Каждый Новый год мы с друзьями – нет, не ходим в баню, а ездим кататься на горных лыжах. Но как-то постепенно я пришла к выводу, что это не самый лучший способ провести дарованные государством выходные: очереди на подъемник, дороговизна и большая вероятность того, что будет мало снега (как это случилось прошлой, аномально теплой зимой 2007 года), тогда как в марте почти гарантированно будет отличное катание и за полцены. Поэтому решила я в этом году отойти от канона и съездить посмотреть новогоднюю Европу. Тем более что незадолго до этого я была в автобусном туре по Европе и теперь просто бредила Парижем.
Для поездки хотелось использовать только праздники, не тратя бесценные дни отпуска. Таких туров (с отъездом не раньше 29-30 декабря и возвращением до 8 января) оказалось не очень много, в основном Чехия и Польша. В конце концов мы-таки нашли тур, начинающийся 29 декабря, с интересной программой (Прага-Париж-Ницца-Венеция-Вена). Смущало только, что про эту турфирму я ничего не слышала и не обнаружила в Интернете ни одного отзыва о ней, но уже страшно было остаться вообще ни с чем, и мы решили забронировать этот вариант.
Где-то через месяц мы позвонили и поинтересовались, как дела и когда подвозить документы на визу. Девушка ответила, что группа на этот маршрут не набирается, и предложила другой вариант: Прага-Париж-Амстердам-Берлин. Я сначала расстроилась, так как во всех этих городах уже была, но выбора не оставалось, тем более, что города очень достойные, и я мечтала вернуться в них еще раз.
Компанию мне составила подруга со своим сыном 13 лет, они ехали в автобусный тур впервые, и у Маши были опасения, как они выдержат дорогу, как будет организовано питание и т.п. Еще она переживала, что в праздники все музеи будут закрыты, и нами никто не будет заниматься. Эти опасения, к сожалению, в дальнейшем отчасти сбылись, и еще раз подтвердилось правило: к каждому туру надо готовиться, брать с собой путеводители и карты, чтобы уверенно себя чувствовать в любой ситуации и минимально зависеть от организаторов поездки.
День отъезда, 28 декабря - хмурый, промозглый. На Белорусском вокзале – куча народа с вещами, и среди пестрого сборища с котомками, колясками, баулами забавно смотрелись люди с табличками «Париж», «Рим», «Прага» и т.д. Появилась и наш руководитель (директор турфирмы) Ирина, проводила к вагону, посадила. Оказалось, что нашим гидом будет ее сын Сергей, и сама она тоже едет с нами.
В купе мы познакомились с соседкой Юлией Ивановной, с которой я впоследствии делила номер в отеле. Надо сказать, что жили мы с ней душа в душу. В поездке Юлия Ивановна отметила свой 67 день рождения. Человек очень организованный, собранный и деликатный, она имела единственный минус – была уж очень ранним жаворонком. Каждый вечер она меня просила поставить будильник, но, как правило, просыпалась за час до назначенного времени. Приходилось и мне поневоле просыпаться. А лишний час до завтрака мы зачастую просто болтали.
29 декабря, транзит через Польшу.
В полшестого утра прибыли в Брест. Границу проходили на электричке. В 7 утра начали запускать в таможенный зал, в 8-05 электричка отошла от станции (по расписанию должна была в 7-50, но ждали, пока пройдут все желающие). В 8-20 приехали в польский Тересполь. В вагон зашли польские погранцы и стали штемпелевать паспорта. В 9-20 мы уже сидели в автобусе и вскоре тронулись в путь. Народу в поездку набралось только 25 человек, поэтому расселись вольготно, многие, в том числе мы, – поодиночке. Основной состав группы – семейные пары 25-35 лет. Ночевали в Праге. Пражский отель был лучшим на всем пути (DUM ***), у каждого была отдельная комната (с общим санузлом). И очень вкусный завтрак.
30 декабря, Прага
В Праге у нас была назначена 4-хчасовая обзорная экскурсия, на которую я решила не ходить, а съездить в Вышеград. Тут меня наш гид Сергей удивил в первый раз. Он заявил, что Вышеград тоже входит в обзорку. Я засомневалась, что за 4 часа можно успеть посмотреть Старе Место, Пражский Град, Градчаны и Вышеград. Оказалось, гид перепутал Пражский град и Вышеград. Ок, на метро я доехала до станции «Vysehrad» и вскоре через древние Леопольдовы ворота вошла в крепость. Крепость стоит на высоченном берегу, и оттуда замечательные виды на Влтаву, на холм Петршин и Пражский град.
1
Влтава
Огромный капитульный костел Петра и Павла, и тут же слева вход на Мемориальное кладбище. Кладбище просто роскошное, если этот термин можно применить к месту скорби. Кажется, я никогда не выдела таких пышных захоронений, некоторые памятники просто шедевры, особенно в восточной галерее (стена-мавзолей «Славин»). Часа за два я обошла всю крепость по периметру, спускалась вниз, поднималась вверх, заходила в казематы. Местами крепостная стена очень напоминала московский Кремль. На обзорных площадках установлены круги-указатели: что можно увидеть с этого места. Народу было немного: туристы возле костела, гуляющие в парках пражане с детишками.
Было довольно свежо, и уже на выходе я зашла в кафе выпить горячего вина. Там я познакомилась с туристками из Питера, мамой и дочкой, которые уже неделю провели в Праге и этим вечером должны были улетать. Я пересела за их столик, и мы очень хорошо пообщались. Они делились своими восторгами от увиденного, посоветовали, где вкусней всего поесть и куда сходить, в частности, рекомендовали непременно зайти в музей Кафки.
Распростившись с собеседницами, я отправилась дальше. Спустилась вниз и пересекла глубокую долину речки Ботич (саму речку даже не заметила). Берега долины соединяет длинный Нусельский мост, называемый в народе мостом самоубийц: высота большая, и внизу нет воды, а только твердая земля. Наверно, прыгать с моста не так страшно, как с крыши, поэтому у самоубийц это место пользуется популярностью (по статистике 5-6 самоубийств в год). Вдоль остатков могучей крепостной стены я поднялась к костелу св. Карла Великого (он расположен прямо напротив Вышеграда, это самое высокое место Нового Города).
А дальше уже пошла по Новому Городу: через медицинский квартал (так же находится медицинский факультет Карлова университета), потом поднялась по поэтично заросшему склону Ветряной горы к костелу св. Аполлинария, заглянула в Ботанический сад, затем в бенедиктинский монастырь Эмауз со странными, как ласточкин хвост (местные шутят: как ослиные уши), бетонными башнями (настоящие башни были снесены по ошибке в войну американскими летчиками, они перепутали Прагу с Дрезденом).
Напротив Эмауза - церковь Яна Непомуцкого на Скальце, а к ней уже примыкает розовый дом Фауста, выходящий фасадом на просторную, вытянутую площадь-парк - Карлову площадь, самую большую в Европе. Вдоль площади тянется бывший иезуитский колледж, примыкающий к церкви св. Игнатия Лайолы. Над церковью вознесен сияющий Игнатий Лайола в золотом ореоле, это доминанта всей площади, наряду с Новоместской ратушей в торце.
По Рессловой улице я вышла к «Танцующему дому», и оттуда открылся чудесный вид на противоположный берег. В тихой заводи у моста умиротворенно, с ленцой плавали лебеди и утки, за рекой вздымался заросший густой зеленью Петршинский холм с местной «Эйфелевой башней», справа на острове возвышалась старинная водонапорная башня. И все залито приглушенным, нежным светом полуденного зимнего солнца. По мостику я перешла на Славянский остров, прошлась по пустынному парку, потом по набережной дошла до Карлова моста и практически сразу попала в густую людскую массу. Приходилось буквально протискиваться сквозь толпу. К статуе Яна Непомуцкого на мосту толпилась очередь метров на 50 (чтобы загадать желание и дотронуться до фигурки святого).
И вот я у музея Кафки. Перед входом в музей - скульптурная композиция из 2-х писающих друг напротив друга мужчин, что сразу как-то вызывает оторопь. Это как тест: либо ты как приличный гражданин разворачиваешься и, возмущенный, уходишь, либо с ухмылкой принимаешь это хулиганство и заходишь в музей. Более странного музея я не видела. Генеалогическое дерево Кафки в виде струящейся под стеклом реки, черно-белый фильм с картинами жизни старой Праги с искаженным, как в кривых зеркалах, изображением, стены, заполненные ящичками с делами, зеркальные лабиринты, зал с реющими в воздухе портретами любимых женщин Кафки, на которых он так и не женился, анимация, изображающая процесс преобразования человека в жука и т.п.
После музея я зашла в кафе, где в очередной раз удостоверилась, что вкусней темного Крушовице пива нет, а потом направилась к Ратуше. На Староместской площади бурлил праздник. Все пространство было заставлено торговыми рядами, продавали сувениры, украшения, горячее вино, бублики, возле памятника Яну Гусу установили горку, чтобы каждый человек мог залезть наверх и обозреть нарядную площадь во всей красе. Вокруг елки светящиеся ангелы трубили в свои трубы, толпился праздный люд, пил вино, залезал на горку, по улице катились нарядные дилижансы.
Стены Вышеграда
К слову сказать, из четырех городов, в которых мы побывали за эту поездку, в Праге праздник чувствовался острей всего, во всяком случае я сильней прочувствовала Новый год в Праге 30 декабря, чем в Париже 31-го, была здесь особая атмосфера радостного ожидания сказочного и чудесного, всеобщего веселья и единения. Там я встретила свою группу, в радостном приподнятом настроении. Всем очень понравилась утренняя экскурсия, все всласть нагулялись по восхитительному городу. Я тоже была счастлива прошедшим днем и совершенно не чувствовала усталости, хотя весь день провела на ногах.
По Парижской улице мы вышли к реке, где нас подобрал автобус и повез уже собственно в Париж.
31 декабря, предновогодний Париж.
Ночной переезд прошел безболезненно, и в начале одиннадцатого утра мы въехали в Париж. Я прилипла к окну и не могла оторваться. Бастилия, Риволи, Лувр, боже мой, я снова здесь. Мои товарищи тоже вертели головами во все стороны, но наши гиды, мама с сыном, молчали, как рыбы. Где, чего, посмотрите направо, налево – ничего этого не было. (Этого принципа: держать группу в информационном голоде - они свято придерживались всю поездку. Получить от них какие-либо сведения было практически невозможно: касалось ли это достопримечательностей, мимо которых мы проезжали, или бытовой информации: где лучше перекусить, как добраться до отеля, где поблизости магазины.
Многого они просто не знали. Но даже планы на предстоящий день до последнего держались в тайне: то ли они все решали спонтанно, на ходу, то ли мы им были настолько безразличны. Удивительные люди. Я всегда считала, что уж если человек выбрал туризм своей профессией, то он должен хотя бы хорошо представлять (а в идеале – любить) те места, в которые возит группы. И при этом максимально обеспечивать людей информацией.
Но вот что-то нашим гидам не хватало: то ли интереса и любознательности, то ли общего культурного кругозора, то ли уважения и внимания к окружающим, одним словом, профессионализма. Не срабатывало даже меркантильное соображение, что, чем больше ты туристам покажешь, чем увлекательней расскажешь, тем больше потенциальных клиентов приобретешь в дальнейшем. Вялость и апатия. Зато не пропустили ни одного места разводки туристов: магазина парфюмерии, алмазной фабрики, сыроварни, винодельни).
Итак, проехав пол-Парижа, мы оказались в районе Эйфелевой башни (подъем на которую стоял первым пунктом сегодняшней программы) и увидели, что очередь на башню часа на четыре, никак не меньше. «Так, тогда едем на фабрику духов Фрагонар», - скомандовала мама. Я попросила меня выпустить. Еще в поезде я отказалась от экскурсий по Парижу (ах, оставьте меня наедине с моим любимым). Условились о месте и времени встречи (в 8 вечера на площади Конкорд), и я спустилась по ступенькам на тротуар. Как просто – сойти с подножки автобуса и вдруг очутиться в центре Парижа! Как будто и не было трех месяцев разлуки.
Я шла по Марсову полю и ощущала себя безмерно счастливой. За моей спиной несокрушимо возвышалась башня, и я время от времени оборачивалась на нее, удостовериваясь. Да, все правда, я снова здесь. Вокруг текла обыденная жизнь: среди аккуратной, ухоженной зелени прогуливались люди, сидели на лавочках. Промчалась стайка подростков в шлемах на странных самокатах. По центру пустынной улицы девушка вела пони. А во дворе Военной школы, напротив ЮНЕСКО, гарцевали всадники, скакали через барьеры. Погода слегка пасмурная, но довольно тепло, у нас такая обычно в середине октября, все без шапок, в легких куртках.
Целый день я гуляла по городу: Собор Инвалидов, Монпарнасская башня (на нее тоже толпилась очередь часа на полтора), у подножия башни каток, площадь Каталонии, за ней церковь Богоматери Труженицы (очень тихое место, хотя совсем близко проходят пути Монпарнасского вокзала), а также восхитившее меня здание Амфитеатра с зеркальными, изломанными стенами, в центре – роскошные клумбы. Монпарнасское кладбище (Семен Петлюра оказался в очень приличном обществе: Сен-Санс, Пуанкаре, Мопассан, Сартр, Ситроен, Бодлер), площадь Денфер-Рошро с черным львом и прелестным садиком поблизости, напротив - катакомбы Парижа (закрыты с октября по февраль), Обсерватория, монастырь и больница Валь де Грас со строгими римскими фонтанами перед церковью. Не могла не зайти в Люксембургский сад.
Фонтаны молчат, и нет такой неги и расслабленности, как в сентябре, все грустней и сосредоточенней. Фонтан Медичи показался еще прекрасней. Осенью он был слишком затенен листвой платанов, смазан игрой полутеней, бликов на воде, а сейчас вся композиция вышла из тени и смотрелась очень выразительно. По обеим сторонам фонтана – тяжелые гирлянды из плюща, как и летом.
Мимо театра Одеон, по улице Мазарини вышла к монументальному чернокупольному Институту Франции, перешла Сену по мосту Искусств, пересекла внутренний двор Лувра и остановилась возле стеклянной пирамиды музейного входа. Смеркалось, и прозрачная пирамида подсвечивалась бледно-розовым цветом. В этот день (31 декабря) Лувр работал до пяти, и я хотела дождаться наших, чтобы вместе пообедать. Непрерывный поток посетителей выносился эскалатором на поверхность, а моей Маши все не было, и телефон ее молчал.
Я разговорилась с русскими девушками, также ожидавшими своих знакомых. Звук русской речи привлек внимание стоявшей неподалеку женщины. Она подошла к нам, представилась как экскурсовод по Лувру, и завязалась легкая увлекательная беседа. Девушки дождались своих подруг и ушли, мы же с моей новой знакомой, Ириной, отправились в магазин за шампанским и деликатесами для новогоднего стола. На авеню дель Опера зашли в супермаркет. Народу тьма. Французское шампанское – от 20 евро. Набрав сыров, фруктов, нарезки и шампанского, выбрались на улицу, и Ирина пригласила меня в кафе. Зашли в кафе на Риволи, напротив сада Тюильри и незаметно проболтали там часа два. Она мне провела виртуальную экскурсию по залам Лувра, только про Джоконду рассказывала минут 20.
Потом говорили за жизнь. Судьба у нее весьма примечательна. Уехала из Питера в начале восьмидесятых, в Париже вышла замуж за графа Т., потомка еще первой волны эмиграции. Всего было четыре брака, один из них за итальянцем, так что 10 лет она прожила в Риме, тоже водила там экскурсии. Сейчас живет вдвоем с сыном-студентом, и чувствовалось, что ей не слишком хочется ехать домой. В праздники острее ощущается одиночество, и она, видимо, была рада найти живую душу, поговорить по-русски, поплакаться на жизнь, на французов, дороговизну, забастовки и проч. Я уже исподтишка поглядывала на часы, шел восьмой час вечера.
Наконец мы поднялись, Ирина с негодованием пресекла мои попытки заплатить поровну, расплатилась и пошла меня провожать на площадь Согласия. Там я обнаружила своих товарищей, сгрудившихся вокруг горы пакетов и кульков со снедью, озябших, уставших и неприкаянных. Мое появление в сопровождении незнакомой дамы в мехах вызвало легкое замешательство. Мы с Ириной расцеловались, пожелали друг другу счастливого Нового года и расстались. «Это твоя сестра?», - спросили меня.
Новая Ратуша
Моя Маша кипела от возмущения. Первый, долгожданный день в Париже был безнадежно испорчен из-за нерадивости и бестолковости гидов, их неумения грамотно распланировать время и незнания города. Сразу после моего ухода (т.к. был затронут вопрос, во сколько мы вечером едем в отель), наша Ирина вдруг сообразила, что после ночного переезда автобус должен отстаиваться 9 часов и, произведя несложное вычитание (20-9=11), поняла, что надо немедленно освобождать автобус и ставить его на стоянку. Всю группу моментально выпроводили на улицу и погнали от Эйфелевой башни почти до Гранд Опера (на другой берег Сены, через Елисейские поля и дальше – км 4-5, я думаю).
Гнали быстро, так как время поджимало: на 13 часов была назначена пешеходная экскурсия, на 15 – Лувр, но все равно не успели: получалось либо Фрагонар, либо уже заказанная пешеходная экскурсия. Поэтому после ударного марш-броска по Парижу туристам разрешили расслабиться и полчаса походить по окрестностям и пофотографировать. На вопросы: - А что это за здание (колонна, площадь и т.п.)? они получали неизменный ответ: - Не знаю.
В 13 дня началась пешеходная экскурсия «Чрево Парижа», и с этого момента жизнь стала налаживаться. В 5 часов они вышли из Лувра и до 8 вечера были предоставлены сами себе. Два раза прошлись по Елисейским полям, потом сели на проходящий автобус и, отъехав от центра, вышли у супермаркета, накупили снеди на новогодний стол, в том числе шампанского за полтора евро. Теперь у всех была одна мечта – поскорей попасть в гостиницу, успеть привести себя в порядок и накрыть стол до наступления московского Нового года.
В девять мы были в гостинице, к десяти собрались в одной из комнат, уже вымытые, нарядные и накрашенные, и встретили Новый год по Москве. Часок посидели и пошли опять в автобус, чтобы на Елисейских полях встретить парижский Новый год. Таких энтузиастов набралось полгруппы, остальные, разморившись, остались в отеле, в тепле, при еде, при телике и в теплой компании. А мы ехали обратно в центр уже совсем в другом настроении, чем два часа назад: после душа, сытые, слегка пьяные, веселые, и с удовольствием глядели в окна на праздничный Париж.
На Трокадеро нас высадили, и мы стали протискиваться сквозь толпу в поисках лучшего вида на башню. Все тут же порастерялись, нас осталось пятеро. Ровно в полночь башня стала переливаться огнями (это происходит вечером в начале каждого часа). Ничем более примечательным (как то: фейерверком, салютом, фанфарами) Новый год обозначен не был. Все вокруг пили шампанское. Потом толпа стала потихоньку рассасываться. Выбравшись на Елисейские, мы откупорили мою бутылку за 20 евро и вот тут почувствовали разницу. Нежнейший тонкий вкус, во рту мерцание и свежесть. Даже достали бутылку из ящика и рассмотрели этикетку.
Потом гуляючи двинулись в сторону Конкорда на светящееся колесо обозрения. Кроны платанов были увиты гирляндами из бледно-фиолетовых огоньков, гирлянды поднимались от ствола конусом, и деревья смотрелись, как рюмочки, по которым время от времени скатывались дрожащие фиолетовые слезы. На тротуаре уже валялось изрядное количество бутылок, часть из них разбитых, но в основном пустые бутылки скапливались у подножия фонарей, я даже сфотографировала ножку фонаря, окруженную плотным кольцом шампанского. В начале второго ночи мы подошли к автобусу, ждущему нас на Конкорде. Вскоре собралась вся группа, за исключением одной семейной пары. Прождали их до двух часов и, так и не дождавшись, отправились в гостиницу.
1 января, Версаль
Завтрак приятно удивил разнообразием и обилием. После предыдущей поездки в Париж я была настроена на завтрак без излишеств. Очень кстати пришелся компотик с обилием фруктов: после праздничной ночи все его так и подливали. Свежайшая ветчина, воздушный творог, про сыры уже не говорю. Выпечка – только что из печки: хрустящие круассаны, какие-то завитушки с изюмом, миниатюрные булочки с шоколадом. Отличный кофе. Сытые и довольные, мы наконец собрались в холле гостиницы, чтобы ехать на обзорную экскурсию.
Я спросила Сергея, как добрались те двое, которых мы так и не дождались ночью. – Интересный вопрос, - встрепенулся наш гид и пошел звонить. Я же окончательно поняла, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и направилась к девушке на ресепшен, и отстала от нее только тогда, когда она мне на бумажке написана линию РЕР и название станции и объяснила, как идти от станции до отеля. Попутно выяснилось, что находимся мы в городке Масси, на юге Парижа, за Порт-Орлеаном. Сергей сообщил, что те двое в итоге добрались-таки до отеля, но сегодня уже ни на какие экскурсии не поедут.
Минут за 40 мы доехали до центра и забрали экскурсовода Лену, которая провела нам отличную двухчасовую экскурсию по городу. Кстати, она же была у нас и в сентябре, но тогда мы куда-то торопились, экскурсия была скомкана и не произвела большого впечатления. Сейчас же Лена рассказывала обо всем обстоятельно и подробно, мы объездили все интересные уголки, куда только можно подобраться на автобусе. – Я просто наслаждаюсь, - обернулась ко мне Маша.
Следующим у нас по плану должен был быть Версаль. Но Ирина сказала, что, так как вчера мы не попали на фабрику духов Фрагонар, то сделаем это сегодня. Вся группа единодушно протестовала: едем в Версаль, никаких Фрагонаров, но Ирина, обычно улыбчивая и пушистая, тут проявила несгибаемое упорство. Направляемый ее железной рукой, автобус привез нас к магазину, а там уже к делу приступили профессионалы. В итоге я накупила духов на 85 евро и была страшно довольна. Выглядело это так. Сначала нас пригласили на второй этаж в музейную экспозицию.
Занималась нами с виду совершенно невзрачная, неброская такая молодая женщина, скромно одетая, но стоило ей начать говорить, как мы взглянули на нее другими глазами. Оригинальное построение фраз, своеобразный юмор, мимика - перед нами был образец истинной француженки, способной даже при минимальных внешних данных быть притягательной и пикантной. Сначала был экскурс в историю духов, дескать, уж больно плохо пахли люди в средние века, не было привычки мыться, да еще боялись заразиться чумой. Из-за духоты и отвратительных запахов дамы падали в обмороки раз по 8 на день, это считалось нормой.
Показали небольшой фильм по технологии создания – от выращивания цветов на юге Франции (в Грассе компании принадлежат огромные цветочные плантации), возгонки эфирных масел, создания новых запахов (специалисты по созданию запахов называются просто «le ne», по-русски «нос», работают только мужчины, поскольку женщины неспособны беспристрастно воспринимать запахи, у них тут же включаются какие-то ассоциации, пробуждаются эмоции) до разработки специальных металлических флаконов с двойными, как в термосе, колбами, сохраняющими духи в течении 8 лет.
Спустились в торговый салон, началась презентация. Каждому раздавались бумажки с запахом духов, объясняли, для каких случаев они предназначены, какие компоненты в них входят (помимо цветов, трав, например: бергамота, зеленого чая, шафрана–могут использоваться такие вещества, как амбра, мускус, ваниль, шоколад, мандарины, ягоды). Затем желающие что-либо купить набирали себе коробочку (коробочка из 5 флаконов, минимальный размер флакона – 15 мл, один такой флакон стоит 22 евро, набор из 5 флаконов – 85 евро, т.е. по 17 евро за штуку). Женская часть нашей автобуса начала создавать коалиции для комплектации коробочек, выбирать запахи, и мужчины еле оторвали нас от этого увлекательного занятия, мы даже не успели посмотреть кремы, мыла и проч.
Автобус наполнился изысканными запахами. И взял курс на Версаль.
Версаль – сам по себе очаровательный небольшой городок Проезжая по его улицам, я даже захотела приехать сюда как-нибудь самостоятельно, на электричке, чтобы просто пройтись по городку. Версальский дворец был закрыт (руководители не потрудились это выяснить заранее), но впоследствии никто об этом даже не пожалел, потому что прогулка по Версальскому парку была, наверно, самым прекрасным эпизодом во всей нашей поездке.
Во-первых, включили весну, приблизительно апрель месяц: полуденное теплое солнышко, весенний, пряный ветерок, запах самшита и трав. Мы обогнули дворец, и перед нами раскинулся уходящий за горизонт парк, с широкой центральной аллеей, переходящей в водную гладь. В разные стороны разбегались пирамидальные деревья, выстроенные в ниточку. Фонтаны молчали, но и без воды были нестерпимо прекрасны.
Лебеди на Влтаве
С верхней террасы, мимо роскошного фонтана Латоны мы спустились по широкой лестнице вниз, дошли до Большого канала, потом по боковой аллее – до Трианонов. Каждый новый вид: сам Большой Трианон из белого и розового мрамора, внезапно выступившие из деревьев беседка или павильон, каждый новый уголок парка: то идеально выровненные и подстриженные узоры из растений, то густая стена самшита, то дикий заросший уголок – искусные композиции из деревьев и кустарников, мостики, островки – все просто пронзало своей красотой.
Какая удача - первый день наступившего года провести в таком дивном месте!
Уже в темноте вернулись в Париж. Все хотели есть. А за завтраком я упоминала, что в сентябре нас водили в хорошее кафе, как раз в центре, и там можно было заказать и лягушачьи лапки, и луковый суп, и прочую французскую экзотику. Ко мне подошла наш гид Ира и попросила показать это кафе. Хорошо, поехали. Прямо напротив Нотр-Дам, на автобусной остановке, мы десантировались из автобуса, и через некоторое время я обнаружила себя во главе дружного отряда: на дегустацию местной кухни за мной отправилась большая часть автобуса.
Признаться, тут я немного оробела: я представила, как мы толпой вваливаемся в совсем небольшое кафе, и засомневалась, найдутся ли места хотя бы для части группы в этот праздничный день 1 января. Заходим. Естественно, в кафе полно народу. Для очистки совести я спрашиваю у официанта, не разместят ли они у себя человек 15. И тут он кивает и ведет нас вниз, в подземелье, в совершенно пустой зал, где мы все великолепно размещаемся своей компанией.
Посидели замечательно. Я заказывала улиток и луковый суп. Остальные вместо улиток – лягушачьи лапки. Поужинав, мои товарищи отправились плавать на кораблике по Сене, а я пошла гулять по вечернему городу. На улицах и площадях продолжался праздник. Светилась огнями большая елка перед Нотр-Дам. Рядом позировала «живая» скульптура» - женщина в серебристом бальном платье с веером. На Ратушном площади устроили каток и карусели. Сразу за катком африканские подростки здорово танцевали брейк.
Но стоило мне пройти чуть в сторону, и я оказалась в полном одиночестве. По Севастопольскому бульвару я вышла к пустынному скверу, где подсвеченный фонтан Невинных безмолвно истекал оранжевой водой. Чуть дальше - безлюдные каскады Лез Аль. А вот отчужденно-строгая Вандомская площадь, щедро залитая белой подсветкой, с причудливыми украшениями, напоминающими театральные люстры, засыпанные снегом, где я, задрав голову, смотрю на вознесенную в небо статую Наполеона, впечатанную прожектором прямо в низкое облако. На Елисейских я снова влилась в праздничную толпу. На стыке парковой и магазинной зон искусственные заснеженные елочки окружили бездействующие фонтаны, и те превратились в лесные озерца. Затемненный парк закончился, и начались яркие витрины. И в обе стороны уходили в перспективу ряды фиолетовых рюмочек-платанов.
Время поджимало, и я решила срезать путь, ушла с Елисейских налево, и опять очутилась одна на безлюдной улице. Довольно долго шла, и по моим прикидкам уже давно должна была выйти к реке, но куда-то все пропало: и Сена, и башня, люди, машины. Я стала нервничать, как бы не пришлось мне воспользоваться утренней бумажкой с адресом отеля, т.е. добираться до отеля самостоятельно. Наконец в одном из переулков вдалеке промелькнула машина, я побежала туда и оказалась на берегу Сены, как раз между мостами Трокадеро, выходящей к башне, и Алма, где погибла принцесса Диана. Передо мной был пешеходный мостик. Хотя я уже бежала бегом, на середине моста не могла не остановиться и полезть за фотоаппаратом: верхняя часть Эйфелевой башни растворилась в облаке, и стояла она на оранжевых лапах безголовая. А ровно в десять засверкала, но к тому времени я уже добралась до своих.
2 января. Замки Луары.
2 января я планировала устроить музейный день, сходить в музей Родена, Сен-Шапель, Консъержери, но мне так понравилась вчерашняя прогулка по Версалю, так захотелось еще дворцов и парков, что я решила поехать со всей группой по замкам Луары.
Для колеблющихся скажу: если вы планируете еще раз приехать во Францию, чтобы посмотреть страну, а не только столицу, перенесите экскурсию в следующую поездку, так как путь неблизкий (примерно 500 км, дорога съедает большую часть времени). Но если вы сомневаетесь, что в скором времени сюда вернетесь, то замки Луары посмотреть, безусловно, стоит, так как вы увидите не только парадную часть Франции – ее столицу, но и сельскую глубинку, очаровательную, с полусонными, словно оставшимися в прошлом времени городками, виноградниками, лесами, с многочисленными замками, которые в долине Луары на каждом шагу.
Основной доход местные жители имеют от туристов и производства вин. Долина Луары славится своими винами. Когда мы проезжали мимо виноградников, меня удивило, что сами растения такие крошечные. На зиму их обрезают, но я не думала, что до такой степени – из земли торчали совсем маленькие роготульки. По берегам долины много скальных выходов с пещерами, которые используют прежде всего для хранения вин, а также в качестве жилья. Люди, живущие в пещерах, называются троглодитами, но это отнюдь не бомжи, их жилища обустроены по последнему слову техники и стоят очень дорого. Хотя вход в пещеру выглядит совсем не презентабельно.
Первая остановка у нас была в Амбуазе (обычно показывают три замка Шамбор, Шенонсо и на выбор Амбуаз или Блуа, ну, и попутно те замки, мимо которых вы проезжаете и которые видны с дороги). Но, прежде чем идти к замку, мы отправились на дегустацию вин. Семья (компания, товарищество?) «Plou et fils» производит вино уже лет 400. Через дверь мы вошли внутрь скалы и очутились сначала в короткой, щирокой камере, уставленной бочками, а затем перешли в длинную узкую пещеру, вдоль стен которой были сложены ровные ряды бутылок.
В торгово-дегустационном зале мы расположились вдоль стойки, каждому выдали список предлагаемых вин, и по списку стали наливать: от красных вин - к розовым, белым, игристым, от сухих – к полусухим. Красное мне показалось резковатым, к такому вину сразу захотелось сочный кусок мяса с соленым огурцом. Розовое помягче. Очень хороши игристые, и восхитительно белое бархатистое - вот к нему ничего не хотелось, просто потихоньку смаковать этот «бархат». Купленные бутылки упаковывалось в очень симпатичные коробки с изображением замка Амбуаз.
Наконец с вином покончено, каждый купил, что хотел, и мы идем по улицам прелестного средневекового городка. Улицы аккуратнейше вымощены шероховатой плиткой, домики двух-трехэтажные, и замок просто выпирает из города. Городок Амбуаз известен тем, что здесь провел последние годы жизни Леонардо да Винчи, сюда его пригласил король Франциск I и подарил ему замок Кло-Люс неподалеку от королевского. Сейчас там музей, в котором демонстрируют воссозданные по чертежам Леонардо изобретения: вертолет, парашют, аэроплан, автомобиль, раздвижной мост и проч. Посещение замков Амбуаз и тем более Кло-Люс обычно программой не предусмотрено, это мероприятие на целый день (а может, и на два). Наверно, есть туры, целиком посвященные замкам Луары, с неторопливым осмотром городков и посещением замков и парков, не знаю, сколько дней на все это может потребоваться.
Замок Амбуаз лично мне еще запомнился и тем, что там я разбила свой фотоаппарат. Мы стояли на мосту через Луару, любовались на замок. Увлекшись разговором с экскурсоводом, я взмахнула рукой, пальцем зацепилась за шнурок, и мой Пентакс оказался на булыжной мостовой. Положа руку на сердце, он меня не очень устраивал и несколько раз подводил в ответственные моменты. Но поскольку впереди у нас было еще два замка, а также Амстердам и Берлин, я, конечно, расстроилась.
Следующий замок – Шенонсо, замок-мост, построенный поперек реки Шер. Король Генрих II подарил его своей возлюбленной Диане Пуатье, которую любил с юношеских лет до своей нелепой трагической гибели. Замок прекрасен. Уютно встроенный в пейзаж с лесом и рекой, узкий и высокий, он стоит арочными опорами в воде. Прежде к этим опорам подплывали лодки с провизией, корзины на веревках втягивались на кухню. Сюда же ежеутренне спускалась Диана Пуатье и плавала в реке. Перед входом в замок – парки (слева – парк Дианы Пуатье, справа – Екатерины Медичи), которые плавно переходят в лес.
Внутренние покои довольно похожи друг на друга: гобелены на стенах, кровати с балдахинами, портреты, камины. По сравнению со вчерашним днем сильно похолодало, и в каждой очередной комнате группа выстраивалась у камина. Наш экскурсовод Ирина сказала, что летом здесь так много туристов, что приходится по полчаса ждать, чтобы войти в замки, и в парках полно гуляющих, так что зимой есть свои преимущества. Кстати, сначала мы были разочарованы экскурсоводом, в дороге даже подсмеивались над ее неуклюже построенными фразами и запинками. Но как только мы вышли из автобуса и стали общаться лицо к лицу, человека словно подменили (или мы перестали обращать внимание на незначимое).
Она рассказывала живо, полно, с множеством интересных деталей, и стоило задать вопрос, как тут же разворачивался подробный рассказ с захватом и обозначением новых персонажей и событий, просто как бездонный колодец. Потом мы гуляли по паркам. Первый раз я в январе видела цветущие розы, правда, чуть пожухлые и вялые. Между парками и лесной зоной посажены экзотические хвойные деревья, пушистые и разлапистые. Ближе к выходу, у хозяйственных построек, прогуливались ослики.
Очарованные Шенонсо, мы отправились к Шамбору, самому большому замку Европы. Замок, действительно, нереально огромный. Кто-то из современников сравнил его с дамской прической, пышной и высокой, но сильно растрепавшейся. И правда, кажется, локоны разных размеров торчат и лезут во все стороны, все вздыблено и взвихрено, хаотично нагромождены башенки, лесенки, трубы, галереи. Хотя некая симметрия здесь, конечно, присутствует. Вокруг замка – ров и открытое пространство, за которым смыкается кольцо лесов (охотничьи угодья королей).
На Марсовом поле
На обратной дороге экскурсовод села через проход от нас, и мы проговорили до самого Парижа. Она сказала, что жила в Москве, окончила МГУ, а лет 10 назад накопила денег и отправилась посмотреть Париж. Там познакомилась с парижанином, который докучал ей своими ухаживаниями и мешал осматривать достопримечательности. «Я ему говорю: ты пойми, мне так тяжело было скопить на поездку, когда я еще сюда попаду, мне надо столько всего посмотреть, не до тебя. Если б я знала, что выйду за него замуж и буду жить в Париже!» Приехала сюда с 14-летней дочкой, которая долго не могла привыкнуть к местной жизни, скучала по русской еде.
Оказалось, что даже сварить борщ в Париже - проблема, т.к. в магазинах продается только вареная, уже нарезанная кубиками свекла. Перешли на бытовые условия. Из ее рассказов я поняла, что жизнь в Париже не так радужна, как нам представляется. Тяжело устроиться на хорошую работу, особенно в провинции, так что даже из дальних пригородов люди ездят на работу в Париж (а у нас в Москву – из Коломны и Александрова, добавила я). За медицинскую страховку их семья из 4-х человек платит 200 евро в месяц, дорогая квартплата и особенно отопление. Съемные квартиры (без претензий) стоят где-то 1400 евро в месяц, в пригороде можно снять за 700-800.
Очень дорогие парковки, поэтому пользоваться машиной в городе могут позволить себе немногие, основная масса ездит на метро и на велосипедах. Зарплата в полторы тысячи евро считается не такой и плохой. Много получают врачи (терапевты – 25 евро за прием, специалисты – 50), хорошие инженеры. Оба они с мужем гуманитарии, искусствоведы, и живется тяжеловато. За эти 10 лет она даже до Рима не доехала. И, тем не менее, когда она начинала говорить о Париже, было видно, что человек наслаждается городом, и для нее, как искусствоведа и историка, большая удача - жить внутри этого кладезя интересного и прекрасного, которое можно изучать всю жизнь.
До Парижа добрались в восьмом часу, высадили Ирину, забрали тех, кто не ездил в замки, а гулял по Парижу, и поехали в сторону Амстердама. В запланированный отель, в городе Лилль («восстание лилльских ткачей») приехали глубокой ночью, в первом часу, и сразу завалились спать.
3 января, Амстердам.
За завтраком нашу группу «обидели»: отделили от остальных постояльцев отеля и направили в отдельный зал, где был не шведский стол, как у остальных, а порционный завтрак. В принципе, порции хватало, чтобы наесться, но все, конечно, возмутились подобной дискриминацией, так как привыкли со шведского стола набирать себе еды на перекус. В предыдущем отеле я видела, как, стоило официанту вынести новый поднос с нарезанной ветчиной, один товарищ из нашей группы пол-подноса тут же сгреб себе в тарелку. Так что подобное отношение к себе мы, безусловно, заслужили. На самом деле, я думаю, поскольку этот отель предлагал на выбор два типа завтрака: шведский стол или порционный, наши руководители из экономии выбрали порционный. Но сами за завтраком тихо молчали и никак не прокомментировали эту ситуацию, пока народ возмущался.
В первом часу дня мы подъехали к Амстердаму и сначала отправились к т.н. мельнице Рембрандта (он ее рисовал два раза) и на дегустацию голландских сыров. Хозяин сыроварни, веселый мужчина, шоумен по призванию, продемонстрировал, как он варит сыры, какие закваски кладет, как мешает и что из этого получается. На стеллажах были разложены дозревающие головки сыра. Помимо производства сыров он еще вырезает из дерева кломпы – национальные голландские деревянные башмаки.
Продемонстрировал и этот процесс: сначала на станке зажал брусок в тиски и выточил форму, потом длинным буром (как в зубном кабинете, только большим) выбрал внутренности башмака. Затем башмаки шлифуют, украшают резьбой или раскрашивают. Для каждого дела: огорода, скотного двора, прогулки, свадьбы – предназначены свои кломпы. Выдерживают примерно два года активного ношения.
Потом пробовали сыры. Мне очень понравился сыр двухмесячной выдержки с чесноком и перцем, купила 2 головки.
В Амстердаме была у нас сначала обзорная экскурсия, потом я отделилась. Первым делом отправилась в кафе и заказала суп, так как весь вчерашний день перебивались сухомяткой. Официант налил выбранный мной суп сначала в маленький бумажный стаканчик, чтобы я попробовала. Суп оказался очень острый. Он налил попробовать другого. На нем я и остановилась. На десерт – кофе с пирожным. Товарищи, нигде прежде я не пила такого кофе, как в Амстердаме. Уж не знаю, в сорте ли дело или в технологии приготовления. За этот день я еще пару раз заходила выпить чашечку кофе – просто вне конкуренции.
Выйдя из кафе, я, как на маяк, устремилась к высоченной, торчащей среди окрестных зданий башне Зейдер Керк, а от нее уже было два шага до музея Рембрандта. Входной билет – 8 евро. Аудиогида на русском не было, взяла английский. Дом высокий и узкий, словно сжатый со всех сторон и устремленный вверх. С этажа на этаж ведет винтовая лестница, очень узкая и крутая, так что при подъеме приходится придерживаться за канат. На первом этаже – прихожая, увешанная картинами в основном учеников мастера, и приемная, где Рембрандт принимал заказчиков. По другую сторону от лестницы – кухня.
На кухне меня удивило спальное место кухарки в стене: маленькое, тесное, со створками, как встроенный шкаф. Оказывается, раньше считалось вредно спать на спине, поэтому спали полусидя, подперевшись подушками. А створки закрывали на ночь, чтобы надышать теплого воздуха внутри «шкафа». Кстати, в Амтсердаме было ощутимо холодней, чем в Париже, чувствовалось дыхание Северного моря. На втором этаже музея – мастерская по изготовлению гравюр, там показывали процесс их изготовления. На третьем этаже – мастерская художника. Четвертый этаж посвящен графике Рембрандта.
Выйдя из музея, я миновала «блошиный» рынок, обошла огромное здание Ратуши (здание-квартал, включающее в себя муниципалитет, театр, музей) и вскоре оказалась на площади Рембрандта. В центре площади, среди разросшейся зелени – замечательный памятник Рембрандту: перед большой белой скульптурой мастера расположилось целое воинство: солдаты, вооруженные кто копьем, кто мечом, с маркитантками и даже собачонкой под ногами. Затем по нарядно украшенным улицам вышла к центральной площади Дам. Амстердам вообще тяготеет к крупным формам, но на Дам это проявляется особенно ярко.
Здесь все огромное: королевский дворец, церковь Ньиве Керк, монумент погибшим во время немецкой оккупации. На огромном пространстве перед дворцом – факельное шоу. Основной тон подсветки – бледно-фиолетовый (как в Праге на Парижской улице, и в Париже на Елисейских полях, и в последующем Западном Берлине на Кундаме), и в этом проявилось странное единодушие, словно по взаимной договоренности: так, в этом году Новый год в Европе – в фиолетовых тонах. И опять, как в Париже, стоило чуть отойти от бурлящей, праздничной площади, как пропадала вся гуляющая публика, и я оказывалась в полном одиночестве и тишине, где-нибудь на мосту, среди одиноких фонарей и чуть поблескивающей воды каналов.
Так, перейдя три канала, я уткнулась в хвост большой очереди, тянущейся к музею Анны Франк. Я читала, что это самый посещаемый музей Амстердама (в этом доме, на чердаке, во время немецкой оккупации безвылазно прожила два года еврейская семья, пока их не выдали), но не ожидала, что в праздничный вечер 3 января за полчаса до закрытия кассы здесь будет столько народу.
Потом опять через оживленную Дам вышла на широкую короткую Дамрак, и не заметила, как оказалась в районе «красных фонарей». От неширокой улицы направо и налево отходили улочки совсем узкие, где за витринами сидели симпатичные девушки в купальниках. Многие комнатки (где-то две трети) были уже зашторены, еще не выбранные красотки делали мужчинам приглашающие жесты, одна девчонка даже выскочила на морозную улицу в своем фосфорицирующем купальнике и схватила молодого человека за руку. Комнатки у них совсем узкие (узость жилища – характерная черта Амстердама) и по-спартански фукциональны, ничего лишнего: высокий стул перед витриной, кушетка, чуть пошире больничной, зеркало с тумбочкой.
Мужчины выходили из комнаток, заходили, шторки задергивались, и только бордовый свет просачивался на улицу. Это действительно район: очередная улица заканчивается, начинается другая, и все тот же красный свет из окон. Прямо в центре района – огромная церковь Ауде Керк, старейшая в городе, я обошла ее по периметру, рассматривая, но только отвела глаза в сторону, как встретилась взглядом с крупной, толстой китаянкой за красной витриной.
Потом за очередным каналом (на набережной - огромные мещки с мусором, пожалуй, единственное место, где не были заметены «следы» празднования) начался яркий, разноцветный, залитый огнями китайский квартал. Я вернулась и через Матросский квартал, мимо приземистой «башни плача», откуда жены моряков смотрели вслед уходящим в море судам (а потом вывешивали над входом в свой дом красный фонарь, ибо им тоже надо было как-то прожить и прокормить семью до возвращения мужа из плавания), вышла к открытой водной глади – доку (на здешних верфях когда-то плотничал Петр I).
1
Военная школа
Слева горел огнями Центральный вокзал – как и большинство зданий в Амстердаме, огромный и монументальный. И странно осознавать, что это грандиозное здание, с постоянно отходящими и прибывающими поездами, построено на искусственных островах прямо посреди бухты. Просто поразительно стремление голландцев на такой ненадежной поверхности, совершенно не предназначенной для городской застройки, возводить масштабные, колоссальные сооружения, и сколько усилий надо было затратить, чтобы насыпать почву, забить сваи, прорыть каналы, буквально создать землю под ногами и выстроить прекраснейший город. И после этого вести беспрестанную борьбу с наступающим морем, чтобы ни пяди ему не отдать, а наоборот вырвать, отвоевать лишний клочок суши. Недаром говорят: Бог создал землю, а голландцы создали Голландию.
Амс – тот город, в котором хочется пожить, ну, хотя бы недельку, желательно летом, когда цветут тюльпаны, насладиться его парками, музеями (от академического Рейхсмузея до легкомысленных: секса и гашиша), атмосферой легкости и праздности. Вот загадка: почему город, созданный таким неимоверным трудом, заключает в себе ауру беззаботности и свободы.
4 января, Берлин.
Проснулись мы в немецком городке Гильденштейн, в который приехали накануне глубокой ночью в полусонном состоянии. Ежевечерние нащи ожидания опаздывающих приводили к тому, что в назначенный отель мы приезжали все позже и позже (соответственно утром позже выезжали, так как автобус должен 9 часов отстояться).
Гостиница с очень странными переходами (пол-этажа вниз, пол-этажа вверх, длинные, замысловатые коридоры). Поблуждав, мы наконец находим столовую, откуда к нам выходит степенный батюшка в черном одеянии и с окладистой бородой, и на чистейшем русском говорит: «Завтрак будет готов через полчаса». «А где это мы?» - спрашиваю я, обалдевши. « В сербском православном центре», - отвечает батюшка. И вправду, в окно я вижу высоченный храм, с которым наша гостиница соприкасается стенами. Вспоминаю интерьер нашей комнаты-кельи: строгой, опрятной, с иконой в головах.
Завтрак был простой, но достаточный, обслуживали женщины в монастырских одеждах. Наши входили в столовую и в первый момент удивлялись. А потом радовались. Почему-то было очень приятно посреди Европы, в Германии, вдруг оказаться в православной гостинице. Как будто на минутку домой попали. В Берлине было уже очень холодно. Если раньше смс-ки из дома (« у нас в Москве мороз -20») воспринимались отвлеченно (какой мороз, зеленые деревья вокруг!), то теперь все почувствовали приближение родины и неотвратимых холодов. Так что в Берлине было два способа провести время: искать тепла в музеях или в магазинах.
Выбрали магазины. Но для начала зашли в популярный ресторан самообслуживания Marche на Курфюрстендамм (центральной улице Западного Берлина), в котором меня поразило количество россиян. Русская речь раздавалась отовсюду, можно было безошибочно обращаться к любому человеку на русском языке, только что обслуга местная. В предыдущих городах, особенно в Праге, нам попадалось достаточное количество соотечественников, но Берлин в этом плане превзошел всех: это автобусные группы, завершая свои новогодние турне по Европе, напоследок слились в одной точке.
Наложив на 10 евро полную тарелку разнообразной еды, мы сытно пообедали, а потом отправились по магазинам. На правой стороне Кундама магазины более пафосные и безлюдные, но стоило перейти на левую, как стали попадаться большие торговые центры, на всех этажах которых шла азартная примерка и покупка. Речь только русская, другой я там не услышала. А уже в Европа-центре мы встретили почти всю нашу группу. Расставались с городом без сожаления. Маша сказала, что день прошел бездарно, опять наши гиды протаскали их по центральной улице практически без пояснений, город не оставил никаких приятных воспоминаний.
Вывод очевидный: собираясь в какой-либо город впервые, надо очень тщательно подбирать турфирму. От этого зависит, полюбите ли вы этот город, захочется ли вам еще раз вернуться туда. Конечно, можно вооружиться картами и путеводителями (в любом случае это сделать надо) и заранее определиться, что же ты конкретно хочешь увидеть, но этот подход больше подходит для последующих поездок. Есть люди, которые с самого начала гуляют сами по себе, но мое мнение – в первой поездке надо посетить максимум экскурсий, сами вы никогда так быстро не освоитесь в чужом городе и многое пропустите.
Хороший экскурсовод покажет и расскажет столько, сколько человек, не занимающийся этим профессионально, никогда не прочтет и не увидит. Нельзя быть специалистом и по египетскому искусству, и по Возрождению, и по строительству каналов, и по архитектуре, и по истории. А уж если вам повезет и попадется человек увлеченный, то он и вас заразит своей любовью, вы увидите город его восхищенными глазами. Цель первой поездки – пробудить интерес, охватить как можно шире, схватить всего понемногу, получить представление.
Во вторую вы уже будете копать в глубину и скорей всего гулять по своей программе. Про себя лично скажу, что мне всегда было не слишком интересно читать про незнакомые города, хотя я, конечно, предварительно просматривала путеводители. Как правило, только после посещения города просыпался к нему интерес (или жгучий интерес), и я, имея перед глазами зримый образ города, уже увлеченно штудировала описания, выбирая маршруты на будущее.
В то же время без самостоятельных путешествий по городу, мне кажется, невозможно освоить и полюбить город. Только когда ты набродишься по нему с картой и путеводителем, заглянешь во всякие интересные и неожиданные уголки, почувствуешь логику его улиц и площадей, он станет тебе близким. Я помню, в первый мой приезд в Прагу у нас все дни были заполнены интереснейшими экскурсиями и поездками по окрестностям, а меня все время глодало чувство, что я не знаю, не чувствую города. И, только когда я нагулялась сама, где хотела, без ведущего, я сразу успокоилась. 5 - 6 января, дорога домой. Польша, позднее вставание. Мы больше никуда не торопимся. Уютный, семейный отель. Вообще, надо признать, все отели были хороши, но если в западных преобладал стиль минимализма и функциональности: просчитанное расположение каждого предмета, источников света, современные материалы, тона в основном бело-черные, то в польском присутствовала приятная архаичность и домашнесть (может, кто-то назовет это совковостью): обилие дерева, шершаво-волокнистая покраска с эффектом драпировки (бежевый и глубокий зеленый), некоторая тяжеловесность. И чудесный, семейно-деревенский завтрак. А какие разносолы! странная еда для завтрака, но кто попробовал, подходили за добавкой. Кофе, правда, неважный, это да.
Монпарнасское кладбище
И целый день пути через Польшу: разговоры, фильмы, распития, заедания, обсуждения. На 2 часа заезжали в Варшаву в супермаркет Теско, так что на вопрос: были ли вы в Варшаве? – можно смело отвечать: да, два часа. На границе – вереница из автобусов, но проходим, к сожалению, быстро. К сожалению – потому что приезжаем в Брест за 5 часов до отправления нашего поезда, и надо освобождать теплый автобус и коротать время на вокзале.
На вокзале – столпотворение, кто-то сказал, что собралось 25 групп, а автобусы все прибывали. Кончились волшебные праздники, у кого Рим, у кого Вена, у кого Париж, и все мы теперь оказались в холодном, продуваемой всеми сквозняками брестском вокзале. Возле батареи центрального отопления я познакомилась с девчонками из Рима. Италия им безумно понравилась, в Риме было +10, и они расслабились. А потом приехали в Вену и, по привычке, без шапок, в легких куртках выскочили на улицу, а автобус уехал отстаиваться. И повалил снег. Заболела вся группа.
Все когда-то кончается, даже бесконечная, стылая ночь на вокзале. И вот мы уже в теплом поезде, напившись обжигающе горячего чая, навалив на себя одеял, дрыхнем и мчимся на восток. И как хорошо, что остается еще два дня от праздников, чтобы отмыться, согреться, стряхнуть с себя негатив и, придя утром на работу, с чистой душой и горящими глазами рассказывать, как же это здорово: Новый год в Париже!
