В столицу Гамбии путешественники без особых причин не заглядывают. Беглого осмотра небольшого города из окна машины по пути с парома к пляжам Серекунды более чем достаточно. А толпы отдыхающих европейцев так вообще минуют Банжул — от аэропорта до отеля, не заезжая на тупиковый столичный мысок в устье реки Гамбии.
Местные знают — если белый человек появился на улицах столицы, он здесь по какому-то делу. Набор дел прост — получить (продлить) визу, как Гамбии, так и соседних стран. Решить таможенные вопросы — продлить разрешение на пребывание авто. Уплыть в Сенегал. Поискать покупателей на машину. Из важного и типового, пожалуй, все.
За месяц гамбийской релаксухи мы заезжали в столицу по всем перечисленным поводам. И каждый раз обращали внимание на пригородный пляж.
1
На белоснежном песке, в баобабовой роще, между шоссе и океаном расположено старое христианское кладбище. С определенным африканским колоритом.
Вечная пыльная толкучка столицы. Рынок, причал, автостанции и жилые кварталы буквально втиснуты друг в друга. Адреса здесь меняются ежегодно, на местах остаются разве что государственные ведомства. Искать иностранные представительства и коммерческие структуры крайне непросто.
1
Разумеется, при такой ситуации появляется куча хелперов. К сожалению, абсолютное большинство желающих помочь стремятся всего лишь срубить один-два доллара, и сами абсолютно не в курсе расположения тех мест и услуг, что нужны туристам.
Каждый вызывающийся помочь чертяра, понятно, абсолютно позитивный персонаж и абсолютный профи. Остальные в его глазах — «Bad boys». При этом настоящие плохие парни — скорее пытающиеся развести на деньги укурки. Да и те не плохие, а попросту бесполезные. И крайне навязчивые.
1
Банжул вспоминается как город фур и такси. Фур — потому что ради растаможки груза на небольшом столичном мыске постоянно скапливаются сотни грузовиков. Такси — потому как Африка и редкие маршрутки не справляются с пассажиропотоком.
Весьма нередкая для города машина. В прочих уголках Гамбии, да и соседних стран, видели единичные тазы. Но так, чтобы почти на каждой улице по штуке — нигде.
В целом, повторюсь, город беспредельно уныл. В достопримечательность номер один, арку-триумфалку (Арка-22), воздвигнутую в память о последней революции, не полезли. Зато умудрились в первую же ночь проскочить под ней на машинах — теоретически проезд всегда перекрыт, и право проехать под аркой имеет лишь президентский кортеж.
1
Можно заглянуть на пляж между Albert Market и пирсом. Посмотреть, как разгружают пассажирские лодки.
2
Редкие паромы ходят медленно, и большая часть народа преодолевает устье Гамбии на огромных лодках. Стоимость поездки не дороже парома, плюс — копеечка одному из команды «переносчиков», таскающих людей и багаж в лодки и обратно по мутной речной воде.
Возвращаясь из очередной поездки в столицу, остановились таки на въезде кладбища. Очень хотелось посмотреть, насколько старые захоронения, кто похоронен в столь прекрасном месте и в каком состоянии находится комплекс.
1
Оставили машину в тени деревьев под стеной местного училища и зашли на кладбище с пляжа. Тонкая полоска песка, явно высаженная линия молодых баобабов — и первые, слегка присыпанные памятники.
Оказалось — вполне ожидаемо, что кладбище преимущественно британское. Возраст старых потемневших надгробий не опознать, но сохранившиеся камни начала 20 века дают возможность предположить как минимум еще с полтиник лет вглубь колониальной истории.
За некоторым процентом могил кое-как ухаживают. Весьма вероятно, специально нанятые работники, небольшой группкой валяющиеся под баобабами в компании метелок и лопат.
Белизна надгробий посреди песка, мусора и зарослей более всего напомнила кладбища Тулы и Шефшауэна. Но состояние африканских могил, увы, на грани.
Тропический климат быстро разрушает камень — пара десятилетий, и без должного ухода все рассыпается.
Местами натыкаешься на пустоты от старых могил. Почему-то не сомневаешься, что местные отслеживают памятники, оставшиеся без ухода, и оперативно подкапывают их в целью поиска ценных побрякушек.
Есть что-то сурово колониальное в белоснежных плитах посреди белоснежных дюн, на которых черным пальцем черной красной написана банальная эпитафия. Что-то от могил пропавших капитанов из приключенческих романов…
Есть, конечно, и свои красоты. Весьма тонкие работы из цельных кусков мрамора, исполнение которых сильно превосходит шедевры локальных мастеров художественной резки, втюхивающих туристам жирафиков-мутантов с генетическими нарушениями пропорций тела.
Склеп с наивно-африканским орнаментом из дешевой плитки. На нем даже искусственные цветы целехоньки — готов поспорить, родственники неплохо кормят смотрителей. Натуральные цветочки здесь, кстати, не проживут — между могилами дрейфует небольшое стадо коров в поисках редкой зелени.
Но более всего запала надпись пальцем по свежей штукатурке. Смотришь на нее и понимаешь — закопали без мысли о памяти и без шанса на заботу. Очередной белый человек ушел в белый песок атлантического побережья. Нашел свой странноватый покой в этой странноватой стране.
