Неаполь Пульчинелло

Подготовлена увидеть грязь, оборванных людей, отдыхающих на асфальте — прямо под ногами прохожих. Подготовлена увидеть плотно идущую толпу — причем идущую «не совсем в одном направлении», а как-то одновременно и в разные стороны (и это по узким улочкам!) Тут же проносятся лихие скутеры. Они смело прорезают изворотливую плотную массу пешеходов, которая размыкается и мгновенно смыкается. Знаю! Такие «скутерщики» вырывают сумочки у прохожих — нужно быть настороже. Предупрежден — значит вооружен. Карточка в левом кармане, «скромный» кошелек в правом, паспорт в нагрудном, фотоаппарат дома — сломался, сумки нет, кинокамера на шее старенькая… Знаю, нужно держаться за все карманы, где хоть что-то лежит. Держусь за все места, но рук не хватает. Толпа хочет унести меня куда-то за собой, но единства направления нет, и я изворачиваюсь, чтобы не сталкиваться со стремительными обитателями муравейника, под названием «жители и гости Неаполя». Отличить гостей и жителей можно, если чуть-чуть приостановиться: жители несутся по делам, гости время от времени останавливаются и делают селфи. Заглядываю в экран чужого смартфона — круглая счастливая физиономия снимающегося — никакого фона! Так можно было бы сфотографироваться и дома… Но думать и философствовать некогда. Нужно войти в этот стремительный ритм — иначе тебя выплеснут «на берег», и ты не почувствуешь, как теплая нежная волна обнимет тебя, а когда вынырнешь, пузырьки пены будут ласково щекотать твою шею… Если тебя выкинут на берег — ты не почувствуешь этой радости!

Да где же море! Где та красота, которая вдохновляла на такие чудные неаполитанские мелодии безвестных певцов, что пели за мелкие деньги на этих кривых узких улицах, завешанных бельем и разрисованных граффити.

Меня впервые, в этом городе и довольно сильно, толкает какой-то мужчина. Мгновенный обмен взглядами. Я знаю — так у нас на юге толкают, когда хотят украсть кошелек. Это не грубость — это маневр. У меня красть нечего… Он смотрит дерзко и весело, смотрит прямо в глаза и говорит на русском, с чуть кавказским колоритом: «извини, товарищ!»

— Ничего, — отвечаю я мгновенно, — одаривая его таким же проникновенным взглядом — «до желудка». В его желудке пустовато… Мы разбегаемся, без симпатий и огорчений. Соотечественник…

Но когда же начнется Неаполь! Я вдруг перестаю держаться за карманы и отпускаю себя на волю улицы. Сразу же возникает ощущение свободы и причастности.

— Про Неаполь много врут. Это северяне! «Они хотят, чтобы люди ехали к ним, а не к нам», — говорят мне неаполитанцы.

Давний спор Севера и Юга. Долгое время Неаполь был столицей Неаполитанского герцогства, потом столицей Сицилийского королевства стал Палермо, но в 1282 году столица снова переместилась в Неаполь. Когда-то великий город, основанный греками еще в VIII веке до нашей эры, Неаполь видел многое. Его население всегда было пестрым, так как этот «лакомый кусочек» земного рая постоянно переходил из рук в руки: то Рима, то Византии, то Арагонцев, то Австро-Венгров.

Когда столица переселилась на Север, из Неаполя уехали состоятельные люди, понимая, что оставаясь здесь, они окажутся «в захолустье». Это усугубило спор Севера и Юга, о котором прекрасно повествуют любимые мною, очень добрые фильмы — комедии: «Добро пожаловать на Юг», а следом за ней и другая: «Добро пожаловать на Север».

Я смотрю на поросшие мхом дворцы — заброшенная, обнищавшая старость.

Эти древние строения показывают туристам за деньги, но почему-то нет средств, чтобы дать «нищему старику» тарелку спагетти… Веселые уличные художники, у которых душа жаждет самовыражения, рисуют на лохмотьях исторических костюмов, когда-то расшитых золотом и драгоценными каменьями, свои яркие граффити. Но старики и этому рады — их лохмотья становятся заметнее, заслоняя неотвратимые приметы разрушения временем.

Уличный театр привлекает внимание. Я не знаю — о чем эта сценка… Знаю о традициях уличных театров, которые были так популярны в далеком-далеке, в Неаполе. Грузный артист, скорее лицедей, изображающий короля, что-то рассказывает собравшимся, играет свою роль. Потом выхватывает из толпы туриста и через ряд манипуляций сажает его на трон, передавая свою корону. Мы заходим в храм, выходим, через некоторое время, а бедный избранник-несчастливец, все сидит в короне на уличном «троне» и не может уйти с поста — спектакль продолжается… Я снимаю на видео. Если бы что-то понять! Неаполитанцев порою, с трудом понимают даже сами итальянцы — северяне, где уж нам!

Диалект… В нем перемешалось столько разно-национальных мироощущений! То же и в музыке!

Мне интересно чувствовать у неаполитанцев разные национальные музыкальные традиции — они переплелись так естественно и так естественно вплелись в прекрасные мелодии, которые легко рождаются под этим щедрым солнцем юга, мелодии, которыми восхищается весь мир!

Мне говорили, что в Неаполе много уличных певцов — видимо сегодня не их день. Лишь однажды встречаю замысловатый дуэт в почти «исторических» костюмах — девушка и юноша, арфа и контрабас. А, раньше? Жиронда и виола? На девушке претенциозная шляпа, а ботинки, что стоят рядом с просящей милости уже простенькой шляпкой — старые, черные, словно взятые напрокат у соседа-солдата… Голая нога увешена браслетами — миниатюрные ударные инструменты. Они работают, подчеркивая сильную долю старинной паваны… Вот так и раньше было, много веков назад…

Я зависаю у музыкантов, моя гид Валентина стремится вперед — муж остался где-то вдали.

Постой! — Окликаю я Валентину, — мой муж! Он тоже хочет!

Муж «считает ворон», скорее голубей на голове у бронзового Беллини, и кажется, готов нас потерять за ненадобностью, Валентина восторженно размахивает фотоаппаратом: — «как вам повезло! Здесь же всегда закрыто, а сегодня — можно зайти! Это же праздник!» Я пытаюсь организовать коллектив и примирить интересы. Мы все легко сходимся на пицце. Как можно быть в Неаполе и не попробовать «Маргариту». Садимся за столик и опять расходимся во мнениях. Я желаю «Маргариту», Николай хочет проверить «на зуб» «Четыре времени года», у Валентины же давно сформировавшийся вкус к пицце, название которой я тут же забываю… Нам приносят три огромных блюда, и мы дегустируем все три, забирая кусочки друг у друга и запивая приятным красным вином. Чудесно, что каждому нравится больше всего его собственная пицца и мы съедаем содержимое больших тарелок, вполне удовлетворенные собственным выбором.

Мальчик официант, чуя в нас «заезжих», сокровенно наклоняется к Валентине и замечает: «Посмотрите! Как я вас быстро обслужил!»

— На чаевые намекает, — смеется Валентина. — Впрочем, он, действительно все быстро принес!

Поверьте, никто и никогда не благодарил нас за чаевые так восторженно! Было приятно, что он так рад, полученной компенсации и не скрывает этой радости.

— Неаполитанец! Мальчик… — говорит Валентина с интонацией ласково-снисходительной.

После трапезы, что прошла под аккомпанемент приятного красного вина, выйдя на улицу, я делаю важное научное открытие — замечаю, что улицы в старом Неаполе мощеные! Только сейчас замечаю, что мостили много веков назад, и как-то не очень ровно… Замечаю также, что вообще Неаполь активно перекопан, ремонтируется, реставрируется и, кажется, этот непрекращающийся процесс важен именно как процесс, ничего не меняя в облике города.

— Сейчас освежимся, — обещает Валентина, — и влечет нас к новым историческим объектам, стараясь вложить в мою легкомысленную голову как можно больше собственных знаний, а их много!

Мы обе «искусствоведши», но ее более всего интересует архитектура, а меня музыка, поэтому, когда мы останавливаемся у знаменитого дворца, что строился по заказу представителей известного рода Сан-Северино, дворца, который впоследствии стал церковью «Джезо Нуово», я внимательно слушаю о непростой истории сооружения, построенного в XVI столетии, восхищаюсь фасадом, напоминающем граненый бриллиант, но особенно интересным мне представляются те старинные знаки, которые были нанесены на плиты.

Это музыкальные знаки и их пытались расшифровывать. Говорят, что мелодия, запечатленная в камне даже нашла своих переводчиков и где-то воспроизведена. Интересно было бы услышать!

Я фотографирую знаки — вот один из них, за табличкой, конечно же, на самой плите. Тайна.

Интересно было бы и побывать в оперном театре Сан Карло — это один из самых больших театров в мире — 3000 зрителей! Обычно меня не впечатляют масштабы, но здесь пели Энрико Карузо и далее по списку… Театром в разное время руководили Россини, Доницетти. Да, театр с замечательной историей. Правда билеты тоже рифмуются и стоят от 300 евро… А вот качество современных спектаклей, видимо, случается разное.

Как-то в интернете прочитала рецензию туриста, что сходил на балет в Сан-Карло. Дарю пару цитат: «Покупка билетов прошла легко и печально»… «Григорович бы всех положил из „калашникова“ прямо на сцене». мне рецензия понравилась. Хотя, если бы мы жили в Неаполе, в театр все же пошла бы и непременно!

Заходим в кафедральный собор. Вчера здесь было столпотворение — был тот единственный в году день, когда кровь св. Януария — святыня, хранящаяся в соборе (в прозрачной ампуле) из твердого кусочка, становится жидкой и закипает. Если этого не происходит — все ждут несчастий. Так было перед Второй мировой войной, перед извержением Везувия.

Св. Януария почитают и католики, и православные, это святой покровитель Неаполя и неаполитанцы всем миром выходят встречать реликвии, которые в день св. Януария обносят по городу крестным ходом. Эта церемония проходит в Неаполе с 1337 года! Нам приятно быть здесь, хотя бы и на следующий день. Вчера сюда, в собор, все равно невозможно было бы попасть — только постоять на площади и увидеть шествие.

В Неаполе существует три даты празднования св. Януария. Суббота перед первым воскресением мая (мы были как раз на следующий день — 6 мая), а также 19 сентября — день мученичества и 16 декабря — когда было извержение вулкана Везувий. Неаполитанцы уверены, что только св. Януарий спас их тогда, остановив лаву.

Неаполитанцы до сих пор рассказывают, как их предки, будучи свидетелями начавшегося извержения вулкана бросились в храм, чтобы достать святыни, которые должны были помочь, но все было закрыто, а священнослужители уехали от опасности заранее. Тогда все люди стали просто молиться, и на их глазах у каменной статуи поднялась рука в сторону надвигающейся лавы, и лава остановилась. Действительно, тогда Неаполь чудом избежал печальной судьбы Помпей и Геркуланума.

Вот он, Везувий. История, трагедия, туристический бренд и загадка Неаполя. Молчит пока.

Конечно, мы заходили, рассматривали, снимали, но не хочется в рассказе непременно следовать обязательной «школьной программе».

Мы гуляли по Неаполю «свободные от обязательств» посетить то или это, мы просто ходили. Наша гид встретила нас на автовокзале и провела с нами весь день, проводив вечером, обратно до автобуса. Я еще напишу о Неаполе, но не хочется сейчас своей «заумностью» ломать легкий кайф от встречи с городом, которому так идет «шляпа набекрень»!

Одним из первых «знакомых жителей города», встреченных в Неаполе на улице, стал Пульчинелло — знаменитый герой неаполитанской комедии Дел Арте. Неуклюжий деревенский увалень с хитрецой и вполне практическим умом своего будущего потомка — Фигаро.

Меня вполне устроило то настроение, которое он нам задал — веселая бесшабашность, которая, как мне показалось, так роднит русских с неаполитанцами.

Здесь, в моем маленьком клипе, та самая неаполитанская песня о Пульчинелло, с которой так весело гулять по Неаполю.

https://www.youtube.com/watch?v=FfBt7qBf4AE

Теги: Самостоятельные путешествия