По Венеции пешком — Каннареджо

Район же превратился в самый населенный sestiere, где проживает треть ее населения, и полно любопытных достопримечательностей.

Честное слово, Сестьере Каннареджо я полюбила всей душой. С него началось знакомство с городом им же и закончилось.

Устав от толчеи туристического ада Венеции, схожей с рынком в базарный день, мы убегали в тишину размеренной жизни простых венецианцев туда, где сушится на веревках белье

Обветшавшие дворцы соседствуют с простенькими домами

В церквях встречаются настоящие шедевры искусства. Про Каннареджо принято говорить: «конец географии»

И правда, здесь Венеция смотрит на лагуну, исчерпав себя

И мы, примостившись на самом ее краешке, вернее присев на полюбившуюся скамейку, умиротворенно застывали перед морским пейзажем с торчащими сваями, снующими моторками: прогулочными, заваленными разным хламом, либо доставляющими свежие фрукты и овощи с материкового супермаркета или с полей — огородов к порогу дома (других-то средств передвижения и доставки нет)

И каждый раз (всего их было три — ничтожно мало), я ловила себя на мысли: у меня есть свой, осязаемый, вошедший в сердце, кусочек Венеции, с видом на лагуну, со скамейкой, по-домашнему уютный, с неизменным чужим ротвейлером на выгуле.

Открываешь дверцу памяти в том месте, где стоит указатель «Венеция», и солнечно-лазурный Каннареджо накрывает теплом воспоминаний.

Вооружившись светлым настроением под стать погожему солнечному венецианскому деньку, из лоскутного одеяла впечатлений, рожденных легким прикосновением к неисчерпаемой Венеции, хотелось бы написать картину, воспользовавшись акварелью, легкой и воздушной, как она сама. Боюсь, не получится — таланта нет.

Поэтому акварель заменю простыми пазлами-фотографиями, сложу из них обычную прогулку по любимому Каннареджо. Буду рада, если кому-то послужит ориентиром

Итак, начнем с моста Скальци (мост Босоногих), получившего название их-за близости одноименной кармелитской церкви Санта Мария ди Назарет, основанной во второй половине XVII века монахами-кармелитами, то бишь «босоногоими».

Джованни Баттиста Тьеполо приложил кисть к ее росписи

В церкви похоронен последний дож Венеции Лодовико Манин, зачинщик венецианского восстания против австрийского владычества, взирающий с пьедестала, установленного на площади имени себя

А церковь очень хороша — барочная, шикарная

Я ее отложила в закрома памяти после просмотра венецианского альбома Иры tinka61

Очень советую зайти при случае, эстетическое наслаждение будет обеспечено.

Мост Скальци упирается во дворец Кальбо Кротта

Когда-то это был один из богатейших особняков в Венеции. Но бедность постучалась в двери, дворец превратился в апартаменты. Здесь мы не задерживаемся, прямиком направляемся к церкви Сан Джеремия, которая лучше смотрится со стороны Гранд-канала

Ее серый купол бросается в глаза с пьяццале Рома. Сама церковь в архитектурном отношении интереса не представляет.

Главная же ее достопримечательность и святыня — мощи Лючии Сиракузской, которая родилась много веков назад на Сицилии. Святость девушка заслужила верой в Спасителя и несгибаемой волей…

Рассказа про чудесное перевоплощение в святые, не будет, так как разглагольствовать по поводу того, в чем ничего не смыслишь, ни к чему.

Скажу лишь, что Святая мученица имеет особую благодать исцелять от болезней зрения и защищать верующих от духовной слепоты. Мощи считаются чрезвычайно чудодейственными, поэтому их неоднократно воровали. Последний раз это случилось в 1994 году. Но либо по счастливому стечению обстоятельств, либо благодаря небесному вмешательству, святыня была возвращена в храм

Помните волнение и смятение (у меня так и было) при прочтении первых строк эссе «Набережная Неисцелимых» и пульсирующее в голове загадочное и интригующее слово Стацьоне, означающее венецианский вокзал, где декабрьской ночью 1973 года Иосиф Бродский стоял на ступеньках?

Так вот свое красивое название вокзал получил в честь этой самой сицилийской великомученицы, мощи которой хранились в одноименной церкви, которую снесли при строительстве вокзала (варварство!)

Как передать словами ощущение человека, который идет самостоятельно открывать свою Венецию?

Не знаю, но скажу лишь, что есть желание заглянуть всюду, куда возможно засунуть любопытный нос (объектив)

В церкви нахожу укромную дверку и выскакиваю прямо к каналу Канареджо

Простор, синева водной дороги, то бишь проспекта с широкими тротуарами, уходящими к горизонту.

Через канал перекинулся Понте делле Гулье (Мост Обелисков), перейдя который, легко и быстро можно дойти по указателям до моста Риальто и пьяццы Сан-Марко

Почему бы и нет? Тем более, что путь пролегает среди типичных венецианских декораций — с мостиками, перекинутыми через крошечные канальчики, которые здесь зовутся «рио» , то есть ручьи — без них нет Венеции

Вода в каналах — бирюзово-зеленая днем и аспидно-черная ночью, в канале и рыба водится

Где рыба, там и кошки

Иначе чем объяснить достаточно большую плотность кошек, встречающихся в Каннареджо. Эти любители рыбки удостоились чести послужить иллюстрацией сказанному.

Идя по Strada Nova, единственной дороге Венеции, пробитой в конце 19 века, в просветы между домами можно заметить знакомые дворцы

Я не сказала главное, что идти придется параллельно Гранд каналу по страда Нуово, ориентируясь на указатели: RIALTO.

А зачем нам указатели — мы их будем игнорировать, постоянно отклоняясь от взятого курса, так как на пути встречается полно соблазнов, призывающих заглянуть за мостик, либо за «сampo», то есть поле перед стоящей на нем церкви (какое там поле — крошечная полянка) с неизменным колодцем

То были условные соблазны.

А теперь про колодцы.

Vere da Pozzo — «каменное отверстие» — чисто венецианское изобретение. Когда Венеция еще не была городом, а служила пристанищем спасавшиеся от захватчиков беженцев, один за другим опустошавших обжитые города на «большой земле», на островах формировались деревенские общины. Каждая община образовывала приход и строила церковь, перед которой сооружалось открытое пространство, представлявшее собой зеленую лужайку (отсюда и название: campo — поле)

На «поле» непременно располагался общественный колодец. Но как можно вырыть колодец в городе, который стоит на море?

А вот как. В цилиндрическую емкость, глубиной примерно 5- 6 метров, засыпается песок и оставляется открытым. Туда стекает дождевая вода, которая фильтруется естественным способом и через специальные приспособления переливается в резервуар.

В 1960 году все подобные колодцы в Венеции по санитарным требованиям были наглухо зацементированы и остались как памятники средневекового искусства, приятно украшающие город и придающие ему особый колорит. В свое время действие многих пьес Карло Гольдони завязывалось вокруг такого колодца.

В Венеции часто бывали засухи, из-за чего приходские колодцы пересыхали, и пресную воду приходилось возить с материка на лодках. Судя по разговорам служанок в пьесе «Кухарки», даже приготовление пасты становилось проблемой и приходилось звать на помощь соседей: «У нас нет ни капли воды. Вчера, чтобы приготовить пасту, я полностью осушила колодец. А когда торговец приносит воду, хозяйка ругается, что дорого. Вчера за четыре ведра воды она посулила им всего одно сольдо».

Пожалуй, я снова отклонилась от курса, поддалась соблазну, рассматривая свои манящие фотографии. А ведь хотела провести вас совсем другим маршрутом — виноват распахнутый веер манящих фотографий, набранных за три короткие прогулки по району.

ОК, вернемся в исходную позицию, оставим в покое страда Нуово и пойдем от Понто де Канареджо, к мосту «Три Арки», который красив невероятно

Трехпролетный, раскинувший крылья. он считается вторым по красоте после Риальто.

Нелегкое венецианское детство, негде бегать, прыгать, гонять мяч

Маленьких деток, едва научившихся ходить, вряд ли кто-то из родителей отпустит от себя. Даже представить страшно.

«Когда бродишь по Венеции, тебя часто охватывает чувство нереальности, ты словно во сне в реальности другого порядка. Иногда жизнь прошедших времен кажется совсем близкой — рукой подать. Близость прошлого ощущается в узких проходах и тесно сдвинутых стенах. Здесь можно почувствовать естественный, камень за камнем, рост города. Можно ощутить историческое движение развернувшегося перед тобой города»

Не далеко от моста «Три арки» стоит палаццо — Palazzo Surian, в XVIII веке здесь было французское посольство.

Факт, может быть, и примечательный, но не на столько, чтобы об этом говорить с придыханием. Интерес может вызвать, пожалуй, момент служения здесь секретарем французского посла философа и писателя Жан-Жака Руссо.

Жизнь знаменитого философа, сказкой, отнюдь, не была. Без углубления в детали его биографии, отмечу, что молодому Жан-Жаку приходилось служить даже лакеем. Место в венецианском посольстве для него было выхлопотано стараниями покровительствовавших ему дам, и прежде всего баронессы де Безан-валь, полагающей, что этот пост откроет Руссо путь к дипломатической карьере, предоставит ему возможность раскрыть таящиеся в нем таланты, в которых покровительница была уверена.

Во всяком случае, по прибытии в Венецию Жан Жак Руссо взялся за дело с рвением. Посол французского короля — граф де Монтегю отнюдь не хотел утруждать себя многочисленными вопросами и заботами, возникавшими каждодневно, и передоверил ему практическое руководство делами посольства. Первоначально все шло хорошо. Секретарь посольства все более входил во вкус своей многообразной и казавшейся ему интересной работы. Он, по-видимому, достиг столь значительных успехов на своем посту, завоевав уважение и расположение венецианских властей, что с какого-то времени послу это перестало нравиться. Между послом и секретарем посольства возникли трения. После неожиданно вспыхнувшей бурной сцены Руссо, хлопнув дверью, навсегда оставил здание французского посольства в Венеции, второпях даже не успев получить причитавшегося ему жалованья.

Будущий автор «Новой Элоизы» и «Общественного договора» — предтеча французской революции — из служения в посольстве вынес отвращение к венецианской системе правления, имеющее далеко идущие последствия, возможно, повлиявшие на ход истории (хотя я — фаталистка).

А сейчас мы нырнем в темный низкий проход, пройдем по улице-коридору, который ведет в Новое и Старое Гетто

Запутаться здесь легко, но тут вступает в свои права первое венецианское правило: ничего не ищите, потому, что всё искомое возникнет само. В Венеции важнее знать не точное место, а направление, где это место находится.

Гетто буквально означает «литейный цех». То есть первоначально так назывался островок, где плавили металл, и во избежание риска распространения пожара отделили это «предприятие» от города. После того, как тут обособленно поселили евреев, слово «гетто» получило новое значение и, к сожалению, стало интернациональным.

В 1516 в Венеции был принят закон, разрешавший евреям жить на территории города (но только на острове, где раньше располагались плавильни — гетто). Евреи могли работать торговцами тканью, врачами, а вот ростовщиками могли быть только немецкие евреи. Ворота гетто запирались на ночь. Мужчины должны были носить желтые значки, женщины желтые шарфы. Сенат Венецианской республики пристально следил за жизнью Гетто, сдерживал его развитие, а оно процветало и богатело. Но, поскольку территория была не очень большая, а еврейское население быстро увеличивалось, вся местность вскоре оказалась тесно застроенной. Причем в перенаселенном районе стали подниматься высокие дома — до 8 этажей — своего рода первые небоскребы, в то время как на улицах порой не могли разминуться два человека.

Несмотря на все ограничения, предпринимаемые правительством, еврейский квартал постепенно расширялся, и в 1541 году к Новому Гетто прибавилась территория Старого, когда-то покинутая евреями, а в XVII веке появилось и Новейшее Гетто. Численность еврейской общины Венеции составляла к тому времени 5000 человек

На площади Новое Гетто на кирпичной стене бронзовые рельефы — памятник жертвам холокоста. До войны тут проживало 4–5 тыс. евреев из разных стран. Сейчас живет 500 человек. Но тем не менее сразу чувствуется атмосфера этого района. Само собой, тут сразу обращают на себя внимание надписи на иврите

Еще характерные детали

Покидаем Гетто — относительно тихий район Венеции, где особо нечего смотреть, но куда можно придти, чтобы отдохнуть, перевести дух, и идем дальше

В просвет между домами выглядывает «Огородная Мадонна» — изящная готическая базилика.

Своеобразное ее название связано со статуей Девы Марии с младенцем, найденной когда-то в близлежащем огороде, которых в округе было полно

Ей приписывают чудодейственные свойства и название церковь получила благодаря Мадонне, найденной в огороде.

Церковь знаменита тем, что является последним приютом Тинторетто, жившего рядом, бывшего здешним прихожанином и похороненного здесь вместе со своими детьми — Доменико и Мариеттой. Картины, украшающие церковь, писались именно для нее, то есть находятся на своем законном месте.

Самое значимое полотно помещено в алтаре — «Поклонение золотому тельцу» (считается, что на картине изображены Джорджоне, Тициан, Веронезе и сам Тинторетто) и симметрично ему расположенное — «Страшный суд». Фотографий нет — не было никакой возможности что-то запечатлеть, кроме алтарных «Видение святому Петру» и «Усекновение главы святого Павла»

От Огородной Мадонны мы пойдем к дому Тинторетто, который стоит рядом с очаровательной campo dei Mori

Забавно-интригующий пятачок, под названием Palazzo Mastelli, сосредоточивший любопытные скульптуры, которые всегда вызывают неизменный интерес туристов.

Палаццо когда-то принадлежало семейству купцов, братьев Мастелли, прибывших в Венецию из Мореи, так в Средние века назывался греческий полуостров Пелопоннес. В их честь и получили названия кампо и набережная, на которую оно выходит — Fondamenta dei Mori.

Хоть и не красавчик, но знаменит страшно — Антонио Риоба — один из братьев Мастелли, торговавших в Венеции шёлком, пряностями и сахаром и быстро разбогатевшими. Венецианцы считали, что у братьев — целые чаны (mastelli — ванны, чаны) с золотом. Поэтому их и прозвали — Мастелли.

Прозвище стало фамилией. Семейству принадлежал целый квартал в округе кампо, которое стало называться по имени родины братьев — кампо дей Мори.

С братьями Мастелли, пройдохами и обманщиками, связана городская легенда. Однажды к братьям зашла за тканью незнакомая женщина и рассказала, что после смерти мужа ей отошла лавка в центре города и теперь ей придётся заниматься торговлей самой. Риоба быстро смекнул, что женщина ничего не понимает в коммерции, а потому ей можно запросто всучить ткани похуже и подороже. Он стал нахваливать дешёвую ткань, приговаривая: «Пусть Господь превратит мою руку в камень, если я обманываю». Братья в предвкушении барыша согласно поддакивали. «Пусть будет так!» — согласилась женщина. Она протянула Риобе дукаты, но как только тот взял их в ладонь, рука прямо на глазах стала каменеть. Вслед за Риобой стали каменеть и его братья

Почему у Риобы нет носа, никто доподлинно не знает. Либо отбили, либо затёрли. И хотя ныне вместо каменного носа у статуи железный протез, венецианцы всё равно верят: если потереть Риобе нос, обязательно будет удача.

У Риобы, кстати, были проблемы не только с носом, но и с головой. В ночь с 30-го апреля на первое мая 2010 года голова исчезла. Около двух часов ночи неподалёку — буквально в ста метрах, кто-то разбил стекло остерии Rioba. Хозяин выскочил на улицу, пробежался туда-сюда — никого! Но он уверял газетчиков, что, возвращаясь домой, голову у Риобы доподлинно видел. А вот утром головы уже не было. Пропажу обнаружили две французские туристки, спозаранку оказавшиеся на кампо. Когда француженки растерянно взирали на обезглавленного Риобу, на кампо как раз вышла выносить мусор какая-то местная жительница. У неё туристки и поинтересовались — а где же голова? Женщина глянула, ахнула и бросилась звонить в полицию. Несколько дней вся Венеция обсуждала это необычное происшествие. Водолазы безрезультатно обследовали все окрестные каналы, и в одно прекрасное утро её обнаружил местный дворник в мусорном пакете, подброшенном довольно-таки далековато от кампо дей Мори.

Остальные братья, Афани и Санди, тоже не были обделены вниманием: они вошли в историю Кампо дей Мори и всего города заодно

И вот сегодня их статуи, облаченные в национальные костюмы, стоят возле дверей своих жилищ, установленные вдоль фасада одного из зданий, которым владело (вроде как) семейство Мастелли. Один из домов смотрит прямо на площадь, а другой обращен в сторону южного берега Рио Мадонна дель Орто

С четвёртой статуей, расположенной чуть дальше по набережной, уже на углу Дома Тинторетто, до сих пор нет ясности. Выбирайте любую версию: это ещё один Мастелли -четвёртый брат; слуга братьев; настоящий мавр в восточной одежде и огромном тюрбане, не имеющий отношения к семейству.

Законный вопрос: почему тогда окаменел? Наверное, причастен

Собственно дом, где 20 лет жил Тинторетто по соседству с каменными братьями.

По другую сторону канала (Rio della Sensa) находится Дворец Мастелли, называемый также Домом Верблюда (Palazzo Mastelli o del Cammello)

Как следует из названия, он тоже принадлежал впоследствии «окаменевшему» семейству. Прозвище же своё получил благодаря настенному горельефу с изображением человека, ведущего верблюда с огромным тюком на спине

А точнее — явно беседующему с ним.

Еще один выразительный горельеф на стене соседнего дома

Увлеклась, нарушив разумные правила написания туристических отзывов — будь краток. не разводи бодягу… Ближе к телу, то есть к страда Нуово, которая должна привести нас к логическому завершению прогулки — привести к Риальто или к Святому Марку.

В Каннареджо есть очень яркая достопримечательность, можно сказать, звезда Гранд-канала, имеющая богатейшую историю.

В далеком пятнадцатом веке-Ка д' Оро построили по заказу знатного венецианца для своей супруги

При отделке использовались самые дорогие материалы — ультрамарин, мрамор, а фасад щедро отделали сусальным золотом. Отсюда и название Золотой дом.

Дом многократно менял владельцев, среди которых был князь Александр Трубецкой, подаривший красивейший палаццо танцовщице Марии Тальони.

Балерина приложила немало усилий к тому, чтобы испортить гармонию убранства дома. Последний хозяин палаццо барон Франкетти подарил здание своему отечеству, бережно восстановившему прежний стиль дворца.

Я не была внутри, к сожалению, видела Золотой дом только с воды. Глядя на жемчужину венецианской готики, понимаешь, как тонет Венеция. Вода плещется в ступеньки парадных арок первого этажа, набегает на пол, навевая грустные мысли

А закончим прогулку, заглянув в церковь Санти-Апостоли, которую легко найти по высокой колокольней с часами.

Мы уже с вами говорили про святую Лучию и знаем, что она считается заступницей при болезнях глаз и исцеляет от бездуховности

В алтаре церкви Святых Апостолов находится жутковато-прекрасное полотно Джованни Баттиста Тьеполо, наполненное драматизмом «Последнее причастие святой Луции» (примерная христианка выцарапала себе глаза после того, как ее похвалили за их красоту).

В церкви также можно посмотреть «Тайную вечерю» Леонардо Да Конельяна

Еще картины, украшающие капеллы

На прощание дарю вам маскарон-гротеск с колокольни. Этот длиннозубый, большеротый, пучеглазый должен устрашать, хотя в наши дни эта забавная маска даже малышей не испугает

Пусть отгоняет злых духов, которые должны его убояться, то есть выполняет свое прямое предназначение.