Алые паруса бегущей по волнам Александра Грина. Привет из детства

В самом центре города недалеко от набережной этот интереснейший небольшой музейчик.

Боковую сторону дома украшает большое рельефное панно в романтическом стиле — «Бригантина».

Экспозиция музея воспроизводит детали быта и рабочего кабинета писателя и фантастический мир его литературных героев. У входа — якорь, дубовые двери, а вместо привычных музейных комнат — Трюм фрегата, Каюта капитана Геза, Клиперная, Ростральная, Каюта странствий.

Встречайте — фантастическая страна Гринландия.

Здесь будто возвращаешься в детство. В таинственную страну.

В этой стране происходит действие многих его произведений, в том числе самых известных его романтических книг — романа «Бегущая по волнам» и феерии «Алые паруса».

Александр Гриневский родился в 1880 году в городе Слободской Вятской губернии.

Отец — Стефан Гриневский (1843–1914), польский шляхтич из Дисненского уезда Виленской губернии Российской империи. За участие в Январском восстании 1863 года был в 20-летнем возрасте бессрочно сослан в Колывань Томской губернии. Позже ему было разрешено переехать в Вятскую губернию, куда он и прибыл в 1868 году. В России его называли «Степан Евсеевич».

В 1873 году женился на 16-летней русской медсестре Анне Степановне Лепковой (1857–1895).

Саша научился читать в 6 лет, и первой его прочитанной книгой стала «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта. С детства Грин любил книги о мореплавателях и путешествиях. Мечтал уйти в море матросом и, движимый этой мечтой, делал попытки убежать из дома.

Во втором классе реального училища он написал оскорбительное стихотворение об учителях и был-таки из училища исключён. В 15 лет Саша остался без матери, умершей от туберкулёза. Спустя 4 месяца (май 1895 года) отец женился на вдове Лидии Авенировне Борецкой. Отношения Александра с мачехой были напряжёнными, и он поселился отдельно от новой семьи отца.

Впоследствии атмосферу провинциальной Вятки Грин охарактеризовал как «болото предрассудков, лжи, ханжества и фальши». Мальчик жил в одиночестве, увлечённо читая книги и сочиняя стихи.

В 1896 году, по окончании четырёхклассного Вятского городского училища, 16-летний Александр уехал в Одессу, решив стать моряком. Отец дал ему 25 рублей денег и адрес своего одесского друга. Некоторое время «шестнадцатилетний безусый тщедушный узкоплечий отрок в соломенной шляпе» (так иронически описал себя тогдашнего Грин в «Автобиографии») бродяжничал в безуспешных поисках работы и отчаянно голодал.

В конце концов, он обратился к другу отца, который накормил его и устроил матросом на пароход «Платон», курсировавший по маршруту Одесса — Батум — Одесса. Впрочем, один раз Грину удалось побывать и за границей, в египетской Александрии.

Моряка из Грина не вышло,- он испытывал отвращение к прозаическому матросскому труду. Вскоре он разругался с капитаном и оставил корабль.

В 1897 году Грин отправился назад в Вятку, провёл там год и снова уехал на поиски счастья,- на этот раз в Баку.

Там он перепробовал много профессий — был рыбаком, чернорабочим, работал в железнодорожных мастерских. Летом вернулся к отцу, затем снова ушёл в странствия. Был лесорубом, золотоискателем на Урале, шахтёром на железном руднике, театральным переписчиком.

«В течение нескольких лет он пытался войти в жизнь, как в штормовое море; и каждый раз его, избитого о камни, выбрасывало на берег — в ненавистную, обывательскую Вятку; унылый, чопорный, глухой город».

В марте 1902 года Грин прервал череду странствий и стал (то ли под давлением отца, то ли устав от голодных мытарств) солдатом в 213-м Оровайском резервном пехотном батальоне, расквартированном в Пензе. Нравы воинской службы существенно усилили революционные настроения Грина. Спустя шесть месяцев (из которых три с половиной провёл в карцере) он дезертировал, был пойман в Камышине, снова бежал. В армии Грин познакомился с эсеровскими пропагандистами, которые оценили молодого бунтаря и помогли ему скрыться в Симбирске.

С этого момента Грин, получив партийную кличку «Долговязый», искренне отдаёт все силы борьбе с ненавистным ему общественным строем, хотя участвовать в исполнении террористических актов он отказался, ограничившись пропагандой среди рабочих и солдат разных городов.

В 1903 году Грин был в очередной раз арестован в Севастополе за «речи противоправительственного содержания».

В документах полиции характеризуется как «натура замкнутая, озлобленная, способная на всё, даже рискуя жизнью».

Мнимая «тюремная невеста» 24-летняя Вера Абрамова стала женой Грина.

В мае 1912 года Гриневские вернулись в Петербург. Вскоре последовали и другие произведения романтического направления: «Дьявол оранжевых вод», «Зурбаганский стрелок» (1913). В них окончательно формируются черты вымышленной страны, которая литературоведом К. Зелинским будет названа «Гринландия».

В воспоминаниях Нины Николаевны Грин приводятся слова Грина о том, как он провёл богемные предвоенные годы

«Меня прозывали „мустангом“, так я был заряжён жаждой жизни, полон огня, образов, сюжетов. Писал с размаху, и всего себя не изживал. Я дорвался до жизни, накопив алчность к ней в голодной, бродяжьей, сжатой юности, тюрьме. Жадно хватал и поглощал её. Не мог насытиться. Тратил и жёг себя со всех концов. Я всё прощал себе, я ещё не находил себя».

После начала Первой мировой войны некоторые из рассказов Грина приобретают отчётливый антивоенный характер: таковы, например, «Баталист Шуан», «Синий волчок» («Нива», 1915 год) и «Отравленный остров».

Дед Мороз несёт «подарки» на Новый, 1917 год.

Из-за ставшего известным полиции «непозволительного отзыва о царствующем монархе», Грин с конца 1916 года был вынужден скрываться в Финляндии, но, узнав о Февральской революции, вернулся в Петроград.

Некоторая надежда на перемены к лучшему наполняет и стихи, написанные Грином в этот период:

«Звучат, гудят колокола,

И мощно грозное их пенье…

Гудят, зовут колокола

На светлый праздник возрожденья».

Вскоре революционная действительность разочаровала писателя.

Он говорил:

«В моей голове никак не укладывается мысль, что насилие можно уничтожить насилием».

Весной 1918 года журнал вместе со всеми другими оппозиционными изданиями был запрещён. Грина арестовали в четвёртый раз и чуть не расстреляли.

Летом 1919 года Грина призвали в Красную Армию связистом, но вскоре он заболел сыпным тифом и почти на месяц попал в Боткинские бараки. Максим Горький прислал тяжелобольному Грину мёд, чай и хлеб.

После выздоровления Грину при содействии Горького удалось получить академический паёк и жильё — комнату в «Доме искусств» на Невском проспекте, 15, где Грин жил рядом с Н. С. Гумилёвым, В. А. Рождественским, О. Э. Мандельштамом, В. Кавериным.

Соседи вспоминали, что Грин жил отшельником, почти ни с кем не общался, но именно здесь он написал своё самое знаменитое, трогательно-поэтическое произведение — феерию «Алые паруса» (опубликована в 1923 году).

Ещё помните художественный фильм 1961 года режиссёра Птушко «Алые Паруса»?

Я на этом фильме вырос.

«Трудно было представить, что такой светлый, согретый любовью к людям цветок мог родиться здесь, в сумрачном, холодном и полуголодном Петрограде, в зимних сумерках сурового 1920 года; и что выращен он человеком внешне угрюмым, неприветливым и как бы замкнутым в особом мире, куда ему не хотелось никого впускать», — вспоминал Рождественский.

Весной 1921 года Грин женился на 26-летней вдове, медсестре Нине Николаевне Мироновой (по первому мужу Коротковой). Они познакомились ещё в начале 1918 года, когда Нина работала в газете «Петроградское эхо». Её первый муж погиб на войне. Новая встреча произошла в январе 1921 года, Нина отчаянно нуждалась и продавала вещи (Грин позже описал похожий эпизод в начале рассказа «Крысолов»). Через месяц он сделал ей предложение.

В течение отведённых Грину судьбой одиннадцати последующих лет они не расставались, и оба считали свою встречу подарком судьбы. Грин посвятил Нине феерию «Алые паруса», завершённую в этом году.

Супруги сняли комнату на Пантелеймоновской, перевезли туда свой скудный багаж: связку рукописей, немного одежды, фотографию отца Грина и неизменный портрет Веры Павловны.

Сначала Грина почти не печатали, но с началом НЭПа появились частные издательства, и ему удалось опубликовать новый сборник «Белый огонь» (1922).

На гонорары Грин устроил пир, съездил с Ниной в свой любимый Крым и купил квартиру в Ленинграде, затем продал эту квартиру и переехал в Феодосию.

Инициатором переезда была Нина, которая хотела спасти Грина от пьяных петроградских кутежей и притворилась больной.

Вначале супруги снимали вот эту маленькую комнатку, в которой писатель и работал.

А затем выкупили весь этот дом.

Изредка супруги ездили в Коктебель к Максимилиану Волошину, с творчеством и домом-музеем которого я познакомлю Вас в заметке о Коктебеле.

В Феодосии Грин написал роман «Золотая цепь» (1925, опубликован в журнале «Новый мир»), задуманный как «воспоминания о мечте мальчика, ищущего чудес и находящего их».

Осенью 1926 года Грин закончил главный свой шедевр — роман «Бегущая по волнам», над которым работал полтора года. В этом романе соединились лучшие черты таланта писателя: глубокая мистическая идея о потребности в мечте и воплощении мечты, тонкий поэтический психологизм, увлекательный романтичный сюжет.

Два года автор пытался опубликовать роман в советских издательствах, и лишь в конце 1928 года книга увидела свет в издательстве «Земля и фабрика». С большим трудом в 1929 году удалось издать и последние романы Грина: «Джесси и Моргиана», «Дорога никуда».

Грин грустно отмечал:

«Эпоха мчится мимо. Я не нужен ей — такой, какой я есть. А другим я быть не могу. И не хочу». «Пусть за всё моё писательство обо мне ничего не говорили как о человеке, не лизавшем пятки современности, никакой и никогда, но я сам себе цену знаю».

В 1927 году частный издатель Л. В. Вольфсон начал издавать 15-томное собрание сочинений Грина, но вышли только 8 томов, после чего Вольфсона арестовало ГПУ.

НЭПу приходил конец. Приходил конец и Грину, и писателям серебрянного века.

Попытки Грина настоять на выполнении контракта с издательством приводили только к огромным судебным издержкам и разорению. У Грина снова стали повторяться запои. Однако, в конце концов, семье Грина всё же удалось выиграть процесс, отсудив семь тысяч рублей, которые, впрочем, сильно обесценила инфляция.

Квартиру в Феодосии пришлось продать. В 1930 году Гриневские переехали в город Старый Крым, где жизнь была дешевле. Дом в Старом Крыму купили на деньги, которые Нина выручала от продажи кольца, которое Грин подарил супруге в лучшие годы.

С 1930 года советская цензура, с мотивировкой «вы не сливаетесь с эпохой», запретила переиздания Грина и ввела ограничение на новые книги: по одной в год.

И Грин, и Нина отчаянно голодали и часто болели. Грин пытался охотиться на окрестных птиц с луком и стрелами, но безуспешно.

Роман «Недотрога», начатый Грином в это время, так и не был закончен, хотя некоторые критики считают его лучшим в его творчестве. Грин мысленно продумал до конца весь сюжет и сказал Нине: «Некоторые сцены так хороши, что, вспоминая их, я сам улыбаюсь».

В конце апреля 1931 года, будучи уже серьёзно больным, Грин в последний раз ходил (через горы) в Коктебель, в гости к Волошину. Этот маршрут до сих пор популярен среди туристов и известен как «тропа Грина».

Летом Грин съездил в Москву, но ни одно издательство не проявило интереса к его новому роману. По возвращении Грин устало сказал Нине: «Амба нам. Печатать больше не будут».

На просьбу о пенсии от Союза писателей ответа не было. Как выяснили историки, на заседании правления Лидия Сейфуллина заявила: «Грин — наш идеологический враг. Союз не должен помогать таким писателям! Ни одной копейки принципиально!».

Ещё одну просьбу о помощи Грин направил Горькому; неизвестно, дошла ли она по назначению, но ответа тоже не было.

В воспоминаниях Нины Николаевны этот период охарактеризован одной фразой: «Тогда он стал умирать».

В мае 1932 года после новых ходатайств неожиданно пришёл перевод на 250 руб. от Союза писателей, посланный почему-то на имя «вдовы писателя Грина Надежды Грин», хотя Грин был ещё жив. Существует легенда, что причиной было последнее озорство Грина — он послал в Москву телеграмму «Грин умер вышлите двести похороны».

Александр Грин скончался утром 8 июля 1932 года, на 52-м году жизни, в Старом Крыму, от рака желудка. За два дня до смерти он попросил пригласить священника и исповедался.

Похоронен писатель на городском кладбище Старого Крыма.

Вдова писателя выбрала место, откуда видно море…

На могиле Грина скульптором Татьяной Гагариной установлен памятник «Бегущая по волнам».

Узнав о смерти Грина, несколько ведущих советских писателей призвали издать сборник его произведений; к ним присоединилась даже Сейфуллина. Сборник А. Грина «Фантастические новеллы» вышел через 2 года, в 1934 году.

Эх, банально заморили такой талант голодом…….

Нина Николаевна Грин, вдова писателя, продолжала жить в Старом Крыму, в саманном домике, работала медсестрой. Когда гитлеровская армия захватила Крым, Нина осталась с тяжело больной матерью на оккупированной нацистами территории, работала в оккупационной газете «Официальный бюллетень Старо-Крымского района».

Затем она была угнана на трудовые работы в Германию, в 1945 году добровольно вернулась из американской зоны оккупации в СССР. После суда Нина получила десять лет лагерей за «коллаборационизм и измену Родине», с конфискацией имущества.

Отбывала заключение в сталинских лагерях на Печоре. Большую поддержку, в том числе вещами и продуктами, оказывала ей первая жена Грина, Вера Павловна. Нина отбыла почти весь свой срок и вышла на свободу в 1955 году по амнистии (реабилитирована в 1997 году). Вера Павловна умерла раньше, в 1951-м.

Между тем книги «советского романтика» Грина продолжали издаваться в СССР вплоть до 1944 года. В блокадном Ленинграде транслировались радиопередачи с чтением «Алых парусов» (1943), в Большом театре прошла премьера балета «Алые паруса».

В годы борьбы с космополитизмом Александр Грин, как и многие другие деятели культуры (А. А. Ахматова, М. М. Зощенко, Д. Д. Шостакович), был в советской печати заклеймён как «космополит», чуждый пролетарской литературе, «воинствующий реакционер и духовный эмигрант».

Книги Грина в массовом порядке изымали из библиотек.

После смерти Сталина (1953) запрет на некоторых писателей был снят. Начиная с 1956 года, усилиями К. Паустовского, Ю. Олеши, И. Новикова и других, Грин был возвращён в литературу. Его произведения издавались миллионными тиражами.

Получив стараниями друзей Грина гонорар за «Избранное» (1956), Нина Николаевна приехала в Старый Крым, с трудом отыскала заброшенную могилу мужа и выяснила, что дом, где умер Грин, перешёл к председателю местного исполкома и использовался как сарай и курятник.

В 1960 году, после нескольких лет борьбы за возвращение дома, Нина Николаевна открыла на общественных началах Музей Грина в Старом Крыму. Там она провела последние десять лет своей жизни, с пенсией 21 рубль (авторские права больше не действовали).

В июле 1970 года был открыт также Музей Грина в Феодосии, а год спустя дом Грина в Старом Крыму тоже получил статус музея.

Его открытие крымским обкомом КПСС увязывалось с конфликтом с Ниной Николаевной: «Мы за Грина, но против его вдовы. Музей будет только тогда, когда она умрёт».

Нина Николаевна Грин скончалась 27 сентября 1970 года в киевской больнице. Похоронить себя она завещала рядом с мужем. Местное партийное начальство, раздражённое утратой курятника, наложило запрет; и Нину похоронили в другом конце кладбища.

23 октября следующего года, в день рождения Нины, шестеро её друзей ночью перезахоронили гроб в предназначенное ему место.

Александр Грин занимает в русской и мировой литературе совершенно особое место. У него не было ни предшественников, ни прямых продолжателей. Критики пытались сравнивать его с близкими по стилю Эдгаром По, Эрнстом Гофманом, Робертом Стивенсоном, Бретом Гартом и другими — но каждый раз выяснялось, что сходство это поверхностно и ограниченно.

«Он вроде бы и классик советской литературы, а вместе с тем не совсем: он в одиночестве, вне обоймы, вне ряда, вне литературной преемственности».

В этом доме Александр Грин написал такие свои произведения, как «Бегущая по волнам», «Золотая цепь», «Дорога никуда», «Джесси и Моргиана» и множество рассказов.

Над проектом музея работал московский художник-архитектор, заслуженный деятель искусств РСФСР С. Г. Бродский.

Посещение Музея Грина в Феодосии оставляет после себя удивительно светлое чувство. Если будете в Феодосии, то обязательно зайдите.

Это как вернуться в детство…..

Александр Грин. «Алые паруса»:

«Я был в одной стране. Там царствует любовь. Хоть ей не строят храмы. Детей не заставляют петь хвалу. Там просто любят. Медленно и скромно. Наивно и немножечко смешно. Обыденно — ведь там не представляют, как можно жить, не ведая любви»…