Когда музей путешествует вслед за тобой

Люблю неординарные ситуации. Вот мы путешествуем — это понятно. А если музейная выставка сама путешествует? Да еще и «догоняет» тебя то тут, то там. Ну как о такой выставке не обмолвиться на Туристире! Ведь возможно кто-то эту выставку «поймает» в каких-то совсем далеких землях…

Итак, выставку, посвященную культуре Ханты и Манси, я впервые увидела в Российском Этнографическом музее Санкт-Петербурга. Должна признаться — очень люблю этот музей — там бывает много интересных передвижных выставок, да и стационарная экспозиция очень интересна.

Второй раз на ту же самую выставку я попала в Музее Южной Карелии, в Финском городе Лаппеенранта.

Эта же выставка, в своем кочевье, поманила меня и на Волжские берега, но тут мы не встретились.

В Петербурге я ходила на выставку без фотоаппарата, а вот в Финляндии кое-что «засняла» и запечатлела, так что готова поделиться.

Как рассказать об очередной экспозиции в очередном музее, чтобы читателю стало интересно! Задача совсем непростая.

Горшки, прялки, предметы быта, часто повторяющиеся в Краеведческих музеях… У меня и дома достаточно найдется таких предметов. Когда покупали деревенский дом на Псковщине, досталось в наследство множество этнографических вещей (даже плуг настоящий есть, и борона — только лошадки нет, так что землю не пашем, а копаем). Кроме того, я ведь когда-то серьезно занималась фольклором и из фольклорных экспедиций что-то привозила. Однако если эти предметы не несут личностной информации, а являются только артефактом, свидетельствующим о какой-либо традиции, они почему-то для меня — обезличенные, теряют смысл. Предметы, собранные в музее должны транслировать какую-то живую силу, иначе скучновато. А живая информация — это непременно информация оживленная человеком, одухотворенная что ли…

Ну вот… утюг. Экскурсовод расскажет, как им пользовались в прошлые времена, как насыпали внутрь угли и прочее. А я помню, как таким утюгом гладила мужскую рубашку соседка Наталья Владимировна. Ее мужа, врача, репрессировали в 30е годы. Ему было 28 лет, ей 18, маленькому сыну не было и года. Она ждала мужа всю жизнь. Замуж звали — красавица была, не пошла. Ждала. Очень переживала оттого, что его увели в весеннюю распутицу без калош, а у него легкие слабые. Иногда она доставала его рубашку и гладила. Он придет, а рубашка-то измялась в шкафу…

Для меня любой краеведческий музей — это собрание вещей, которые когда-то служили людям.

А если собрание вещей принадлежит людям очень непонятным, жившим совсем в других условиях, по другим законам…

Вот Ханты и Манси — охотники, рыболовы, люди дремучих лесов и могучих рек. Как мне их понять!

Когда мы — молодые ученые-этнографы, собирались на своем секторе, сколько рассказов было, сколько идей!

Люди разных национальностей занимались изучением традиционной культуры, как правило, своей, родной, но нередко и русские люди отправлялись в экспедиции, чтобы познать иную культуру.

Вот Юрий занимался Удэгейцами. Забрался в такую глушь! Два месяца жил с шаманом в одной юрте…

А вот Таня. Уходила в тайгу с ружьем. Одна. Это была экспедиция… Защитила диссертацию. Сначала кандидатскую, потом докторскую.

Ну как? Некоторым туристерам слабО?

Так что мое прохождение мимо экспонатов выставки культуры Ханты и Манси, имело, наверное, совсем другой аромат, но как это передать читателю, находящемуся в плену цивилизационного бремени…

Что ж! Давайте хотя бы приглядимся к некоторым витринам.

Когда-то народы Ханты и Манси, относившиеся к фино-угорской группе, славились как великие охотники и слава об их охотничьем искусстве доходила до самой Москвы.

Этнологи считают, что эти народы возникли от слияния двух культур — уральского неолита и угорских племен. Переселение случилось с Северного Кавказа и Южных районов Западной Сибири в древности, о чем свидетельствуют раскопки.

Русские, которые стали осваивать Сибирь называли местные племена «вогулами» — дикими. Их верования были языческими и страшные жертвоприношения представлялись действительно дикими и кровожадными. Однако христианизация народа шла трудно и это целая история.

В сущности, многие сибирские народы и сегодня не отказались от языческих верований предков, о чем немало свидетельств.

Однако близость к природе, понимание животных, как общности, равной человеческой, предполагало особое отношение к окружающему миру.

Основная парадигма миропонимания Ханты и Манси: Как ты сегодня относишься к природе, так завтра будет жить твой народ.

Помните Дерсу Узала (чтение нашего детства) всех животных называл «хороший люди» и «плохой люди».

Вот этот жизненный тезис бережного и заботливого отношения к природе неплохо бы обдумать современному человеку!

Быт Ханты и Манси всегда был простым. Глиняная, деревянная, берестяная посуда. Одежда, изготовленная из меха, так же и обувь. Правда принято было нижнюю одежду украшать бисером. Это кропотливая женская работа.

В верхней одежде более всего ценилось удобство.

А так — все просто.

Иногда смотришь на сумки и кажется, что ими не побрезговала бы и городская жительница — экзотика.

Обувь — кисы. Главное — тепло, да чтоб ходить бесшумно по снегу — зверя не спугнуть.

Вполне очевидно, что и среди детских игрушек преобладали мотивы лесные.

Вот здесь и куклы-белочки, и их домик. А кроме того, принадлежности охотника — сакральные амулеты и несколько коробочек для табака. Видимо к курению местные народы пристрастили чужаки, в процессе ассимиляции.

Здесь названия экспонатов. Если есть желание — разбирайтесь!

А эти куклы как раз и свидетельствуют о родстве животных и людей в сознании ханты и манси. Вдали кукла мужчина, с птичьей головой.

Нередко разные по природе вещи быта, расположены на одной витрине. Вот здесь меня заинтересовала не столько обувь, сколько музыкальный инструмент, мне неведомый, щипковый.

Многие экспонаты не древние, а выполненные людьми совсем недавно, в середине 20 века, к примеру. Однако искусство примитивное. Вот на переднем плане собака… Вдали можно угадать уток. Такое впечатление, что эти вещицы сотворили не взрослые люди, а дети.

А с этим сооружением я и сама не очень разобралась. Это «полог для ухода»… Место, связанное с обрядом погребения? То есть «до погребения».

Поскольку ханты и манси не слишком глубоко отделяли людей, животных и растения, многие животные, птицы, деревья обладали сакральными смыслами, им поклонялись, приносили жертвы.

Кульминацией выставки является сказ «О семи медведях».

Я внимательно перефотографировала текст этого мифа, написанный интересной вязью.

Смысл мифа вроде бы так прост, что на первый взгляд и не понять, в чем тут кроется драма.

Было у старика семь дочерей — красавиц.

Но когда они поплыли на лодке за рыбой, силы природы их погубили.

Старик не стерпел обиды и в ответ убил семь медведей, после чего и сам упал замертво.

На самом деле здесь разыгрывается действительно настоящая трагедия — старик восстал против Природы, да еще убил семь медведей, а медведь у ханты и манси — главное сакральное животное.

По верованиям этого народа, первая женщина родилась от медведицы, а медведь сообщил людям многие полезные вещи и дал навыки.

Конечно, для того, чтобы понять пафос сказаний, прикоснуться к миропониманию народа, недостаточно увидеть скромные экспонаты выставки.

Нужно попытаться через вещи, которые мы называем артефактами, войти в чужой мир и адаптировать к себе, примерить, что ли.

Только такое посещение музея может быть плодотворным, а не пустым фотографированием-перечислением.

Для чего рассказывать о музеях на Туристире? Может быть для того, чтобы заинтересовать и дать понять нашу удаленность от иного, незнакомого бытия.

Может быть тогда кто-то и захочет, как моя коллега Таня, сесть в самолет, а там, в далеком-далеке, приземлившись, взять ружье и отправиться в тайгу. Чем не путешествие!

В каждой шутке, есть только доля шутки, не правда ли!