Вильнюсское гетто на улице Субоч

О таких местах всегда тяжело писать, но когда каждый день узнаешь о перевертывании фактов, игнорировании событий, то что-то внутри настойчиво рвется наружу, призывая меня еще раз высказаться и напомнить людям о трагических событиях прошлого. Совсем недавно весь мир отмечал День Холокоста. У нас в стране по этому поводу разразился скандал. Один политик-консерватор высказался в том духе, что еще неизвестно, как там всё на самом деле было. В гетто тоже была структура и должностные лица из числа евреев, которые управляли. И вообще многие евреи служили в структурах НКВД… что надо бы расследовать, какой урон они нанесли государству литовскому. Конечно, вся партия и вообще все политики молниеносно отказались от своего соратника, как от прокаженного. Как, мне кажется, он далеко не одинок в своих суждениях. Я знаю, лично, людей, которые думают точно также, как он, причем не только литовцев, но и русских. Вначале это вызывало недоумение, а сейчас понял, что антисемитизм не искоренить. В истории мира, на определенном этапе, всегда были преследования и погромы евреев. Самого пика, апогея, эта страшная вереница преступлений достигла во время Второй мировой войны, когда Гитлер и его пособники решили, что они особенные, а некоторые другие нации и не только нации, должны быть стерты с лица земли.

На улице Субачяус стоят два жилых дома. Может некоторые не знают и не догадываются, что происходило тут почти восемьдесят лет назад.

Дома, на собственные средства, построил в 1898 году барон фон Хирш. Построены они были для бедных членов еврейской общины, а по сути это была богадельня, которая просуществовала здесь вплоть до 1941 года, когда нацисты вывезли всех ее обитателей в Панеряй и там расстреляли.

Но, здания пустыми стояли недолго. Как мы помним из истории, советское руководство долго и упорно не верило в нападение гитлеровской Германии, несмотря на донесения советских разведчиков. В результате бездействия властей, когда началась война многие попросту не успели эвакуироваться. В их число попали семьи красноармейцев. Всего узников русского гетто насчитывалось 776 человек, среди которых были старики и женщины, а большинство составляли дети. Германское руководство расчитывало при случае обменять их на пленных немецких солдат.

На улице Субоч два дома стоят,
Два дома еврейские были.
Теперь там советские люди сидят,
Евреев в могилы зарыли.

Там тесные комнаты полны людей,
Людей изнуренных, голодных,
Там есть старики, много малых детей
В сырых комнатушках холодных.

Стоят часовые вокруг тех домов,
Их лица суровы и строги —
Они охраняют там злейших врагов
В домах тех высоких, убогих.

Сидишь и не знаешь, что там тебя ждет:
Могила, тюрьма или голод.
А зимнее время идет и идет,
День каждый их мучает холод.

И не было дня, чтобы сытно поел,
Почти каждый день голодаешь.
Хоть черствую корочку хлеба бы съел,
Но где ее взять, ты не знаешь

Сидишь, вспоминаешь про мать, про отца,
Которых в живых, может, нету,
А слезы бегут потихоньку с лица,
Возврата уж к прежнему нету.

Люди проявляли стойкость, несмотря на свое тяжелое положение. Помогали друг другу, кто чем мог. За территорию лагеря можно было выйти по специальным пропускам. Женщины подрабатывали в городе, а дети были предоставлены сами себе. Существовало подполье, которое имело связь с лагерем военнопленных, находившийся недалеко, за речкой Вильняле. После провала одной из операций, шесть женщин были расстреляны, а их дети остались сиротами. Дети тоже умирали — от голода и болезней.

Субоч, Субоч, проклятая крепость,
В этой крепости мучаюсь я.
Оторвали от жителей мира,
Как преступницу держат меня.

Выйдешь в город, тебя проверяют:
Кто такая и где ты живешь?
— Я на Субоч живу! — отвечаю.
— Твой людимас! Куда ты идешь?

А потом на Лукишки сажают
И припишут тебе шпионаж.
А за что — и сама ты не знаешь,
Никому ты ответа не дашь.

А недавно совсем, пред войною,
Он — литовец, я — русская шла,
И гордился он дружбой такою,
А теперь ненавидит меня.

Субоч, Субоч, проклятая крепость,
В этой крепости мучаюсь я.
Я родилась в Советском Союзе,
Ах, зачем я попала сюда.

Но, была НАДЕЖДА!..Она жила в каждом узнике и давало силы не поддаваться панике.

Когда в конце лета 1943 года немцы поняли, что никакого обмена не будет, началась подготовка к ликвидации лагеря. Людей разделяли на здоровых и больных. Первые должны были отправиться на работы в Германию, а вторые в концлагеря. Дети тоже делились на группы: голубоглазых блондинов должны были увезти в Германию для пополнения арийской расы, здоровых на работы, а больных на опыты. Это была драма, ведь детей разлучали с родителями. Некоторые очевидцы тех событий живы до сих пор. А не заживающая рана, кровоточит и сейчас.

Вильно, Субоч тридцать семь,
Суровые, мрачные зданья.
Навеки запомнятся всем
Эти муки и эти страданья.

За людей нас совсем не считают,
И согнали всех вместе, как скот.
Но они никогда не сломают —
Мы ведь русский, советский народ!

Придет время, и снова вернется
Золотая пора для всех нас,
Не одной муженек улыбнется,
Слезы радости брызнут из глаз.

Ну, а если кому судьба злая
Весть печальную преподнесет —
Как коварная, жуткая мина,
Все надежды вконец разнесет

В сентябре 1943 года сюда привезли 1200 узников Вильнюсского гетто. Но, обо всем по порядку. Был такой человек, как Карл Плагге. Он руководил и отвечал за исправность и поддержку техники в автомастерских. Он обладал правом, выдавать специальные билеты лучшим механикам. Эти билеты были своеобразной охранной грамотой для человека и его семьи от прямой дороги в Панеряй, где были расстреляны тысячи невинных граждан. Таких билетов, рискуя жизнью, он выдал свыше двухсот, и даже совсем не механикам…

Когда он узнал о скорой ликвидации гетто, то немедленно поехал в Каунас, где располагалась штаб-квартира Вермахта. Он настойчиво просил руководство о создании трудового лагеря в Субоч. Там, как бы и согласились с его планом, но сопротивлялись его просьбам о том, что, дескать, не нужно отделять детей и женщин от мужчин, так как, по его словам, это подрывало моральных дух, а также производительность труда. В конце концов уговоры подействовали, и для более тысячи узников это отсрочило их неминуемую гибель.

Вначале в автомастерских работали только мужчины, но после попыток СС увезти женщин и детей в концлагерь, он открыл мастерские по пошиву одежды.

Когда Красная армия, в июне 1944 года, подошла к Вильнюсу началась суета. По опыту, когда войска Красной Армии освобождали населенные пункты, в трудовых лагерях находили растреленных заключенных, убитых при отступлении нацистов.

В один из дней, майор Плагге в сопровождении обершарфюрера СС, собрал заключенных во дворе лагеря и объявил, что командование объявило о переводе войск на запад, но беспокоиться не стоит, так как все знают, что СС занимается защитой беженцев, и их переведут в безопасное место.

Это было негласное предупреждение заключенным. Еще до прибытия эскадрона смерти, многие заключенные спрятались в «малинах» (укрытиях), а другие ринулись в бега.

Тех, кто остался и явился на перекличку, а таких было около пятисот, погрузили в грузовики и доставили в леса Панеряй, где они были расстреляны. В течении последующих трех суток эсэсовцы обыскали окрестности лагеря. Во время поиска были найдены около половины пропавших. Некоторые были расстреляны на месте, а остальные во дворе лагеря. Моя бабушка, которая была ребенком в то страшное время, говорит, что до сих пор у нее в воспоминаниях стоит картина, увиденная на улице: лежащая на дороге расстрелянная молодая пара, держащаяся за руки. После ухода немецких войск, те, что остались вживых, вышли из своего укрытия, а таких насчитывалось около 250 человек, стали самой большой группой евреев, переживших Холокост в Вильнюсе.

Майор Плагге пережил Вторую мировую войну, а потом вместе с другими собратьями по оружию был судим военным трибуналом. Но, как мы знаем, его случай был исключительным. Свидетельства выживших очевидцев, сыграли важную роль в его судьбе. Его оправдали. Многие десятилетия, спасенные им евреи, обращались в израильский музей Яд ва-Шем о признании майора праведником мира. Понадобилось множество диспутов и споров, чтобы спустя шестьдесят лет прийти к единому мнению о присвоении майору Плагге официального звания праведника народов мира.