Китай - империя в тумане

Зал жатвенных молитв

Пища в Китае сильно отличается от привычной нам, хотя готовят ее из тех же продуктов - мясо, птица, рыба и конечно, рис, который здесь заменяет даже хлеб. Необычность не столько в количестве специй, а в сладковатом привкусе, который имеют почти все блюда: когда мясо тушат со сладким ананасом – это вкусно, но когда вареную картошку поливают густым слоем горячей карамели – это чересчур «экзотик».

Я быстро привык к такой еде, но выдержать сладкий рацион не каждому по плечу, забегая вперед, скажу, что через десять дней вся группа дружно отворачивалась от китайской еды и мечтала о русской кухне. Немножко расслабленные после необычных блюд и местного легкого пива, уже забыв сухую аэрофлотовскую булку, с едва теплым чаем, спешим дальше, ведь полдня на китайской земле уже пролетели, а Пекин мы не видели вовсе.

Первая экскурсия – Храм Неба Тянь Тань, в древности считалось, что от Неба зависят как беды, так и счастье человека, потому его надо ублажать, принося жертвы, т. к. император Китая именовал себя «Сыном неба», лучшей кандидатуры на роль жертвователя, чем он, было не найти. Сам ритуал жертвоприношения проводился в день зимнего солнцестояния (21-22 декабря) в Алтаре Жатвенных молитв (Цигутань) - главном сооружении гигантского храма. (хорошо, что жертвами были целые стада бедных коров, а не людей).

Центр алтаря – круглая мраморная трехъярусная терраса высотой 5м, в центре которой установлен каменный диск - Сердце Неба, туристы всегда толпятся вокруг в ожидании своей очереди постоять на нем и загадать желание. (я тоже загадал - жаль не исполнилось). Не менее интересна Стена возвращающихся звуков, опоясывающая Зал Небесного свода (Хуанцюнъюй), предназначенный для хранения поминальных табличек духов Неба и светил.

Если, повернувшись лицом к стене, тихо произнести что-нибудь, то слова будут слышны в любой точке противоположной стороны стены, все туристы с интересом, и главное, с неизменным успехом пользуются древним «телефоном». Но наибольшее впечатление производит Зал Жатвенных молитв (Циняньдянь) – один из самых узнаваемых силуэтов города - башня, возвышающаяся на 38-метровой трехъярусной мраморной террасе, как новенькая, блистает свежими красками после недавней реставрации, она отличается изящным орнаментом и совершенством архитектуры.

Внутри строения деревянные столбы поддерживают потолок без единого гвоздя и цемента, для здания высотой 38 м и диаметром 30 м, построенного сотни лет назад – это неплохо, жаль, что эта башня – новодел, она построена взамен сгоревшей, именно здесь в тишине император ежегодно молился о ниспослании богатого урожая. Лучи заходящего солнца зажигают ее кирпично-красные бока, освещают трехярусную крышу, покрытую синей глазурованной черепицей, и золотят шишковатый шпиль, венчающий сооружение.

Между верхним и средним ярусом крыши укреплен вертикальный картуш, где в золотом обрамлении на голубом фоне сверкают позолоченные иероглифы. Территория храма огромна, и удобна для отдыха, китайцы с удовольствием проводят здесь свой досуг, а судя по количеству отдыхающих в середине рабочего дня, свободного времени у них много. Для нас такая форма времяпровождения уже давно забыта, а здесь небывалый коллективизм еще жив: в тени длинной крытой галереи множество китайцев неспешно занимаются своими делами (играют в шахматы, кости, карты, читают, вяжут, пьют неизменный зеленый чай из персональных бутылок, некоторые даже поют под аккомпанемент странных инструментов с парой струн).

В тенистых аллеях храма растут кипарисы, под ними китайские деды с азартом играют в игру типа бадминтона, только вместо волана они используют поролоновый шарик. Одно из деревьев даже огородили – ему уже 500 лет, оно даже имеет собственное имя – Девятидраконовый, т. к. его ствол как бы сплетен из нескольких толстых веревок, похожих на тела драконов. По утверждению гида дерево обладает колоссальной энергетикой, я протянул к нему ладони, и действительно ощутил легкий напор, а через пару минут усталость от ночного перелета исчезла без следа.

Китайцы очень любят путешествовать по родной стране (почти как мы в Советском Союзе), поэтому по Пекину постоянно снуют толпы удивленных провинциалов, особенно это заметно на площади Тянь Ань Мэнь – не только самой главной в Китае, но и самой большой в мире – это признано даже в книге рекордов Гиннеса. Приближаясь к ней, я ожидал увидеть необозримое открытое пространство, но реальная картинка сильно отличалась от воображаемой: в середине площади стоит громада Мавзолея, недалеко от него – флагшток, охраняемый гвардейцами, рядом стенды, повествующие о достижениях народной власти, а остальное пространство равномерно заполняют туристы – поэтому масштабность площади совсем не чувствуется.

Площадь замыкают узнаваемые ворота Тянь Ань Мэнь с пятью арками - павильон с характерной «рогатой» крышей под красной черепицей, за небольшую плату можно подняться на верхнюю галерею, и осмотреть всю площадь с высоты. На фасаде красуется большой портрет Мао (наверно единственный, который довелось видеть на улицах Китая), в окружении двух кумачовых транспарантов: "10000 лет процветания КНР" и "Да будет 10000 лет компартия Китая".

Именно через эти ворота туристы попадают в Императорский дворец - Гугун, отделенный от города рвом с водой и глухой стеной длиной 3,4 км, опоясывающей дворец по периметру, которая не позволяет ни одному любопытному взору проникнуть внутрь. Древний императорский дворец строился в эпоху династий Мин (1368 - 1644 гг.) и Цин (1644 - 1911 гг.). Согласно мифу, небесный император живет на звезде Цзывэй во дворце Цзыгун (Пурпурный дворец), потому дворец земного императора - Сына Неба, куда простым смертным вход был запрещен, получил название Цзыцзиньчэн (Пурпурный запретный город).

Внутри дворец кажется гигантским лабиринтом, по которому можно ходить бесконечно и за каждым поворотом будет появляться новая площадь, новый павильон или целый парк, кстати, весьма уютный, но сильно компактный. Пишут, что во дворце 9999 комнат, но кто их считал? Очень интересен павильон "Баохэдянь", куда император приглашал чиновников на банкет, а в период династии Цин здесь проводились государственные экзамены на высшую ученую степень, победитель этого испытания имел право претендовать на руку дочери императора.

С левой стороны от ворот Тянь Ань Мэнь выстроено типично сталинское здание – Дом собраний народных представителей, около него небольшой стенд, на котором высвечивается количество дней, оставшихся до олимпиады. Табло намного меньше того, которое отсчитывало дни и часы, оставшиеся до миллениума в Париже, но свою функцию выполняет исправно. В день нашего визита высветилась цифра 666 – чур меня (угораздило попасть сюда именно в этот день), а гид наоборот доволен – в Китае эта цифра считается очень удачной.

У каждого приезжего китайца есть три мечты: посмотреть утреннюю церемонию поднятия государственного флага, побывать в мавзолее Мао Цзе Дуна и побродить по Запретному городу, благо все три объекта расположены рядом. С первыми двумя пунктами нет никаких проблем – они бесплатны, а вот за счастье лицезреть императорские чертоги надо заплатить 60ю, для многих приезжих – это неподъемная сумма. Нам тоже не удалось выполнить все три задачи т. к. совершить подвиг, и встать в 5 утра, что бы посмотреть подъем флага, не хватило сил.

Мавзолей в программе тура вообще отсутствовал, но коль мы рядом, надо зайти, очередь хоть и длинная, но движется быстро, из иностранцев в очереди только мы. Восток всегда найдет чем удивить европейца: мимо очереди идет папа с малышом, а голая детская попка сверкает напоказ (у всех малышей очень странный покрой брюк - задний шов распорот насквозь, а трусов они похоже вообще не носят). При этом ребенок может в любое время сделать пи-пи или ка-ка, не снимая брюк, и не беспокоя родителей своими мелкими житейскими проблемами.

Малыш присел недалеко от мавзолея Мао Цзе Дуна, и окропил мостовую, ни один человек из многотысячной очереди, даже внимания не обратил. Сумки, фото и видеоаппаратура к проносу в усыпальницу запрещены, пришлось этими предметами обвешать нашу гидшу, как елку игрушками (говорят, есть камера хранения, но мы обошлись без нее). Большинство китайцев перед входом в мавзолей покупают желтые цветы и несут их вождю. Море этих лютиков-цветочков стоят в траурном зале перед самой усыпальницей, потом служители собирают цветы охапками, относят в палатку и вновь продают посетителям – такая многоразовая технология.

Гроб с телом вождя покоится в стеклянном саркофаге – почти как Ленин в Москве или Хо Ши Мин в Ханое, сразу за саркофагом выходная дверь, а за ней... торговый зал в котором бойко продают сувениры с символикой Мао. Торжище в двух шагах от гроба шокирует, но, похоже, здесь бизнес выше смерти и вечного покоя. Особым спросом пользуются краснокожие книжицы карманного формата – цитатники Великого Мао на разных языках, в т. ч. и на русском. Дима для смеха купил одну для друга, а Маша рассказала, что в былые времена любую публичную речь надо было начинать с цитаты вождя – иначе быть беде. Потом она с чувством процитировала несколько изречений – старые лозунги и сегодня звучат весьма эффектно.

Хутуны – еще одна достопримечательность города, хотя и менее известная, чем остальные, но не менее интересная – старинная одноэтажная застройка в центре города, ее главная особенность – очень узкие проходы между домами, и глухие стены, выходящие на улицу. За 170ю по хутунам можно прокатиться на велорикше в двухместной коляске, сидя на бархатном сиденье, обитом золотыми кистями. Велорикша с видимым трудом налегает на педали, пытаясь набрать скорость, на бесчисленных крутых поворотах ему приходится резко тормозить, коляска опасно крениться, а водила хитро посматривает на седоков – испугались или нет?

Сама поездка по этим закоулкам не очень впечатляет, а вот посещение одного из домов – это занимательно: узкий и небогатый узкий двор, увитый пожухлой зеленью, старые стены и немолодые хозяева – этому дому, как и большинству соседних, более 150 лет, все эти годы здесь рождаются, живут и умирают члены одной семьи. В качестве бонуса хозяин очень высоким голосом спел несколько строф из арии китайской оперы – непонятно, но очень здорово. Дети этих людей уже не хотят жить в таких условиях, и переехали в благоустроенный дом, а родители доживают свой век здесь. Ломать постройки никто не собирается – это уже историческое наследие города.

В завершение программы посетили парк Ихэюань - место покойной старости и возвращения к гармонии после ударов судьбы, на самом деле это не просто парк, а Летний императорский дворец – место и сегодня исключительное: гармония построек, пейзажей и природы здесь настолько целостна, что даже находясь в нем недолгое время, испытываешь необычайное умиротворение, спокойствие, и даже традиционно натянутые нервы чуть провисают. В ансамбле особо выделяется крытая галерея Чанлан - Длинная галерея, занесенная в книгу рекордов Гинесса, протянувшаяся на 728 метров вдоль берега озера Куньминху.

Вся галерея внутри расписана сценами и пейзажами, поэтому иногда ее называют самой длинной в мире картинной галереей. Это волшебное место, созданное для отдыха одной императорской семьи охраняет страшный зверь со смешным именем Нихисюнь – гибридный дракон с рогами, покрытый чешуей, с выпученными глазами и копытами, он пропускает в парк только хороших людей, а плохих рвет, как тузик грелку. Судя по тому, что случаев его нападения на туристов не было, значит, люди сюда приходят только хорошие.

Гуляя по тенистым аллеям и слушая верещание белки, я представлял себе, как члены королевской семьи, сидя в уютной беседке, и совершенно не опасаясь суетливых туристов, любовались каплями дождя, падающими на воду, листья и цветы лотоса, а потом сочиняли стихи. Парки и Сады в Китае – это целая философия ничегонеделания, релакса и поэзии, раньше их тишиной и великолепными пейзажами наслаждались единицы, сегодня - сотни тысяч, но даже такие толпы умудряются получить свою толику удовольствия, находясь в благословенных стенах.

Известный брэнд Пекина – знаменитая утка по-пекински, которая готовится более 24 часов в особом температурном режиме. именно ее нам предложили вечером, причем для этого священнодействия тоже построен храм, правда современный и многоэтажный – Цюаньцзюйдэ, на первых двух этажах – общие залы, а выше – залы VIP, в которых вкушали нежную утятина самые известные люди планеты, их фотографии развешаны в пустынных коридорах, по одному из которых, нас и проводили в камерный зальчик на четыре стола, на стене которого висело огромное деревянное панно, покрытое искусной резьбой, изображающее Великую китайскую стену.

Вскоре появился повар в высоком колпаке, в целлофановых перчатках и медицинской марлевой повязке (сам, видать, опасается птичьего гриппа, а туристов не жалко - пусть едят непроверенную птицу), напоминающий молодого хирурга. Тончайшим ножом он аккуратно отрезал от тушки с аппетитной коричневой шкуркой столь же тонкие ломтики, а официантка показала, как их надо правильно есть: на небольшой блинчик кладут кусочки утки, овощи и поливают густым соевым соусом, блинчик надо завернуть и наслаждаться неповторимым вкусом. Яство достойно своей мировой славы и полностью соответствует своей стоимости (170ю).

Самое известное сооружение страны – Великая Китайская стена, в ближайшее время ее собираются провозгласить одним из чудес света наравне с Египетскими пирамидами. Нынешнюю стену возводила династия Мин (1368—1644 гг.), а в целом ее строили на протяжении 2000 лет и называют Ваньли чанчэн - Стена длиной в 10 тысяч ли, или в пять тысяч километров. Многие утверждают, что ее видно невооруженным взглядом из космоса (но даже китайские космонавты говорили, что это не так), утверждение о длине стены может быть правдой, но никто ее не измерял, и только в ближайшие годы правительство собирается точно определить ее длину.

Большинство людей считает, что стена протянулась непрерывной твердыней для защиты от набегов с севера, но это - заблуждение. Лучше обо всем по порядку: ранним утром мы покинули просыпающийся Пекин и двинулись в сторону ближайшего участка стены – заставы Бадалин (60 км от города). Утреннее солнце быстро разгоняло туманную дымку, ближе к цели вокруг дороги выросли горы, на голубом небе приветливо засияло свежевымытое солнце, а ласковый ветерок трепал остатки моих волос.

Стена карабкалась на крутую гору, повторяя ее рельеф, через каждые 250-300 м возвышались сторожевые башни. Первые две из них были на виду, а дальше каменная лента, сложенная из серого кирпича, скрывалась за гребнем дальней горы. У самого входа вдоль стены на толстой проволоке висели сотни замков – их оставляют молодожены в знак крепости своего брака (вот откуда этот обычай пришел в Москву). Только здесь дворники не спиливают замки по ночам, поэтому целые гирлянды этих приспособлений висят здесь многие годы.

До поездки я читал, что по стене может проехать повозка или прошагать шеренга из 5 бойцов, но... в Бадалине все не так – узкая бесконечная лестница устремлена в небо, а по ней с упорством муравьев карабкается толпа туристов (в основном китайцев), ведь не зря говорил великий Мао: «плох тот китаец, который не взобрался на стену». Выполняя заветы кормчего, молодые папа с мамой за руки тащили свое крошечное упирающееся чадо вверх, несмотря на то, что малыш и по ровной земле ходил неуверенно.

Большинство восходителей добрались до первой или второй башни, и вернулись, а дальше вверх шли только упорные русские. Где-то далеко внизу остались красивые входные ворота, толпы китайцев тоже остались там, и наконец лестница идущая вверх абсолютно свободна. Пока стоишь за зубцами стены – тепло, стоит выйти из-под их защиты, как пронизывающий ветер насквозь продувает разгоряченное тело, останавливаться надолго не стоит - простынешь, кроме этого вверху появляются и манят к себе все новые башни.

На середине пути за 40ю можно получить подтверждение своего подвига – бронзовую пластину с горделивой надписью – «Я действительно забрался на стену», мастер, не отходя от кассы, гравирует твое ФИО на свободном поле и укладывает табличку в красную коробочку, выложенную бархатом. До вершины добрались только двое из нашей группы, вот здесь меня и ожидал главный сюрприз: стена закончилась, она не уходила за горизонт, как писали в каталогах, на окрестных горах не было даже следа кирпичной кладки.

Верхняя сторожевая башня, на которой стоял я, была крайней точкой всего участка, справа к ней примыкала стена, по которой я только что взобрался сюда, а круто вниз налево сбегала другая стена-лестница, с высшей точки хорошо было видно, что все сооружение – замкнутый контур, периметром около 4 км. Гид подтвердила – Великая китайская стена не сплошная, а перекрывает самые уязвимые участки, именно на них и строили крепости – заставы.

Быть в Пекине и не посетить цирк – весьма неразумно, поэтому вечером мы всадились у здания, очень похожего на кинотеатр с вывеской «Chaoyang Theater», в котором привычная арена отсутствовала вовсе. На обычной сцене местные циркачи и акробаты демонстрируют чудеса владения своим телом, и мастерского обращения с различными предметами: группа девушек, подсвеченная разноцветьем прожекторов, на длинных палочках с поразительной ловкостью вертят по сервизу тарелок каждая.

Другая дюжина девчат умудряется взгромоздиться на один велосипед, а их подруга, сидящая за рулем, катает эту ораву по кругу, при этом велосипед не ломается и никто не падает. Мужчины работают в цирке львами – вместо того, что бы дрессировать опасных диких животных, один покладистый китаец становиться буквой «зю», и обхватывает другого китайца за талию, сверху набрасывают накидку с головой царя зверей, надо лишь научится синхронно двигаться, а в этом китайцы достигли больших успехов.

Теперь номер полностью готов: псевдолев ходит по канатам, прыгает вверх, становится на задние лапы и даже танцует. В цирке они продемонстрировали исключительную слаженность своих движений: два рукотворных льва, составленных из двух китайцев каждый, запрыгнули с двух сторон на двухметровый шар, и аккуратно перебирая восемью ногами, катали его по сцене. Сходить на представление надо обязательно, билеты за 150ю мы купили прямо перед представлением.

Три дня пролетели как мгновение, и на четвертый день пришлось улетать в Сиань. Любое расставание – это грусть, а для Димы расставание с отелем оказалось не только грустным, но и горьким: при выписке ему предъявили счет на 300ю, когда он начал возмущаться, счет увеличили до 400 юшек, был скандал, и пришлось платить. Его жена, не заметив, что некоторые безделушки в номере платные (они лежали на отдельном подносе), ежедневно забирала их на сувениры знакомым, за три дня набежала немалая сумма, с этого момента вся группа тщательно проверяла, что именно в отеле бесплатно.

Часть 2. Сиань-Лоян.

Из Пекина до Сианя всего полтора часа лета на Боинге Eastern China. О полете ничего плохого сказать не могу, за исключение маленького недоразумения при посадке: провозить в ручной клади спиртные напитки в Китае давно запрещено, таким образом мы лишились нескольких бутылочек, при попытке пронести их в самолет. Сиань манил меня как магнитом уже давно, с тех пор, как я узнал о терракотовой армии воинов, найденной здесь. В отличие от Пекина, где утренний туман к середине дня расходился, три дня, проведенные здесь, прошли в такой густой и плотной дымке, что порой видимость не превышала 30 метров.

Высокая городская стена прямоугольной формы, украшенная сторожевыми башнями, по праву является одной из главных достопримечательностей города, ведь только в Сиане она сохранилась полностью, поэтому прогулка по ней обязательна для любого туриста, даже в самом густом тумане. Навстречу нам запросто шагали два древних китайских воина, с круглыми щитами, вооруженные мечами – готовился фольклорный праздник, видимо в нем участвовали не только воины древних времен, т. к. у подножия стены сидели ребята, вооруженные автоматами и карабинами начала пошлого века.

Гуляя по стене, гид рассказал веселую историю из своей практики: один русский парень взял напрокат велик (под залог), и решил объехать стену по периметру, договорившись через час встретиться с гидом на месте расставания. Надо было видеть физиономию парня, когда, завершая объезд стены, он увидел непроходимую стройку перед собой, и понял, что вернуться сможет, только проехав еще 14 км в обратном направлении. Для настоящего спортсмена это расстояние – ерунда, но времени до сдачи велосипеда оставалось в обрез, а залог так не хотелось терять. Он установил личный рекорд и сумел вернуться вовремя, правда, был в мыле и пене, а этот пробег запомнил надолго.

Пройдя по колоритной торговой улочке Вэнхуа-цзе, мы дошли до музея Лес Стел, который совершенно не произвел впечатления – ряды близко стоящих каменных пластин, исписанных китайскими иероглифами, расставлены в нескольких тесных павильонах – наверно это интересно специалистам, но на меня впечатления не произвело. Внутри городской стены находится Колокольная башня, стоящая на площади Чжунгулоу гуанчан напротив торгового центра. Попасть в нее можно по подземному переходу, заплатив 20ю, (если дать 30ю, можно посетить и Барабанную башню, расположенную в 5 минутах ходьбы).

На нижней террасе башни установлен большой колокол, в старые времена утренние удары в него знаменовали начало нового дня. Сейчас в него может ударить любой зевака всего за 5ю, причем не только утром, что я и сделал, хорошенько долбанув в бронзовый бок большим бревном-билом, красиво стилизованным под рыбу. Жаль, что басовитый низкий гул от моего удара быстро смолк в вечернем тумане, плотно покрывавшем город. На верхнем ярусе башни расположен большой зал, в котором выставлены старинные музыкальные инструменты, здесь ежедневно проходят концерты древней колокольной музыки (в зале можно посмотреть видеозапись – очень здорово, но в натуре наверняка лучше).

Барабанная башня (Гулоу) использовалась вечером, барабан в ней установлен до сих пор, и бить в него можно пока денег хватит, но удары совсем не громкие. За Барабанной башней раскинулся небольшой базар, на котором можно купить любые сувениры (в основном терракотовых солдатиков), фрукты – прежде всего знаменитые сианьские гранаты и диковинные сладости. За ним начинается экзотичная улица Бэйюаньмэнь (улица Магометан), которая по выходным заполняется толпами китайцев, среди которых иногда мелькают европейские лица.

Еда на улицах

Здесь царство еды, по всей улице протянулись рестораны, но не они привлекают внимание туристов, самое интересное происходит на тротуарах – аборигены отмечают «праздник живота». Стоят древние жаровни, от которых поднимаются ароматные дымки, рядом - ветхие столы и стулья, на которых сидят небогатые китайцы и поглощают продукты местного общепита. Буквально за их спинами на разделочных столах разбросаны огромные куски отварного мяса вперемешку с костями на фоне белых холмов отварного риса, завершает натюрморт кипы еще теплых лепешек.

Китаянки в хеджабах и китайцы в белых шапочках (здесь царство мусульман) умело, и сноровисто оделяют едой каждого желающего, шашлычки неизвестного происхождения на маленьких деревянных шпажках вкусно шкворчат на горячих углях, распространяя вокруг дурманящие ароматы. Но столоваться здесь дано не каждому: надо иметь крепкие нервы, для того, что бы не обращать внимание на грязь под ногами, мясо сомнительной свежести, лежащее на давно немытых столах, и бурое масло, кипящее в котлах, нечищеных наверно со времен культурной революции.

Именно в этом масле и готовят большинство шашлычков, с таким удовольствием поглощаемых местными жителями. А на ресторанах развешаны целые сети приветливо мигающих разноцветных лампочек, на многих фасадах реют кумачовые государственные флаги, они очень похожи на флаги СССР, только вокруг одной большой звезды рассыпаны четыре дополнительные звездочки. Хоть желания покушать здесь у нас и не возникло, но впечатлений от реальной жизни китайской глубинки было хоть отбавляй.

Перед поездкой я много раз читал о том, что китайцы даже в цивильных ресторанах сбрасывают объедки и мусор под стол. Очень было интересно посмотреть на такое свинство в жизни, поэтому с первых дней своего пребывания в стране я внимательно приглядывался к едокам, и что же? Ни в одном городе, ни в одном ресторане, даже на этой антисанитарной улице, где все располагает к простоте нравов, я не увидел, что бы мусор бросали на пол.

Или китайцев разом перевоспитали перед олимпиадой, или я ходил не по тем ресторанам, кстати, плевать на пекинских улицах китайцев отучили очень просто – штраф в 50ю любого сделает чистюлей. Параллельно с улицей идут торговые ряды, где можно купить китайский фарфор, маски, монеты и много всякой ерунды. На уличных развалах качество товаров намного хуже, чем в магазинах, но возможность уменьшить стартовую цену в 2-4 раз будит настоящий спортивный азарт, правда после покупки начинаешь думать– кто же кого надурил в результате такой сделки?

Семиярусная, 64-метровая Пагода Диких гусей – один из символов Сианя, весьма оригинальна, хотя, на мой взгляд, и несколько грузна, она расположена на территории древнего монастыря Цы энь. История названия башни, как и большинство китайских легенд, незамысловата, но поучительна: монах Сюань Цзан долго странствовал по миру, за это время он собрал множество буддистских трактатов, приехав в этот монастырь, он начал переводить их на китайский язык, и занимался этим богоугодным делом 18 лет подряд.

Как-то раз от трудов праведных у монаха сильно разыгрался аппетит, причем отведать хотелось именно гусятины, и надо же такому случится, только подумал, и в эту минуту в руки страждущему монаху с небес свалился гусь – мораль сей басни такова: трудолюбие всегда должно вознаграждаться. У дальней стены монастыря услышали громкую и совсем неуместную здесь музыку – это был Моцарт.

Только после нашего наводящего вопроса недогадливая гидша вспомнила, что за стеной находятся музыкальный фонтан, и именно в эти минуты там идет представление. От неминуемой расправы ее спасло только быстрое бегство группы в направлении шоу, но, увы, обежав стены монастыря по улице Яньинлу, украшенной бронзовыми фигурами героев древних легенд, мы примчались как раз в тот момент, когда последние струи воды бессильно упали на гранитные плиты, а финальный аккорд музыки был поглощен сианьским туманом.

Терракотовое войско. А на следующее утро настал долгожданный момент – мы поехали на свидание с великой рукотворной армией глиняных воинов, вылепленных в рост человека. Возможно для того, что бы растянуть удовольствие от ожидания столь интересного перфоманса, гид сначала завез нас на стоянку эпохи матриархата Баньпо. По утверждению археологов пращуры китайцев жили здесь десятки тысяч лет назад в круглых деревянных шалашах, утепленных землей, их макеты стояли рядом с раскопом, в котором лежали скелеты древних предтеч.

С костями более-менее все ясно – для них плюс минус 10 тысяч лет – это ерунда, но как могли сохраниться остатки деревянных шатров – это для меня загадка. В любом случае находка такой стоянки – отличный маркетинговый ход для любой великой цивилизации. После прикосновения к такой древности, настало время подкрепиться в ресторане, на нашу удачу в нем начиналась китайская свадьба, в ее честь на улице взорвали мощную шутиху, которая усыпала весь асфальт розово-белыми кружочками конфетти.

У входа в зал стоял стол за которым восседали два аксакала, они принимали подарки – обычно это деньги (минимум 100ю с носа), при этом каждое подношение записывают в тетрадь. (куда ее девают после свадьбы? Может по ней определяют размер будущих подарков присутствующим гостям?). Как ни странно, мне без проблем разрешили поснимать на видео церемонию, и даже угостили сигаретой - интересно их всем незваным гостям вручают, или только мне?

Китайские жених и невеста почти не отличаются от российских молодоженов, глаза лишь только чуть поуже. В большом ресторанном зале человек двести китайцев сидят за круглыми столами с крутящейся центральной частью, на которой расставлены немногочисленные традиционные закуски, и бутылка китайской водки, никто не ест, и тем более не пьет, гости внимательно смотрят на сцену, где в лучах софитов стоят виновники торжества и какой-то громогласный мужик.

Он очень громко орет в микрофон, если я услышал бы его крик на улице, точно решил бы, что он сильно сердит и ругается, но, судя по улыбкам гостей и взрывам смеха, похоже он просто шутил. Удалось посмотреть только начало свадьбы, наверняка потом гости начали есть и пить, но меня там уже не было. Женятся в Китае в последнее время все позже, а жесткая политика ограничения рождаемости дала свои результаты: т. к по закону китайской семье нельзя иметь более 1 ребенка, многие пары стали задумываться о потомстве только после 30 лет.

Меры против нарушителей крайне суровые – ослушников ждут очень крупные ежегодные пенальти (около 2000$ ежегодно за каждого внепланового ребенка до его совершеннолетия) и последующее поражение в правах этого бедолаги (в том числе и запрет на выезд за рубеж). Гид рассказала свою историю: ее мать родила дополнительного младенца, но она – нерядовой партийный работник, потому может позволить себе такое удовольствие, как второй ребенок в семье, до сих пор ежегодно отчисляя государству немалые деньги.

Несмотря на ограничения, китайцев все равно очень много, хотя и не так, как я ожидал, ведь во многих отзывах я читал об ужасных толпах орущих китайских туристов, которые своей массой буквально затопляют все туристические объекты и не дают сделать ни одного приличного кадра. Может быть мне повезло (мы прибыли в Китай на следующий день после окончания недельных праздников в честь Дня провозглашения независимости страны), но во время наших экскурсий китайцев было относительно немного, да и вели они себя весьма прилично.

К обеду мы все-таки добрались до места назначения. На трассе наш безбашенный водила совершенно бессовестно подрезал своих коллег, но те не оставались в долгу, потому поездка по шоссе напоминала гонки с крутыми виражами, резкими торможениями и попытками столкновений. Более безобразной езды, чем здесь - в провинции Шэньси я не видел нигде в Китае.

В этом смысле Пекин – просто заповедник законопослушности, хотя ГАИшников на улицах города я не замечал, а секрет прост: везде понатыканы видеокамеры, которые фиксируют любое безобразие, а «кусачий» штраф в 200 ю, найденный в почтовом ящике, оплатить придется обязательно – здесь социализм, и особо не забалуешь.

Вот и они – три ангара, под сенью которых и сосредоточено самое интересное - терракотовое войско Бинмаюн. С замиранием сердца вошел в первый – самый большой зал (это даже не зал, а почти футбольное поле размером 230х62 м, накрытое крышей и огороженное стенами). Туман, который испортил впечатление от Сианя, даже в павильонах развесил мутную дымку, скрадывающую дальние углы. На глубине 4-5 метров во рвах, разделенных несущими стенами, и выложенных черным кирпичом, ровными шеренгами по четыре воина, ряд за рядом, как на параде, стоит около тысячи глиняных вояк в человеческий рост.

В первых шеренгах некоторые солдаты почему-то без голов, за ними лошади, потом опять воины, а в конце каждого рва рассыпаны обломки статуй, которым не повезло – они раскололись, а археологи еще и не сумели их собрать. В конце гигантской археоплощадки расположена инвалидная зона – здесь из старых обломков собирают солдат и лошадей, большинство из них только полуфабрикаты, но есть надежда на полное восстановление, пока они напоминают роботов, списанных в утиль.

Зрелище настолько удивительно и необычно, что даже моя жена, которая до поездки совсем не разделяла мои щенячьи восторги по поводу терракотовой армии, выйдя из павильона, сказала: «теперь я тебя понимаю». Туристы рассматривают это сюрреалистическое зрелище, обходя раскоп по периметру, но это, как полагают археологи, только малая часть войска, под землей осталось еще около 5000 фигур. Глядя на ровные шеренги воинов, стоящих во рвах, и взирающих на мир с чисто азиатской невозмутимостью уже 2000 лет, понимаешь, что их хозяин все-таки обеспечил себе бессмертие – если не бренному телу, то имени - точно.

История открытия этого чуда известна многим, но на всякий случай повторюсь: в 1973 г. крестьянин рыл колодец и обнаружил глиняную статую воина. В процессе раскопок обнаружили пять типов фигур: генерал, офицер, арбалетчик, пехотинец и возничий, так же было найдено множество лошадей. В руках многие воины первоначально держали оружие, но время пощадило только его металлические части - клинки, наконечники, извлеченные на божий свет, они сверкали, как новые, не было даже следа ржавчины.

Анализ показал, что поверхность оружия покрыта толстым слоем оксида хрома – браво древним технологам! Туловище каждого воина полое, оно состоит из двух половинок, которые формовались в стандартных формах, затем их соединяли вместе, высушивали и обжигали, а лицо каждого бойца лепилось индивидуально, поэтому нет ни одного одинакового. После окончательной сборки статую ярко расписывали красками, сегодня, сразу после извлечения фигуры из земли, 2000-летняя краска выглядит как новенькая, но очень скоро облезает, и солдат остается в непристойной наготе. Поэтому массовые раскопки прекращены до нахождения надежного способа консервации красочного великолепия.

Жаль, что мне не удалось пообщаться с тем крестьянином, который открыл это чудо (говорят, он часто здесь бывает – раздает автографы), но несмотря на это, визит сюда во многом оправдал столь дальнюю поездку. Два оставшихся павильона намного меньше и намного скромнее, в одном из них раскопан штаб армии в полном составе, в экспозиции музея экспонируются две бронзовых повозки, собранные археологами по кусочкам – тоже здорово, но первый зал - вне конкуренции.

Тут же можно сфотографироваться в окружении терракотовых фигур, я уже рванулся в раскоп, предвкушая прикосновение к вечности, но... фотографии делают не в раскопе, а в студии. Особый интерес к этой великой армии придает тайна, скрытая в усыпальнице Цинь Шихуана - "императора, который даруется раз в тысячелетие" (259 - 210 гг. до н. э.), построенной у подножия горы Лишань, покой именно этого правителя последние 2000 лет охраняет терракотовая армия.

Однако, великий правитель захватил с собой в загробное царство не только глиняных защитников, на этой территории нашли захоронение множество женщин, умерших не своей смертью – по легенде это были нерожавшие женщины из гарема Шихуана, которых убили при погребении их хозяина. О подземном дворце ходит множество слухов и легенд, в которых говорится, что там скрыты несметные богатства, на полу разлиты озера ртути, а на потолке выложена карта звездного неба из драгоценных камней и жемчуга.

Это тоже едят

Кстати, при жизни правителя помещение не пустовало: император в главном зале устраивал аудиенции для высших сановников. После возведения объекта, всех его строителей традиционно уничтожили – здесь свои порядки, ведь болтун – находка для шпиона. Одновременно предания гласят, что дух Цинь Шихуа ни в коем случае нельзя тревожить, иначе на Поднебесную обрушатся бесчисленные беды. Может поэтому хитрые китайцы не спешат воспользоваться сокровища своего великого предка, и категорически запрещают производить раскопки его могилы.

Лгут легенды или нет – это вопрос открытый, но то, что археологи обнаружили на поверхности холма-усыпальницы повышенное содержание ртути – это факт. Как только мы покинули огороженную территорию музея, на нас набросились торговцы, основной товар – глиняные фигурки воинов по доллару за штуку, в городе их можно купить за 2$ - 5 штук. В мастерских можно приобрести что угодно – от настольного арбалетчика до генерала в рост человека, качество отличное, но цены раз в десять выше, чем у коробейников.

Вечером ожидалось еще одно приятное мероприятие с красивым названием «Бал пельменей». Как и положено настоящему балу он проходил во дворце, внутри напоминающем Большой театр, в партере которого расставили множество столиков, а на сцене девушка наигрывала незамысловатую музыку на диковинном инструменте. Торжественные официантки деловито сновали между столами, держа в руках стопки деревянных сит, в которых и лежали они – Пельмени самых разных сортов: с зеленью, грибами, рыбой, креветками и другими, не менее экзотичными начинками.

Только пельменей с натуральным мясом я почему-то среди них не обнаружил. Сказать, что пельмени понравились, не могу, в Рязанской глубинке их делают не в пример лучше, потому блюда мы усердно поливали соевым соусом, удивляясь, почему у нас скатерти мокрые. Только после смены тарелок до нас дошло, что сита не имеют дна, а пельмени надо макать в соус, а не поливать им, вот и думай после этого, кто из нас больший азиат – китайцы или мы?

Из ресторана вышли с легким чувством голода и большим чувством разочарования, после чего направили свои стопы в центр города, благо ворота Юннинмэнь в городской стене были рядом. Облазив на центральной улице Наньдацзе большинство магазинов, женщины быстро смекнули, что делать покупки в Китае не только выгодно, благодаря их невысокой стоимости, но и приятно: обходительное обслуживание, хорошее качество товаров и кричащие плакаты «Sale» позволяют чувствовать себя почти всемогущим. (джинсы за 98ю, футболки за 25ю, блузки за 50ю – настоящий китайский социализм с «человеческим лицом»).

Причем, это не тот дешевый ширпотреб, от которого мы в последнее время презрительно отворачиваемся, минуя китайские ряды на московских рынках, для китайских трудящихся продают действительно хорошие вещи. А в Шанхае Дима прикупил своей жене даже норковую шубу, процентов на 30 дешевле, чем в Москве, но ее качество неизвестно.

После удачного шоппинга нагуляли аппетит и решили зайти в ресторанчик китайской кухни, что рядом с Барабанной башней. Я заказал креветки, а жена пожелала мясо (хорошо, что во многих ресторанах есть меню с фотографиями блюд, плохо, что официантка три раза возвращалась к нам подтвердить заказ, но так и не сумела его выполнить на 100% правильно). Креветки были потрясающие – они таяли во рту, между тем моей жене повязали на шею большую салфетку, скорее напоминающую фартук.

Сначала мы удивились, но когда перед ней поставили раскаленную чугунную сковородку с огромным шматом мяса, брызжущим во все стороны раскаленным жиром, поняли предусмотрительность официантов. К мясу прилагалась плошка салата и огромная тарелка аппетитного риса – оказалось, что жена по случайности заказала комплексный обед с главным блюдом Те Бань Жу (шипящее мясо на сковородке), который по стоимости оказался дешевле моих креветок. Ужин был настолько вкусен, что неудачный опыт с пельменями мгновенно забылся, а две большие бутылки пива еще больше подняли настроение. Мизерный счет на 110ю на троих заставил удивиться, жаль, что столь вкусно и дешево нам удалось поужинать только в Сиане.

ЛОЯН. Монастырь ШАОЛИНЬ. Пятичасовой переезд Сиань-Лоян начался с опоздания поезда, которое скоротали в немноголюдном зале для интуристов, при посадке образовалась давка: двухэтажный вагон «под завязку» набивали немцами, итальянцами и «прочими шведами», а среди них случайно затесалась 7 русских туристов, едущих без гида: принимающая сторона решила сэкономить, и в каждом городе нас ждал новый гид – весьма неудобно для экскурсионного тура.

Пустынный перрон (в Китае к поездам не пускают провожающих, попрошаек, бомжей и прочих праздношатающихся) медленно уплыл в сторону, а через час с небольшим в густом тумане стали мелькать пейзажи, которые при хорошей видимости могли бы вызвать восхищение: невысокие горы, изрезанные узкими расщелинами, желто-зеленые долины и поля, жаль, что это великолепие лишь угадывалось в туманной дымке. Я надеялся, что отъехав от Сианя несколько сот километров, мы вырвемся из цепких объятий надоедливого туманного болота, и действительно, на середине пути марево разошлось, и засияло солнце, но ближе к Лояну все вернулось на круги своя – мутная дымка вновь окутала землю.

В вагоне чисто, полно проводников, которые хоть и не говорят по-английски, но готовы исполнить любой каприз за наши деньги. Улыбчивый проводник (ему очень подошло бы прозвище Веселый Фан) всю дорогу очень умело навязывал пассажирам всякую ерунду, начиная от детских игрушек и кончая женскими платками (надо заметить, что цены на его товары были совсем недетскими).

В Лоян прибыли к вечеру, и этот день можно смело вычеркнуть из экскурсионной программы, ведь даже за окном вагона ничего интересного увидеть не удалось. А когда в Лояне молоденькая студентка-гид сообщила, что гвоздь завтрашней программы – экскурсия в монастырь Шаолинь будет резко сокращена из-за визита партийной делегации, это живо напомнило наше совсем недавнее социалистическое прошлое.

Утренняя трасса в Шаолинь была пряма как стрела и пустынна, как лунный пейзаж, (хотя я, начитавшись туристических баек, ждал разбитой проселочной дороги, серпантином петляющей по горам), а здесь - шикарный автобан, построенный не иначе, как к приезду Путина. Размышляя о монастыре Шаолинь под впечатлением китайских фильмов, я представлял мрачные замшелые стены, в окружении которых избранная каста молчаливых монахов, обритых наголо, годами крушит камни, ломает палки о спины своих друзей и врагов, а так же ловко перемалывают кости своим многочисленным недругам, используя мотыги, вилы и прочие с/х инструменты.

Действительность превзошла мои ожидания, но оказалась не совсем такой, как я ожидал. Густой утренний туман плотно укутал окрестные горы и только усиливал горечь от того, что за полтора часа мы не сумеем детально осмотреть легендарную кузницу великих бойцов. Первое, что бросилось в глаза – бесконечная шеренга молодых спортсменов, стоящих вдоль обочины шоссе, и множество милиционеров – такое забытое и одновременно знакомое для Москвы зрелище – народ в ожидании высоких гостей.

У шоссе замер памятник первому настоятелю монастыря – монаху Бамо, урожденному индийскому принцу, пришедшему в Китай 1500 лет назад проповедовать буддизм. Придя в эту обитель, он увидел, как немощны монахи, от чего впал в великую скорбь, и на девять лет удалился в келью на горе, где его и озарило, как укрепить человеческое тело с помощью системы упражнений – так и родилась борьба Кунг-Фу. Упражнения оказались настолько эффективными, что теперь не только монахи, но и воспитанники десятков процветающих школ с энтузиазмом постигают тайны древней борьбы, а миллиард с четвертью китайцев успешно укрепляют свое тело и дух с помощью облегченного варианта этих упражнений – гимнастики Ушу.

Невдалеке стоят модерновые ворота в китайском стиле, от которых аллея ведет к самому монастырю, в обычные дни туристы преодолевают двухкилометровый путь на электромобилях, но сегодня не тот день, и нашей группе пришлось передвигаться пешком. Кое-где пробегали празднично одетые молодые монахи, а группа ребят тащила по лестнице здоровенный стенд, Дима решил помочь мальчишкам, кадр получился колоритный, хорошо, что стенд, несмотря на дружескую помощь, удалось удержать от падения.

На фоне китайских пагод и древних стен совсем неуместно выглядели TV-машины, обвешанные спутниковыми антеннами, готовые немедленно приступить к трансляции главного события – визита высоких чиновников в колыбель китайской борьбы. Ровные площадки, посыпанные песком – места тренировок, были пусты, лишь утренний ветерок колыхал бордовые плакаты, исписанные иероглифами. Сам монастырь оказался весьма компактным, и мало отличался от своих собратьев, он действительно был мрачным и загадочным, и состоял из анфилады маленьких дворов, разделенных традиционными китайскими воротами-залами, в которых и размещаются алтари, фигуры Будды в различных воплощениях и его помощников.

Все строения карабкались вверх по склону живописной лесистой горы, и, несмотря на свои небольшие размеры именно этот монастырь показался мне самым «китайским» из всех, которые уже довелось увидеть в этой стране. Оставался один вопрос, где же великие борцы оттачивали свое мастерство? ведь свободного места в монастыре совсем мало. Ответ нашелся быстро: в последнем дворе стояло строение, в котором раньше и тренировались монахи. Гид с гордостью продемонстрировал вмятины в полу – это следы ударов самых великих бойцов Кунг-Фу (если это правда, то ребята действительно крутые: для того, что бы ударом ноги утопить в землю мощеный мелкой брусчаткой пол, надо обладать нечеловеческой силой).

Бритоголовые монахи, в желтых одеждах, неспешно занимающиеся своими делами в интерьерах монастыря, подчеркивали необычность обстановки: один зажигал курильницу, другой что-то старательно записывал в большую книгу (про себя я подумал – твои предшественники здесь крушили каменную кладку, а ты писарчуком заделался). Зря я на него так - переписка священных текстов для буддистского монаха – важнейший момент воспитания духа, без которого тело – лишь греховный сосуд. Третий монах продавал в/фильмы, книги и сувениры, в этом богоугодном деле ему помогал маленький мальчик, тоже монашеского звания, именно его хотели запечатлеть на фото все туристы, но наставник запрещал это делать, видимо, чтобы не пробуждать тщеславие в малыше.

На выходе из монастыря нас ожидало занимательное зрелище: две группы монахов, (человек по сто каждая) расположились на брусчатке перед монастырскими вратами. Бритые малыши, с темнокожими макушками, одетые в золотистые «царские» одеяния, сидели в позе лотоса. В руках каждый из них держал странный предмет похожий на большой орех – музыкальный инструмент под названием «рыба». Вторая группа ребят в одеждах ярко-красного цвета была постарше, в руках каждый из них держал свечку в форме цветка лотоса – его сильно почитают здесь.

Именно такие свечи ставят здесь на специальный подсвечник-иероглиф, обозначающий одно из имен Будды. В отличие от европейских детей, которые непременно баловались бы, и галдели в данной ситуации, эти сидели совершенно тихо, и смиренно ожидали команды наставника, почти не обращая внимания на суетящихся вокруг туристов, которые в погоне за экзотичным кадром разве что только на голову бедным деткам не садились. Картина была крайне необычной, и очень хотелось задержаться здесь подольше, но надо было бежать дальше к Лесу Пагод Талинь – месту упокоения праха всех 200 настоятелей монастыря, захороненных за 1500 лет существования монастыря.

По местным правилам после смерти каждого настоятеля сжигают на небольшом каменном постаменте, а затем его прах замуровывают в пагоду, высота которой зависит от степени уважения к ее владельцу, а так же от размера вкладов спонсоров (главное, что бы число ярусов было нечетное, в идеале – семь). На гранях пагоды резьба, иероглифические надписи, повествующие о достоинствах усопшего и... свастика, здесь – это всего лишь буддистский знак перехода из одной жизни в другую.

На обратном пути началось самое интересное: дети, ранее тихо сидевшие на каменной мостовой, встали, и дружно стуча палочками по своим необычным музыкальным инструментам, начали тараторить речевки, их содержание гид затруднилась перевести, но заверила, что это цитаты из буддистских трактатов. По правой обочине еще недавно пустынной аллеи, сидели совсем маленькие монахи в серо-синих робах, каждый из них перебирал в руке деревянные четки, а их взоры были устремлены куда-то вдаль.

Совсем недетские сосредоточенные взгляды внушали уважение к маленькому ребенку, способному так глубоко погрузиться в неведомые дали. Даже попытка одного из туристов потрогать четки одного из маленьких «мудрецов» не смогла вывести его из состояния самосозерцания. А на другой стороне аллеи протянулась цепочка мальчишек старшего возраста, которые мерно постукивали по своим музыкальным «рыбам», создавая неповторимый аккомпанемент для группы молодежи в желто-красных костюмах, с энтузиазмом бегающей вдоль реки с ведрами, изображая веселых водоносов.

А дальше располагались еще более интересные персонажи: крошечные ребятишки с бритыми головами, на которых красовались лишь небольшие кокетливые чубчики. По команде наставника они, лежа на земле, застывали в крайне неудобных позах, например, закинув обе ноги за голову. Их соседи делали вообще уникальные трюки: ухватив зубами носок собственного ботинка, они задирали эту ногу вверх, оставаясь стоять на одной ноге, как диковинные цапли.

Все пространство вокруг главной аллеи заполнили тысячи спортсменов в разноцветной форме, они стройными рядами маршировали на спортплощадках, еще недавно абсолютно пустых, между деревьями тренировались бойцы в масках, ребята в развевающихся белых плащах, буквально взлетали на стволы деревьев, а затем ловко прыгали вниз, со свистом размахивая клинками. Часть юношей стояли с оголенными торсами: их накачанная мускулатура, упруго перекатывающаяся под смуглой кожей, не оставляла сомнений, что это настоящие бойцы, а их бесстрастные и невозмутимые лица говорили о том, что они ринутся в бой против любого противника.

На следующем газоне группа парней с дикими криками «кия» долбила ребром ладоней по специальным табуреткам, выбивая из них облачка пыли. А за ними восьмерка худощавых спецов дружно раскачивала здоровенное бревно, целясь в живот своему совсем не худому товарищу. По команде «хо» бревно врезалось в живот бедолаге, после чего он отлетал на пару метров назад. Конечно, было видно, что он халтурит, и отскакивает назад, не дожидаясь всей силы удара, но, несмотря на эту хитрость, кожа на его животе сильно покраснела, а сам он глубоко и часто дышал.

Отряд девчонок в малиновых костюмах между соседних кустов разучивал танец с саблями, их появление развеяло мое стойкое заблуждение о том, что Кунг-Фу – это исключительно удел мужчин. Всюду, куда падал взор, пестрели разноцветные спортивные формы, даже все окрестные пригорки были усыпаны спортсменами в желто-красных одеяниях.

Представить, что в маленьком монастыре учатся многие тысячи монахов я не смог, гид подтвердила мои сомнения: подавляющее большинство из тысяч спортсменов, окружающих нас – это воспитанники спортшкол, расположенных в окрестностях Шаолиня. Самих монахов совсем немного, ибо стать им имеет право любой китаец, но отбор здесь жестче, чем на бюджетное отделение МГУ, ведь стать монахом этого прославленного монастыря, которому давно было пожаловано звания «Первого», не только полезно для здоровья, но исключительно почетно.

Знаменосцы крепко держали развевающиеся на ветру ярко-красные, отороченные золотом стяги, завершая великолепную картину невиданного спортивного праздника, который для нас продолжился в одной из местных спортивных школ. Не знаю, сильно ли нас дурили, но зрелище толстенной палки, разлетающейся в щепки после удара о живот сэнсея, впечатляет. Перед палочным ударом я долбил этого товарища кулаком в живот – его пресс не показался мне чем-то особенным.

Монастырь Шаолинь

А аттракцион, когда юноша ломает о свою голову металлическую пластину – это покруче, чем бутылка, разбитая о голову десантника. Очень понравился парень, которого на шести острых пиках, упертых в голое тело поднимают в воздух, правда, выражение лица главного героя во время подъема почему-то было очень жалостливое, все равно молодец, тыкать пиками в грудь, живот и ноги – удовольствие не из приятных. Очень неплохо смотрелся висельник, которого петлей, затянутой под подбородком, вздернули под самый потолок, там, в вышине, он блаженно закрыл глаза и застыл в позе лотоса, терпеливо ожидая, когда его опустят вниз.

Впечатления были настолько сильными, что они затмили даже восхождение на Великую Китайскую Стену. Через несколько часов, на обратном пути проезжая это место, мы вновь увидели сотни спортсменов вдоль трассы, за многие часы безуспешного ожидания гостей они настолько устали, что уже не стояли, а сидели на обочине, устало понурив головы: делегация задерживалась где-то в пути. Возвращались в город другим путем - по извилистому горному серпантину, на котором мы с трудом разъезжались со встречным транспортом - трехколесными грузовыми и легковыми автомобилями – прикольным изобретением экономных китайцев.

Гроты ЛУНЬМЭНЬ. День чудес продолжился в гротах Лунмэнь (80ю), иногда их называют пещерами. Малоизвестные, но очень трудолюбивые строители-камнерезы потратили многие годы своей жизни, для того, что бы на протяжении 1 км украсить скалы вдоль реки тысячами статуй Будды из камня, размером от сантиметров до десятка метров в высоту. Центральная часть комплекса – храм Фэнтянь (Храм почитания памяти предков), созданный по приказу У Цзэтянь - единственной императрицы за всю историю Китая.

В центре огромной выемки в скале возвышается Будда Лушэн высотой 17 м – огромная статуя, целиком высеченная в скале, по бокам от него стоят статуи учеников, парные статуи богатырей и жертвователей на храм. Увы, никакие слова, фотки и даже видео не способно передать величие панорамы, рядом с которой хочется молча стоять, восхищаясь талантом древних мастеров.

Прощальный ужин во вращающемся ресторане на вершине одного из высотных отелей Лояна еще больше укрепил благостное впечатление от этого дня: выбор блюд был выше всяких похвал, повара при нас жарили любой понравившийся кусок рыбы или мяса, а небольшой дождь разогнал туман, и позволил любоваться великолепной панорамой ночного города, раскинувшегося внизу.

Очередная китайская ночь застала нас в поезде Лоян-Сучжоу, переезд в город садов и парков занимает 15 часов, вагоны как у нас, только туалет с умывальником разделен. Для знакомства с местной экзотикой решили продегустировать пузырек 65* водки - крепка китайская «огненная вода». Вот и баиньки пора, да не тут то было, жена моего соседа заходит с растерянным видом в купе и с неподдельным испугом начинает гнуть пальцы, когда через минуту она обрела дар речи, выяснилось, что полчаса назад она оставила на полочке умывальника три прелестных колечка с «брюликами».

И теперь почему-то не может их найти на прежнем месте, чему страшно огорчается. Пришлось, с трудом разлепив глаза, брести в купе к проводникам, среди которых, на счастье маши-растеряши, нашлась одна тетка, понимающая несколько слов по-английски. Мой вопрос о пропаже вызвал очень живую реакцию, из чего я заключил, что тема проводникам хорошо знакома, и отправился спать, в полной уверенности, что кольца немедленно вернут хозяйке. Однако через 20 минут меня опять потревожила растерянная и в конец замороченная женщина – бригадир проводников чего-то от нее хотел, но что?

Оказывается, железнодорожник затеял настоящее следствие: он потребовал зарисовать кольца и место происшествия в его журнале, показать в умывальнике, как была совершена потеря, и напоследок снял копию ее паспорта. А потом случилось столь ожидаемое чудо – через какой-то час кольца вернули законной хозяйке. Утром в плотном тумане пересекли реку Янцзы, жаль, что оценить ее величие в полной мере не удалось, т. к. видимость не превышала 10 метров, но то, что река очень широкая, а вода в ней желтая, заметил, заодно и очередную галочку поставил: пересек великую китайскую реку.

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм