Памятник Репину. Художник: реальность, парадоксы и мистика

Удивительно, но ни в Российской империи, ни в СССР памятников Репину не было долгое время. В 1956 году появился первый памятник в виде бюста Репину в СССР, который был установлен на родине художника в городе Чугуеве Харьковской области.

На Болотной площади в Москве памятник Илье Ефимовичу был открыт 29 сентября 1958 года.

Это был первый памятник Репину в СССР, где великий русский художник изображен во весь рост. На постаменте памятника картуш с надписью: «Великому русскому художнику Илье Ефимовичу Репину от правительства Советского Союза».

Решение об установке первых двух памятников Репину было принято на высоком уровне — Советом народных комиссаров СССР. Произошло это 5 августа 1944 года в день столетия со дня рождения живописца. Эти памятники должны были появиться в Чугуеве и Санкт-Петербурге. Но решения Совнаркома никто не спешил исполнять.

Может сказывалось отношение к художнику, который волею судьбы и мировых исторических катаклизмов оказался в другой стране после распада Российской империи, никуда не выезжая при этом со своей дачи в посёлке Куоккала, находившийся в составе Финляндии с 1917 по 1939 год. С 1948 года посёлок переименован в Репино.

После 1917 года Илья Ефимович ни разу не бывал в советской России. Когда в Петрограде в здании Зимнего дворца с 13 апреля по 29 июня 1919 года проводилась Первая государственная свободная выставка произведений искусства, то на ней экспонировались 1826 произведений 299 художников, в том числе Ильи Ефимовича Репина и его сына Юрия Ильича. Репин хотел поехать на выставку, но ему не дали визу.

У Ильи Ефимовича на тот момент был паспорт несуществующей страны — Российской империи. Русским, покинувших родину после революции и гражданской войны, с 1922 года стал выдаваться так называемый нансеновский паспорт. Для получения которого необходимо было выполнение двух условий: первое: наличии документов, удостоверяющих личность человека, которому выдают паспорт; второе: наличие документа, подтверждающего, что человек является эмигрантом. За гуманистическую деятельность Фритьоф Нансен получил Нобелевскую премию мира в 1922 году, а Нансеновская международная организация по делам беженцев, созданная после смерти Нансена, за усилия по распространению паспорта, получила такую же премию в 1938 году. Всего было выдано 450 000 нансеновских паспортов. Уничтожающую оценку дал этому документу Владимир Набоков в своём романе «Другие берега»: «Бледно-зеленый несчастный нансенский паспорт был хуже волчьего билета; переезд из одной страны в другую был сопряжен с фантастическими затруднениями и задержками. Английские, немецкие, французские власти где-то, в мутной глубине своих гланд, хранили интересную идейку, что, как бы, дескать, плоха ни была исходная страна (в данном случае советская Россия), всякий беглец из своей страны должен априори считаться презренным и подозрительным, ибо он существует вне какой-либо национальной администрации. Не все русские эмигранты, конечно, кротко соглашались быть изгоями и привидениями. Некоторым из нас сладко вспоминать, как мы осаживали или обманывали всяких высших чиновников, гнусных крыс, в разных министерствах, префектурах и полицейпрезидиумах." Вот такой паспорт получил великий русский художник И. Е. Репин, оставшийся на старости лет без гражданства.

Его друг Корней Иванович Чуковский звал Репина переехать в СССР, к Репину приезжала делегация советских художников, писал личные письма К. Е. Ворошилов. В 1924 году вопрос переезда Репина обсуждался на Политбюро и за разрешение вернуться проголосовали Сталин, Троцкий, Бухарин, Каменев и Томский. Но Репин предпочёл остаться в своей усадьбе «Пенаты» вплоть до своей смерти в 1930 году.

Возможно по этой причине затягивались сроки организационных работ по созданию и установке памятников. Хотя бюст Репину был отлит на Харьковской Государственной скульптурной фабрике, но он был отправлен по ошибке не в Чугуев Харьковской области, а в Чугуево Иркутской области. А бюст Репина для Ленинграда был отлит в 1951 году в Ленинграде, но ему не могли долго найти место для установки и установили лишь в 1999 году в Румянцевском саду. Между решением Совнаркома и установкой бюста прошло 55 лет, город поменял название, развалился СССР. Головотяпство или мистика….

Московский памятник Репину установлен на Болотной площади лицом к Третьяковской галерее. До 1994 года не было через Водоотводный канал моста

и канал отделял Лаврушинский переулок, ведущий к Третьяковке от канала. Выбор места для установки обосновывался тем, что в Третьяковской галерее хранятся многие картины художника и он как бы присматривает за ними.

А если продолжить конспирологическую или, если будет угодно, мистическую тему, то не зря между галереей и памятником находится водная преграда. В своё время владелец галереи Павел Михайлович Третьяков велел швейцарам не пускать Репина, если у него в руках будет мольберт и кисти по одной простой причине: Репин любил подправлять свои картины, даже после того, как они были у него куплены и выставлены.

Не случайно лишь после того как был установлен перед Третьяковской галереей памятник Третьякову , иежду памятником Репина и Третьяковской галерееей появился Лужков мост .

Ведь у памятника, если обратите внимание, в левой руке мольберт и кисти. Всё бы это выглядело смешным, если бы не было грустным, а порою и трагическим.

В Третьяковской галерее находится много картин Репина, в том числе одна из самых известных, за которой тянется целый шлейф трагических событий и различных домыслов — «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», написанная в 1883- 1885 годах и более известная широкой публике как «Иван Грозный убивает своего сына».

Толчком к написанию картины стало странное творческое переплетение в голове художника разных, не связанных между собой событий.

Первым стала гибель императора Александра II в. марте 1881 году от бомбы, брошенной народовольцем Игнатием Иоахимовичем Гриневицким.

Вторым услышанная 15 августа 1882 году на Всероссийской художественной выставке в Москве симфоническая сюита «Антар» композитора Николая Андреевича Римского-Корсакова, которая написана по мотивам красивой сказки Осипа-Юлиана Ивановича Сенковского (Барона Брамбеуса), рассказывающей о трёх сладостях жизни — мщении, власти и любви. Во второй части сюиты звучит музыкальная картина кровавой мести главного героя.

Третьим событием стала увиденная по время европейского путешествия 1883 года кровавая коррида в Испании.

Написание картины про Ивана Грозного стало идефиксом для Репина, он стал одержим. Ходил по городским улицам, делал различные наброски и этюды. Долго у художника не получалось изобразить «живую» кровь на картине, сочащуюся сквозь пальцы отца-убийцы, чтобы она выглядела как настоящая, а не как мазок краски. При этом он не особо заморачивался, когда видел возможность запечатлеть кровь, бегущую из раны. У дочки Веры долго не останавливали кровь из носа после падения с высоты, чтобы её папа мог поподробнее изучить как струится кровь. Когда на улице Репин увидел смерть женщины, попавшей под пролётку, он не замедлил побыстрее добраться до своей мастерской и запечатлеть увиденную «живую» кровь. Русский писатель Даниил Леонидович Андреев в своем мистическом сочинении «Роза Мира» писал: «Когда кровь людей и животных вытекает из организма, то в первые минуты этого процесса она выделяет жгучее излучение особой силы." Не зря в человеческой истории сохранилось так много упоминаний о кровавых жертвоприношениях богам и силам природы.

Написанная картина стала центром скандала. Реакция на неё была бурной и неоднозначной. Художник Иван Николаевич Крамской восторгался: «Как написано, Боже, как написано! В самом деле, вообразите, — тьма крови, а Вы о ней и не думаете, и она на Вас не действует, потому что в картине есть страшное, шумно выраженное отцовское горе и его громкий крик, а в руках у него сын — сын, которого он убил!». Против показа картины широкой публике единым фронтом выступили Академия художеств и Святейшего синод в лице обер-прокурора Константина Петровича Победоносцева.

Впервые картина экспонировалась на Тринадцатой выставке Товарищества передвижных художественных выставок в Санкт-Петербурге с 10 февраля по 17 марта 1885 года, затем выставка переехала в Москву, где проходила в Московском Училище живописи, ваяния и зодчества с 28 марта по 21 апреля 1885 года. Но в апреле картины «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» на выставке не было, её показ был запрещен лично российским императором Александром III. Павлу Михайловичу Третьякову, который приобрёл картину, запрещалось показывать картину «в помещениях, доступных публике». Только 11 июля 1885 года запрет на показ картины был снят. Новый показ картины в Третьяковской галерее произвёл фурор, люди шли в галерею только для того, чтобы взглянуть на бывшую запретную картину. Для пущего эффекта в помещении, где размещалась картина, был постелен кроваво-красный ковёр, усиливающий эффект от увиденного.

Некоторые из посетителей после просмотра картины приходили в неистовство, а некоторые теряли сознание. Современный психиатр Александр Олимпиевич Бухановский (1944 -2013) известен широкой публике как эксперт по серийным убийцам, в частности в этом качестве он выступал в деле маньяка Чикатило. В одном из своих интервью он подчеркнул, что уверен: «картины сами по себе не вызывают психическое расстройство. Но могут смоделировать или усилить психологическое состояние, в котором находится человек. Например, если он в депрессии, то картина может ее усилить." Когда художник создаёт картину, то в зависимости от настроения и мыслей он формирует энергетику художественного полотна. Если сюжет картины неприкрыто агрессивного содержания, то это вызывает агрессию и у зрителя. Поверим специалистам…

16 января 1913 года душевнобольной сын мебельного фабриканта Абрам Балашов, родившийся за год до создания картины, нанёс по ней три удара ножом. Репин считал, что это было сделана специально в желании угодить императорской семье в преддверие празднования 300-летия дома Романовых. Мол не смогли запретить показ, так пусть картина будет уничтожена. Наш известный бард Александр Моисеевич Городницкий так написал об этом в стихотворении „Иван Грозный убивает сына Ивана“ (1994):

„Я слышал однажды: как нерв напряжён,

Безлюдной вечерней порою,

Безумец ударил картину ножом

И крикнул: „Достаточно крови!“.

И там, где отметина эта видна.

Где лезвие холст разрезало,

Всё капает, капает кровь с полотна

На плинтус музейного зала.“

Будущий попечитель Третьяковской галереи, живописец и реставратор Игорь Эммануилович Грабарь (1871 — 1960) так описал повреждения: " Из трех ударов один пришелся на лицо Грозного — от середины виска, пересекая ухо, до плеча, — второй разрез прошел по контуру носа царевича, задев щеку Грозного и уничтожив весь очерк носа царевича, наконец третий повредил пальцы правой руки царевича, разрезал щеку у него и задел правый рукав Грозного.» Приехавший специально из Куоккалы Репин посчитал, что картина испорчена окончательно и бесповоротно. Восстанавливать картину художник не стал, но, из любви к переделкам своих картин, поверх старого лица царя Ивана Грозного нарисовал новое, в своей тогдашней манере, зелеными красками. С чувством выполненного долга удалился восвояси.

Спасать картину пришлось Грабарю вместе с приглашенными из Эрмитажа реставраторами Дмитрием Федоровичем Богословским(1870 -1939), кстати уроженцем города Вольска Саратовской области, и И. И. Васильевым. Зелёную голову царя стёрли, Холст был дублирован, и зиявшие белые места порезов были по увеличенным фотографиям записаны акварелью и покрыты лаком.

Душевнобольного, порезавшего картину Репина, отправили в дурдом, но дело по резке картин ножом его живёт и процветает. Через год была порезана картина Веласкеса «Венера с зеркалом», в 1975 году «Ночной дозор» Рембрандта. Правда это было уже в других странах, а не в России.

Поразительно, что случаем вандализма воспользовались коллеги Репина для борьбы со старым искусством — реализмом. 12 февраля 1913 года состоялся диспут художественной группы «Бубновый валет», на котором выступил с докладом «Иван Грозный и сын его Иван» Максимилиан Александрович Волошин (1877–1931) Ловко жонглируя словами Волошин подвёл публику к выводу, что не Балашов виноват в содеянном варварстве, а Репин виновен перед Балашовым и Репина надо судить за созданную картину.

Как часто бывает в жизни, что сказанное в шутку слово, начинает обрастать зловещими подробностями и люди начинают смотреть на вещи и события совершенно по другому. В начале прошлого века в российской творческой среде были модны мистические идеи. Верил в мистические тайны молодой писатель Корней Чуковский. Он поведал своему другу детства, журналисту Владимиру Евгеньевичу Жаботинскому (1880–1940) историю: «… как-то прогуливаясь по набережной Невы, Чуковский увидел, что под ногами что-то блестит. Остановился, наклонился и… стал обладателем монетки с непонятным портретом, выбитым на ней. Позднее он показал ее оценщику и узнал, что это римская монетка, которую можно продать коллекционерам, выручив немало денег. Но продавать ее Корней Иванович не стал, потому как заметил, что она приносит ему удачу. Когда монета лежала в кармане, и стихи писались лучше, и встречи с редакторами проходили удачно, и деньги всегда водились, и в любви везло. Именно тогда Чуковский решил, что монета — его талисман, и не расставался с ней никогда в жизни." Корней Чуковский в начале прошлого века бросил шутливый упрёк Илье Репину, что мол после изображения человека на картине Репина тот сразу умирает. Присутствующие при этом мило поулыбались, но каждый начал судорожно подсчитывать подобные случаи. И оказалось, что «проклятых» картин, после написания которых натурщики умирали или их постигали различные несчастья, у Репина неожиданно много, гораздо более, чем у других. Так с лёгкой руки писателя, склонного к мистике, создалась легенда о проклятости картин Репина.

В скорбный список попала и картина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», хотя череда «странных» смертей началась по мнению современников после картины «„Бурлаки на Волге“, написанной в 1873 году.

Якобы многие из изображенных на картине мужиков скоропостижно поумирали. Но почему-то не называлось ни одно имя, а ведь бурлаков только на картине 11 и этюдов за три года написания картины было сделано множество, число натурщиков никто даже и не считал. Репин дважды выезжал на Волгу, чтобы изучить их образ жизни и заменяя один образ на другой более выразительный.

Следующей „жертвой“ художника стал поэт Федор Иванович Тютчев, который скончался как только Репин якобы начал писать его портрет. Только вот портрета Тютчева кисти Репина не существует. В начале декабря 1872 года Тютчев серьёзно заболел, 1 января 1873 года случился удар и у поэта была парализована левая часть тела. 15 июля 1873 года он скончался. С Репиным в это время он не виделся. У П. М. Третьякова была задумка создать для своей галереи серию портретов выдающихся писателей, композиторов и ученых. В своём письме от 6 февраля 1873 года Третьяков предлагает Репину создать портрет Тютчева с натуры. Но встречи двух великих людей не состоялось, весной 1873 года Репин уехал за границу, успев посмотреть лишь две фотографии поэта, предоставленные родственниками.

„Проклятый“ портрет Писемского

был написан в 1880 году, а в 1881 году писатель умер. Неспроста говорили люди — ведь Репин его портрет нарисовал. При этом люди как-то забывали о пристрастии Писемского к алкоголю и о том, что после самоубийства одного сына в начале семидесятых годов позапрошлого века тоскливое настроение владело Писемским. Летом 1880 года сошел с ума второй сын через несколько месяцев резко ухудшилось здоровье писателя.

Портрет Мусоргского был написан Репиным в течение 4 дней, со 2 по 4 марта 1881 года,

а умер композитор 16 марта 1881 года через несколько дней после написания „проклятой“ картины. Снова Репин виноват… Вот только художник приехал в Николаевский военный госпиталь после того, как узнал в феврале 1881 года о смертельной болезни друга и успел написать портрет до его смерти. Следствие здесь явно спутано с причиной.

А вот картину „Смерть Федора Васильевича Чижова“, написанную в 1877 году, к числу проклятых у Репина не относят.

Хотя эта картина была написана в тот день, когда русский промышленник и общественный деятель Федор Васильевич Чижов (1811–1877) умер. Вот что об этом писали: „Вскоре пришел и Илья Ефимович Репин. Художник был настолько поражен представшим его взору видом маститого старца, как бы на время уснувшего после тяжких трудов и забот, что неуловимость этого мистического, пограничного состояния между сном и смертью он тотчас запечатлел в одном из лучших своих карандашных рисунков „Смерть Чижова“. Впоследствии эта мастерски сделанная зарисовка послужила эскизом для одноименной картины, подаренной Репиным Савве Ивановичу Мамонтову.“

Портрет Н. И. Пирогова был написан в мае 1881 года

в гостинице „Дрезден“ в Москве за полгода до смерти знаменитого хирурга.

Следующей „проклятой“ картиной стала „Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года“. Образы царя и царевича были сформированы как наложение нескольких личностей. Сначала в качестве натуры для создания царя были использованы старик из Царского Села и чернорабочий с Лиговского рынка. А вот для головы царя позировали художник Григорий Григорьевич Мясоедов (1834 -1911),

и композитор Павел Иванович Бларамберг (1841–1907).

Царевича Репин писал с художника Владимира Карловича Менка (1856–1920)

и писателя Всеволода Михайловича Гаршина (1855 — 1888).

И если с Бларамбергом и Менком ничего не случилось, то в жизни Мясоедова и Гаршина произошли трагические события после того, как они выступили в качестве натурщиков для картины.

Рассказывают уже более века, что после позирования Репину у Гаршина, бывшего душевнобольным, обострился приступ болезни и он сиганул в лестничный пролёт и разбился. Убедительный рассказ, если только не сравнить пару дат. Портрет Гаршина, ставший своеобразным эскизом для картины про Ивана Грозного, написан в 1884 году, сама картина завершена в 1885 году, а умер Гаршин в 1888 году. 4 этажа пролететь за 4 года -долгое падение…

А Григорий Мясоедов мол чуть не убил своего малолетнего сына, которого звали Иваном. Красивая и жуткая одновременно аналогия вырисовывается. Если снова взглянуть на даты, то всё не так просто. У молодой художницы Ксении Ивановой в 1881 году родился сын Иван, она клятвенно клялась Григорию Мясоедову, что это его сын. Григорий не поверил и не признал Ивана сыном, а усыновил его как усыновляют любого другого чужого ребёнка. Затем отправил ребёнка в Москву к своему другу художнику -пейзажисту Киселёву Александру Александровичу (1838–1911), о котором Репин хорошо отзывался, говоря, что Киселёв: „с одинаковой любовью, восторженно поёт красками и мимо движущуюся речку между камышами самой скромной местности, и роскошный Кавказ, и ледники, везде он правдив и производит освежающее впечатление самой природы“. В 1888 году Мясоедов забрал Ивана в своё имение под Полтавой и, будучи натурой вспыльчивой, давал Ивану тумаки без раздумий и не соразмеряя силу удара. В какой-то из таких моментов ему показалось, что он убил сына. Лишь в 18 лет Мясоедов сообщил сыну, что тот не приёмыш, а родной сын. После этого сын перестал общаться с отцом. Когда отец умер, то всё его имущество Иван распродал и, покидая родной дом в 1919 году, уничтожил всё наследие отца: переписку, эскизы, наброски и рисунки.

Следующей „жертвой“ Репина стала графиня Луиза Мерси д’Аржанто (1837–1890), чей портрет был написан в 1890 году.

Этот портрет Репин написал, когда пианистка француженка, первая познакомившая заграничную публику с музыкой молодой русской школы, тяжело болела и даже не могла позировать сидя. Кстати. многие писавшие про „проклятый“ портрет д’Аржанто почему-то считают французскую пианистку итальянским актёром.

Из натурщиков картины „Запорожцы пишут письмо турецкому султану“ (1891),

если быть точнее из первой версии картины, „пострадало“ несколько человек.

Первый „пострадавший“ — командующий войсками Киевского военного округа Михаил Иванович Драгомиров (1830 -1905), позировавший для образа атамана казаков Ивана Сирко.

Рассказывают, что вскоре после этого два младших сына покончили жизнь самоубийством, а дочь сошла с ума. Я прекрасно отношусь к Валентину Пикулю и, видимо, из его рассказа „Пень генерала Драгомирова“ взяты сведения об ужастиках, случившихся с семьей Драгомилова: „Однажды тут раздались два выстрела — и выросли две могилы на хуторе. Сыновья Драгомирова покончили с собой, не в силах выносить отцовской деспотии. Всем известны портреты обаятельной дочери генерала Софьи (по мужу Лукомской): ее писали акварелью Серов и Репин. Особенно значителен серовский портрет. Видный французский психиатр, как только глянул на него, сразу предсказал — лишь по глазам Софьи Михайловны! — точное развитие душевной болезни этой красивой женщины, на которой отразился суровый гнет отцовской натуры“. Но истина не всегда отыскивается в художественных книгах.

Софья Михайловна Лукомская (Драгомирова) (1871 -1953) прожила долгую жизнь и умерла в США, похоронена на кладбище при Успенском женском монастыре в Ново-Дивееве (штат Нью-Йорк).

Да и с двумя сыновьями неувязочка получается, было у Михаила Михайловича 5 сыновей, три из них пережили отца, а самый младший Александр Михайлович (1878–1926) дослужился до чина полковника, участвуя в Белом движении. И нет единой даты смерти у сыновей.

Второй „пострадавший“ — историк и фольклорист Дмитрий Иванович Яворницкий (1855–1940), на картине изображен в виде писаря. Его якобы в 1881 году по доносу признали неблагонадёжным и сослали в Ташкент. Всё замечательно, только вот даты не пляшут. С 1881 по 1885 год Яворницкий работал в Харьковском университете. В 1891 году был уволен уже из Петербургского университета и лишен права преподавать в учебных заведениях, а 1892 году отправился в Ташкент.

Третий „пострадавший“ — собиратель украинских древностей и меценат Василий Васильевич Тарновский (младший; 1837 — 1899),

отображен на картине в образе мрачного казака. Он якобы умер до завершения картины Репиным, успев разориться и продать имение Качановка, в которой в 1880 году великий художник, работая над будущей картиной, целое лето писал казацкие реликвии, портреты хозяев усадьбы и пейзажи. И опять даты…

Излишнее увлечение благотворительностью (пожертвования на создание памятников, библиотек и издание печатных изданий) поставило Тарновского на грань разорения и в 1897 году он был вынужден за миллион рублей продать Парафиевскую экономию вместе с Качановкой миллионеру-сахарозаводчику Павлу Харитоненко. Да и умер только в 1899 году.

Четвёртый „пострадавший“ — русский музыковед и фольклорист Александр Иванович Рубец (1837–1913) , земляк Репина, изображающий на картине Тараса Бульбу.

Тяжело заболел и ослеп. Что было, то было: В 1895 году у А. И. Рубца развилась катаракта, в связи с чем он 21 марта был прооперирован. Однако после операции А. И. Рубец слишком рано нарушил строгий режим, чтобы присутствовать на экзамене своего класса в консерватории. Это стало причиной сильнейшего воспаления глаз и полной потери зрения в июне того же года.

Картина „Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года в честь столетнего юбилея“ написана в 1903 году.

Тоже считается „проклятой“, мол после революции 1905 года многие чиновники, изображенные на картине, потеряли должности, а иные и жизни.

Как, например, московский генерал-губернатор Великий князь Сергей Александрович (1857 — 1905), погибший от бомбы революционера Каляева, министр внутренних дел Вячеслав Константинович фон Плеве (1846 -1904), убитый эсером Егором Созоновым и генерал-губернатор Финляндии и командующий войсками Финляндского военного округа Николай Иванович Бобриков (1839–1904), смертельно раненный выстрелом из револьвера в здании Финляндского сената сыном финляндского сенатора Эйгеном Шауманом.

Вот только Репина никак нельзя посчитать организатором революции, а во времена перемен многие лишаются должностей. Почему-то не упоминается изображенный на этой картине Пётр Иванович Саломон (1819–1905), который „„Скончался от воспаления легких и старческой дряхлости“.

Разброс дат смерти изображенных на картине 81 персоны довольно-таки приличен: от 1901 года, ведь Владимир Михайлович Маркус (1826 -1901) умер еще до завершения картины, до 1944 года, когда умер последний из изображенных на картине Александр Григорьевич Тимрот (полное имя Александр Рейнгольд Карл Лионель, 1865 — 1944).

Интересный факт: Будучи допущенным до заседаний и выполняя подготовительные эскизы и рисунки к произведению, Репин кроме кисти также пользовался фотоаппаратом. Помогали в создании полотна художники Борис Михайлович Кустодиев (1878 — 1927), отвечавший за фигуры правой части картины и Иван Семёнович Куликов (1875 -1941), отвечавший за фигуры левой части картины. Кстати, Бобрикова нарисовал Кустодиев.

Пал „жертвой“ Репина премьер-министр Пётр Аркадьевич Столыпин (1862- 1911).

В 1910 году — портрет, а в 1911 году -смерть.

Якобы после написания портрета Репиным умерла вторая его жена Наталья Борисовна Нордман-Северова (1863 — 1914). Но существует несколько её портретов, написанных задолго до её смерти. Как, например, этот, созданный в 1905 году.

Получается, что если внимательно разобраться в том, почему многие модели Репина умирали после создания их портретов, то нет никакой мистики. Любил художник писать картины больных и даже умирающих людей, а также на темы смерти. Помимо картин из этого материала можно припомнить: „Воскрешение дочери Иаира“ (1871), „Историк Николай Иванович Костомаров в гробу“ (1885), „Дуэль“ (1896)“, Отказ от исповеди перед казнью» (1885).

Когда по заказу хозяина гостиницы «Славянский базар» Александра Александровича Пороховщикова (1833–1918) в 1872 году Репин создал картину «Собрание русских, польских и чешских композиторов», то картина получила много комплиментов, а её автор — массу похвал и поздравлений. А вот Иван Сергеевич Тургенев назвал её «холодным винегретом живых и мёртвых — натянутою чушью, которая могла родиться в голове какого-нибудь Хлестакова-Пороховщикова.» Дело в том, что на картине присутствовали как живые на тот момент люди, так и мёртвые. При чём на самом деле они вместе не собирались.

Когда Павел Михайлович Третьяков только начинал создавать свою коллекцию картин, то ему говорили старые коллекционеры: «Картина — весьма мистический образ. Иная сама тебе силы даст, а другая и все твои из тебя вынет». Поэтому он долгое время сопротивлялся желанию Репина запечатлеть образ Третьякова на живописном полотне.

У Анны Ахматовой есть такие строчки, написанные в 1940 году:

Когда человек умирает,

Изменяются его портреты.

По-другому глаза глядят, и губы

Улыбаются другой улыбкой.

Я заметила это, вернувшись

С похорон одного поэта.

И с тех пор проверяла часто,

И моя догадка подтвердилась.

Жил когда-то на свете Агриппа Неттесгеймский (1486–1535) — ученый, алхимик, писатель, врач, философ, астролог. В своём трактате «О несоответствии наук» он писал: «Бойтесь кисти живописца — его портрет может оказаться более живым, чем оригинал».

Когда Чуковский перебаламутил умы художников, то в их среде поползли мистические догадки: «Репин обладает необычайной способностью переплавлять в краски живую плоть и кровь. У него реализм становится жуткой реальностью».

Уже в наши дни с помощью термографии ученые сделали интересное открытие. Оказывается, во время работы над полотном в мозг художника поступает огромное количество энергии. При этом у некоторых натурщиков биопотенциалы мозга резко снижаются. Но ведь энергия может быть как положительной так и отрицательной. Видимо не случайное совпадение, что после работы над картиной «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» у Репина отнялась правая рука и ему пришлось учиться писать картины левой рукой.

При этом друзья художника опасались за его психическое состояние. Ведь подобная ситуация уже была чуть ранее, в 1877 году, когда Репин на свой родине в Чугуеве написал картину «Мужик с дурным глазом».

Натурщиком для портрета выступил мастер золотых дел Иван Радов. По словам Репина: «Он приходится дальним родственником нашей семье, и действительно имеет дурную репутацию колдуна. Возможно, моя болезнь связана с этим колдуном. Силу этого человека я сам испытал, притом, дважды.» После создания этого портрета художник долго отходил, хотя внешне это было похоже на лихорадку.

В 1892 году Репин покупает имение Здравнево под Витебском, здесь он проводит восемь летних сезонов (1892–1900 годы) и пишет более 40 холстов, эскизов и рисунков. Именно здесь правая рука постепенно начала его слушаться. Есть предание, что помогли ему в этом белорусские колдуны. Вот такие мистические истории связаны с Репиным и его картинами. Не зря поставили, выходит, ему памятник невдалеке от Третьяковки, но за водной преградой. Никто больше в обморок не падает при виде его картин.

А бюсты в Чугуеве и Санкт-Петербурге, как впрочем и в Москве — дело рук советского скульптора Матвея Генриховича Манизера (1891–1966). Но не Репиным единым занимался скульптор. Его работы есть в России Белоруссии и на Украине. Много сделано Манизером для московского метро.

Примечание: Репродукции картин и фотографии людей взяты из открытых источников в Интернете. Большое спасибо их авторам!