Сахалин. Корсаков: этюд с Машей в дождливых тонах, на фоне порта…
Войти в губу Анива и, буде найдете японские суда, истребить их;
людей, годных в работу и здоровых, взять с собою,
неспособных, отобрав, отправить на северную оконечность Матмая,
сказав, чтоб никогда они Сахалина, как российского владения,
посещать иначе не отваживались, как приезжая для торга…».
Граф Н. П. Резанов, 1805
Утро началось, как в романе братьев Стругацких «За миллиард лет до конца света», в дверь позвонили…
Как там у Братьев:
«Открывши дверь, он сейчас же отступил на шаг. На пороге стояла молодая женщина в белом мини-сарафане, очень загорелая, с выгоревшими на солнце короткими волосами. Красивая. Незнакомая. (Малянов сразу ощутил, что он в одних трусах и брюхо у него потное)».
В случае со мной можно было бы написать так:
«Открывши дверь, он сейчас же отступил на шаг. На пороге стояла девушка в черных кожаных одеждах, очень загорелая, с выгоревшими на солнце короткими волосами. Красивая. Длинноногая. Незнакомая. С палкой „Чупа-чупса“ торчащей меж пухленьких губ (Первухин сразу ощутил, что он завернут только в полотенце и оно предательски сползает вниз). По ногам из двери сквозило — март месяц».
Оглядев меня критически снизу вверх, девчушка выдавила: «Мне сказали вы самый лучший». В смысле? — спросил я, просканировав ее фигуру сверху вниз. Девчушка полезла в сумочку, доставая деньги: «Я заплачу, вы скажите сколько?». В голове мелькнули, пронеслись и исчезли парочка соблазнительных сцен, я уже вообще ничего не понимал. Видимо взгляд мой был настолько ошалевший, что девчушка стушевалась, с чпоканьем вытащила из себя «Чупа-чупс» и сказала: «Я Маша, вам должны были позвонить…». Я вдруг с сожалением понял, что это какая-то глупая ошибка, что мне никто не звонил, Машу я не знаю и вообще, интересные моменты жизни всегда проходят мимо. Девчушка тоже заподозрила неладное и осторожно задала вопрос: «А вы Сергей?». В голове возникла мысль о том, что иногда интересные моменты все же случаются.
Через минут двадцать я уже наблюдал ритмичные удары дворников, разгоняющие потоки дождя со снегом по лобовому стеклу, Маша, что-то щебетала, благо, что «Чупа-чупс» рассосался, и лихо гнала машину взятую у родственников, по трассе в сторону Корсакова.
За прошедшие 20 минут я узнал, что: Маша — студентка одного из столичных ВУЗов, по направлению менеджмент туристских организаций, пишет диплом по развитию туризма на юге Сахалина. Очень любит кофе и кошек. Здесь на острове у нее родственники, через которых она вышла на мою знакомую, которая и посоветовала обратиться ко мне, обещав предварительно со мной созвониться. Но не созвонилась. Мысль написать диплом по этой теме пришла ей в голову, когда она приехала в гости. Материала у нее по теме нет, что такое Сахалин она не знает, и о существовании города Корсакова не подозревает. И, как говорит молодая поросль «ваще…».
Мной Маше было предложено написать диплом на примере трех городов — Южно-Сахалинска, Холмска и Корсакова. Благо Южный проблем не вызывал (под боком), а в остальные можно было съездить и ознакомиться с объектами. Решили не откладывать и посмотреть Корсаков, на чем собственно девчушка собиралась поднимать туриндустрию южного Сахалина. В связи с ограниченностью времени (Маша собиралась улетать «завтра-послезавтра»), ничего не оставалось делать, как воспринять Корсаков, таким, как он есть — весенне-грязным, с мусором, который появляется из-под снега («подснежники») и со всеми вытекающими отсюда последствиями, благо я ничем занят не был.
Японское воинское кладбище периода русско-японской войны.
Находится на улице Пролетарской,4, в районе старой японской метеостанции. Мемориальный комплекс построили на месте захоронения трех японских чиновников умерших в начальный период 1905-1907 гг. Мемориал состоял из синтоистского храма «хайсё» и памятника «Тюконхи» в виде поставленного вертикально орудийного ствола с крейсера «Новик». Вокруг сооружений находились 47 могил, в которые перезахоронили кремированные останки японских солдат и офицеров, погибших летом 1905 года. Общее количество захоронений, с могилами чиновников, составило 50. Территория кладбища была окружена земляным валом, а по периметру высажены лиственницы.
В настоящее время от комплекса остались бетонные площадки, валы разрушены, а по территории осуществляется проезд транспорта. Другая часть мемориала занята хозяйственными постройками и гаражами.
Дорога от метеостанции вниз
Корабли береговой охраны в северном порт-ковше
Порт Корсаков. Малый ковш и южный пирс
Потом мне подумалось, что Вселенная (в большом понимании этого слова), субстанция в ресурсах ограниченная, и вот не может дать все и сразу, и погода дрянная, была послана, чтобы уравновесить прелестную непосредственность Маши. А вот всего за пару недель весенний Корсаков был идеален для фотосьемки, но Маши не было… Вот такая вселенская философия.
Порт в хорошую весеннюю погоду. Малый ковш
Порт в хорошую весеннюю погоду. Северный пирс.
Порт в хорошую весеннюю погоду. Южный пирс со стоящим рядом "Игорем Фархутдиновым"
В лице Маши я нашел благодарного слушателя, она это делала очень внимательно, чего-то записывала на телефон, чего-то фотографировала, что-то фиксировала в блокнотик, в целом вела себя, как послушная студентка, готовая на всё, ради получения столь необходимых знаний. Я сразу договорился с Машей (еще обернутый полотенцем), что денег за информацию я брать не буду, а так как работа достаточно продолжительная по времени, расплачиваться она со мной будет «натурой», в виде обеда в корсаковском кафе «У Речки» (работника кормить надо).
Старая японская набережная, в районе перекрестка ул. Комсомольская / ул. Приречная
Здание Одомарийского филиала Банка колонизационного развития «Хоккайдо Такусёку Гинкоу»
Находится по улице Советской, 3 (перекресток улиц Октябрьской и Советской). Построено в 1929 году строительной компанией «Ито-гуми» (Саппоро).
Здание Одомарийского филиала Банка колонизационного развития «Хоккайдо Такусёку Гинкоу». Центральный вход
Здание Одомарийского филиала Банка колонизационного развития «Хоккайдо Такусёку Гинкоу».
Здание двухэтажное, выполненное из железобетона, неправильной трапециевидной формы, вписанное в основные улицы перекрестка. Имеет пристройку и двускатную крышу, достроенную в советский период. Кроме внутренней оригинальной планировки, выделяется фасад здания, украшенный рустовкой и панелями, стилизованными элементами и барельефом в виде головы барана на южном фасаде.
Головной офис банка находился в Саппоро, кроме филиала в Одомари, открытого в апреле 1914 г., филиалы работали в Тойохара, Маока, Нода, Хонто, Томариору. Банк играл важную роль для развития рыночных отношений и экономики Карафуто.
Здание Одомарийского филиала Банка колонизационного развития «Хоккайдо Такусёку Гинкоу».
Доехали быстро, дорога до Корсакова занимает 35–40 минут, городок этот находится в 37 км к югу от Южно-Сахалинска, на берегу залива Анива.
Карта территориального планирования города Одомари, 30-х годов ХХ века и карта города Корсакова, конца ХХ века
Справедливости ради нужно отметить, что русские не были первыми, кто обосновался в удобной бухте Томари-Анива, на берегу залива Анива. Первые торговые склады на берегу японцы заложили еще в 1790 году, рядом с селением айну Кусюнкотан. Эти склады принадлежали клану Мацумаэ, с Хоккайдо.
Через 15 лет, аккурат в 1805 году, в залив Анива, прибыл «человек и пароход» — Иван Федорович Крузенштерн. Заценив хозяйским взглядом природные богатства, он в глубокой задумчивости отметил: «Бесспорно, что многие не одобрят предполагаемого мною насильственного овладения сим местом. Однако почему преимущественнейшее право должны иметь японцы на владение Сахалином?».
Вторил ему и граф Резанов, участник (и тайный руководитель экспедиции) выдавая молодому лейтенанту Хвостову секретные указания: «Войти в губу Анива и, буде найдете японские суда, истребить их…». После этого и началась череда пироманских поджогов, того что в последствии будет называться Корсаковым. В 1806 и 1807 году Хвостов и Давыдов на кораблях «Юнона» и «Авось», сожгли японские магазины в Кусюнкотане, разбили японский гарнизон на Итурупе, повторно зашли в Аниву и сожгли вновь отстроенное японцами в Кусюнкотане. Попутно были захвачены четыре японские шхуны, которые очень даже хорошо горели.
Хвостова и Давыдова за такое самоуправство арестовали, заковали в кандалы и отправили в СПб, Резанов к тому времени умер в Красноярске. Кончита, каждое утро ходила и глядела в океан (в том месте где потом возведут опору моста «Золотые ворота»), высматривая парус, а лейтенанты по пути сбежали, но впрочем, это уже другая история, расскажу как-нибудь…
А мы с Машей въехали в город Корсаков. Первым делом, я показал Маше памятный крест на морской террасе. Мы туда поднялись по заснеженной и переметенной тропе меж сараев.
Пожалуй, не один населенный пункт на Сахалине, не имеет в своей судьбе столько драматических страниц, сколько город Корсаков. Только за «русскую историю», за 164 года, поселение умудрились сжечь три раза практически полностью и четыре раза поменяли название.
В Корсакове это зафиксировано на центральной площади, где поставлены четыре камня — четыре эпохи. Первый камень — Пост Муравьевский, второй — пост Корсаковский, третий — вообще должен быть по логике, японский город Одомари (как говорят: «из песни слов не выкинешь»), ан нет, куплет промежутком сорок лет (1905–1945) можно и пропустить. Вместо куплета на японском языке, третий камень посвящен приезду Антона Павловича Чехова в 1890 году, а вот четвертый камень посвящен переименованию города из Одомари в Корсаков в 1946 году. Вроде бы и Одомари не забыли, и Корсаков отметили. Бедная Маша, морщила лоб и никак этого понять не могла. Потом долго соображала, зачем жечь то нужно было. Пришлось рассказывать о ВОВ 1812 года, мол, все сожгли, французы и остались без еды и крыши над головой — тактика! Так и здесь, взяли по аналогии и сожгли. Пришли французы, да еще америкосов с англосаксами притащили, а нет ничего, все сожгли….
Памятные камни на площади В.И. Ленина, посвященные 1853, 1869, 1890 и 1946 году
Памятные камни на площади В.И. Ленина, посвященные 1853, 1869, 1890 и 1946 году. Один из камней
Памятные камни на площади В.И. Ленина, посвященные 1853, 1869, 1890 и 1946 году
Администрация Корсаковского района
Памятный камень "Корсаков - Флоту Российскому, в честь 300-летия"
В первом случае сжечь большого труда не составило, так как это был небольшой военный пост, учрежденный 4 октября 1853 года Г. И. Невельским. Назван он так был в честь генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева, знакомого всем по пятитысячной купюре. Место для поста выбирал Г. И. Невельской и три Николая — Бошняк, Рудановский и Буссе, прибывшие еще на одном «Николае», транспорте, с которого и высадились 2 октября 1853 года в заливе Томари-Анива. Первым (и единственным) начальником Муравьевского поста был майор Н. В. Буссе (потом его именем назовут лагуну). В его подчинении находилось воинская команда, состоявшая из 5 унтер-офицеров, 54 матросов и 2 вольноссыльных. Пост просуществовал до 30 мая 1854 года, после чего был сожжен, а команда была эвакуирована в Петропавловск-Камчатский. Не успел Буссе, отбросить горящий факел, как его необоснованно обвинили в трусости и пиромании, хотя решение было принято коллегиально, Советом командиров нескольких судов, находившихся на Муравьевском рейде, в связи с началом Крымской (Восточной) войны 1853—1856 гг.
Через 150 лет, 2 октября 2003 г., на месте основания Муравьевского поста поставлена незамысловатая конструкция — бетонная арка, высотой 2,5 м, с православным крестом и металлической плитой, на которой разместили текст: «…Я, нижеподписавшийся, начальник этого края 22 сентября 1853 года в главном пункте острова Сахалина Томари-Анива и поставил Российский Муравьевский пост… Геннадий Невельской».
Находится крест в северной части города, в 230 м к югу от перекрёстка улиц Вокзальная и Окружная, на морской террасе, с дороги он малозаметен и, на мой взгляд, можно было бы водрузить что-то более внушительное, на том месте, где возник первый пост на южном Сахалине (огромный факел например). Кроме этого, место, где крест стоит, не имеет подходов. Захочет человек подойти поближе, «прикоснутся к истории», а ему придется добираться задворками, выписывая траектории неподобающие. Ведь если не знать «партизанскую тропу», мимо сараев и дойти невозможно, особенно зимой, увязая по колено в сугробах. Вот и мы с Машей мужественно преодолевая трудности долго лезли на это место. Запакованная в черную кожу Маша раскраснелась, прядь волос, запорошенная снегом… Стоп, отвлекся. Про что это я.
Памятный крест на месте основания поста Муравьевский в 1853 году
Ах, да, видно памятный знак только с определенного ракурса. Вот, например, на этом фото можно увидеть памятный знак с территории воинской части, но на нее тоже еще пробраться нужно. Видите, справа от маковки часовни святого Андрея Первозванного, что на пирсе Сахалинского пограничного управления береговой охраны ФСБ России, небольшой крест — это и есть он. А в сквере побратимского города Вакканая, стоит памятник Геннадию Ивановичу Невельскому (очень даже к месту), мы его с Машей тоже посетили. Рядом с ним бюст Михаилу Семеновичу Корсакову, с именем которого связан следующий этап жизни города с 1868 года.
Вновь образованному посту было дано название Корсаковский, в честь генерал-губернатора Восточной Сибири М. С. Корсакова, сменившего на этом посту Н. Н. Муравьева-Амурского. Место для военного поста было выбрано начальником Сахалинского военного отряда, майором Ф. М. Депрерадовичем и начальником Муравьевского военного поста (на озере Буссе), лейтенантом В. К. Шваном в декабре 1868 года.
Памятник Г.И. Невельскому и бюст М.С. Корсакову в сквере "Вакканай"
Берег Кусюнкотана в то время контролировали японцы, по всему пляжу были разбросаны рыбалки, стояли огромные чаны где варился тук — удобрение, которое шло на поля Хоккайдо, повышая урожайность риса. Услужливое воображение подсовывает картинку, на которой торжественно перерезают ленточку и поднимают российский флаг. Строем стоят бравые солдаты с ружьями. Из глубин подсознания выползает штампованная фраза: «Отсель грозить мы будем шведу…». Тьфу, черт, ну не так все это было…
Депрерадович и Шван, под предлогом знакомства с организацией японских рыбных промыслов в Кусункотане попросили японцев провести для них экскурсию, что японцы нехотя и сделали, хотя тур этот продавать не хотели, типа: гидов-переводчиков мало… Чувствовали видимо, что добром это не кончится. Так и вышло. Экскурсанты медленно брели по берегу, кивая головами и слушая гида-переводчика, а исподволь глазами искали место, куда тут пост «воткнуть» можно… Нашли! Вот она «дырка», между двумя рыбалками, между чаном и сараем, еще не занятая.
Лов сельди на Карафуто, в районе Одомари. Источник: https://pastvu.com/p/498607
Комплекс зданий торговой компании «Нибики Нисия», 1907 год
Находится в непосредственной близости от порта, по ул. Советской, 1. Комплекс состоит из здания управления и складских помещений, построенных из кирпича и камня привезенного из Отару (Япония). В зданиях располагался филиал крупной японской компании «Нибики Нисия», которая занималась морскими перевозками и складскими операциями. В 2002 году часть зданий передано в собственность муниципального образования, другая принадлежит войсковой части 13148 гидрографической службы Тихоокеанского флота в г. Корсакове.
На следующий год, 31 июля 1869 года произошла высадка 3-й роты 4-го батальона с транспорта «Маньчжур» и занятие территории для будущего поста. Стремительно подошли на лодках, ткнулись в песчаный берег, высадили солдат, которые бегом, запинаясь о чаны, скользя по сельдяному туку, расталкивая пахнущих рыбой рабочих, бросились как в атаку в «дыру», на ходу разматывая бечеву и вбивая колышки, столбить плацдарм. Забегали японцы-смотрЯщие, с холма на холм, выясняя, что происходит и застыли столбиками, как сурикаты. Когда обвешанная самурайскими мечами, толпа смотрЯщих, быстрым шагом подошли к месту рейдерского захвата, там уже стоял стул-качалка, на котором раскачивался, улыбаясь, Депрерадович. Вытирая фуражку и лоб от пота, он достал из сундучка бутылку водки и не переставая улыбаться спросил: «Господа, вы что, на новоселье приперлись? Рады мы, очень рады» и бечевочку так, слегка приподнял: «Проходите, гости дорогие!».
Рассказ мой был прерван сдавленным стоном и нарастающим всхлипыванием. «Что такое?» — испугался я.
«Батарея сдохла, а я ничего не запомнюююю» — рыдала Маша. Пришлось успокаивать…
P. S. Феодор Михайлович Депрерадович — личность легендарная, происходящая из известного сербского рода, образование получил в Пажеском корпусе, несколько раз выходил в отставку. В 1868 — 1874 гг. служил офицером для особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири и начальником Сахалинского отряда. В 1876 г. добровольцем уехал в Сербию и принял участие в сербо-черногорско-турецкой войне. Затем в качестве командира бригады болгарского ополчения на стороне русской армии в войне русско-турецкой. В 1882 г. вернулся на русскую службу, где получил чин генерал-майора. Нет ни одного изображения Федора Михайловича, нет ни одного памятника, ему поставленному, а ведь он заложил практически все города Сахалина. Нет, вру, есть памятник — это гора Майорская, высотой 1014 метров, на Сусунайском хребте. Этот «памятник» Депрерадович, поставил сам себе, дав горе такое название в 1867 году, в честь восхождения на ее вершину, в поисках удобного пути на Найбу. Был он тогда в чине майора, вот и стала она Майорской.
Сахалин. Корсаков: этюд с Машей в дождливых тонах, на фоне порта…
Сахалин. Корсаков: день сурка — этюд в осенних тонах с Машей, на фоне А. П. Чехова и мичмана Максимова…
Сахалин. Корсаков: этюд в тревожных тонах с Машей, на фоне Аркадия Стругацкого
Сахалин. Корсаков: Мерея — длинный путь вокруг озера
Теги:
Самостоятельные путешествия
