Исключительный Монтрё, или скука первого класса.

Вот и ходи по ней взад и вперед. Проминай свои старые кости. Мимо пристани. Где, кстати, можно зависнуть на полчаса, ожидая очередной пароход. Или покормить всяких гусей-лебедей, что плавают рядом. И накинутся на Вас, стоит только кинуть крошку хлеба. Да и кусочком не отделаетесь. Придется скормить им всю булку. Пару раз укусить сами не забудьте. А то совсем голодными останетесь.

Ах, да, можно еще сесть на лавочку. Пообниматься с любимым человеком. Здесь это принято и никого не раздражает. Что приятно. Так что два часа рисуем в минус. Или добавим к поцелуям мороженое. Еще добавляем десять минут.

Есть, правда, яркие моменты. Наткнулись, например, на непонятного назначения телефонную будку. Вроде на оригинал похожа. Красного цвета. И почти как настоящая. А внутри такая куча всяких проводов, что поначалу спутал ее с андронным колаидром. Судя по названию:

— Allo Claude. — Это не что иное, как прямая линия с Богом.

Поднимаешь трубку, набираешь номер.

— Але! Кто у аппарата? Я взаправду в облачный сервис попал?

В Монтре на дурацкие вопросы матом отвечать не принято. Поэтому на связи только короткие гудки…

И так каждый день. Из месяца в месяц. Из года в год. Хотите так жить? Лично мне было бы до ужаса скучно такое бытие.

Итог: Променад Монтре, это достопримечательность на два. Максимум на три часа. За это время можно изучить каждый камень на мостовой. Обежать глазами каждую кафешку в цепочке зданий напротив. Выучить расписание пароходов на Женевском озере. Наизусть. И дать деру в направлении следующих приключений.

Скучнейшей прелести скучнейший уголок.

ВЛАДИМИР НАБОКОВ, КАК СИМВОЛ МОНТРЕ. СИДИ. КУРИ. СКУЧАЙ.

На газоне первого класса, потому что здесь в Монтре все, за что ни возьмись первого класса (эконом и стандарт просим не беспокоиться), напротив элитного отеля Montreux Palace, сидит, развалившись удобно на стульчике никто иной, как Владимир Набоков. Форма одежды оригинальная. Стандартная тройка с пиджаком и жилетом под галстук. В качестве нижней части мятые шорты. И это наш всеми уважаемый классик! Блин, если после этого хоть кто-нибудь скажет мне, что нельзя носить белые носки под коричневые шлепанцы, я так просто пошлю его к этому самому Набокову. Пусть со стилем разбирается. Хотя ему можно. Он же классик. Хоть и бронзовый.

Почему Набоков в Монтре. Да потому что устав от мирских дел и сколотив себе приличное состояние на порноскандале со своей знаменитой «Лолитой», он удалился от мирской жизни и запер себя в стенах этого самого Гранд Отеля, что желтеет у него за спиной. Что еще раз доказывает мою тему о том, что Монтре, как городок, наискучнейший, и кроме как доживать в нем остатки жизни первого класса, здесь больше абсолютно нечего делать.

Как, Вы не знаете, кто такой Набоков? Есть такие? Если есть, поясню. По-своему. Как то понимаю.

— Владимир Набоков. Псевдо квази русский человек. Классик американской литературы.

Внук царского сенатора. Сын императорского министра. По матери наследник золотых приисков из высшей строчки купеческой иерархии. Короче, семья буржуйская, пробу ставить негде.

Грянула революция, тикаем в Париж. Пришли дойчен золдатен, линяем в Штаты. Сплошной дауншифтинг, если по-нашему, по-туристически. Но и там он не задержался. Потому что, чтобы в Америке жить, нужно впахивать, аки папа Карло. А он творческая личность. Он устал. Вот в Монтре его к пенсии и занесло. Здесь, если при бабках, делать ничего не нужно. Сиди. Кури. Скучай.

Ой, чувствую, сейчас на меня критики навалятся:

— Как ты можешь гения позорить?

— Он же икона!

— А сам-то хоть Набокова читал?

Отвечаю:

— Читал.

Вернее пробовал… Вот «Войну и мир» от корки до корки с интересом. «Преступление и наказание» с трудом, но осилил. Даже несчастного Чернышевского с его «Что делать?» до середины замусолил. А вот Набоков ну ни читается, хоть ты тресни. Две страницы пролистал, и спать. Глаз открыл, посмотрел в конец тома, чем дело закончится, и снова в нирвану. Сразу видно, ну не русская душа у писателя. Или перевод неудачный…

Хотя, с другой стороны, привожу цитату из правильной критики о правильном творчестве. Итак, в творчестве Набокова присутствует:

— Коллизия духовно одаренного одиночки с тоскливо-примитивным среднечеловеческим миром, мещанской цивилизацией, или миром пошлости, где властвуют мнимости, иллюзии, фикции.

Все, блин, конец цитаты.

Эко как завернули!!! А по сути, та же нашумевшая «Лолита» о том, как сорокалетний дятел спал на протяжении всего романа со своей двенадцатилетней дочерью. И где здесь мнимости, иллюзии и фикции? Сплошная уголовщина. Причем по уложениям всех стран, даже таких толерантных, как Франция или Штаты.

Нет, пойду я лучше Байрона почитаю. Он, говорят, тоже в этих местах бегал…

ЖЕЛЕЗНЫЙ ФРЕДДИ, ИЛИ ШОУ ДОЛЖНО ПРОДОЛЖАТЬСЯ.

Продолжаем искать доказательства того, что в Монтре нечего делать, кроме как ничего не делать. На сей раз призываю на помощь автора гимна всех чемпионов от скончания века, рок-легенду Фредди Меркьюри. Он так и говорил:

— Если ищете душевного покоя, приезжайте в Монтре.

Мой опыт жизненных лет подсказывает, что тот самый «душевный покой» появляется именно тогда, когда на работу забил большой болт, когда послал все проблемы к чертовой матери, и когда жена не ворчит под боком:

— Вставай с дивана, лоботряс. Иди лучше мусор выкини…

У Фредди, я так понимаю, жены никогда не было. С материальными проблемами тоже нет проблем. А работа творческая. По типу:

— Хочу работаю, хочу не работаю.

На рынке стоять, абрикосами торговать ему не нужно, и мешки с цементом таскать на пятый этаж без лифта тоже не приходилось. Одно слово:

— Гений!

Для таких людей Монтре кажется раем.

К чему мне такие мысли в голову лезут? Да потому что стою на бережку Женевского озера, в самом центре променада, и любуюсь на Железного Фредди. На скульптурку Меркьюри в полный рост отлитую то ли из чугунины, то ли из бронзы. Спектральный анализ не проводил, поэтому истинный материал и количество примесей остались неизвестными. Сам рокер застыл в своей любимой концертной позе. Рука вверх, живот подтянут, микрофон перекушен в благоговейном экстазе.

История памятника тоже в тему. Лепили его для крутого и навороченного Лондона. Но там сами понимаете, чиновники, согласования, и прочая байда в денежном эквиваленте. Лондон так и сказал:

— Забирайте себе своего… ээээ… гения. И ставьте его, где хотите. Хоть на кладбище, только не в нашей епархии.

Вот в Монтре ему место и нашлось. А что? Здесь тихо. Спокойно. Неторопливо. Туристов много. Обзор красивый. Стой себе, ничего не делай, кури, да радуйся…

ПОГРЕМИМ ЦЕПЯМИ, ИЛИ ШИЛЬОНСКИЙ СИНДРОМ.

Ой, что-то я не к добру в предыдущих строках про Байрона заикнулся. Нет, если сравнивать его с Набоковым, то я, конечно, Джорджика выбираю. Он хоть и прирожденный карбонарий по духу, но писал короче. А так как ни один, ни другой из упомянутых мной в тесной связи с Монтре литераторов струны моей тонкой души не зацепил, то на первое место ставлю именно того, кого читать нужно меньше. Итого Байрон побеждает со счетом один ноль.

Нужно отдать должное. Следующая достопримечательность Монтре, в которой мы побывали, прославилась именно благодаря Байрону. А дело было так…

Холодное лето 1816-го года. Здесь на берегах Женевского озера и так-то погодка не очень, в июле без курточки никуда, а в тот год, говорят, вообще нагрянул ледниковый период. И вот, значит, в таких суровых условиях мимо проезжал тот самый Джордж, который Гордон. Который по фамилии Байрон. Заскочил на денек, другой в Монтре. Прогулялся по променаду. Заскучал. Потом познакомился с местными аристократами, которые его, собственно и пригласили в свой замок. Находящийся по соседству. Побухали, ребятишки пару дней. Пора и честь знать. В путь, дорогу собираться.

Отъехал наш поэт пару верст, как вдруг, откуда ни возьмись очередной циклон нагрянул. С ветром. С грозой. С холодом да молоньями. Мокреть повышенная, буря сосны вековые выкорчевывает. Гром гремит. Короче, сплошной катаклизм.

Укрылся наш герой на постоялом дворе. Непогоду пережидает. Дождь в окошко стучит. Ветер в камине воет. Свечи то и дело гаснут. А тут еще бабка необъятных лет с физиономией потомственной ведьмы прицепилась:

— Это ты, что ли, сынок, у Савойских в замке гостил? Ой, нехороший тот дом. Ой, не хороший… Нечисти там полны подвалы. Духи неприкаянные по подземельям бродят и цепями гремят. Не встречал невзначай?

И давай рассказывать историю, как Карла Третья, Девятый Герцог Савойский поймал протестантского проповедника Франсуа Бонивара и давай пытать его пыткой смертною. Почище, чем нехристь османский. А потом приковал его в темном подземелье к столбу позорному и оставил крысам на съедение без света и воды.

Короче, наш Байрон, хоть и революционер, а значит убийца и разбойник по сути, но так душа же у него нежная. Поэтическая. Так ему этот рассказ по сердцу лег, что заперся он в комнате и давай строчить пером по меловой бумаге. Что написано пером, ни вырубить топором. Получился знаменитый на весь мир «Шильонский узник».

«На лоне вод стоит Шильон;

Там, в подземелье, семь колонн

Покрыты влажным мохом лет.

На них печальный брезжит свет.

Во мраке веющий ночном.

Колонна каждая с кольцом;

И цепи в кольцах тех висят;

И тех цепей железо — яд.»

Дальше по тексту. Кто из школы помнит, а кто не читал, добро пожаловать в библиотеку.

К Шильонскому замку пришла слава. Туристическая. Потому что просвещенные аристократы, отдыхающие по первому классу здесь, в Монтре, начитавшись того Байрона, стройными стадами устремились посмотреть то чудо дивное. Каждый богатенький Шурик, в цилиндре и с тросточкой, прихватив с собой свою Лолиточку, что смотрит ему в рот и восхищается каждым движением, должен был непременно Шильон посетить. Не потому что хотелось. А потому что нужно будет в свете о чем-то говорить.

— Месье, Вы видели страшные подземелья, о которых так много судачат?

— О, мон шерри! Полный шарман!!! Это ужасно. Это так прекрасно!!!

— Говорят, там привидения пачками бродят?

— Мадам, мы же живем в девятнадцатом веке. Как можно верить в подобный вздор?

Можно верить. Можно нет. Но привидения в подземельях Шильона я видел. Собственными глазами. Точно точно. Ни капельки не вру!

Спускаюсь, значит, в подвал. Там сплошные катакомбы. Но дорожка стрелочками подсвечена. Указатели есть. Все ж современная тропа. Тысячами туристов пройденная. Поворачиваем за очередную подворотню, чу, чую, остался я в непонятном одиночестве. Позади никого. Из живых душ. Впереди непонятное шевеление. Тишина при этом полная. Холодает, будто от камня исходит. А каменная кладка в месте том грубая, неотёсанная. Подвал, одно слово.

И вот на этом самом фоне по стене движется фигура. Тень в неясном мерцании. Приглядываюсь. То баба в пышном платье. Будто на бал собралась. На царский. Причёска пышная. Юбки топорщатся.

Делает она, фигура, книксен, реверанс в пол-оборота, а потом скрывается за очередной колонной. И нет её, как не было. Зато оттуда же, из тупика вылезает ещё одна тень. На этот раз вельможная. Одет по моде того, средневекового времени. Посмотрел на меня так, загадочно. И тоже испарился.

Я, конечно, в призраки не верю. Понимаю, что это всё спецэффекты для запугивания туристов. Но знаете, прикольно. Особенно если учесть, что привидения в Шильоне водиться непременно должны. Странное то место.

Вообще, раз уж за вход заплатили, то излазили мы весь замок. В подпол опускались, на башни поднимались. Жена, кстати, вверх по деревянной хлипкой лестнице ползти отказалась.

— Чего я там не видела?

Потеряла не много. Башня пустая. Редкий турист решается пешем порядком натруждать своё сердце дополнительными нагрузками.

Зато по королевским покоям пройтись стоит. В комнатах воссоздан интерьер того, старого времени. Сундуки, кровати, гобелены. Но меня, лично, заинтересовал барский туалет типа сортир, устроенный в одном из эркеров. Во-первых, канализация устроена предельно просто. Дыра в полу — высота сторожевой башни — озеро — бульк, и отходы утилизированы.

Во-вторых, он, туалет, зачем-то сооружён на две персоны. То ли в угоду древнеримским традициям, то ли народ раньше ничего особо не стеснялся. Опять же, книг печатных тогда не было, газету не полистать, наверное, занимали люди себя на очке светской беседой:

— Скажите, граф, ведь действительно на улице стоят замечательные погоды?

— Точно, графиня! Сегодня ветерок небольшой, поэтому в задницу не сильно задувает…

К вопросу о ветре. Поддувало то ещё! Наверняка холодными зимними вечерами заработать себе на горшке что-нибудь вроде простатита было плёвым делом. Вначале подобные посиделки, потом воспаление, ну, а дальше тело перебирается на кладбище, а душа неприкаянная в подвал, пополняя штат привидений. Тяжёлые были времена одно слово.

Теги: Культурно-познавательный туризм