Онежская кругосветка. Часть 2.

Но чем дольше смотреть на эту речку Пяльму, тем дальше основные цели маршрута. Вернулись к мосту и поехали дальше.

Все, длинные перегоны, по несколько сот километров от заправки до заправки, закончились. С возрастом начинаешь уставать от бесконечной дороги, взгляд самопроизвольно все чаще останавливается на датчике бензобака. Э-хе-хе… Как пел Владимир Семенович: «Где мои 17 лет?..»

Каких-то 35 километров, и мы в селе Чёлмужи. И снова погост. На самом берегу озера. Первым делом, конечно, надо поздороваться с Онего — долго добирался до этой встречи.

Здравствуй, море Онего! Простор только здесь совсем не морской. Вся северная половина Онежского озера изрезана узкими и длинными заливами. Губами, как зовут их на Севере. Сейчас передо мной Чёлмужская губа. Мелковатая, у берега заросли рогоза и камыша.

Выход из залива настолько узкий, что «оперативный простор» и не просматривается.

Главная же цель у нас в этом месте — одна из самых старых церквей в Заонежье.

Церковь Богоявления Господня. В 1577 году на одном из самых старых новгородских погостах в этом краю был построен клетский храм. Начался 17 век. В 1605 году из ссылки в Толвуе, что лежит на противоположном берегу губы, возвращается инокиня Марфа. В миру — княгиня Ксения Ивановна Романова. В самом конце 16 века Борис Годунов сослал всех Романовых в самые глухие места страны. А главного противника, Федора Никитича, и его жену еще и постриг в монахи.

Небольшое отступление. Интересные коленца порой судьба выкидывает. Вроде бы катаюсь по разным регионам, а с первыми Романовыми очень часто сталкиваюсь. Пермский край, Ныроб — здесь сидел в яме и умер ссыльный Михаил Никитич, дядя первого царя из династии. Троицкий Антониево-Сийский монастырь на Архангелогородчине — здесь служил Богу монах Филарет, будущий патриарх и отец Михаила-царя. Чуть забегу вперед, и в Толвую, место ссылки инокини Марфы, в этот раз заехали. Остается освежить в памяти Кострому и зайти в Ипатьевский монастырь, место венчания на царство Михаила.

Так вот, в 1606 году инокиня Марфа покидает Толвую и в благодарность за доброту и заботу о ней одаривает местных жителей. Энную сумму она жертвует и церкви в Чёлмужах на перестройку и благоустройство. Тогда и превратился небольшой клетский храм в красавицу шатровую церковь.

И все эти 400 лет судьба церкви связана с Романовыми. Михаил Федорович дарует храму родовую икону Божьей Матери. В конце 18 века, опять же на царские пожертвования, над сенями поставлена шатровая колокольня.

А к 300-летию дома Романовых провели глубокую реставрацию. Заменили подгнившие венцы срубов, заменили доски полов, потолков, крыши, построили новое крыльцо.

В 20 веке церковь уцелела, хотя все, связанное с Романовыми, уничтожалось. Более того. Во время Великой Отечественной линия фронта проходила неподалеку, и церковные шатры были отличным ориентиром. Их разобрали. Но в 50-х годах (вторая волна богоборчества!) церковь полностью восстановили!

В церкви закончилась служба, вокруг началось движение туда-сюда прихожан, и мы потихоньку удалились.

За селом остановились у родника. Сидим обедаем, проход к водичке не загораживаем. Подъезжает маленькая машинка с питерскими номерами, и вышедшие из нее дамы начинают " пытать» меня про какую-то Чёлмужскую косу, где «таак красиво!» Я и знать не знаю, где это и что это. Залез в навигатор, показал и объяснил, как ехать. Но у самого-то в одном месте шило проснулось и зашевелилось! Как так? Столько готовился, а про топовое место ничего не знаю. Наплевав на график, поворачиваю в ту сторону, куда уехали ленинградки.

Объясняя дамам по навигатору дорогу, понял, что Чёлмужская коса — это та узкая полоска суши, отделяющая Чёлмужскую губу от просторов Онежского озера.

Видимо в небесной канцелярии решили одарить меня бонусом! Это я понял, когда доехал почти до оконечности косы.

Песчаная полоска, шириной от силы 50 метров, поросшая небольшими соснами. Оцените ширину. Кайрон с разных ракурсов, и вода с обеих сторон совсем рядом.

Не дойдя немного до мыса, понял, почему не увидел выход из губы, глядя от погоста. Противоположный берег-то — вот он, совсем рядом.

На «большой» воде совершенный штиль.

Мелковато, недалеко от берега чайки стоят-сидят на песчаной отмели.

А уже в нескольких километрах (извиняюсь, кабельтовых) от берега рыболовецкий траулер «бороздит просторы…»

Хорошо видна отсюда и Богоявленская церковь, где мы час назад были.

Одним словом — лепота!

С какой неохотой уезжал с этого места! Было желание забыть про график движения, тормознуть, устроить дневку, отдохнуть… Но неизведанное звало вперед. И не знал тогда, что будут еще остановки в местах, ничуть не уступающие по красоте этому месту.

Поселок Повенец. Старинное поселение, с 15 века, с богатой историей, но ассоциируется в первую очередь с тем, что в 30-х годах прошлого века был столицей Беломорканала.

Для нас Повенец тоже начался с этого канала. Точнее, с красного сигнала светофора на дороге через 2-й шлюз ББК.

Кораблей ни на шлюзовании, ни на подходе не было.

Сразу за шлюзом большая стоянка перед церковью Николая Чудотворца.

В начале 30-х годов прошлого века уже поселок, утративший статус города, становится столицей великой стройки. В Великую Отечественную Красная Армия, отступая, взорвала плотину и водяным валом смыло большинство построек в Повенце…

В 2003 году на средства Совета по туризму Санкт-Петербурга и семьи Никифоровых был построенхрам Николая Чудотворца.

Стоит он на берегу ББК не просто так. Освящен он еще и в память Великомучеников 30-х годов 20 века, трагически погибших при строительстве Беломоро-Балтийского канала. Своей архитектурой церковь перекликается с гидротехническими сооружениями по соседству. 37-метровая железобетонная башня, напоминающая сторожевую. На фоне этой бетонной махины теряются и сруб-основание, и деревянный восьмерик с шатровой крышей.

Несколько памятников по соседству тоже не выделяются. Николаю Чудотворцу,

Павшим защитникам Родины,

Осударевой дороге.

Около этого камня я постоял с чувством некоторого сожаления. Было в планах доехать до Нюхчи (по асфальту, конечно). Туда, откуда в 1702 году практически волоком, за 8 дней дотащили два фрегата до Повенца. Хотя этот факт (легенда?) сейчас опровергается учеными. Мол, достоверно не зафиксировано. А мне нравится! Представляю, как пройдя по Онежскому озеру, Свири и Неве на Балтике перед опешившими шведами появляются корабли Петра!

Поднялся на берег канала.

Здесь что-то вроде бетонного мостика, доходящего до середины канала.

Беломорканал впечатляет! Особенно, когда знаешь, в каких условиях проходила стройка. Какие там механизмы! Кирка, лопата, да тачка — вот и вся техника. Как можно было в короткие сроки выстроить такое мощное гидросооружение, функционирующее до сих пор?

На начало Осударевой дороги попасть не удалось, но еще с парочкой шлюзов на ББК встреча состоится.

До Медвежьегорска, крайней северной точки Онежского озера, оставалось совсем недолго, но сразу в город мы не поехали. Есть в его окрестностях место, про которое много слышал, где в 30-х годах произошла одна из многих трагедий годов террора.

Урочище Сандармох. Место массовых расстрелов с 1934 по 1941 года. Убиты свыше 7 тысяч жителей Карелии, заключенных Соловецкой тюрьмы и БелБалтЛага…

Очень тяжелое место. Так же тяжело мне было в Хатыни…

Чувство, что это не просто кладбище, не просто мемориал, усиливают деревянные столбики с навершиями-крышами. И фотографии, фотографии… Практически на каждом деревце… Выложенные из камешков окружности — расстрельные ямы…

И много мемориальных плит, крестов. От стран, от диаспор…

Помолиться за упокой души невинно убиенных…

В Медвежьегорске почти час простояли на заправке. Залить бак надо было по-полной. На Заонежском полуострове, по которому предстояло колесить, нет ни одной АЗС. Кто поедет — имейте это в виду. И небольшой запас в багажнике. Литров 10. Или 20. На всякий случай. Случаи ведь бывают разные…

Как-то тяжко было на душе. По Медвежьегорску прокатились не останавливаясь на фотосеты. На полочках памяти останется, в нужный момент всплывет.

После Медгоры проехали километров 20, прежде чем нашли подходящий съезд к озеру. Рыбацкая поляна, от берега отходят рукотворные каменные волнорезы-причалы.

Темнело, и берег разглядеть толком не удалось — скрывался в наступивших сумерках.

Оставив возле ствола дерева скромные дары для рыжей красавицы, разбрелись по спальным местам. День был очень насыщенным на впечатления, устали и было не до посиделок с разговорами.

День 6. 9 сентября.

В ожидании чудного рассвета над озером встал ни свет, ни заря. У погоды были свои планы. Поднимающегося из воды оранжевого шарика я так и не увидел. Сквозь рваную облачность лишь изредка пробивались лучи утреннего солнца.

По поверхности пробегала небольшая рябь. Казалось, озеро спит. Но в любой момент оно может проснуться и показать свой характер. Об этом я думал, стоя на берегу у памятника-креста неподалеку от нашей стоянки. «Раб Божий Илья с этого места ушел в озеро и не вернулся. Вечная память."

Позже местные не раз будут мне рассказывать, как среди ясного дня внезапно налетает туча, шквалистый ветер и огромные волны, как скорлупку переворачивают мощные катера.

А пока на Онего-море практически штиль…

С этой стоянки на берегу начинаются самые захватывающие и эмоциональные дни в этой поездке. Через два дня мы вернемся на это место, но Онежское озеро будет для нас совсем другим.

Теги: Автопутешествия, Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия