Думаю, вряд ли кто догадается, чем я занимался в последний день своего пребывания в древней Бухаре. А отправился я в экологический центр «Джейран», расположенный километрах в 40 от Бухары, на границе и частично в пустыне Кызылкум.
В начале 70-х годов прошлого века было принято правительственное постановление о создании специализированных питомников по разведению джейранов во всех республиках, где они водились. В 1976 году под Бухарой выделили и огородили территорию в 5 с небольшим тысяч гектаров. На тот момент это была практически пустынная просоленная территория с двумя искусственными озерами практически без признаков жизни. Там посадили саженцы саксаула и выпустили порядка 50 джейранов, собранных по сусекам, в основном, у частных лиц, которые держали джейранов в качестве домашних питомцев на участках или в мини-зверинцах. В 2008 году центру обещали выделить еще 24 000 гектаров, но выделили только 9, что лучше, чем ничего.
В то время планировалось создать 13 питомников, но создали 7. «Джейран» — единственный питомник, который сохранился после развала СССР и существует до сих пор, и это единственный в мире питомник, в котором разводят джейранов.
За минувшие 42 года существования центра в плане поголовья джейранов были взлеты и падения, равно, как были взлеты и падения в существовании самого центра. Тому, что он до сих пор существует и выполняет свои функции, стоит сказать спасибо Наталье Васильевне Солдатовой, которая работала в питомнике с момента его основания, и сегодня является замдиректора по науке.
В питомнике, помимо джейранов, содержат и разводят еще ряд редких среднеазиатских животных — кулана, бухарского горного барана уриала, бухарского оленя хангула, винторогих козлов мархуров, лошадей Пржевальского. Планируется разведение и выпуск в природу гепардов, которые когда-то обитали в Средней Азии.
Помимо животных, на территории заповедника обитает множество краснокнижных видов птиц — от пеликанов и фламинго до уток, дроф и хищников, редкие рептилии и рыбы.
Вообще, среднеазиатской фауне изрядно досталось. Обитающих в регионе копытных, таких как джейраны, дзерены, сайгаки, вывели почти под ноль. Основной причиной было освоение степей — животным просто стало негде жить. На оставшихся животных охотились советские партийные бонзы и браконьеры, потом, в голодные годы после развала СССР их отстреливали все, у кого было, из чего стрелять. Антилоп загоняли ночью на машинах, и в свете фар уничтожали целые стада.
В примеру сайгак, интереснейшее животное, жившее вместе с мамонтами и шерстистыми носорогами, было практически уничтожено к началу 20 века. Благодаря охранным мерам к 1950-м годам их численность составила более 2 миллионов особей, но… после развала Союза сократилась до 50 тысяч, а некоторые подвиды практически исчезли. Ну как же, ведь красивые янтарно-прозрачные рога сайгака высоко ценятся в китайской медицине, как и рога носорогов они якобы улучшают потенцию и так бесконечно размножающихся китайцев вообще и всех остальных в частности. На данный момент мне удалось найти информацию, что мировая популяция сайгака (юг России, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Монголия) составляет около 230 тысяч особей, что дает ему статус CR, то есть «находящийся в критическом состоянии».
Сайгак. Фото из Интернета.
С джейраном ситуация обстоит получше, он причислен к «уязвимым видам».
Туркменский кулан был практически истреблен в природе, оставалась только небольшая популяция в отдаленном районе Туркменистана. На сегодняшний день, благодаря охране и разведению, его популяция в Туркменистане и Казахстане составляет около 4000 голов, в Монголии около 20 тысяч. Все они живут на охраняемых территориях. На территории России кулан полностью исчез в 30-х годах прошлого века.
Лошадь Пржевальского вымерла или была истреблена в природе полностью, последний раз дикую лошадь видели в Монголии в 1969 году. Сохранилось это прекрасное животное, единственный вид диких лошадей на планете, благодаря всего лишь 12 животным, содержавшихся на тот момент в зоопарках. 12!!!! К 1990 году популяция увеличилась до полутора тысяч животных, после чего начались эксперименты по возвращению их в природу. Огромную роль в восстановлении популяции сыграл Пражский зоопарк и заповедник Аскания-Нова. Но будущее вида пока непонятно, близкородственное скрещивание и проживание особей на ограниченных территориях продолжает угрожать виду.
Лошадь Пржевальского. Фото из Интернета.
Исчезающих и исчезнувших животных можно перечислять очень долго. Это полностью истребленный туранский тигр и гепард, практически исчезнувший снежный барс, горные козлы и бараны, олени… Собственно, все крупное, чьи рога или шкуру можно было повесить на стену, или съесть мясо, было убито, оставшиеся в живых или исчезли в связи с освоением территории человеком, или забились в совсем дикие уголки. А ведь есть еще сотни мелких животных, о судьбе которых нам практически ничего неизвестно. Ну да ладно, Остапа несло… Вернемся к нашим джейранам.
Попасть в Экоцентр можно двумя путями — дешевым и геморройным и дорогим и удобным. Первый путь — это две маршрутки, одна до поселка Караул-базар, вторая оттуда до центра, второй — это такси. Я выбрал такси. Посоветовался с Хасаном, и он мне подсуропил своего родственника, который был готов отвести меня туда, подождать и отвести обратно всего за 20 долларов. Само собой, я согласился.
Утром, выйдя на балкон покурить, я обалдел — на улице был явный минус! Надежду внушало чистое небо, был шанс, что на солнце будет тепло. Как сказал Хасан, ночью было -5 градусов, и утро было очень свежее! Я снова одел на себя всю немногочисленную одежду, собрал рюкзачок, позавтракал (чай, омлет, лепешки, варенье, фрукты — и все это мое!), и попрощался с гостеприимным Хасаном, возвращаться сюда я уже не планировал. Вскоре за мной заехал молодой узбек на немолодом ДЭУ, и мы поехали к джейранам.
Ехал я наугад, я был без понятия, открыт он или нет, пустят меня туда или нет, и что вообще там делать. Единственное что я знал, что там в принципе водят экскурсии. В сезон, во всяком случае. Но все оказалось несложным. На входе меня встретил охранник, узнав, что я хочу экскурсию по центру, кому-то позвонил, и через несколько минут у небольшого административного здания материализовался человек в одежде цвета хаки. Оказалось, это мой гид. Мы зашли в здание, где мне был предъявлен ксеренный — перексеренный прейскурант с ценой на экскурсии разной продолжительности. Прейскурант был в долларах. Я выбрал трехчасовую экскурсию за 11 долларов, в которую входило посещение вольер, прогулка по территории заповедника и посещение озера. На удивление, у меня как раз оказалась требуемая сумма, быстренько перешедшая в ящик стола, и мы отправились к вольерам.
К вольерам ведет песчаная дорожка, с растущими по обочине высокими саксаулами.
В вольерах содержатся джейраны, бухарские горные бараны и несколько бухарских оленей хангулов. Признаться, всех этих животных я видел впервые. Джейран оказался милой небольшой газелькой с острыми рожками, тонкими ножками и изящными копытцами. По размерам она напоминала африканскую газель Томсона, но более тяжелой комплекции — все-таки, среднеазиатский климат не сравнить с африканским.
После этого мы зашли в загон, где жила оленуха бухарского оленя. Хангул — это подвид повсеместно распространенного благородного оленя, обитающего в тугайных лесах, произрастающих вдоль водоемов Центральной Азии и Казахстана. Вернее, обитавших и произраставших. В 1999 году их численность в природе составила всего около 400 особей. Спустя полтора десятка лет, благодаря охранным мерам, разведению и реинтродукции их численность составила около 1600 голов.
Оленуха знала моего гида, но меня видела в первый раз. Поэтому она осторожно направилась в нашу сторону, пробуя воздух мокрым кожаным носом и кося карими глазами, чтобы быстро свалить в случае опасности. Шикарное животное подошло к нам почти вплотную, после чего, дернувшись, оленуха ускакала в другую сторону вольера.
Напротив, за сеткой, за нами внимательно наблюдал красавец-олень. Вероятно, он что-то и шепнул своей половине, видимо, чтобы она и не думала подходить к этим двум. Оленям.))) Это был красивейший зверь с ясным гордым взором и ветвистыми рогами. И, честно говоря, хорошо, что он был за сеткой. Рога, да и весь зверь внушали уважение.
Следующим пунктом были бараны. Если полностью — то уриалы, бухарские горные бараны. С ними была та же история, что и с остальными животными. К концу 80-х в природе насчитывалось только около 1000 животных бухарского подвида. Да и остальных было не сильно больше. В соседнем с оленями вольере нас встретил молодой дружелюбный барашек по кличке Мишка. Он был не против с нами пообщаться, дал себя погладить и сделать портретные фотографии. Вот все бы так позировали!
В другом вольере таких мишек было целое стадо. Мой гид посвистел, что-то прокричал по-узбекски, и все стадо ломанулось в нашу сторону. Там было несколько взрослых баранов с великолепными закрученными рогами и густыми гривами, но в основном, как и должно быть, там были самки и молодь.
Насколько я понял, животных разводят в вольерах для их последующей реинтродукции в бывшие места обитания и для передачи в другие питомники и зоопарки.
Там были еще какие-то вольеры, но к ним мы уже не пошли, а пошли на территорию в поисках животных, живущих в практически диких условиях.
Территория представляет собой сухую глинистую пустыню с довольно мягким (и пыльным) грунтом, поросшую разноразмерными деревьями белого саксаула и прочей немудреной пустынной растительностью. Весной, говорят, тут птичий рай (на территории заповедника насчитывают до 260 видов птиц), но в начале ноября было пусто.
Двигаясь в ударном темпе (не знаю, куда мы так спешили), мы пылили в известном только моему гиду направлении. О животных напоминал только разнокалиберный помет различной степени свежести, да изредка фраза гида типа — посмотри, это нора варана. Вскоре впереди появилась стена сухого камыша, и я понял, что мы подходим к озеру. В этом момент, когда до озера оставалось еще пара сотен метров, из-за камышей поднялась огромная стая уток. Любой, кто хоть чуть-чуть разбирается в птицах, легко определит, что стая в основном состояла из крякв и широконосок, а внимательный человек найдет там одну шилохвость.
Как оказалось, на этом наше посещение озера закончилось. Мы свернули куда-то в сторону, и продолжили наш поход между кустами саксаула. Иногда вдалеке появлялись джейраны, которых, собственно мы и искали. Газельки на удивление сливались с ландшафтом, и заметить их было довольно трудно. Чаще они встречались парами, но один раз нам попалось стадо голов в 30.
Минут через 20–30 мы вышли на относительно открытое место,
и гид указал куда-то вдаль — куланы! Действительно, в знойном мареве, на фоне шевелящихся кустов, стояла группа из четырех куланов. Удивительно, но цвет их шкуры идеально совпадал с цветом грунта, немного выделялись лишь светлые животы и чулки.
Мы прошли немного дальше, к смотровой вышке, виднеющейся вдали. Это было весьма раздолбанное и ржавое сооружение, но самой интересной там была лестница. Она проходила в проволочном «туннеле», и была наклонена не вперед, как все нормальные лестницы, и даже не вертикальная, она наклонялась назад… Поэтому залезать по ней с двумя болтающимися на тебе фотоаппаратами было мягко скажем, неудобно…) Зато с вышки удалось увидеть куланов поближе, так что оно того стоило.
По сведениям, на сегодняшний момент, в экоцентре на вольном выпасе находится около 1000 джейранов, 56 куланов и 21 лошадь Пржевальского. Увы, но лошадей увидеть не удалось. Пока я покорял лестницу, к вышке подъехал раздолбанный УАЗ-буханка. Я-то думал, что сейчас начнется настоящее сафари, как в Африке, но нет. Мы с гидом загрузились в УАЗ, и водитель лихо привез нас к выходу! Сафари закончилось… Вместо заявленных трех часов прошло всего полтора. Я не ожидал такой подставы, и даже ничего по этому поводу не сказал. С другой стороны я даже не знаю, чтобы там еще было делать оставшихся полтора часа. Оказавшись около выхода и поняв, что у меня еще вагон времени (а я планировал оттуда сразу ехать в аэропорт), я попросил у охраны разрешения погулять по окрестностям, поснимать птичек, что мне великодушно разрешили.
В результате я бродил по территории еще часа два с лишком. Не сказать, что было много чего интересного, но, тем не менее, мне удалось поснимать черногрудых воробьев, вьюрка, хохлатых жаворонков и новый для меня вид — буланого вьюрка.
Буланый вьюрок справа, обыкновенный - слева
Где-то ближе к двум часам я подумал, что достаточно испытывать терпение ожидающего меня водителя, и пошел к машине. Хасанский родственник мирно почивал в теплом нутре деу, видя, я надеюсь, приятные сны. Разрываясь между желанием погулять еще и успеть на самолет, я, скрепя сердце, разбудил водилу, и мы поехали обратно. По дороге я попросил его остановиться у какого-нибудь кафе-ресторана, хотелось есть, и у меня возникла нехарактерная для меня идея накормить заодно и водителя, который так покладисто ждал меня несколько часов, пока я бродил по парку. Мы остановились у такого зеркально-золотого ресторана, что я даже испугался, хватит ли у меня денег расплатиться. Но цены там оказались более чем лояльными, а лагман, запитый зеленым чаем, был просто несказанно вкусен. Я оплатил наш обед и через пять минут уже прощался с водителем около аэропорта. Остался сущий пустяк — вернуться домой из очередной краткой, но очень интересной поездки, которой я остался очень доволен!
Теги:
Культурно-познавательный туризм, Самостоятельные путешествия
