Я писала эти заметки в смартфон, понемногу каждый день. Начала, когда мы с сестрой еще были в Неаполе и продолжила дома, рисуя свою картину жизни там. Мне хотелось раскрасить увиденное широкими мазками в небесно-синий и лимонно-желтый, добавить сиены и охры, изумрудной зелени и серебра. Но краски слишком много берут на себя, мешая разглядеть детали. Пусть лучше будут запахи и звуки. Например, резкий запах рыбного рынка и шумные разговоры итальянских мужчин за чашкой эспрессо. Тогда легко представить, что это не воспоминание, а все именно так сейчас и происходит вокруг.
Наша узкая улочка пахнет стиркой и ладаном. По утрам под окнами полощутся влажные простыни, на веревках между домов надувается ветром исподнее, а в нишах на стенах, возле куколок Мадонны, тихо шают лампадки. Делаешь шаг из подъезда на камни и тут же отдергиваешь ногу — мимо с грохотом проносится мотоцикл. Тротуара нет. Это непривычно, ходим с оглядкой, то и дело прижимаясь к стене.
Мы приехали в Неаполь ранним утром и легко нашли дорогу от площади Гарибальди до Вико сан Гуидо, где за коваными железными воротами с маленькой дверкой прячется наше жилье. Спальня, кухня с гарнитуром, похожим на советский, с такой же ностальгической клеенкой на столе, крохотный санузел, ванна, бирюзовые шторки на небольшом окне под потолком.
Соседка, уполномоченная владелицей квартиры взять с нас туристический сбор, так волновалась, что, по-моему, забыла итальянский) … «Они дают 50 евро, о, Мадонна, где я возьму сдачу. Как же это им сказать? А вдруг они не заплатят?» — эти переживания были написаны у нее на лбу. Я читала их, как читаю мысли своего кота.
***
Позднее утро, а, может, уже день. В маленькой кофейне на углу заказываем по чашке капучино и какие-то пирожные. Две милых неаполитанки рядом щебечут о своем барбосе, он рад вниманию и лезет целоваться. Спрашиваю осторожно по-английски: «Можно сфотографировать вас с собакой?» — Да, конечно, улыбки во все лицо… На самом деле я уже сделала снимок и показываю им. Восторг! ВОСТОРГ! Кажется, никто и никогда не фотографировал их лучше! Привыкай, Света. Это южные итальянки. Они эмоциональные, они радостно машут руками перед твоим носом, но любая их реакция мимолетна, как ветер. Всплески бурной радости или крайнего возмущения. Бриз, переменчивый легкий бриз благословенного богом побережья.
После завтрака начинаем искать магазины, ресторанчики и все необходимое поблизости, чтобы почувствовать себя как дома. Не сразу находим. Вокруг, за исключением пиццерии, которая открывается в семь вечера, и маленькой кофейни на углу, только храмы и салоны красоты.
Кажется, стоит итальянцу помолиться — он тотчас бежит менять стрижку. Молодые выглядят так, будто только что снялись в рекламе бриолина или были участниками шоу причесок. Пожилые элегантны: носят чуть удлиненные, зачесанные назад волосы и шарфик. Даже бездомный, гремевший расстегнутым чемоданом по мостовой, был коротко стрижен, с аккуратной двухдневной щетиной на подбородке.
***
Нетрудно заметить, что здесь, на побережье, кроме любви, которой насквозь пропитан неаполитанский воздух, у мужчин и женщин есть еще две сильных страсти: внешний вид и собаки. С внешним видом — понятно, это согласуется с любовью. Но собаки?
Вот маленький щен прячется от солнышка под стулом — его хозяин зашел подкрепиться кофе. Времени для этого нужно не много. Местные, как правило, даже за столик не садятся — прямиком к барной стойке. Глоток эспрессо как топливо — закинули в рот и готово. Можно было бы мчаться дальше. Но ведь надо поговорить. Спросить этого Лучано или Антонио за стойкой, как поживает его мама — а это серьезная беседа, не меньше, чем на час… Мама для неаполитанца - святое. Собака ждет.
Или вот огромный пушистый лабрадор мечется по залитой солнцем Пьяцца Муниципио — с кем бы погонять. Потом, встав на задние лапы жадно пьет из фонтанчика. «Оййй», слышу я возгласы умиления от проходящих мимо женщин, ну, и там всякие «у-тю-тю» и «che bel cane». А где-то в тенечке или, наоборот, на солнышке, непременно сидит гордый хозяин красивой собаки. Он все слышит.
Неаполь — город собак. Они не только на поводках, без поводков, в корзинках, в машинах и перед сиденьем мотоцикла. Собаки — рядом с воинами на древних барельефах и фресках. Мы были в храме Сан Доменико Маджоре. Эта церковь — часть монастырского комплекса, где в XIII–XVI веках располагался университет Неаполя.
В разное время в нем учились доминиканский монах и ученый Джордано Бруно, писатель-философ Томмазо Кампанелла и святой Фома Аквинский, сформулировавший пять доказательств существования Бога.
И вот мы ходим благоговейно по этому священному месту, я хочу запомнить каждую деталь, вижу герб на мраморе колонны, наклоняюсь рассмотреть: что это там выцарапано, под короной у герба? Собака! Такая себе ушастая псина, хвост колечком.
***
В первый же день в охотку обходим полгорода любуясь красотой дворцов и храмов. Это парадная половина: широкие площади, зелень, людям не тесно гулять. А есть совсем другой город, средневековый: узкий, грязный, суетный. Скрывающий красоту за порогом храмов и в монастырских двориках. Выставляющий напоказ болячки. Нищий быт, гадко разрисованные облезлые стены.
Здесь, в старом городе, история уплотнилась настолько, что кажется, возьми любой фрагмент улицы — и не сходя с места можно часами говорить о том, что происходило в разные века именно в этой точке пространства. Я, конечно, не могу часами. Но, стоя на пьяцца Сан-Гаэтано, знаю, что прямо подо мной находится древний греко-римский город. Его руины прячутся в подземельях.
Святой Гаэтано, в честь которого названа площадь, смотрит с высокого постамента поверх того места, где раньше шумел античный рынок. А за его спиной был театр и, может быть, там пел Нерон. Уже много веков на месте рынка стоит церковь Сан-Лоренцо-Маджоре, — святого Лаврентия, если попросту. 12 апреля 1338 года Джованни Боккаччо, автор Декамерона, встретил там свою возлюбленную Фьяметту. Была Страстная суббота. Фьямметта стояла, опустив глаза, одета в чёрное. Он не решился с ней заговорить.
Фух, выброси это все из головы. Как же затягивает история! Начинаешь слышать шуршание длинных шелковых платьев. И стук ослиных копыт по мостовой. Что это там маленькое раскорячилось поперек Виа Трибунале? Бедняга, ножки расползаются… Кто ж на ослика такую тяжелую поклажу взваливает? Эх, средневековье! На самом деле это мы уже выбились из сил.
После долгих поисков — кругом все забито людьми — нашли, наконец, свободное местечко, чтобы сидя под навесом на улице съесть по огромной горячей Маргарите. Аутентичную еду нам готовит пузатый пиццайоло, кокетливо поглядывая из-за прилавка и нежным тенорком напевая: «O dolce napoli o suol beato»…
Благожелательность неаполитанцев к приезжим не имеет границ. Разумеется, кроме границы Италии.
- Вы здесь, в самом сладком из сладких, лучшем на земле городе и не знаете, как пройти к метро? Пустяки! Мы сейчас всем районом покажем вам дорогу! — Что ты говоришь, Франческа, зачем им идти по Виа Дуомо? Дритте, сеньоры, дритте! Впрочем, ничего, если мы тут немного поспорим?
Разговор местных между собой процентов на 30 состоит из слов и на 70 — из жестов. Кажется, свяжи итальянцу руки и он забудет, как говорить.
Мы идем дритте до самого конца античной улицы, она упирается в белые стены Кастель Капуано с двуглавым орлом на фасаде. Испанский братик нашего, российского орла.
Огибаем замок, проходим мимо Капуанских ворот — и вот уже испанский квартал, цыгане, негритята тузят друг друга у мусорной кучи, а там и площадь Гарибальди, пришли.
***
В один из дней едем на рынок. Он далеко, от автобуса надо пройти еще немного пешком. Идем по незнакомой улочке на запах, уже зная, что через несколько метров начнутся рыбные ряды.
Позже, когда принюхалась, мне показалось, что пахнут так резко не рыбы, а ракушки. Раковины устриц, — крупные, волнистые, покрыты тиной — и запах этой тины забивает все другие ароматы. Около восьми утра. Рынок в этот час уже скромный, я ожидала большего разгула. А тут, видно, все самое вкусное раскупают в момент открытия. Искали тунца — продан. Но всякая другая рыба есть, и мы теряемся, не зная, что выбрать.
— А у нас тут парень говорит по-русски, — приглашает к прилавку итальянец. Выходит парень с синими от ядовитых рыбьих колючек руками — украинец. Спрашиваем: что-то посоветуете? Отвечает: «Я рыбу не ем». Упс.
В результате часового хождения по рынку, несем домой клубнику, помидоры, кучу зеленой фасоли, два кило креветок, сардинки в пакете и длинную тварь, похожую на змею.
Только дома, разбираясь в своих впечатлениях, я узнала что мы ели в Неаполе. Это Anguilla (Ангвилла) — речной угорь. Цитирую: «Считается деликатесом. На юге Италии его готовят на Новый год. Есть такое поверье, что съев угря, вы защитите себя от всякого зла и обеспечите себе счастливый новый год». Дома укладываем продукты в холодильник и собираемся снова — вести неаполитанскую жизнь. Времени у нас немного, а столько надо успеть…. Неаполь. Район Кьяйя. 13—22 апреля 2019 года
Теги:
Самостоятельные путешествия
