В святой обители. часть 2

Ну вот мы и вошли в Лавру! Наконец-то!

Начало здесь:

https://www.tourister.ru/world/europe/russia/city/saint_petersburg/temples/27807/responses/3058

Слева остается Благовещенский собор, который стоит посетить отдельно.

Кстати вход в знаменитую Благовещенскую усыпальницу находится рядом с воротами в саму Лавру, поэтому вспомнив, что «Благовещенская усыпальница — «национальный пантеон России» не работает в понедельник и четверг, а в другие дни открыт с 11 до 17 часов, может быть, не стоит торопиться заходить в лаврские ворота, а вначале пройти в этот пантеон, который также носит название «Музей городской скульптуры».

Как я уже говорила в самой Лавре множество таких мест, которые сами по себе являются (пользуясь термином сайта) «туристическими объектами». Конечно, неловко их так называть, ведь это и места паломничества соотечественников — кому дорога память предков, места, куда стремятся прихожане, а не только «захожане». Но справедливо и то, что о каждом из них мог бы состояться отдельный и очень содержательный рассказ.

Вначале Благовещенская усыпальница предназначалась именно для погребения членов царской семьи. Здесь похоронена вдова Ивана V, сестра ПетраI Наталья Алексеевна, царевич Петр Петрович — сын ПетраI, многие жертвы дворцовых переворотов (прах ПетраIII во времена правления ПавлаI был перенесен в собор Петропавловской крепости).

Невозможно перечислить все имена, обозначенные на надгробиях: Голицыны, Трубецкие, Измайловы…Будете в лавре — зайдите и всё внимательно посмотрите, а пока подойдем к могиле великого Суворова и постоим.

Простое надгробие, но есть ощущение величия!

Говорят, что Суворов сам, незадолго до своей кончины, выбил эту простую надпись — он так хотел.

Если на первом этаже усыпальница, то на втором разместился собственно музей городской скульптуры. История музея, история сохранения скульптурных произведений, особенно в 20-е годы прошлого века, интересна и здесь можно с этой историей познакомиться.

Однако, легко почувствовать, что когда-то здесь была церковь.

И вновь переместимся (вернемся) в лаврскую ограду, чтобы уже там еще немного поговорить о Благовещенской церкви. Эта церковь — первая каменная церковь в Петербурге! Говорили, что царь Петр сам участвовал в освящении. Что ж! Известно, что он любил петь на клиросе — у него был отличный бас, и еще он нередко нес послушание как псаломщик.

В эту церковь в августе 1724 года и внесли первоначально мощи св. Александра Невского…

Вообще вокруг этого первого в лавре храма, строительство которого начинал сам великий Доменико Андрео Трезини, и начал формироваться весь архитектурный ансамбль Александро-Невской лавры.

Если рассказывать об истории этого храма — не хватит и одной экскурсии, но не могу не напомнить о непростой и во многом трагической истории Лавры — ведь она была сердцем, а скорее душой Петербурга, потом Петрограда-Ленинграда.

В тридцатые годы в этом соборе помещались разные советские учреждения, в том числе угольный склад и котельная!

Ужаснулись? А теперь можете представить, сколько было утрачено святынь, в том числе и в этом храме!

Храм болел долго… Лишь в 1989–1999 годах была проведена большая реставрация и теперь мы можем побывать в нем и как туристы, и как паломники — это уж кто как может.

Если пойти прямо по дорожке, то придем к великому Троицкому собору лавры — собору, который ныне является и духовным центром лавры и архитектурной доминантой.

Однако если мы выберем дорожку вправо, чтобы обогнув казачье кладбище посмотреть на Троицкий собор от Митрополичьего корпуса, то сможем увидеть Троицкий собор более объемно.

Вообще, чтобы выбрать ракурс для фотографирования этого собора, воздвигнутого по проекту И. Е. Старова, нужно очень потрудиться. Летом весь фронтон вообще заслоняют деревья, а сейчас, когда возникает возможность сезонной прозрачности, хоть и опечаленной голыми ветвями, можно увидеть эту красоту.

Место для будущего собора когда-то было выбрано еще самим Доменико Трезини. Однако первый храм видимо, имел инженерные недостатки и частично выстроенный в 1731 году, все же был разобран. Не будем углубляться в историю самого строительства, но храм, который сейчас радует нас, был заложен только в 1778 году, в присутствии уже новой императрицы ЕкатериныII, а освящен в 1790-м.

Троицкий собор — это однокупольный храм с двухъярусными колокольнями, выполненный в стиле раннего классицизма.

Это вид на собор со стороны Никольского кладбища.

В 1782 году на одной башне-колокольне был водружен 13-тонный колокол, который когда-то был отлит для Иверского монастыря, а на другой — куранты.

Когда звучит голос главного колокола лавры — сердце вздрагивает — удивительный, красивый голос!

Это вид на Троицкий собор со стороны лаврской библиотеки.

У Благовещенского храма расположены более скромные колокола, но в них всем желающим, можно звонить только на Пасху.

И все же, очень хочется, чтобы вы оценили величие храма, поэтому переместимся на крыльцо Троицкого собора, и на выходе посмотрим на митрополичий корпус. Монументальные колонны, кажется, дают некоторое представление о масштабе сооружения.

В 1922 году начались изъятия церковных ценностей, начались годы гонений.

В 1933 году храм был закрыт, в нем разместили Политпросвет, впоследствии «Дом чудес» технических достижений, а в сороковые годы жилищное управление Смольнинского района. Собор был возвращен верующим только в 1956 году (!) а мощи святого Александра Невского торжественно перенесены только в 1989 году и знаете откуда? Из музея истории религии и атеизма — там святые мощи хранились в фондах…

К счастью в храме сохранился иконостас и мраморный архиерейский трон, который сюда доставили из разрушенного московского Храма Христа Спасителя, как экспонат для антирелигиозного музея. Сегодня этот трон снова возвращен в новый храм Христа Спасителя, а в нашем Троицком находится его точная копия, но выполненная уже из дерева. В храме фотографировать запрещено. Поэтому фото показать не могу.

Известная мысль Достоевского о том, что красота спасет мир, нам близка. Мы ищем и находим красоту везде, где путешествуем. И когда знакомимся с русскими монастырями, храмами, конечно же, пленяемся удивительной, неповторяемой красотой архитектуры, восхищаемся древними фресками, особенностями внутреннего убранства соборов, которые созданы удивительными умельцами, порою безвестными авторами, ведь в церковной практике не принято подписывать свои творения, так как они посвящены Богу.

В то же время посещение таких мест и внешнее «фотографирование», даже без фотоаппарата — лишь глазами, не дает возможности понять всю полноту того чуда, с которым мы соприкасаемся. Есть взгляд на Храм «извне» и «изнутри». Попробуем все же «зайти внутрь» и постараться что-то понять, что-то такое, о чем не расскажет самый замечательный гид — ведь у него другие задачи…

В Троицкий собор нередко привозили и привозят святыни из разных концов света, из разных стран, тогда, кажется, весь город стремится попасть сюда, выстраиваются длинные-длинные очереди. Иногда люди стоят и ночами, чтобы только попасть…

Когда я вхожу в Троицкий храм, нередко вспоминаю те, прошедшие мгновения счастья, когда это было. Не всегда хочется рассказывать — уж очень сокровенные истории и каждая из них интереснейший рассказ встречи с чудом. Пожалуй, припомню вместе с вами лишь один эпизод…

В Петербург, в Троицкий собор с Украины привезли икону Почаевской Божьей матери. Это было пятнадцать лет назад, в апреле 2002 года.

Я долго собиралась — нужно было иметь достаточно времени, чтобы выстоять длинную очередь, а когда направилась в лавру, поняла, что день выбрала не лучший. Холодный ветер пронизывал насквозь, дождь со снегом лепил в лицо. Весна в Петербурге обманчива, видимо накануне было тепло, и я оделась совсем не по погоде. Возвращаться было невозможно, я бы потеряла массу времени и не уверена, что вернулась бы обратно — день клонился к вечеру… По дороге встретила знакомую, которая возвращалась из лавры.

— Нет, там не достояться! Очередь огромная, а я с работы бегу, нет времени, да и холодно — сказала она мне.

Я представила, что буду несколько часов стоять на улице, где бушует непогода и снова впустила в себя мысль — не повернуть ли назад…

Однако, теперь, когда я уже почти подошла к лавре, уйти от ворот, было невозможно — это было бы малодушием, идти же вперед и вставать в многочасовую очередь, было безумием. Я шла, уповая на чудо, в которое всегда верю, а неласковый ветер все пугал и стращал меня холодной, ледяной моросью.

Когда я подошла к Троицому собору, очереди почему-то не оказалось и, постояв на крыльце всего лишь минут десять, я вошла в теплый, благоуханный храм, полный народа. Я даже не стремилась анализировать, почему это случилось так, а не иначе, уж слишком приятно было с ледяного холода попасть в негу, и я просто радовалась теплу и счастливой возможности прикоснуться к святыне. Я знала, что Почаевская икона пребывает в монастыре, а точнее в Свято-Успенской Почаевской лавре уже 400 лет! Лавра находится на Западной Украине, в Кременецком районе, Тернопольской области. Этот образ почитается и православными, и католиками, но история иконы, и обители, которая возникла вокруг этой святыни — история непростая, полная неожиданных поворотов, борьбы, искуплений, но в целом победы добра над злом, которое, однако, время от времени, снова поднимается на неправедный бой со Светом — такова жизнь.

Чем ближе я подходила к иконе, тем явственнее ощущала то, что невозможно передать словами — так ребенок чувствует мать. Разве это можно объяснить…

У иконы нес послушание молодой монах, с черной, как смоль бородой — взглянула мельком. Он весь был в общении с Образом и время от времени, протирал стекло чистой тряпицей — так положено.

Я не смотрела на монаха, но всей кожей почувствовала его полную отстраненность от земного и суетного.

Когда пришло время чтения Акафиста, народ подвинулся ближе к священнику, что подошел к собравшимся, и уже дал первый возглас.

Люди стояли в стороне от иконы, готовились запеть и подхватить знакомое «Радуйся…»

Однако, когда импровизированный народный хор «грянул», оказалось, что одна половина собравшихся привыкла петь так — другая иначе. Каждая половина, в основном женщины, в процессе пения, шли за своим лидером, стремясь непременно утвердить только свою «правоту» в пении, поэтому старались петь как можно громче, чтобы перекричать «соперников», претендующих на право петь иначе.

Хор пел не просто плохо, пение, которое трудно было бы и пением-то назвать, действовало на слух и на сердце, как мучительство. Молодой священник страдал — это чувствовалось, но служил. Мои музыкальные уши «повяли», сердце запечалилось. Однако удивительное дело! У меня не было желания отделить себя от присутствующих, не было даже желания осудить скверное «крикословие». Слезы хлынули из глаз. Я чувствовала себя одной из собравшихся под покровом теплой и всепрощающей любви, которая изливалась на всех и на каждого. Было стыдно за наше общее и раздельное несовершество, за полное несоответствие той великой, несказанной Любви, что пригревала и оживляла.

Я нечаянно взглянула на монаха. Он стоял у иконы, смотрел на меня и плакал. Так мы и стояли, пока не кончилась молитва: смотрели друг другу прямо в глаза, и беззвучно плакали о чем-то очень понятном, хотя еще неизвестном, не случившимся, а может быть наоборот — давно случившимся и потому забытом. Время остановилось.

Теперь по прошествии многих лет, тот эпизод мнится мне в некотором роде пророческим. Но чудо в церкви — это же обыкновенно… Нужно только верить. А вера, как и любовь — это талант, который дается разным людям в разной мере. Только если это высший дар, то ведь и ответственность велика! Вряд ли стоит «хвалиться» тем, что не от тебя самого, а только щедро даровано, дабы поддержать падающего и слабого.

Александро-Невская лавра! Можно ли о ней рассказывать только с позиций истории или искусства! Нельзя. Вот и меня не получилось. А ведь хотела поведать о новомучениках лавры, о событиях первых лет, после революции, и еще о многом-многом. Может быть, еще и третью часть напишу — если сложится.

А пока, засобиравшись домой, захотелось перекусить. В лавре хорошее кафе, в котором можно пообедать очень вкусно, хотя еда монашеская, без мяса.

Молодой человек, что стоял передо мной, попросил кусочек хлеба и воду с лимоном, без заварки. Продавщица не поняла и сотворила ему кофе, но у него не было денег на кофе и ей пришлось извиниться за свою невнимательность.

Вообще-то можно с собой и хлеба прикупить — в лавре пекут очень вкусный хлеб! Для этого нужно выйти за ворота и пойти влево — есть указатель. Объявление гласит, что горячий хлеб продается с 10 утра до того времени, пока хлеб не раскупят. Обычно, часам к двум хлеб уже кончается…

В городском музее скульптуры, что за воротами лавры, но принадлежит данному музейному комплексу, постоянно проходят какие-то выставки. В феврале выставлялись итальянцы.

И вообще, нужно ли «фильтровать» саму жизнь! Высокое и светлое не нуждается в «приукрашивании», не страшится «испачкаться» от низменного, что подвизается так близко, наоборот, наблюдая встречу духовного и мирского, так легко понять истинное — даже опровергать ничего не надо!

Ну вот не смотрится эта Ева в музее, после посещения лавры!

Зато этот поврежденный земной шар — очень даже впечатляет, и мысли будит — правильные мысли…

Двор в музей, как обычные питерские дворы какой-то неказистый и неприбранный и троянский конь, подверженный многочисленным питерским осадкам, стоит виновато в углу — за «плохое поведение» в истории человечества, наверное.

И смотрится этот унылый двор через скучные окна музея в закатное солнце далекой Италии…

А Александр Невский все так же пришпоривает коня и почему-то в этот раз особенно заметно его сопротивление надвигающейся цивилизации, что сегодня упивается своей болезненной разделенностью.

Крикословие — кривословие… Каждый уверен в своей «единственной правоте», закрывая на замок собственное сердце. А Любовь никуда не исчезла! Она по-прежнему спасает, живет. И только она способна выправить этот земной шарик, по которому кто-то так зло прошелся молотом.

Страшно и все же надеждно! Это жизнь.