К 100-летию Русской революции.
Ну что можно сказать про Эрмитаж? Разве есть в России, да и не только в России, человек, который не знает что это такое? А как рассказать про Эрмитаж на Туристере? Сфотографировать три миллиона экспонатов и подписать их?
Когда я вошёл в первый зал, я ещё обращал внимание на таблички, на имена художников, на годы их жизни. Где то в пятом зале я делал это уже избирательно.
Я прекрасно помнил всю эту арифметику. В Эрмитаже около трёх миллионов экспонатов. Если на осмотр каждого шедевра затрачивать одну минуту, то не считая времени перехода от одного экспоната к другому, на осмотр всей экспозиции потребуется примерно 6 лет. А если ещё прибавить время на сон и прочие человеческие потребности? Не реально… А что тогда делать? Как объять необъятное? И нужно ли?
А может посмотреть только самое-самое? Ну, например, Рафаэля с Тицианом, с Караваджо впридачу, а потом ещё Эль Греко с Веласкесом. А Рубенса с Ван Дейком оставить на завтра. А послезавтра пройтись по французской живописи XVII- XVIII веков и импрессионистам.
А античная скульптура? Она же вообще объёмная! Её и пощупать можно! А если смотрительница вредная попадётся и не даст пощупать? Ни-ии-зяяя… А если нельзя, но очень хочется, то можно!
Смотрительницы — это вообще целая каста особо приближённых к искусству. Им можно то, что нельзя нам простым смертным. Мы можем долго любоваться и восхищаться каким-нибудь старинным сундуком или комодом, на котором стоит табличка «руками не трогать», боясь дыхнуть на него. Но стоит отойти от экспоната, как старушка — божий одуванчик достанет из этого древнего комода пакет с бутербродами или книгу и идёт к соседке в соседний зал обсудить дела житейские. А может устроится в Эрмитаж смотрителем и лет за десять всё-таки ознакомиться со всей экспозицией?
А почему в Эрмитаже не заставляют надевать специальные войлочные тапочки? Говорят, в Эрмитаже летом за день проходит триста тысяч посетителей. Это значит, что надо как минимум двести тысяч тапочек. Сколько двести тысяч человек это я примерно знаю, на футбол же хожу. А сколько займут места двести тысяч пар тапочек ума не приложу. …Быть может целый греческий зал? «В греческом зале…в греческом зале…»
А можно ли спрятаться в Эрмитаже и переночевать, чтобы не платить за билет завтра? Я же Рубенса с Ван Дейком не досмотрел!.. Пока я размышлял над этим вопросом, заглядывая в укромные места, какая то японка палкой для селфи зацепила меня за ухо. Я извинился за то, что помешал ей запечатлеть себя любимую на фоне шедевра и ретировался в греческий зал. Никаких тапочек там не было. Студенты из художественных училищ и кружков рисования сидели на полу и рисовали бородатые головы.
Я вышел из Эрмитажа и направился в сторону арки Главного штаба. На Дворцовой площади репетировал большой военный оркестр. Ведь скоро парад. Вдруг дирижёр остановил музыку — сфальшивили тромбоны. Я обернулся назад и увидел военных на фоне Зимнего дворца.
…Они были готовы к штурму. Я услышал вдалеке выстрел из карабельного орудия. Огромные толпы матросов, солдат и красногвардейцев подходили к Зимнему со всех сторон. Началась беспорядочная стрельба. Мимо меня пробежал красногвардеец с пулемётом, проехав колесом по моему ботинку. Через минуту вся площадь была заполнена революционно настроенными людьми. Все они направлялись к главному входу Зимнего. Никаких сомнений в том, что сегодня будет самое массовое посещение Зимнего, у меня уже не оставалось. Молодой человек в тельняшке неловко столкнулся со мной и обронил бескозырку. Я поднял её и протянул ему. Он быстрым движением нахлобучил её себе на голову задом наперёд и, странно посмотрев на меня, побежал в сторону Зимнего. Сегодня для всех вход был бесплатным…
