Несколько страниц из парижского дневника

Нет, я не собираюсь писать обстоятельный рассказ именно сейчас, попробую конспективно вспомнить и переложить на бумагу то, что уплывает (чувствую — уплывает) невостребованное, незаписанное, нерассказанное.

Свои почти дневниковые записи, я посвящаю друзьям на Туристире, потому что они доброжелательны и не будут сетовать на недочеты стиля или торопливость пересказа, а где то, может быть и на неоправданные лирические отступления. Но как без них! Ведь ничего не будет понятно.

Во-первых: почему я полетела в Париж.

Ответов много, как и воспоминаний о минутах, в которых эта необходимость была мною осознана.

Помню Барселону. С заданием от журнала написать статью о русской диаспоре в этом городе, прихожу в Православный храм, знакомлюсь с прихожанами. Одна милая болгарка просит, чтобы я в России, поставила свечку в часовне Ксении Петербуржской.

«А я за вас поставлю в Париже, у Елены. Муж — француз, я там часто бываю».

Впервые узнаю, что св. Елена покоится в Париже. Сразу решаю, что надо ехать в Париж, только когда…

Петербург. Кафедра. Серый унылый день. Моя коллега, рассказывая о своих путешествиях, смело заявляет коллегам: «Ну как можно преподавать Мировую художественную культуру» не побывав в Лувре!

Все молчат: кроме говорящей никто не был в Париже…

Я осторожно поддерживаю ее мнение, хотя прекрасно знаю, как мои коллеги борются с безденежьем, обстоятельствами, болезнями и прочим, все же лично для себя решаю, что ехать нужно.

Франция. Не могу сказать, что эта страна была мне особенно близка или любима так, как далекая Италия. Но великая французская культура! Великие композиторы, писатели, художники — это уже настолько часть меня самой, что Франция, как географическое событие тут вроде бы и не причем.

Помню, когда моя любимая подруга Лиля, с которой меня объединяла страстная любовь к Италии, вдруг влюбилась в Алжирца, вышла за него замуж и перешла на французский язык, я была огорчена тем, что она предпочла «французский» «итальянскому».

Как давно это было!

Итак, самолет. Летим аэрофлотом: и не дорого, и прямой рейс.

По Booking.com забронирована гостиница Hotel Prince Albert Louvre — выбор обусловлен приличными отзывами и главное — местоположением. Жить рядом с Лувром в маленькой гостинице (пусть даже две звезды) — это очень даже неплохо.

В самолете всю дорогу болтаем с милой девушкой Катей, которая летит на свадьбу. В Париже, в метро обмениваемся телефонами, тепло прощаемся, уходим в разных направлениях и, побродив по множеству переходов, лестниц, рекреаций, минут через десять встречаемся вновь, совсем в другом месте. Соглашаемся, что первый опыт положительный, и заключается в том, что парижское метро — это очень полезная вещь, потому что может доставить и близко и далеко, и комфортно и быстро, но разобраться с переходами, линиями, пересадками, покупкой билетов в автоматах (какая зона, какая цена, на какой срок) не совсем просто. Опять прощаемся с Катей, выходим на финишную прямую и, наконец, немного поспрашивав прохожих на всех языках, какие нам доступны, прибываем в гостиницу.

Второй опыт заключается в том, что французы действительно хотят говорить именно на французском. А я начала учить французский за полторы недели до поездки и у меня «пока еще не уложилось».

В гостинице встречают с распевным «Бонжууур» и мы счастливы, что добрались.

Кидаем чемоданы и предпринимаем великий марш-бросок из одного района Парижа в другой, чтобы успеть на Акафист к иконе Иверской Божьей Матери. Эта икона была украдена одним французским офицером во время войны 1812 года и была обретена не так давно. Я еще расскажу ее историю, но пока, мы мчимся по Парижу, боясь довериться метро, так как известно, что только по средам в церкви (бывший гараж) читают акафист.

По дороге проходим мимо места, где расположена церковь Серафима Саровского (единственная деревянная церковь), но, найти ее во дворе, за дверями с кодовыми замками, кажется невозможно. Забегаю в соседнее кафе, почему-то отчаявшись в своем французском, обращаюсь к хозяйке по-испански, она с удовольствием отвечает по-испански и ведет меня через улицу к заветной двери, нажимая необходимые кнопки.

На Плюгаль 5 мы приходим во-время, но никакого православного храма, там не находим. Долго бродим, спрашиваем, и… возвращаемся в гостиницу совершенно усталые.

Правда, перед гостиницей, мы заходим в милый маленький ресторанчик (хозяин сам живет на втором этаже) и он, спустившись к нам, кормит чем-то очень французским-национально-простонародным (но дороговато).

Две кровяные колбаски и кусок бекона в чечевице, похожей на грузинское лобио были великолепны.

Итак, первый день, который вообще не участвовал в наших предварительных планах (ведь и рейс могли задержать и с гостиницей могли возникнуть проблемы) оказался совсем не бесполезным, хотя бы потому что, мы приехали, устроились, а главное — уже почувствовали Париж, после вынужденной, но добровольной пробежки.

Второй день пребывания в Париже начался с чая в номере и поеданием того, что купили накануне вечером в соседнем магазине.

Завтрак в гостинице — 7 евро с человека, в Интернете никто не хвалил, и не советовал брать.

Поскольку сад Тюильри оказался в трех минутах ходьбы от гостиницы, мы уже через десять минут были у Лувра, где в автобусе купили абонемент на два дня, дающий право путешествовать по четырем маршрутам. Усевшись на открытом втором ярусе, мы с удовольствием, под руководством русского аудио-гида прокатились по Парижу и за два часа увидели и сняли на видеокамеру немало.

На том же автобусе проехали до Нотр-Дам и вышли, чтобы ознакомиться с этой достопримечательностью.

Не знаю почему — но в очереди мы не стояли (подозреваю, что невинно прошли без очереди), потому что на очередь я обратила внимание только тогда, когда мы вышли.

В Храме служили мессу. Огромное количество народа бродило задрав головы вокруг отгороженного места, в котором на установленных по католической традиции лавках восседали молящиеся.

Меня поразила служба. Было впечатление, что я слушаю оперу. Сладкоголосый тенор под аккомпанемент органа, напевал очень милую мелодию и в конце даже поклонился, как в театре.

Я была на службах во многих католических храмах, в разных странах, но нигде не было столь «сладкого» пения.

Ко мне подошла женщина и дала распечатку церковных нот. Я с удовольствием их приняла и душевно посочувствовала поющим, уже зная то, что должно прозвучать.

Петь вместе с ними я не могла.

Христианские святыни Парижа — это отдельная тема и я не буду сейчас подробно останавливаться на ней, дабы потом в отдельном рассказе поведать более подробно.

Недалеко от собора, мы зашли в кафе, и проглотили какую-то невыразительную и дорогую сосиску в тесте, запив жидким капучино и отправились дальше, по синей линии туристического автобуса.

Снова в ушах голос Пиаф, Азнавура и русского гида, рассказывающего на сей раз о достопримечательностях в районе Бастилии, едем на восток.

Прослушав часовую экскурсию «синей линии», выходим у Центра Помпиду.

Музей современного искусства меня покоряет всецело. Я в восторге и не хочу уходить.

Мы поднимаемся выше, заходим в ресторан, где обмениваемся впечатлениями, и пьем прекрасное (в отличие от кофе) вино.

Идем вечерним Парижем, наслаждаемся панорамами, и своеобычным профилем домов с мансардами.

В гостинице мы тоже живем на мансарде. В ванной комнате — стеклянный потолок, и мне все время хочется выключить свет.

Но после того как я, каждый раз экономно «выключаю» свет (а его в ванной просто нет), на самом деле — включаю вентилятор, который приспособлен гнать прохладный воздух на того, кто будет стоять под душем (?!), я понимаю, что светло не от электричества, а от неба, которое проливается через стекло. Это забавно, колоритно, может быть даже прекрасно…

Третий день нашего пребывания мы снова начинаем с зеленой линии (правда погода становится все прохладнее и мы переселяемся в закрытый первый ярус). Доезжаем до Оранжевой линии, пересаживаемся и проезжаем часовую экскурсию в сторону Монпарнаса, на юг города.

Выходим у Дома Инвалидов, где находится могила Наполеона и решаем вначале все же посетить музей Родена.

Музей, состоящий из двух павильонов, и парка настолько восхитил нас, что мы решаем быть здесь ровно столько, сколько захочется, не торопясь «успеть» к другим туристическим объектам.

Не буду сейчас всуе рассказывать о прекрасном.

Могу только заметить, что в тот день, мы совершили поездку на автобусе по последней, неосвоенной нами, Желтой линии и, застряв в небольшой пробке, поснимали на кинокамеру прохожих парижан, спешащих по Монмартру. Почему-то в тот вечер прохожие были в основном «этнические французы», то есть африканцы.

Четвертый день пребывания в Париже был посвящен Лувру, в котором мы, не спеша и без напряжения, провели весь день. Не хочется предварять рассказ об этом незабываемом дне, могу только сказать, что в очереди мы были вторые!

Потом за нами выстроилась километровая очередь. Вот что значит жить в центре рядом! И с Джокондой я могла пообщаться без помех.

Хотя фрески Боттичелли, заслуживают не меньшего внимания, как и многое-многое другое, а толпа бежит мимо них, с глазами, полными восторга, навстречу неведомому…

Пятый день и по закону «Золотого сечения» должен был быть кульминаций, мы пошли к Елене. Улица Сен-Дени не славится благопристойностью, но ранним утром на ней было пустынно и чисто. В католическом храме Сен-Лё-Сен-Жиль шла служба.

Спустя время, я подошла к монахине и как могла обратившись по французски объяснила, что я — тоже Елена и приехала к своей Елене из России.

К сожалению у католиков святыни всегда находятся вдали от верующих, или высоко под сводами храма, как глава Святого Павла в Риме, или в особом хранилище, как Терновый венец Христа в Нотр-Дам, или в крипте, под землей, как мощи Святого Петра в Риме, или Елены в Париже.

Но Святая Елена была к нам благосклонна. Монахиня улыбнулась, просила подождать, а потом пришла с ключами и открыла нам заветную дверь, оставив наедине. Ушла, чтобы не помешать…

В этот незабываемый день, мы решили совершить экскурсию на кораблике по Сене. Дошли до причала, купили билеты и отправились в путешествие, наслаждаясь прекрасной панорамой.

В отличие от Рима, где капитан, чуть ли не в домашних тапочках, вылавливал по ходу кораблика, плывущий мячик, здесь типичный тонконогий французский молодой человек в строгом костюме, рассказывал на благозвучном и непонятном французском языке обо всем том, что проплывало мимо нас.

Корабль был милый, увитый гирляндами живых цветов, уставленных свечами, которые зажигались вечерами, но русского гида, в отличие от Рима — не было!

Были в Пантеоне.

Наконец-то прекрасно пообедали (никогда не ела ягненка)… Официант посоветовал взять десерт, который на его вкус был замечательный. Наши вкусы совпали!

Потом был Латинский квартал, Сорбонна, Люксембургский сад, с восхитительной выставкой Марка Шагала, в одном из павильонов, и еще целый прекрасный вечер в Париже.

Шестой день начался с Гранд Опера. Вообще мы жили так, что до всех желаемых достопримечательностей можно было спокойно дойти пешком, что мы и делали.

Право, как приятно идти по Парижу в Гранд Опера мимо дома, где жил Шопен, и где на балконе, на который он когда-то выходил, есть соответствующая надпись с его именем.

Из театра мне вновь не хотелось уходить.

Сцену готовили к спектаклю, ложи были открыты и эта знакомая атмосфера театра, была так понятна, знакома, словно нас не разделяла та черта величия, которую я сама, совершенно напрасно, начертила между собою и великой французской оперой.

Зашли в храм Марии Магдалины (Мадлен) и, узнав, что на следующий день там будет концерт американского хора, который поет Госпел, решили не пропустить.

Потом были магазины, парфюмы, кафе со сладкими сюрпризами и прочие удовольсвия.

Седьмой день в Париже начался с того, что мы пошли на службу в храм Александра Невского.

Была Радоница и нам хотелось послужить вместе с православными соотечественниками.

В конце службы я подошла к женщине с вопросом об Иверской иконе, к которой мы так неудачно сходили в первый день. Она живо откликнулась, нарисовала план и мы разговорились.

— К сожалению я не смогу пригласить вас сегодня в гости — сказала она.

— Спасибо! Но мы уже узжаем!

— Я замужем за местным.

-Француз?

-Нет, алжирец.

-У меня была подруга, Лиля, которая когда-то вышла замуж за алжирца и уехала в Алжир.

-Я ее знаю. Она давно живет в Париже и у нее французское гражданство.

-(???)

Да. Представьте себе! Это оказалась моя Лиля!

Оказывается наша земля такая маленькая… А любовь, которая питает наши сердца может быть такой великой.

В Париже было холодно. И мы вновь бежали по знакомому пути к Иверской иконе, которая все же открыла нам свой лик и благословила в последний день на путешествие на Родину…

Мы попрощались с Парижем поднявшись на высоту Сакри-Кёр и на следующий день полетели в Петербург… отогреваться.

А то, что было в Париже… Да разве можно все рассказать!

Но начало, кажется положено.

Теги: Самостоятельные путешествия