Сахалин. 150 оттенков зелено-коричневого размытых тяжелым туманом…

В этой части Сахалина кроме «Трех Фудзи» (Клокова, 865 м, Красивой, 746 м, Каракульчан, 817 м.), находятся Островская, 721 м и Маячная, 488 м, с карьерами на восточных склонах, откуда берут гравий. Склоны изрезанные карьерами представляют опасность и только и ждут, когда пройдет хороший тайфунчик, чтобы устремиться потоками селей, вниз сметая все на своем пути. Но «карьеристы» на эту угрозу только плечами пожимают делая глупые лица типа: «А что? нормально все».

Наш выбор пал на речку Угледарку, куда мы и направились. Речушка протекающая через станцию Заозерная имеет всего около 10 км, протяженности, как впрочем и еще 95% всех водотоков Сахалина. Когда-то в устье находился поселок Угледарск, до 1947 года носящий название Китокасихо, где даже школа была. В период социализма здесь построили что-то похожее на обогатительную фабрику да и забросили с наступлением развала и самостийности. Сейчас это все напоминает очередную «Сталкерскую зону», с необходимым набором инфраструктуры — различными «пустышками», «Ведьминым студнем» и «комариными плешами», по крайней мере такое ощущение возникло при пересечении территории объекта, куда мы попали через дыру в колючей проволоке.

Груды битых шлакоблоков, искореженные металлические обломки и прочий мусор остались позади. Мы перешли новенькую перестеленную под материковскую (1420 мм) колею железную дорогу (ширину старой хорошо видно по шпалам), и вышли на берег ручья. Клочьями расползался густой туман окутывая все вокруг и лишь бормочущий что то про себя ручей в своём ложе просвечивал в белесом мареве. Все напоминало декорации к «Стакеру», что внесло соответствующее ощущение происходящего.

Туман был так тяжёл, что клочья его под тяжестью сконцентрированной в нем влаги, зависали на уровне человеческого роста, и в эти клочья можно было засунуть голову, получив при этом освежающий душ из мелких холодных капель. В русле, с сачком шевелился камуфлированный человек.

— До водопада далеко? — спросил я отбиваясь от слепней, норовящих проткнуть глаз.

Ответом было недоуменное пожимание плечами и непонимающий взгляд.

Понятно — подумали мы сказав спасибо и углубились в лес по тропе стараясь не задеть высокой травы приготовившей на стеблях и листьях живительную влагу для искателей приключений. Справа просвечивая сквозь листья угадывались бетонные блоки видимо бывшей японской плотины.

Тропа сначала плутала меж ольхи и зарослей смородины, пока не вышла на берег реки и перескакивая с берега на берег потянулась вверх по течению. Левый обрывистый берег со слоями образовавшимися миллионы лет назад в море поражал дикой крутостью и конкрециями торчащими из серых алевролитов. Туман становился все гуще и гуще с высотой нашего подъема, окутывая как вуалью печальную ольху. Воды при переходе вброд в реке было по колено, она была приятно холодна, чиста и прозрачна.

Перейдя речку шесть раз мы услышали шум первого водопада. Он открылся сразу за изгибом реки и поразил белым веером воды низвергающейся вниз.

Нижний Угледарский водопад имеет 22 метра высоты и находится он в 1300 метров от станции Заозерная, на высоте 37 метров над уровнем моря. Уступ с которого он падает — это алевролиты Холмской свиты нижнего и среднего миоцена образовавшиеся около 19–23 млн лет назад.

Постоявши с открытыми ртами, глядя на поток ручья срывающийся с двадцати с лишнем метров. Подивились небольшим конкрециям похожими на глазные яблоки, словно вынутым из глазниц и любовно разложенные рукой маньяка у водопада на плоском камне. Издали казалось, что конкреции шевелятся и подмигивают.

Для тех которые не в курсе — конкреции это округлой формы образования, которые как правило плотнее, чем вмещающая порода и содержащая внутри органическое вещество, вокруг которого эта конкреция и стала образовываться. Органическим веществом может выступать растительный мусор палочки, щепочки, остатки и целые животные организмы — например аммониты и т. д. Эти были подозрительно похожи на глаза и внутри явно пустые. Мы запечатлели себя на фоне пенных струй

и пошли перелазить через гребень левого склона, который был не менее 50 метров высотой.

Любезно навешанная веревка по крутому склону вывела нас на соответствующую высоту, перевалив которую, мы оказались на щебенистой тропке совершенно лишенного травы, с торчащими хилыми березками противоположного склона. Склон был не менее крут чем противоположный, и было легко представить, как проскальзывает нога и ты в потоках пыли, судорожно пытаешься схватить обломавшийся стволик рябинки полетев с ним в бурный поток меж острых камней на секунду задержавшись на перегибе склона…

Далее «тропа» пошла по камням у воды петляя и прыгая, но стараясь придерживаясь правого берега. Спустившись с гребня, мы с Женей перебрались на противоположный берег и пошли пригибаясь над нависающими ветвями деревьев, касающихся воды.

Поток ручья запертый в ущелье неистовая устремлялся вниз налетая и с лёту обнимая камни в русле и по берегу. Возвышающиеся справа и слева осыпи выглядели дикими и неприступными. Над всей этой картиной продолжал клубиться туман, спускаясь все ниже и ниже. Казалось вот-вот из-за поворота появиться фигура в черном, в сопровождении медведя на цепочке.

Верхний Угледарский водопад открылся, как и Нижний — внезапно и весь сразу. Он был выше Нижнего на тройку метров, но расположен уже на высоте около сотни метров над уровнем моря в узком цирке с отвесными стенками.

В связи с трудностью прохождения по руслу ручья до водопада мы шли почти 20 минут и прошли около полукилометра, хотя у А. К. Клитина (царствие ему небесное) издавшего книгу «Водопады» указано расстояние 350 метров. А контакт габбро-диоритовых порфиритов с алевролитами Холмской свиты указанный в книге, я так ни не нашел, хотя и геологическая карта говорит о том, что он должен быть. Конечно и выведенная с принтера двухкилометровка может врать.

Кстати, контакт габбро-диоритовых порфиритов воочию можно увидеть чуть южнее на несколько километров на реке Лозовой в 500-метрах от дороги, в живописном окружении слоев Холмской свиты поставленных почти вертикально. С виду это похоже на циклопическую кладку из огромных булыжников, какого ни будь великана, решившего построить себе домик на склоне горы и обнести его каменным забором.

Задумчивые от увиденной картины и овеваемые пылью с водопада мы отправились в обратный путь. К станции подошли уставшие, с чувством выполненного долга и явным намерением продолжить путешествие к водопаду на речке Гребянке на 198 — м километре «Дороги жизни», связывающей северную часть острова с южной. Однако подъехав к съезду и увидев грязь желание сходить по пояс в грязи к водопаду растворилось, сменив место здравому смыслу, который из глубин подсознания бормотал о том, что грязь на дороге сменится не менее грязным руслом реки, которую переходить не менее 10 раз, о том, что там в глубине речного тенистого распадка за корягами ждут в засаде медведи, приготовившие столовые приборы и ковыряющиеся вилкой между зубами и уже разославшие предложения всем друзьям со всей округи.

На Гребенском водопаде я был пару раз в конце мая и июля 2017 и тогда речка поразила меня обилием форели кишащей в закутках и заливчиках русла. Тогда помню, я испугался мысли о том, что при дефиците жратвы для медведей, Гребянка это Эльдорадо для них. Перетоптанный берег, говорил о том, что Эльдорадо действительно имеет место быть, а то что мы не нарвались на Михаила Потапьевича, дело случая. Да и водопад меня не поразил. Несколько каскадов, при 10 метрах высоты.

Постояв у указателя мы с Женей привели мысли в порядок. На Гребенской водопад решили не ходить, а вместо этого решили съездить в Макаров, так как Женя там не был вообще, а мне хотелось посетить Сиритори дзиндзя, о котором я слышал, с тех пор как я живу на Сахалине, но до сих пор не был. Развернувшись у моста мы поехали на север. До Макарова оставалось 10 км, которые мы проскочили очень быстро. Пока я рассказывал Жене историю о появлении поселка Селютора (так раньше называлось стойбище превратившееся при японцах в город Серитору), мы незаметно проскочили Макаров и хватились только проезжая мост, через Макаровку.

Развернуться можно было только дальше, в самом конце города, на боковых левых дорогах, что мы и сделали на территории бывшего японского целлюлозно-бумажного завода, руины которого возвышаются на левом берегу реки.

Мелькнуло объявление на одном из зданий завода. Знакомство с городом носящим имя адмирала Макарова обещало быть интересным…

Продолжение

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм