назад. Мы как раз приехали долизывать остатки праздника. Отсюда выводы.

— Служба по поводу.

Раз так, приняли решение досидеть до конца. Сын было пробовал рыпнуться, но понял, что гамбургер откладывается на неопределённое время.

— Сколько это будет длиться?

Я пожал плечами. Не стоит же молодёжь отпугивать. Православные порой битыми часами молитвам предаются. Это Вам не лояльная к пастве католическая религия. Здесь всё по-настоящему. Богу отдаём все силы без остатка. Впрочем, как и работе…

Сидим. Слушаем. Весь электорат время от времени по мановению дирижера у алтаря усердно крестится. Мы с ними. Время от времени физзарядка. Встали — произнесли «Аминь» — сели. Чтобы ноги, наверное, не затекали. Мы опять же как все. Ни во что по сути не въезжаем, но к большой молитве причастны.

Вокруг народу нужно сказать прибывает. Места сидячие уже почти все заняты. Да и на стоянках народ толпится. В католической Праге нагнать полную церковь народу практически не возможно. Чехи давно уже в Бога не верят. А вот православные, которые понаехали, на тебе. Все как штык.

Единственно, чую небольшой подвох. Но виду пока не подаю. Смотрю, сын как-то весь извёлся и начинает дёргаться. Тихонечко так делится на ушко:

— Слышь, пап? А язык то украинский! Может это… валить пора, пока не накостыляли?

В такие моменты ясно понимаешь, что вся политическая пропаганда реально направлена на молодёжь. Нам то уже всё равно. Мы выросли зная, что Украина и Россия практически одно и то же. А дети наши будут драться. Даже если нечего будет делить.

Чем закончилось? Службу отстояли до конца. И даже крестным ходом прошлись взад-вперёд и по кругу гуськом. Малую толику грехов отмолили, можно дальше продолжать…

Дальше, наверное, стоит прояснить имя, которое кафедральный собор носит.

— В честь кого, такая честь.

Был на свете такой мужик, которого называют Климентом Римским. Или Климентом I, потому что церковь христианскую он было возглавлял. Его даже чтут, как четвёртого по счёту папу Римского. Причём, я это особо подчёркиваю, дело было до всяких церковных расколов на всякие автокефалии и прочие дробные части. Делить на заре христианства по большому счёту было нечего. Разве что очередь на мученичество.

Потому что христиан тогда в Риме не просто гоняли, а душили и травили по-чёрному. Само собой Климент под раздачу попал. Всех неугодных издревле высылали за сто первый километр. Вот и нашего Святого кинули на галеру и отправили в рудники.

Здесь начинается самое интересное. По распределению попал Климент в отдалённый лагерь на Инкерманские каменоломни.

— Да, да, не ослышались. Крым тогда был не ваш и не наш. Крым был их.

Кстати, про Инкерманские вина слышал. И даже пил, пока не подорожали. А вот с каменоломнями не встречался.

— Тьфу, тьфу, тьфу, три раза через плечо…

Святой, он на то и Святой, что никогда не отрекается. Сделал по-быстрому из кирки и лопаты с помощью подручных материалов крест и продолжил проповедовать непротивление злу насилием.

Говорят, что крестил по пятьсот человек в день. Поэтому в полном праве считается первым христианским проповедником на территориях Киевской Руси. За что и почитается не только католической церковью, но и русской православной. А теперь и отдельной Украинской, наверное, тоже. Этот вопрос я специально не прояснял. Но опять же подчёркиваю, что ни России, ни Украины тогда тупо не было и даже Киевской Русью в ихнем Крыму не пахло.

Итак, Климент развёл в ссылке бурную деятельность.

— А лагерному начальству эта байда нафига?

Меры приняли кардинальные. Привязали к якорю и в море. Чтоб даже останков не нашли.

Но народ верующий стал молиться. В розницу и оптом. Тогда волны отступили от берега и люди смогли найти и похоронить мощи Святого.

Это ещё не конец. Равноапостольные Кирилл и Мефодий не только придумали славянский алфавит, но и приняли меры к тому, чтобы его, как бы это правильно сказать, легализовать. Для этого христианская церковь должна была новую мову принять, понять и простить. Тогда Кирилл лично едет в Крым, находит мощи Святого Климента, дербанит их на равные части и делает ход конём. Преподносит половину в виде презента тогдашнему понтифику:

— Этот подарок Вашему святейшеству от славянской братии.

Папа от удовольствия растаял. Новый язык был утверждён. Снова отмечаю. Не Русский, и не Украинский. А древнеславянский.

И это тоже ещё не конец. Сто лет спустя ещё один Равноапостольный, но уже под русским именем Владимир пришёл в Крым. Да не один, а с войском и благими намерениями. С тех пор можно утверждать, что Крым наконец-то наш, и свет христианства полился на Русь ровным и ярким светом. Чтобы в этом никто не сомневался, остатки останков Святого Климента перенесли из Херсонеса в Киев. Поэтому опять же можно сказать:

— Святой Климент тоже наш.

Напоминаю, однако, что Киевская Русь тогда, это не два народа, а один. Разводились с разделом имущества, сходились на проживание в одной коммунальной квартире, дрались по пьяни и снова мирились, это было уже потом…

К чему это я? Да к тому, что прослушали мы мессу на украинском, так что с того? Если что-то и не поняли, так и своих попов порою не понимаю. Иногда такую ахинею несут. Главное, чтобы слово Божие неизменным было.

И под конец отзыва о соборе Святого Климента хочу привести пример одного коммерческого объявления:

— Кафедральный собор Св. Климента в Праге предлагает замечательную акустику для классических концертов и яркие примеры декоративного мастерства чешского барокко. Располагается в 10 минутах ходьбы от Староместской площади. Концертный зал на 300 мест.

Осталось только добавить:

— Цена договорная.

Прага не была бы Прагой, если б не пыталась навариться на своих религиозных достояниях.

ST.NICHOLAS CATHEDRAL. НА МАЛОСТРАНСКОЙ.

Рассказ про следующий собор опять же хочется начать с маленького анекдота в тему:

Спросили как-то одного мужика:

— Вы верите в Бога?

Тот почесал репу и с интонацией ответил:

— В платного нет…

Это я к тому, что за вход в замечательный Божий храм имени Святого Николая, что стоит в самом центре на Малостранской площади придётся отвалить 70 крон. С каждого любопытного носа.

Дело даже не в том, что я сильно стремлюсь к Богу и готов за это платить. Но быть в Праге и не сходить в один из лучших её храмов, сплошное святотатство. В туристическом плане. Хотя если умножить сумму на три, потому что идём всей семьёй, да перевести на рубли… понимаешь, что ресурсы очень ограничены и зарплаты явно на все хотелки не хватит.

— Коммерция, будь она не ладна.

Ладно. Хватит скулить и жалиться, давайте лучше собор осматривать.

Главная католическая церковь района Мала Страна. Костёл, посвящённый Николаю Угоднику здесь стоял ещё с тринадцатого века. Был готическим, в тон времени и событиям. Два века спустя грянула реформация. Гуситы на сто лет перехватили канал общения с Богом с свои руки. До тех пор, пока не получили про шапке, и в Чехию не вернулось католичество. С насилием, но вернулось.

А кто заведовал насаждением правильной идеологии? Правильно, иезуиты. Псы Господни, как их метко охарактеризовал Валентин Пикуль. Вот в их распоряжение храм и отошёл. Со всеми потрохами.

Одна беда, конструкции обветшали, помпезности никакой, величия Божественного под низким куполом не добиться. Тогда было принято решение:

— По старому миру ударим ядерной войной.

Участок под застройку расчистили и в 1673 году заложили первый камень.

Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Кафедральный собор Святого Николая сооружали аж целых 80 лет. Но то, что получилось, однозначно восхищает. И, кстати, восемьдесят лет, это время целой династии архитекторов, что трудились над созданием храма.

Основной проект был сделан гениальным на то время зодчим Криштофом Динценгофером, работающим исключительно в стиле барокко. Большую часть собора, неф, фасад возвели под его чутким руководством.

Но, как говорят в сериале «Война престолов»:

— Валор маргулис. — Что значит:

— Человек смертен.

Бремя первой скрипки перешло к его сыну. Килиану Динценгоферу. Тоже архитектору. Тоже в стиле барокко. Мощный купол над собором, это уже его работа.

Времени, правда, церкви посвящалось мало. Таки в Праге да по всей Чехии больше двухсот зданий строилось под его патронажем.

— Эдакий многостаночник.

Одна радость, аврал не объявляли, клали кирпичи не спеша. Поэтому когда во вполне преклонном возрасте он тоже отправился к Создателю, доделывать долгострой пришлось его зятю, Ансельмо Лураго.

Сходим с Карлова моста на Малостранскую сторону.

— Видите вдалеке возвышается колокольня нашего собора Святого Николая?

Это его работа.

А от себя добавлю, что этому архитектору досталась немного интересная судьба. Он не только и не столько занимался созданием своих проектов, сколько доделывал за остальными. В частности за своим тестем Динценгофером. И знаете, у него даже получалось порой лучше, чем было задумано изначально.

— Эх, мне бы такого строителя.

За Джамшутами помарки убирать…

Собор, как я уже говорил, получился на славу. Богатство и великолепие. Стоишь под куполом, душа вместе со взором уносится ввысь. Вокруг скульптурные изображения такой чистоты, что каждый штрих восхищает. Плюсом идут потолочные фрески, изображающие картины из жизни Святого Николая. Ему ведь храм посвящён. И, естественно, по-другому в Праге нельзя, существует на эту тему особая легенда. Связанная с росписью стен.

Художник, рисовавший деяния Святого, был стеснительным и мнительным человеком. И чтоб дело не портить попросил работать в одиночестве. Чтоб никто за спиной не стоял и советов не давал.

— Любопытство, однако, не порок. А такое хобби.

Один из монахов постоянно за рисовальщиком наблюдал. Прячась за одной из колонн.

Слушайте, до меня только сейчас дошло.

— Монах-то был иезуитом!

Может и не любопытство вовсе, а такое послушание? Всё обо всём знать и наверх докладывать?

Собственно, это не важно. Следил он так плохо, что спалился. Художник его заметил, а чтоб впрок не повадно было, изобразил его на фреске. В таком виде, в каком видел. Скрывающегося и подглядывающего из-за колонны. Когда картину открыли, остальные иезуиты долго над непрофессионалом ржали.

— Это я сейчас не про художника, а про монаха.

Я когда был в храме, об этой истории не знал. Иначе точно бы поискал сей интересный сюжет глазами. Кстати, это один из недостатков самостоятельных путешествий. Не всегда без экскурсовода можно узнать занимательные исторические моменты. Хотя…

— Иногда даже заплатив гуру говорливых наук рискуешь остаться недовольным.

Монах-то вон тоже опростоволосился.

Что ещё можно найти интересного в кафедральном соборе Николая Чудотворца. По левую руку можно найти лестницу, ведущую наверх. На галерею под купол. Если подниматься не лень, лишних несколько десятков шагов сделать стоит. Во-первых, растрясёте лишние калории от съеденного накануне трдельника. Во-вторых, аккурат с этой позиции лучше всего рассматривать потолочные росписи. И, наконец, здесь можно почти вплотную подойти к уникальному органу, на котором, по преданию старины глубокой, играл сам Вольфганг Амадей Моцарт. А, как утверждал Никита Михалков в своей посредственной, но известной киношке «Сибирский цирюльник»:

— Моцарт — Великий композитор!

Концерты, кстати, дают и поныне. То органная музыка звучит под сводами и заползает за воротник. То прочая классика исполняется. На любителя, конечно.

— Це не буги-вуги.

Да и за билеты придётся раскошелиться. 490 крон. Примерно 1400 рублей, в переводе. Играют чуть ли не ежедневно ровно в шесть вечера. Афиша висит на видном месте, поэтому выбрать стиль и исполнителя можно заранее. На джаз, впрочем, не рассчитывайте.

P. S. Если Вы думаете, что разговор о Праге Божественной закончен, то глухо ошибаетесь. Тема только начата и подлежит более полному раскрытию. В городе церквей больше, чем дворцов и магазинов. Так что продолжение следует…

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм