Сьенфуэгос. Кубинская провинция. Окончание рассказа

ПЛОЩАДЬ ХОСЕ МАРТИ, ИЛИ CUBA REPUBLICANA.

Давайте спросим Вас, дорогие читатели:

— Какое имя может носить центральная площадь провинциального города в нашей дорогой и любимой стране?

Я сейчас про Россию.

Угадаете? Правильно. Главная площадь практически каждого уездного города N будет носить имя Ленина. Который Владимир Ильич. Куба здесь не оригинальна. Потому что каждый сквер в центре провинциального городка на острове Свободы будет непременно носить имя Хосе Марти. Теперь я сделаю небольшое отступление и поясню, как понимаю, роль этой личности в становлении Кубинской революции.

Итак, Куба. Вторая половинка века девятнадцатого. Это по времени. А по политическому положению остров лежит под испанской короной. В качестве колонии, дающей ром, табак и сахар. Дальше вступает экономика. Если всю эту продукцию продать, то появляются деньги. Строго по Марксу, который Карл. А деньги идут куда? Правильно, в Испанию. Вот где несправедливость зарыта. Поэтому завсегда найдется лидер, готовый биться за то, чтобы бабки оставались в местном бюджете. Прикрываясь громкими словами о Любви, Равенстве и Братстве.

На Кубе таким лидером стал Хосе Марти. На острове его боготворят. Поэтому говорят о нём только в превосходной степени. Но я же не кубинец, слава Богу, поэтому незамыленным взглядом заметил в его биографии несколько интересных моментов.

Рождён в Гаване. Но в семье не кубинцев, а испанцев. Это важно. Потому что всю свою сознательную жизнь он бился именно против испанского владычества. Вот скажите мне, зачем ему это было нужно? А?

Дальше, больше. Почти всю свою революционную жизнь практически боготворил замечательное государство в лице Соединённых Штатов. США для него не иначе, как передовая демократия. Завоевавшая независимость и покончившая с рабовладением. Чувствуете, куда клоню? Интересно, мог ли он догадываться, что ровно через шестьдесят лет придётся делать уже другую революцию. Чтоб освободиться от Американского ига?

Знал, не знал, да какая нам разница! Главное, что погиб героем. Партизанил по горам, в лучших кубинских традициях. Попал в засаду. И ушёл в бессмертие, со шпагой в руках, верхом на белом коне…

Свобода пришла ровно через три года. Куба стала республикой. Победа пришла, между прочим, в результате Испано-Американской войны. О! Это тоже история в лучших традициях империализма. Сейчас расскажу.

В борьбе за рынки сбыта и права человека конгресс США принял постановление: предложить Испании прислушаться к голосу повстанцев и вывести свои войска с Кубы. Совсем… Для поддержки своих слов отправили в Гавану броненосец «Мэн». Попугать слегка. Не получилось. А кораблик в Гаване просто потопили.

Тогда Штаты, опять же следуя сложившийся традиции, решили наложить санкции и блокировать остров уже всем своим флотом. На следующий день 23 апреля 1898 года Испания объявила Америке войну. Походу зря. Потому что Испания от Кубы далеко, а Америка она здесь, под боком. Самый знаменитый бой случился 3 июля у Сантьяго-де-Куба. Крутой и дерзкий испанский адмирал Сервера решил закончить с морской блокадой и пошёл на прорыв. В результате непродолжительного боя вся испанские корабли были уничтожены. У американцев тоже были потери. Погиб всего один матрос… Не смейтесь. До Цусимы оставалось всего семь лет.

Куба стала республикой. А так, как её представляют жители острова, наглядно можно посмотреть на центральной площади города Сьенфуэгос. Имени Хосе Марти, конечно. В сквере, что разбит на этой площади, стоит памятник белого мрамора. На высоком пьедестале сам Хосе Марти в позе Ленина. Который Владимир Ильич. С поднятой правой рукой. Призывающий, видимо, к революции. На баррикады. Хотя, какие на Кубе баррикады? Это ж не Париж времён Робеспьера. И не Москва 1905-го года. Этот жест зовёт в лес. В партизаны. По стародавней свободолюбивой традиции. А сама Куба стоит у подножия в виде воинствующей бабы с мачете в руках. И с щитом, на котором нацарапано:

— Cuba Republicana.

Будем считать, что это и есть сборный портрет Свободы по-кубински.

Что ещё есть интересного на площади. Ну, во-первых, здесь присутствует нулевой километр города Сьенфуэгос. Это у нас отсчёт вёрст начинается от главпочтамта. Или в Европах разных от городской ратуши. Здесь за точку «зеро» принимается репер, что прямо перед глазами у Хосе Марти. Чтоб следил, наверное.

Во-вторых, что там я только что про год 1905-ый говорил? Именно эти цифры на мостовой площади камнем выложены. Наверное, год основания. Практически сразу после освобождения от колониального ига. И ведь сохранились. И никто их не повыковыривал на память…

Третье. В центре сквера есть приятная беседка для отдыха. Ныне там собираются туристы. Такие, как мы. Ожидающие автобуса, чтоб ехать за дальнейшими впечатлениями. А раньше, говорят, там играл духовой оркестр. Или, если в стиле латино, тот самый Бенни Мур «сьенфуэгосский» мамбу отплясывал.

ЗАМОК ФЕРРЕР. ПРЯНИЧНЫЙ ДОМИК, ИЛИ ДЕНЬГИ НИ ЗА ЧТО…

Парк Хосе Марти внезапно закончился. Дальше дорога и опять начинаются городские кварталы. В принципе, можно пойти и дальше. Карта показывает, что там расположено старое городское кладбище, а такие места в пределах городской черты бывают весьма интересны. Пока спорим идти или не идти, наше внимание привлекает оригинальный такой домик, ограничивающий площадь с левой стороны.

Стиль, как то и положено, сугубо колониальный, но отличается от остальной застройки угловой смотровой башней. Прозрачной. Продуваемой. С винтовой лесенкой, ведущей на самый верх.

Смотрим путеводитель.

— Перед Вами Дом сахарного магната Хосе Феррера.

Понятное дело. Если на Кубе и появлялось что-то интересное, непременно на деньги от продажи сахара. «Black & White» по Маяковскому в чистом виде.

Двери открыты, решаемся зайти. На пороге на стульчике сидит дама непонятных лет и гремит монетами.

— Вход два кука.

Вроде немного. Решаемся отдать. Проходим. И слегка разочаровываемся. В помещениях пустота. Голые стены. Открытые окна. Пыль на мраморных полах и больше ничего. Если великолепие раньше здесь и было, то давно закончилось.

— Эх! Это бы здание запустить под что-нибудь полезное… Интересно, за что тут деньги собирают?

Кстати, в путеводителе написано:

— Вход бесплатный.

Блин. Опять развели.

— Ладно, давай хоть наверх поднимемся. Со смотровой площадки на город посмотрим.

Суемся и стучимся во все двери. Закрыто. Или не нашли выход? Спускаемся на первый этаж. Спрашиваем леди, что бабло рубит:

— А как подняться наверх?

— Закрыто.

— Почему?

— ?!! — А в ответ тишина. Делает вид, что моя твоя непонимай. Вовсем непонимай. Деньги, типа, отдал, и чеши отсюда на все четыре ветра. Что докопался?

Сервис в лучших традициях социализма.

ВОЗДУШНАЯ КУКУРУЗА. ИЛИ ОШИБСЯ? А… ПОНЯЛ. ЗДЕСЬ ПЕЛ КАРУЗО.

Если смотреть в упор на памятник Хосе Марти, то справа окажется весьма стандартное здание двухэтажного размера. Но от чистого стандарта оно таки отличается. Окнами с мозаикой под крышей. Вернее, это не окна, а фасадные витражи. Декор. Морды на картинах, очаровательным образом напоминает изображение бренда Версачи. Да, да, тот самый кучерявый мужик с волосами, как у Медузы Горгоны.

Рассуждаем логически:

— Когда дом строили, никаких Версачей ещё в помине не было. Значит это что-то другое.

Всматриваемся внимательнее. Точно. Почти арт-деко изображение театральных масок. Комедия с трагедией. Как их с древности понимали. Тогда выводы напрашиваются:

— Это театр.

К гадалке не ходи. Особенно, если на нём так и написано:

— Театра Терри.

Как и всё в этом городе, здание было построено на бабки, снятые с плантаций сахарного тростника. Любителем театров и кино Томасом Терри. Поэтому до сих пор носит его имя. Это у нас заведения культуры и сельские клубы носят имена всяких там Станиславских и Немировичей-Данченко, а у людей всё по-правильному. Кто построил, того и тапки. Вернее маски. Хотя тоже не совсем справедливо. Ведь имена тех, кто горбатился на плантациях с утра и до заката, широкой публике так и не известны.

Как и за всё на Кубе, за каждый шаг, за каждый чих с туриста лупят деньги. Вход в театр платный. Два кука. Здесь напоминаю вновь, что это валюта такая конвертируемая местная, и к туристическому агентству Томаса Кука отношения опять же не имеет. Хоть он и тёзка того самого Томаса Терри, который здешний театр выстроил.

Так вот. Примерный разговор на входе в театр:

— С Вас два кука.

Турист и дойная корова, как близнецы братья.

— Дык мы это… Представления вроде нет. За что платить?

— Ничего не знаю. Или платим, или не мешайте другим.

— А если на галёрку? Дешевле будет?

Похоже, наш юмор не поняли. Зато доцепились до фотоаппарата, что висит у меня на руке.

— А за съёмку дополнительно пять песо.

— ?!!! У Вас что, Сикстинская капелла?

Шутка опять до цели не дошла. Зато по выражению лица за базаром смотрящей понял, что меня сейчас будут бить. Фотоаппарат пришлось зачехлить и убрать в рюкзак. Нарвался, что называется. Поэтому то, что увидели внутри показать не смогу. Буду только описывать словами.

Думаю, что каждый читающий рассказ наверняка видел и посещал какой-нибудь провинциальный драматический театр. Их у нас в каждом губернском городе в конце века девятнадцатого понастроили. Парадный вход с колоннами. Массивный, но небольшой партер. Три яруса балконов. Та самая дешевая галёрка под потолком и, конечно же, солидная сцена. И печное отопление. Чтоб зимой не замёрзнуть. Видели? Да?

Так вот, на Кубе отопление не нужно. Поэтому массивные стены нафиг. Туда же выкидываем окна и двери. В проёмы ставим ажурную деревянную обрешётку без стёкол. Чтоб сквозняк гулял. А второй и третий ярусы, балконы типа, опираются конструктивно на тоненькие колонны и деревянные же ригели. В итоге получается эдакая смесь лёгкого павильона для продажи мороженого с летним гастрольным цирком шапито. Воздушная кукуруза, один в один. Ощущения именно такие.

Зато жители города хвастаются, что на этой сцене пел сам Карузо. Блин, я не знаю, как пел тот Карузо, но готов спорить, что Шаляпина здесь точно не было. Иначе его «дубинушки ухнем» боюсь, хлипкие балкончики бы не выдержали.

ХРАМ СТОИТ, НО, ПОХОЖЕ, ЧТО В БОГА МЫ НЕ ВЕРИМ.

Несомненной доминантой площади имени Хосе Марти является собор Catedral de la Purisima Concepcion. Это разумеется, потому что город в прошлом, он завсегда строится вокруг церквей. В Сьенфуэгосе получилось именно так. Вначале поставили собор, потом возле него наросло всё окружение. Разумеется с таким учётом, чтобы не затмить Божий дом.

Между прочим, название собора переводится как «имени Непорочного Зачатия». Это дело здесь, на Кубе, чтут особенно правильно. Страна южная. Страсти кипят. Сердце бурлит. Каждую «чику», которая стоит дальше пятнадцати шагов непременно оценят ласковым взглядом. Язычком поцокают. Встречу на сеновале назначат. А тех, кто окажется ближе, обязательно обнимут. Или хлопнут любя по резко выделяющимся аппетитным местам. Непорочное зачатие при таких условиях ценится особенно высоко. Как нечто недостижимо-непостижимое. Воистину божественное.

А вообще, если по-честному, собор, как собор. Обычная провинциальная церквушка. Не большая. Не сильно выразительная. Выделяется разве что двумя башнями разной высоты. На самой высокой колокольня. Вот и всё.

Если честно, я по церквям фанат. Если есть возможность, непременно зайду. Поэтому специально оставили немного времени на это действо. Свечку, там, поставить. Алтарь осмотреть. Подходим к дверям. Оглядываемся. И понимаем.

— Болт там ночевал!

В прямом смысле. Потому что двери закрыты. Решётка на замке. В виде того самого болта.

Облом зарегистрирован. Немного обидно. Но потом доходит, что страна то революционно-коммунистическая. Вспоминаю свою советскую молодость, непременный факультативно-обязательный предмет в институте под названием «Научный атеизм». Коммунизм и религия, они мало сочетаются. Вот и здесь, видимо, отношение к церкви подобное. С точки зрения гуманизма и свободы, ничего не запрещено. Вот она, религия. Стоит. Колокольней машет. Ничего с ней не сделается. Нарисовалась, не сотрёшь. А что попасть внутрь не можете, так-то Ваши проблемы. Мы здесь ни при чём. Это, наверное, просто поп на обед ушёл. Имеет право по трудовому кодексу.

EL MALECON. НАБЕРЕЖНАЯ. ПРОСТО НАБЕРЕЖНАЯ.

Возвращаемся на центральный бульвар Paseo El Prado. Он пересекает весь город. И говорят, что если добраться до его конца, будет Вам счастье. Счастья хочется. Но бульвар тот, зараза, длинный, как зараза!

Здесь нужно отметить, что в Сьенфуэгосе, как и всех колониальных городах, улицы исключительно прямые и пересекаются строго перпендикулярно. Вот что значит строить город с новья. Строго по архитектурному плану. Как доктор прописал. Плюс проглядывается ещё один американизм. Редкий переулок имеет имя собственное. В основном авеню с порядковой нумерацией. Зато искать просто:

— Где живёшь?

— На углу тридцать седьмой…

Только идти и считай. Если не знаешь математики, то хоть по пальцам. И таксистам, опять же, не нужно дорогу показывать.

Так вот, к чему это я? На углу той самой тридцать седьмой, центральный бульвар заканчивается, и начинается набережная, идущая вдоль городского залива. Опять же строгая прямая. Дорога. С одной стороны городские кварталы с остальными авеню: 38-ая, 39-ая, 40-ая и так далее. А с другой стороны пешеходная зона с видом на море и редкий ряд пальм. Ветер дует. Пальмы шелестят. Народу никого. Ни местных, ни туристов. Потому что линия длинная, и пешком идти ломы вяжут.

Зато вид открывается вполне себе приличный. На залив и порт. Вот на рейде стоит парусная яхта. Нужно сказать, под кубинским флагом. Вот баркас какой-то снуёт взад-вперёд по водной глади. Баржа везёт щебёнку. Короче, порт работает. Хоть и не очень напряжённо. Как, впрочем, и всё на Кубе…

Согласно традиции, набережная называется просто «Набережной». El Malecon. Так же, как и в Гаване. Нет, ну вообще народ здесь с именами собственными не заморачивается! Не удивлюсь, если каждую собаку в каждой подворотне зовут так же традиционно просто:

— Собака.

PUNTA GORDA, ИЛИ ДАЛЬШЕ ЗЕМЛИ НЕТ.

Набережная заканчивается на полуострове Punta Gorda в южной части города. Всё. Дальше дороги нет. До горизонта плещутся волны, и бирюзой сияет Карибское море. Видимо из-за своего сравнительно обособленного местоположения и красивых закатов, это место с самого начала служило прибежищем крутых и успешных жителей города. Тех, на кого негры, ой, простите за не толерантное слово, пахали, как негры. А что, продал тюк табака, нагрузил корабль сахаром, и строй себе виллу на берегу. В целых два этажа. Главное тут ограду высокую поставить, чтобы нищие не подсматривали.

Хотя вру. Никаких лишних ограждений нет. Видимо, жили здесь люди в ладу с соседями. По принципу, что нужно не заборы делать выше, а столы накрывать шире. Такое тоже бывает. Это ж не Россия…

Застраивался весь район примерно в начале двадцатого века. В городе, где я живу, подобного года постройки уже считаются ветхим и аварийным жильём. А тут вполне себе приличные домики. Крепкие. И даже глаз радуют. Яркие. Розовые, желтые, голубые. Хотя, эка невидаль. Вся Куба раскрашена одинаково. В попугайском тропическом стиле.

Из особенностей района можно отметить не типичный для Америки вообще вид транспорта. Свои услуги туристам здесь предлагают велорикши. Вроде далеко от Азии, ан влияние колониальное чувствуется. Можно нанять извозчика и покататься по полуострову с ветерком. Благо дорога ровная и пустая. С другой стороны, пешком ходить полезнее для здоровья.

Самым ярким архитектурным пятном является вилла бывшего миллионера Оклико дель Валле Бланко. Заработал мужик свои миллионы честно. Во всяком случае, так говорят. На чём? Понятно на сахаре. И аккурат к революционному 1917 году отгрохал себе замок. С наворотами в аляпистом мавританском стиле. Резные окна. Башни, каждая из трёх одна другой краше. А на крыше терраса с видом на город. Чтоб мне так жить…

К 1950-му году домик выкупила некая инвестиционная компания с целью открыть там казино. Не успела. Грянула революция. Казино стало не актуально. Вилла перешла в собственность государства, и ныне там открыли ресторан. Крутой. Модный. Для туристов и прочих гостей города. Получился не просто символ Сьенфуэгоса, а самый настоящий дворец общепита.

Замок замком, вилла виллой, но мне стала интересна судьба хозяина усадьбы. Что с ним стало? Понятно, где взять информацию? Только в интернете. Набираю:

— Оклико дель Валле Бланко.

О’кей гугл выдаёт:

— Продажа щенков от производителя. Породистая сука по имени Okliko del Valle Blanko…

Похоже, наших современников это гораздо больше волнует.

Сьенфуэгос походу закончился. Внезапно. А мы отправляемся до городу Тринидаду…

Теги: Культурно-познавательный туризм