Ниас, продолжение ментаваев

В результате прилетели в Медан уже поздним вечером. На выходе из аэропорта берем такси, все официально, по квитанции, и через 15 минут приезжаем в наш отельчик Резиденс, забронированный заранее. Рядом большая мечеть, понятно, в четыре утра будут орать в матюгальник. Странно, больше ни одна религия не созывает так громко и так рано всех, кто в это время хочет поспать. Времени остается только на то, чтобы поесть и коротко поспать, так как рано утром у нас самолет на остров Ниас.

Спускаемся в отельную кафешку. Есть как обычно нечего. Рис и вермишель с кусочками курицы или овощами.

— пожалуйста, положите в эту тарелку, для моего брата 10 кусочков курицы — говорю я официанту. В отеле никто не говорит по английски, но все кивают утвердительно головой в ответ, чтобы ты не спросил.

— эээ, мадам, как это, 10 кусков курицы в одну тарелку?????- у официанта шок.

— ну как, просто положи одну порцию риса и 10 кусков курицы, — это возможно????

Собирается консилиум.

В конце концов нам приносят на двух маленьких тарелочках 10 зажаренных лыточек и одну тарелку никакого риса, глаза у всего персонала квадратные. Брат за три минуты расправляется с курицей, вызывая всеобщий шок. Ну не едят здесь люди так, что делать) валимся с ног и идем спать по крутым ступенькам на наш третий этаж.

Я просыпаюсь в четыре утра под тоскливый крик муэдзина, он настолько пронзительно печален, что я беззвучно реву вцепившись руками в подушку, вспомнив все то, о чем не надо вспоминать. Странно, почему так страшно думается о смерти именно в этот темный предрассветный час? Крик из мечети переходит в размеренное бормотание и я проваливаюсь в остатки сна.

В 6.30 мы с манатками- рюкзаки, спальники, палатка прыгаем в такси и приезжаем в аэропорт, проходим таможню, нас останавливают и просят показать 0,7 литровую бутылку джина из Абудабинского дьюти фри.

— у вас алкоголь, целая бутылка джина?

— да, и что? Мы ее тащим уже давно, никто не интересовался ею, кроме вас)

Бутылка зачем то осмотрена и возвращена на место, я тороплю таможенника, на наш рейс уже должна идти регистрация. Подбегаем к стойке эйр Азии.

— мадам, а ваш рейс уже улетел.

— как улетел?????! Я тычу пальцем во время на билете — наш рейс в 8.45!!!

— мадам, это время вашего обратного вылета из Ниаса, а сейчас ваш самолет уже завел мотор и мы не можем его остановить, время вашего вылета в 6. 45, а сейчас как раз 6.45.

И вот тут я отчетливо понимаю выражение — покрыться липким потом.

Мне становится дурно, мужики стоят в растерянности. Мы просрали самолет на Ниас. Просто потому что в запаре я посмотрела не туда, никто не перепроверил, и вот мы стоим в аэропорту Медана, а наш самолет на Ниас уже набирает высоту.

Мы хватаем какого-то более менее англоговорящего аэропортовского служащего и бежим с ним к кассам Эйр Азии.

— у вас есть еще рейсы на Ниас?

— да, есть.

— можно нам поменять три билета на ближайший рейс???!!

— нет.

— почему нет?

— потому что нет мест.

— ну может быть тогда на следующий рейс до Ниаса есть места?

— мадам, сегодня есть только два рейса и на обоих нет мест.

Мы идем к кассам других авиакомпаний Сусу и прости Господи, Мандалы. Когда я покупала билеты, эти компании как-то не внушили доверия, потому что. потому что просто хотелось долететь до Ниаса и вернуться обратно живыми.

— На сегодня все билеты выкуплены. На завтра тоже. Можно улететь только послезавтра — ответ одинаков во всех компаниях.

Но послезавтра мы уже должны улетать из Ниаса!

Мы лихорадочно думаем, что нам делать.

Ниас грезился ночами. Картинкой мрачного и таинственного храма с фотографии.

Там другие люди, непохожие на индонезийцев, скорее похожие даже на индейцев, там другая одежда, там мрачная история войн и жертвоприношений, там океан, выталкивающий на берег серфингистов. На Ниас хотелось сильно.

Я застыла соляным столбом у стойки Эйр Азии, и стала пытать продавца

— а может быть все-таки есть три места завтра утром? Или днем? Или вечером, но нам очень сильно надо утром, потому что….потому что очень надо на Ниас!

Он все-таки нашел три билета самым первым рейсом в пять утра на послезавтра! У нас получалось почти три дня на Ниасе и немного переделанный маршрут! Ура! Мы таки увидим этот храм!

Снова грузимся с вещами в такси, возвращаемся в наш отель, номера еще не убирались, мы продляем его до завтра и идет к стойке регистрации на предмет — а где тут у вас находится библиотека, в смысле храм с трудновыговариемым названием,

впрочем по английски здесь почти не говорят, в отеле одни индонезийцы. Я показываю картинку храма, к нам подходит дядька и на отчетливом английском говорит, что он водитель этого отеля и мы можем поехать на нем. Недолго торгуемся, цена нас устраивает, берем его на три часа, чтобы посмотреть Медан и его достопримечательности. Дядьку зовут Регнар, он оказался не только хорошим водителем, но и прекрасным гидом и интересным собеседником. Похоже, ему и самому было интересно нам все рассказывать, тем более, что мы задавали кучу вопросов.

— как-то без фруктов скучно, — сказал Мишка, и эта фраза вошла в, прости Господи, анналы истории этого путешествия и не только))

Мы осмотрели и зафоткали все храмы, накупили фруктов на местном базаре, причем Регнар принимал живейшее участие в торговле, действие всем приносило много удовольствия, продавцам — от того, что я торгуюсь на бахасе, Регнару- от важности момента, мне от всего вместе, Ромка с Мишкой предвкушали удольствие от еды.

По совету Регнара мы вышли возле ресторанчика Тип Топ, это оказалось одним из тех редких мест, где было вкусно, быстро, чисто, был бесплатный вай фай, живая музыка и после еды не нужен был иммодиум.

Пообедав, пошли смотреть самую большую мечеть в Медане, не успели мы слелать первых фоток, как к нам ненавязчиво присоединился какой-то муслимский монах, и принялся нам рассказывать про ислам, Аллаха и как это легко принять и жить по законам мусульманства. При этом мы, послушно кивая гловами, бродили по мечети и все фоткали.

Простившись с нашим неожиданным собеседником, пошли в гостиницу, где сели попить чай- кофе и решить, что мы смотрим на Ниасе и как до этого ехать. Задолго до поездки я познакомилась в интернете с девушкой Рени, работающей на сайте про Ниас. Она подробно рассказала как и куда и почем ехать и мы договорились встретиться по прилету на чашку кофе, но поскольку мы вовремя не прилетели, встреча не состоялась и надо было искать другие варианты. К нам поужинать подсел Регнар.

— куда вы завтра?

— да вот летим на Ниас.

— хочешь, дам вам хорошего парня, у него гестхауз на побережье, и он вас встретит и проводит на машине, его зовут Мануло, звоню ему?

— Мануло? Эх, ты ж мэнэ спидманула, ты ж мэнэ спидвэлаа, Мануло, так Мануло, звони!

Регнар набрал номер со своего телефона и передал трубку мне.

Разговор с Мануло был коротким, цена на машину из аэропорта в отель и обратно, цена за проживание в гесте с едой, нас устроила, и мы договорились завтра встретиться в Гунунгситоли, Ниас, аэропорт в 6 часов утра.

Спали опять быстро. Печаль муэдзина застала нас в аэропорту, но мы уже садились в самолет.

35 минут лета, здорово трясет и вот мы продираем глаза на вожделенном Ниасе.

Нас с небольшим опозданием встречает пока еще незнакомый Мануло.

Среднего роста парень, плотного телосложения и при этом грацией дикого животного. Его помощник хватает мой рюкзак и мы трогаем в путь.

Ниас понравился с первых секунд. Чистый, почти вылизанный остров, с хорошей асфальтированной дорогой вокруг всего острова, красивая природа, доброжелательные люди и океан. Немного напоминает Самоа.

Сдержанно знакомимся с Манулой, сам он с Суматры, женился на девушке с Ниаса и переехал сюда жить, у них двое детей, небольшой гест, сейчас низкий сезон и гостей почти нет. Жизнь на острове достаточно бедная, вдоль дороги много простых бедных хижин и очень много католических или протестантских церквей. Сказывается насилие Голландии.

Несмотря на то, что Мануло ведет машину на хорошей скорости, аккуратно петляя вместе с дорогой, едем до побережья два с половиной часа.

Я очарована островом. Мы переглядываемся с братом:

— красиво, да?

— да.

Волнующе пахнет океаном. Мишка спит на первом сиденье.

В общем то Мишка спит всегда и везде, в машинах, самолетах, лодках, если не надо вычерпывать воду, ему не спится только в отелях, он сидит в компьютере до часу ночи и встает в пять, свежий как огурец с грядки. Правда, при этом он всегда умудряется приспать где-нибудь днем.

Приехали. Гест оказался совсем простым)) номер с двумя кроватями и все. Душ и унитаз за дверкой папы Карло в номере, с отломанной и заржавевшей щеколдой. То есть закрыться в сортире можно, а вот открыться после этого — проблематично. Ладно, зато есть солнце и океан.

Однако не все так просто. Сейчас отлив и чтобы дойти до вода, надо пройти большое расстояние по острым коралловым поверхностям. Никто не купается. И только нескольких серфингистов океан пытается запеленать в прозрачный жидкий саван.

— ну раз приехали, надо купаться, — изрекает Мишка очередную фразу для анналов истории. Мы ржем как кони, он снимает очки, и босый и слепошарый бредет по кораллам к воде. За ним подтянулись и мы, обувшись в корраловые тапки. Попытались спуститься в воду с места, откуда отплывают серфингисты. Мужикам это удалось, я так и не смогла слезть с кораллов, вода тащила меня туда и обратно, пытаясь впечатать в камни.

Ну что делать, побрела домой. Села за столик на веранде и стала загорать.

Горячий воздух рядом со мной вдруг стал еще горячее. Я открыла глаза — рядом со мной материализовался Мануло, в руках — чашка черного кофе без сахара. Глаза — цвета содержимого чашки. Без сахара.

— Елена, твой парень уплыл очень далеко, — сказал он, подавая мне чашку.

— это не мой парень,- пробурчала я, — переводя взгляд на океан. Мишкина голова действительно болталась далеко в воде — не волнуйся, Мануло, Майкл хорошо плавает, он раньше занимался плаванием почти профессионально.

— а почему твой парень не поехал с тобой? — живо заинтересовался Мануло и уютно устроился в кресле напротив.

Хороший вопрос, подумала я.

— ты знаешь, Мануло, я пью кофе с сахаром.

Он усмехнулся, встал и пошел за сахаром.

Пришли брат с Мишкой, тут подоспел и завтрак. Удивительно, как в Индонезии умеют испортить обыкновенный омлет.

После еды мы с братом пошли прогуляться по берегу, пофоткать местные красоты, солнце палило нещадно, а со стороны океана надвигался черный Мордор. Ливануло уже тогда, когда мы заскочили в соседний гест за пивом. Пришлось пережидать этот вселенский потом. Он кончился быстро, и опять вышло солнце.

Я с тоской и завистью смотрела на серфингистов, которые опять повыплывали в океан и кайфовали на воде.

— хотите сока? — снова появился Мануло.

Мы кивнули.

— хочешь джина?

Мануло рассмеялся и сел с нами за стол. В соседней комнате с нами жила пара итальянцев, которые угостили нас замечательным кофе и парень рассказал как надо держаться на серфе и показал свои фотки. Выглядело это потрясающе смело и красиво. Он занимается серфингом уже 14 лет и у него есть своя техника плавания. Итальянцы ушли плавать, а мы продолжпли пить джин и болтать с Мануло. Он задавал кучу вопросов про Россию, мы были его первые русские гости, мы задавали кучу вопросов про Ниас. Сговорились на завтра поехать на его машине в деревню, где я на картинке видела рогатый храм, а также купить дурианов, и найти где-нибудь плод какао и попробовать его на вкус.

— кстати, Мануло, почему итальянцы называют тебя Давидом? А ты откликаешься)

— Manullang — это фамилия моего клана, моих родных по крови. В Индонезии, если ты показываешь свое уважение человеку, то ты его называешь по фамилии клана, друзья меня называют просто Давид, а в деревне здесь меня зовут еще папа Грации, это моя дочка. Так что ты как хочешь, так меня и называй.

— ок, остановимся на Мануле) я уже привыкла так тебя называть)

— ок, а я научу тебя как дешево путешествовать по Индонезии — говори на бахасе, одевайся как местная, пользуйся общественным транспортом, ешь правой рукой!

— ну видимо скоро уже начну — сказала я, на всякий случай незаметно вытирая левую руку об штанину.

— поскольку ты белая, тебе все будут назойливо предлагать всякие услуги и товары, просто говори — извините, нет- запомни — мааф, тида!

послушай, а вот ты где учила бахасу?- удивляется он.

Я рассказываю ему коротко о нашем с братом путешествии к короваям в Папуа. Мануло просит показать фотки, мы показываем фотки и видео. Он глубоко потрясен, качает головой, глядя на дома на деревьях, на почти голых людей.

— нет, — трясет головой, — мы не такие, мы людей не ели, и даже ментаваи не ели!

— да ладно, не ели! А чего ж зубы подпиливали?

— ну дык… красиво, говорят!

Коктейль из джина-солнца-океана стал бодрить.

— а пошли купаться? Я покажу вам песочный пляж, где можно спокойно зайти в воду.

— далеко?

— да нет, мы пройдем тут быстро огородами!

— ну тогда пошли!

Пошли действительно огородами, через какой-то ручей и заросли, Мишка отстал, заленился и не дошел с нами. Зато сопровождали какое-то время кошки с собаками. На Ниасе говорят по английски, и на бахасе, но сохранили и свой ниасский язык и свое написание букв. Собака по ниасски это асу, а кошка — мау.

Минут через двадцать мы пришли на небольшой, песчаный пляж перед какой-то дорогой видимо, гостиницей, и стали плескаться, нести всякую чушь и веселиться как дети.

В какой-то момент я спросила Мануло, а есть ли малярия на острове? Комары то кусаются. Он вдруг помрачнел лицом.

— у меня была вторая дочь, она умерла от малярии, ей еще не было года. Я потратил много денег на лечение, но ее не смогли спасти.

— извини… Извини… Я не знаю, что может быть ужасней, чем потерять ребенка…

— ок, ок. Ррроман, пошли поплаваем,- Мануло меняет тему и они с братом идут плавать в темноте, плещутся и фыркают как два здоровых моржа.

Возвращались в гест как-то пафосно. Презрев кусты и ручей, поперлись прямо по шоссе через всю деревню, при этом брат шел в купальных плавках и с ластами, я по своей привычке, пилила где-то впереди, а Мануло всем кричал посмотрите какие у меня гости из России, русские!

И порывался пойти купить местной самогонки, типа от нашего стола — вашему. Алаверды так сказать.

Я не дождавшись ужина легла спать, а мужики на ужасной смеси языков и жестов еще долго сидели за столом, сожрали мою порцию и разговор шел уже чисто мужской — женщины, секс и все, что с этим связано)

Утром, позавтракав таким же противным омлетом и прекрасным свежевыжатым соком, тронулись в путь в деревню Бавоматало. Мануло время от времени крякал и трогал голову, крепче пива обычно ничего не пьет.

Дорога идет все время в горку.

И наконец то вот оно-то самое место, та лестница, откуда воинственные ниассцы держали оборону от врагов, забрасывая их камнями и копьями, откуда катились головы врагов.

Мы поднимаемся наверх и обалдеваем — вся площадь устелена возле домов сушащейся на солнце одежкой. Постирушки у них случились, то ли в честь воскресного дня, то ли перед приездом дорогих японских властей, которые должны прибыть завтра, дать денег на реставрацию рогатых домов и по этому поводу намечается большой праздник, на который мы уже не попадаем.

Вдоль домов стоят каменные монолитные скамьи, под ними закопаны и вдавлены в землю отрубленные головы тех, кто посмел посягнуть на свободу жителей Бавоматало. Моя больная фантазия моментально рисует кровавые картинки расправы, сверкающие над телами ниасские ножи, кровь, стекающую по ступеням, и над всем этим мороком стоит победный крик ниассцев.

Тьфу ты, Господи, Лена, иди ты уже куда шла, хватит фантазировать!

Мы идем в гости в бывший королевский дворец, сейчас это и музей, и дом, где до сих пор живут наследники королевской династии. Мрачное, крепкое деревянное помещение, с прекрасным обзором деревни и площади перед ней, увешанное черепами животных и различными старинными, и не очень статуями, оружием, одеждой королей.

За нами по пятам следуют продавцы сувениров, а также сам наследник, пожилой дяденька, который предлагает купить статуэтку короля и королевы.

В воздухе запахло агрессией. Мануло стоит несколько растерянный, а его окружил весь этот народ и довольно резво машут руками и орут.

Я интересуюсь — в чем проблема? Мы заплатили за вход, ведем себя тихо- мирно, отвечаем, как учил Мануло — мааф тида, никого не трогаем, что за крик?

Дело оказывается вот в чем. Мы заказали знаменитый ниасский прыжок через ритуальный камень. С самого входа на площадь к нам присоединился парнишка, которого представил Мануло, как прыгуна. К сожалению не того самого, что можно увидеть на всех плакатах и фотографиях — парень в народном костюме, взлетающий в воздух в прыжке над камнем- ступой, а его брательника младшого. Сам великий прыгун нынче в церкви, на службе, молится. А братишка не прочь подзаработать денег.

Но не прочь подзаработать оказался не только он, из-за этого разгорелся нешуточный скандал. Какой-то дядька очень хочет, чтобы мы оплатили два прыжка, и второй прыжок будет совершать его сын.

— уходим- говорю я Мануло, беру его за руку и мы начинаем спускаться с лестницы дома, за нами следует небольшая орущая толпа. На улице я еще раз объясняю, что нам достаточно одного прыгуна и одного прыжка, а все, что сейчас агрессивно суют под нос, чтобы мы чтобы купили, спасибо, пока не надо, то бишь мааф, тида!

В конце концов народ утихомиривается, отходит недалеко в сторонку, прыгун надевает золотую жилетку и шапочку, и готовится к прыжку, мы готовим камеры. Он прыгает, мы снимаем, отдаем деньги и нас с новой силой окружают продавцы сувениров.

Мы тихонько пробираемся через них и отходим в конец улицы, где нас настигает таки тот самый громче всех оравший дядька, и таки зазывает в свою лавку, просто посмотрите — его сувениры. Мы вежливо все смотрим, говорим мааф, тида и уходим. Мануло нас ждет на приступке дворца.

Снова окружают продавцы. Мой брат еще в Мурманске сказал, что хочет купить ниасский нож — крис. Один нож у старенького торговца пришелся ему по душе. Размеров он был не слабых. Началась торговля, я ору как мы будем его провозить, у нас впереди еще больше десятка перелетов, и в Сингаруре его точно отберут, брат орет, что он хочет этот крис во чтобы-то ни стало, даже если его отберут завтра на вылете из Ниаса, пусть подавятся, торговцы орут выкрикивая свою цену, потому что попутно я торгуюсь, торгуются плохо, какой-то мужик пристроился на скамейке ко мне сбоку и уже засунул в руку тяжелую статуэтку какой-то обезьяны.

Мы с обезьяной тупо смотрим друг на друга. Обезьяна выглядит намного старее, чем я, и вся вместе взятая орущая толпа.

— короче, мы берем скопом- крис, обезьяну и вот этого страшного ниасского воина. За все это мы даем вам столько то денег и не больше, хотите продать- продавайте, не хотите- любуйтесь сами на свои сувениры! И еще, денег у нас с собой нет, привозите ваши сувениры сами в наш отель! — выдала я монологом во внезапно наступившей паузе. Среди торговцев произошло короткое совещание.

— мы согласны — выступил вперед самый громкий. Тока дай еще денег на мотоцикл, чтобы мы привезли все в отель.

Консенсус был достигнут. Мануло аккуратно за руку вытащил меня из толпы, Рома с Мишкой протиснулись за нами.

— Мануло, чего они такие агрессивные? — интересуюсь я, пытаясь не сверзиться с крутой лестницы.

— так нищие потому что, работы здесь никакой нет, туристы только иногда наезжают, да и место такое….кровавое…держись за меня — подхватывает он меня за руку.

На выходе меня таки догоняет еще один торговец и пытается надеть мне на руку сразу три браслета- змейки, у меня уже нет сил в сотый раз произносить мааф тида, я забираю один, сую ему денег и мы забираемся в машину. Спускаемся вниз, подальше от крисов и отрубленных голов, из многочисленных церквей выходят после утренней службы люди, с благостным и светлым выражением лиц.

— ланч? — спрашивает Мануло.

— мы еще не голодны, но ты если хочешь поешь, мы тебя подождем в тенечке.

Мануло идет есть в кафешку с названием «Макан Паданг». Это ужас, а не еда, пламень во рту после нее не залить ничем.

— ну вот, теперь мне намного лучше,- говорит Мануло, выходя из кафешки и сытно поглаживая живот.

— как ты можешь это есть???! Это же ужас какое перченое! — удивляемся мы.

— да не, нормально, — говорит Мануло, — поехали пожрем дуриана?

Я дуриан не могу поднести даже ко рту, посему я со стороны потерпела, пока мужики поедят этот дивный вонючий фрукт. Дальше уже можно было ехать домой, но Ромка с Мануло заточились найти фрукт какао и таки попробовать его. По моему кроме брата, это никому до сих пор не приходило в голову, потому что из фрукта достают зерна, сушат их и делают потом какао и шоколад. Но чтобы кусать сам фрукт?

Еще с час мы мотылялись по всем закоулкам в поисках спелого какао, на мои робкие предложения поехать домой и позагорать, Мануло отвечал, что мы должны найти какао, это дело чести. Какие же все-таки мужики упертые существа.

Фрукт таки был добыт, вскрыт, опробован и выброшен за ненадобностью. Что-то это мне напоминает…. Ладно, это другая история.

— Лен, пошли купаться, — говорит Мишка, снимая очки, — сегодня пока тихо, океан не тащит.

— точно? Ну окей

Кое-как я нашла место, где все-таки спустилась в воду, поплавала. А вот залезть обратно оказалось проблематично, океан стал мотылять меня как тузик грелку, я зависла на коралловых выступах в довольно таки нелепой позе, руками пытаясь удержаться так, чтобы не сильно било, а ногами найти хоть какую-нибудь опору. Вылезла на берег — колени в кровище, и начинают вздуваться синяки. Славно искупнулась. Побрела домой, зализывать раны и паковаться.

В комнату постучался радостный Мануло.

— я принес местную выпивку, как обещал — гордо возвестил он.

Я с ужасом посмотрела на мутную жидкость в бутылке.

— ты уверен, что это можно пить?))

— да, конечно, это вкусно! Вот здесь — он помахал маленькой бутылочкой с прозрачной жидкостью — уже очищенный арак, стоит очень дорого, а вот здесь — он всколыхнул в бадье побольше мутную жидкость — свеженькая.

Понятно, самогонка и бражка.

Вернулись пораненный Ромка и неубиваемый Мишка. Начинался вечер. Народ начал справлять Рождество. Выглядело это забавно, на берегу океана запалили огни, на домах повесили гирлянды, все надели новогодние красные с белой опушкой шапочки и принялись петь и веселиться.

Мы ужинали вчетвером, Мануло рассказывал, что можно еще посмотреть на Ниасе, говорил, что хочет посмотреть на Кремль и на снег. Недавно он побывал в Бразилии, но Россия остается его мечтой, а мы — его первые гости из России.

Разговор неминуемо вернулся к женщинам. Мужики начали оживленно обсуждать тему любви, измен, разводов, секса. Мнения разделились. Мануло вдруг выступил с монологом:

— вы знаете, что такое сотэ?

— ну да — это кусочки мяса, говядины или баранины, обжаренные с соусом и овощами…

— когда я женился, то мой дядя, поскольку у меня отца нет, сказал — ты женишься один раз и на всю жизнь. Подумай об этом. Но если ты любишь сотэ, не стоит покупать целую барашку. Для нее нужно место, где она будет жить, ее нужно кормить, с ней вообще будет много хлопот. Проще купить сотэ. Подумай об этом — он закончил говорить и лукаво посмотрел на меня — Елена переведи это своим друзьям.

Я перевела. Возникло многозначительное молчание. Я начала ржать, глядя на них.

— но ведь ты все-таки женился, Мануло?

— да, женился. Но я все равно люблю сотэ!

Все заржали, а я отошла к перилам подышать океаном. Рядом возник Мануло. В темноте видна только улыбка. Я к сожалению, была виднее, и к этому романтическому моменту уже сильно смахивала на дворовую кошку, поцарапанная, в шрамах и синяках, спутанные волосы превратились в кудри Мальвины, и дополнял портрэт загар путешественника — руки, лицо и ноги как у гуся. Поболтали о какой-то чепухе, я повернулась, чтобы уйти, он легко поймал меня за запястье, и увлек в проход между домиками. Я прилепилась к стене. Постояли молча, подышали друг другом. Он аккуратно отлепил меня от стенки и привлек к себе. Тихонько проговорил куда-то в шею:

— я жду тебя здесь в час ночи.

«Селянка, хочешь любви, большой и чистой?»- пронеслось в голове. Любви хотелось. Сильно. Все равно какой. Я посмотрела на полуосвещеные окошки его дома. Там из угла в угол ходила молодая женщина, укачивая ребенка.

— Мануло… Мааф, тида — я легко отстранилась от него и проскользнула под руками. Он, через секунду с грохотом сбежал вниз по лесенке.

Я вернулась за стол к Ромке с Мишкой.

— пора спать? В три выезжать, спать сталось три часа!

Спали очень быстро. В ночи встали, Мануло уже хлопотал возле машины, загрузились и в темноте поехали в аэропорт. Странно было видеть как много людей в это время находится на улице — кто-то бежит трусцой, типа спортом занимается, вот кто-то потрошит недавно видать невинноубиенную свинью, кто-то уже выходит с товаром.

Остановились возле какого-то дома, чтобы подвезти еще одного человека в аэропорт, я вышла, чтобы освободить проход, Мануло — чтобы открыть багажник.

— ты выспалась?

— нет.

Улыбнулся.

— возвращайся на Ниас, здесь есть, что посмотреть — красивые пляжи, другие деревни, и мы не были на вершине острова…

Дорога до аэропорта виляет из стороны в сторону, поворот за поворотом, быстро светает.

— ты знаешь, Мануло, мы должны были прилететь сюда 22 числа, но мы опоздали на самолет, потому что я перепутала время вылета, нам пришлось поменять билеты, и вернуться в отель в Медане, где мы встретили таксиста Регнара, который позвонил тебе и передал мне трубку. Если бы мы не опоздали на самолет, мы бы не встретились.

— да… Мы бы не встретились — он хотел добавить что-то еще, но добавил скорости и понесся по дороге.

В аэропорт приехали раньше, чем рассчитывали. Дождались регистрацию рейса, сдали багаж, пошли вместе попить кофе. Прощаемся, мужчины жмут друг другу руку, мы обнимаемся, Мануло резко поворачивается и уходит. Мишка решается напоследок купить дуриана в шоколаде, а я смотрю на наш самолетик и думаю, почему я не люблю сотэ?