Когда наша команда выгрузилась из автобуса в районе Ангарского перевала, было сыро и промозгло, сразу же захотелось утеплиться. Я не стала отказывать себе в удовольствии надеть теплую куртку, шапку и перчатки. Но пройдя чуть в гору несколько сот метров, стало понятно — погорячилась. Сначала в рюкзак были убраны перчатки, потом их участи последовали шарф и шапка.
Мокрое облако плотной пеленой накрыло вершину Чатырдага, и из-за чего намеченный на сегодня подвиг по восхождению на эту гору отменился. Нам пришлось скорректировать запланированный ранее маршрут и направиться на прогулку в буковый лес.
Как и в Москве, в Крыму стояла аномально теплая погода. Вместо ожидаемого снега по колено на дороге была грязь по колено.
Наш путь пролегал через буковый лес. Из-за незыблемого внутреннего спокойствия исполинских деревьев здесь стояла удивительная тишина. Ее нарушало только чавканье по грязи ботинок моих спутников да шуршанье ног по упавшей листве. Мы были в настоящем буковом лесу, умеющем, как никто другой, создавать, соблюдать и ценить тишину. Именно она-то и поражает всех, впервые попавшись сюда.
Я шла буквально с открытым ртом, на каждом шагу находя подтверждение слов Петера Вольлебена из книги «Тайная жизнь деревьев» (эту книгу я «заглотнула» на одном дыхании, а позже перечитала спокойно, внимательно изучая каждую главу, отмечая маркером мысли, которые хотелось бы помнить).
Вот смотрите — под относительно небольшими деревьями есть «молодежь», а под громадными буками нет ни прутика подроста. Интересно, почему?
Сейчас зима, деревья стоят голые, и сложно себе представить, насколько пышная и густая у них летняя «шевелюра». У меня сохранились фотографии осеннего букового леса. Видите плотно сомкнутые кроны деревьев?
Ими взрослые буки поглощают 97 процентов солнечного света, оставляя для подроста всего 3 процента. В такой темноте мало, кто может расти. Но однажды ситуация меняется — родительское дерево состарилось или заболело, оно валится на землю, и возникшее световое пятно служит сигналом к старту новой жизни. А пока… внизу нет ни мелких деревьев, ни кустарников, ни трав. Только мхи, затянувшие своим покрывалом обнажившиеся у комля корни и нижнюю часть стволов деревьев, да папоротники летом.
А здесь громадный пень, кора которого покрыта зеленью. Это цвет всегда указывает на хлорофилл, что встречается в зеленых листьях и накапливается про запас в стволах живых деревьев. Старое дерево, вернее то, что от него осталось, живое? Петер пишет, что буковые деревья социальны — способны к дружбе и даже подкармливают друг друга. Лес не заинтересован в потере более слабых своих членов. Тот, кто имеет много, делится, голодающий получает гуманитарную помощь. Дерево сильно ровно настолько, насколько силен лес вокруг него. Поэтому лес поддерживает даже больных и слабых, снабжает их питательными веществами, пока им не станет лучше. И в данной ситуации растущие вокруг пня деревья перекачивают в него раствор сахара, чтобы поддержать в нем жизнь.
Не могу не поделиться интересной, как мне кажется, информацией о буке.
Буки попали в Крым в ледниковую эпоху. С запада сюда попал Бук лесной, когда он охватил огромные пространства современной степной Украины и шельфа Черного моря. А с востока с Предкавказья — Бук восточный. Буковые леса Крыма, а именно Буковый горный пояс, занимающий шестнадцать процентов всех лесных площадей, начинается с высоты шестьсот метров над уровнем моря.
Буковые леса красивы и благородны. Высокие деревья со светло-серыми, будто атласными, колоннами стволов держатся друг от друга на расстоянии.
Справочно:
Карл Линней присвоил буку родовое название «Fagus» («кормящий, питающий»), оценив достоинства его питательных орешков-семян, содержащих около 30–40% масла, а также много белков и витаминов. Масло из буковых орешков, лишенное запаха, долго хранится. По своему качеству и свойствам оно вполне может быть приравнено к прованскому, ореховому или миндальному. Однако, надо быть осторожным: прежде, чем использовать буковые орешки в пищу, их необходимо хорошо прожарить, так как при температуре 100–120° содержащийся в них ядовитый алкалоид фагин разрушается.
Очень любят буковые орешки животные — они с удовольствием их поедают или запасают впрок, как, например, белки, которые периодически забывают, где зарыли свою еду, и тем самым дают возможность орешкам прорастать и развиваться не под чутким родительским присмотром, а как беспризорники (жизни «беспризорников» посвящен целый раздел книги П.Вольлебена!).
Один бук производит каждые 5 лет минимум 30 тысяч орешков. В возрасте от 80 до 150 лет бук достигает половой зрелости. Таким образом, при продолжительности жизни в 400 лет бук может минимум 60 раз плодоносить и произвести на свет около 2 миллионов орешек. Из них ровно одно дерево станет взрослым.
Очень интересно, что богата маслом и древесина бука. Поэтому у буковых деревьев очень низкая электропроводность и, несмотря на их значительную высоту, их никогда не поражает молния.
Буковые леса хранят горные реки Крыма от высыхания: плотной подстилкой из опавшей листвы, мощной корневой системой и ветвистыми кронами они удерживают влагу, замедляют поверхностный сток горных рек.
В Интернете я нашла необыкновенно интересную, как мне кажется, информацию про формирование букового леса: Буки в крымских лесах представлены сто- (!) и двухсот (!) летними деревьями, которые растут вместе. В таком лесу имеется многолетний «подрост» высотой не более полуметра. Более высоких молодых деревьев нет, поскольку молодняк через два-три года после прорастания погибает из-за недостатка света. Такая ситуация сохраняется до тех пор, пока старшие деревья не достигнут своего максимального возраста — двухсот пятидесяти лет — и не начнут постепенно один за другим умирать. Гибель старого дерева освобождает «подростку» жизненное пространство.
Наиболее сильные молодые буки захватывают пространство, подавляя менее успешных, которые со временем полностью отмирают. Этот процесс происходит в течение следующих ста лет. Те деревья, возраст которых на момент отмирания старых буков был по полтора века, теперь достигли своей старости — двухсот пятидесяти лет, а «молодняк» — ста лет.
… Не торопясь, мы идем сквозь буковый лес, очарованные тихим достоинством вековых деревьев, шурша ногами по опавшей листве. Вдруг совершенно неожиданно из густого тумана появились вначале не ясные, а потом все более очевидные очертания мощного зеленого массива. Что это? Оказалось, что это «пятачок» секвой, посаженных много лет назад недалеко от Кутузовского озера. Для меня этот факт был просто открытием — я всегда полагала, что секвойи растут только в Калифорнии.
Разместившись на полянке в окружении громадных буков, мы устроили привал — развели костерок (что-то никак он не хотел разгораться!),
отобедали чем Бог послал, выпили у кого с собой было…
И отправились в обратный путь в тишине, тщательно оберегаемой густым туманом и буковым лесом…
