Уральское избранное

Решили путешествовать на машине по Среднему Уралу — так, чтобы можно было утром уезжать, а вечером возвращаться. Я когда-то жила и училась в Свердловске, примерно знала окрестности и, честно говоря, ничего особенного от уральских городков и деревушек не ждала…

БЫНЬГИ

Первая поездка — Невьянский район, село Быньги. Странное название — от мансийского «Елбынгь-я», Святая река. Место древнее, В 1718 году Акинфий Демидов построил здесь железноделательный завод. Наверное, уже тогда село было большим, работников хватало. А в 1789 году был заложен уникальный Свято-Николаевский храм.

Тогдашний хозяин завода, Петр Саввич Яковлев, велел отлить его ИЗ ЧУГУНА!

Стены укреплены металлическими сваями, колокольня внутри прошита чугуном и железом, пол и ступени лестниц выложены чугунными плитами.

А на колокольне установлены настоящие куранты — не часто увидишь в России колокольню с часами… Нам показалось, что часы работают: в тот момент, когда мы подъехали, часы показывали то же время, что и мой смартфон. Оказалось — совпадение. Часы стоят, они. как и весь храм, остро нуждаются в починке.

В церкви много невьянских икон. Это особый вид иконописи известен знатокам, образа изящно выписаны, они яркие, писаны сочными, до сих пор не потерявшими цвет красками.

Не сохранилось имя архитектора этого странного здания, но, похоже, без итальянцев не обошлось. Уж очень сложные, непривычные для России начала 18 века купола: все смешалось, и европейская классика, и древняя Византия… Да, что еще удивительно — «в каждом рисунке солнце»: солнечные лучи отлиты в чугуне и выкованы на латунных вратах алтаря.

Огромный, как Исакиевский собор:), величественный, с дивными, причудливыми куполами, Свято-Николаевский храм стоит посреди деревни… Хотела написать — посреди обычной деревни, но Быньги, конечно, деревня необычная.

Издревле здесь селились староверы. Неподалеку от Свято-Николаевской стоит и другая, староверческая церковь — Казанской Божией Матери, заложенная в 1852 году на месте еще более древней молельни.

Староверы всегда были людьми обеспеченными, никогда не увлекались пьянством, работали на заводе, занимались золотодобычей — неподалеку несколько старинных приисков. Дома в Быньгах основательные — и новые и старинные.

Настоящая русская деревня. Не случайно именно здесь снимались эпизоды фильма «Угрюм-река».

СИНЯЧИХА «САМОЙЛОВНА»

Второй день. 172 километра от Среднеуральска — и мы в деревне, похожей на музей. Да, собственно, она и есть — музей-заповедник деревянного зодчества и народного искусства.

В Синячихе храм такой, что Санкт-Петербург позавидует. Заложен был в конце 18 века, освящен в начале 19-го. По легенде его итальянец строил. Но специалисты говорят — нет, это дело рук тобольских мастеров. Архитекторы знают, что такое живописное нагромождение постепенно уменьшающихся обьемов — фирменный тобольский, сибирский почерк.

Стиль называется «Сибирское барокко». В Тюмени есть очень похожая Знаменская церковь. В декоре таких построек читаются восточные мотивы и даже элементы буддийских храмов. Своего рода кич: наивное смешение стилей в стремлении собрать воедино все самое красивое. Спасо-Преображенский храм в Синячихе — единственное сохранившееся на Урале строение в этом стиле. А еще в синячихинском музее под открытым небом для туристов открыты пять древнерусских часовен и крестьянские дома с 17 до 19 века, в каждом — соответствующая времени подлинная обстановка.

В одном из таких домов — музей уральской мастерицы Христины Денисовны Чупраковой.

Время ее творчества — 1952 — 1984 годы. Христина Денисовна создавала свои ковры и картины в технике машинной аппликации. За год до кончины мастерицы, в 1983 году в деревне был открыт вот этот ее музей.

Ниже моя любимая картина — Вронский на скачках. Культурная была женщина, Христина Чупракова, «Анну Каренину» читала.

Старинная мельница, древняя пожарная станция с колоколом. Уникальный на Урале памятник фортификационной архитектуры — башня Арамашевского острога. Когда в 17 веке первые русские поселенцы обживали Средний Урал, деревянные крепости-остроги ставили для защиты от кочевников.

«Мы, русские, сами себя недооцениваем… Всегда себя не ценили и не ценим. Всегда на себя смотрим через Запад. Вначале посмотрим на Запад, потом на себя смотрим. Там вроде бы культура и так далее, а мы что?» — так в документальном фильме «Новые времена» Георгия Негашева (1988 г.) рассуждает Иван Данилович Самойлов, человек, который в одиночку сделал невозможное: спас от разрушения вссе эти старинные крестьянские дома, часовни, церкви. На собственные деньги в советские еще времена он начал их вывозить из умирающих деревень, восстанавливать, собирать по бревнышку собственные, уральские Кижи — музей деревянного зодчества под открытым небом в деревне Нижняя Синячиха Алапаевского района. Ивана Даниловича уже нет в живых. А музей есть.

ДОМ КУЗНЕЦА КИРИЛЛОВА В КУНАРЕ

Третий день путешествий, едем в Невьянск и не могли не остановиться в одном удивительном месте. Деревня Кунара известна на всю страну домом кузнеца Кириллова. Я тоже раньше рассматривала его на чужих фотографиях… Но тут — сама рядом постояла:) Кузнеца давно умер, в доме живет его вдова. Наверное, с детьми и внуками. Им, должно быть, привычно, что проезжая мимо, люди резко тормозят, выскакивают из машин и ну щелкать смартфонами и фотиками. Праздничный терем, апофеоз наивного искусства — на него невозможно смотреть без улыбки. Мы ехали в грозу и умытые дождем детали дома выглядели особенно ярко.

НЕВЬЯНСКАЯ БАШНЯ

Знакомая с детства Невьянская башня была для меня открытием! Все, что когда-то нам долдонили на школьной экскурсии, звучало по-новому, — загадочно, безумно интересно. И то, что она такая же наклонная, как Пизанская, только выше. И что на ней еще в 1725 году был поставлен первый в мире громоотвод.

Кабинет Демидова, подвалы, в которых, возможно, отливали фальшивые деньги, старинные английские куранты. Все сохранилось, все дышит временем… Неужели сейчас я гораздо любопытнее, чем в детстве — это же странно? Мы забирались на самый верх, к колокольне, сначала по витой чугунной лестнице, сохранившейся с демидовских времен (очень удобной, рассчитанной на шаг, подниматься по ней удивительно легко). Потом по высоким деревянным ступеням советских времен, входили в узкие коридорчики, шептались, стоя в разных углах таинственной слуховой комнаты… Стояли под колоколами, слушая «Славься» Глинки… Как же хорошо, что эта башня жива. И восстановлен храм. И еще очень здорово, что тысячи людей едут сюда, им это важно, и они, наверное, чувствуют то же самое, что и я.

ВИСИМ НА ВОЛОСКЕ

Висим — старинный поселок, ему 300 лет. Основали Висим староверы, но когда рядом был построен один из многочисленных демидовских заводов, кержаков потеснили приезжие туляки и украинцы из-под Чернигова. Говорят, что этот крепостной люд был выигран Демидовым в карты у графа Разумовского. Новые работники поселились порознь: туляки по правую сторону пруда, а украинцы выстроили свои мазанки по правому берегу реки Висим. Так и образовались «три конца» — кержацкий, туляцкий и хохлацкий. «От конторы шла по берегу пруда большая квадратная площадь. Господский дом стоял как раз против конторы, а между ними в глубине площади тянулись каменные хлебные магазины. На другом конце площади на пригорке красовался деревянный базар, а на самом берегу пруда стояла старинная деревянная церковь, совсем потонувшая в мягкой зелени лип и черемух» — так писал о поселке в повести «Три конца» Мамин-Сибиряк, который родился и вырос именно здесь, в Висиме.

Мы проехали по поселку быстро, уже вечером. Выехали на площадь. Старинные каменные здания спускались к пруду. Напротив, через широкую улицу — остатки каменной церкви — наверное, была построена на месте еще более древней, деревянной. Церковь без колокольни и куполов, должно быть, в советские времена использовалась как контора или склад.

Конечно, многого не увидели и не узнали. Но старина и красота запомнились. Крепкие, огромные дома, кирпичные, нехарактерные для обычных сел, постройки и много замечательных людей. Все нам всё охотно показывали и рассказывали.

Когда я спросила у одного из мужиков, почему разрушено большое кирпичное здание, он сказал «У барина деньги кончились». Выяснилось, что барином здесь называют предпринимателя Владимира Огибенина, потомка старинного висимского рода, который буквально из руин восстановил инфраструктуру села: больницу, школу, создал рабочие места. А вот в последние годы, действительно, разорился. И, кажется, ничем больше Висиму помочь не может. Но в России всегда так: кажется, вот-вот все обвалится, разрушится — висим на волоске, а проходит время, — и снова жизнь налаживается. Феникс-страна.

ИРБИТ ТВОЮ МАТЬ

Потратили день на поездку в Ирбит. Город поразил разрухой. Я, конечно, старалась, фотографировала все красивое, но даже на моих оторванных от жизни фотографиях видны облезлые дома и ужасающие дороги… Когда-то давно жизнь дала Ирбиту исторический шанс. 1775 год. К небольшой ирбитской слободе подходит войско Емельяна Пугачева, с легкостью занимавшее по дороге и более укрепленные поселения. Именно здесь их ждет самый ожесточенный отпор. Ни один из бунтовщиков не смог даже приблизиться к слободским стенам. В том же году императрица Екатерина II награждает жителей за верность, давая Ирбиту статус города и наделяя землями. Через несколько лет о городе уже знает весь мир. Знаменитая Ирбитская ярмарка, куда стекаются товары из Европы и Азии, лишь чуть-чуть уступает крупнейшей в стране, Нижегородской. Через Ирбит проходит торговля сибирской пушниной, китайскими шелком, фарфором и чаем, индийскими пряностями. Обороты составляют десятки миллионов рублей. Об этих временах напоминает огромное здание Пассажа и старые купеческие дома.

Прошедшая далеко в стороне от города Транссибирская магистраль лишила это место и славы и перспективы. Еще один шанс Ирбиту дала война — сюда был эвакуирован Московский мотоциклетный завод. Здесь он и остался, выпустив за 50 последующих лет миллионы машин.

На ирбитских «Уралах» было поставлено несколько удивительных рекордов, вошедших в Книгу Гиннеса и не побитых до сих пор. Один из рекордсменов, фанат мотоциклетного спорта, Александр Буланов, создал Ирбитский государственный музей мотоциклов. Мы бродили по нему, удивляясь и печалясь, что вот и эта страница истории города почти закрыта, завод едва жив.

Вот такой это город. Прекрасные здания с изящным кирпичным кружевом разрушаются. По дорогам проехать невозможно. Сейчас, когда так ценится старина, Ирбит стремительно упускает свой третий шанс — стать одним из туристических центров России.

ТАВОЛГИ

В двух деревнях — Верхней и Нижней Таволгах — живут потомственные гончары. Гончарным ремеслом здесь занимаются больше трехсот лет.

Традиционной для Таволог считается чернолощёная керамика. Она изготавливается по технологии 18 века, горшки перед тем, как поставить в печь, обмазывают молоком.

Получается матовая, очень темная, похожая на чугун поверхность. У меня теперь есть такой чайник! А еще здесь по рецептуре 19 века делают посуду с изумрудной глазуровкой. Место очень красивое, дома в деревне основательные, дворы чистенькие. Никакого сора, никаких свалок. Народ трезвый и дружелюбный. Кто сказал, что в России не осталось крепких, процветающих деревень?

Дороги везде, кроме Ирбита, были замечательные, красота по сторонам неописуемая. Мы никуда не спешили и если видели красивое место — обязательно останавливались запечатлеть.

Эти поездки открыли для меня совершенно новый Урал. Не просто красоту природы — а древность цивилизации, культуры, продуманный быт и достойные занятия людей, ухоженные подворья, места, которыми хочется любоваться, в которые хочется возвращаться. Вспоминаю — и чувствую любовь.

Теги: Автопутешествия