Мои соседи, финны

К слову, про туризм: в их маленький финский городишко Рованиеми, «родину Санта Клауса», ежегодно едет больше туристов, чем в наш Санкт-Петербург, «Северную Пальмиру».

Давно и органично обжили финны свой северный лесной край. Города и деревни подобны рассыпанной из корзины клюкве: кучкой в середке — привычная теснота центральных улиц с магазинами, банками и кафешками, а вокруг — далеко раскатившиеся ягоды хуторов; из окон темно-красных домиков не видно соседских усадеб. В особой цене — коттедж на берегу озера. В каждом почти доме есть печка и непременно — уютное кресло-качалка.

Финская баня — сауна — это обязательный атрибут жизни, как пятичасовой чай в Англии. Сауны часто есть в современных квартирах, а в многоквартирных домах постарше есть сауна в подвале на каждый подъезд. Деревенские дома вообще немыслимы без сауны: по-белому, по-черному, электрические. В стране проводятся соревнования: кто дольше высидит в парилке? Ведущие журналы публикуют результаты тестов: каким веником лучше париться — березовым, можжевеловым, липовым, дубовым?.. Специального пожелания, подобному нашему «С легким паром!» у финнов нет. Вместо этого они пьют пиво. Однажды, пытаясь объяснить финну смысл выражения, я добился лишь возгласа: «Понял! Это значит — «извините, пива нет!»

Зимой финны помногу бегают на лыжах. В Финляндии даже есть особые, лыжные каникулы. И они в эти дни на самом деле бегают или гуляют на лыжах! Лыжи по-фински «хиихто»*. В этом слове — тихий шелест снега: плавно скользит меж сосен с алыми в лучах низкого солнышка стволами ладный лыжник. В этом «хиихто!» — веселье и удовольствие от зимы и своей удали: «Хи-и-их!», — ловко скатился с горки, «то!» — уверенно остановился, воткнул палки в наст. В нем — искреннее гостеприимство соседа, маскируемое шутливой осторожностью: «Хи — и — хто (там)?" Плавные повороты тропинки, петляющей меж деревьев или по берегу таежной речушки, слышатся в глаголе «хиихтоа» — кататься на лыжах.

А в звучании русского слова «лыжи» угадывается глухое недовольство. Горестный вздох: «ы-ы-ы!» — тягостная перспектива долго тащиться сквозь холодные пространства без дорог, без людей… Лыжи — упал и лежи.

Видимо, совсем не умеют кататься на лыжах китайцы. В звучании слова «лыжи» по-китайски русское ухо слышит острую горечь частых, обидных, болезненных падений: «Хуясюебань!»

Я, бывает, раздражаюсь, когда «наши» говорят, что финны-де скучные, что они без меры пьют водку: «А ты сам поменьше по барам пасись, голубок». «Какой человек в лес пошел, такое ему и дерево навстречу», — вторит моя любимая карельская пословица.

Скучные?!! Когда я впервые добыл огонь трением, похвастался по е-мэйлу и финну Мартти. Он отозвался со своего хутора письмецом, что таки тоже, да. Что задымил он всю кухню, но и ему удалось добыть огонь трением (но пришлось по телефону просить совета у Туркки Аалтонена, лучшего финского спеца по выживанию). «А еще, Сергей, еще в нашей деревне живет антрополог, и она привезла из Гренландии настоящий эскимосский каяк. Теперь у меня есть образец, и я собираюсь сделать себе подобный…" На минуточку: много ли по русским деревням живет, например, сельских учителей, которые собираются смастерить себе чукотскую байдару, потому что соседка-антрополог, жена тракториста, вернулась из экспедиции, и потому появился образец?!!

Этот же Мартти снисходительно посмеивался, когда мы пили пиво, и бородач Тимо звал нас мыть золото на свой старательский участок на притоке реки Лемменъёки. «Золото — глупый металл!» — хмыкнул кузнец Мартти и выложил на стол рядом с золотым самородком ценой в три тысячи евро свой нож. «На лезвие смотри!» Лезвие было выковано из цепи от бензопилы. И на полированной стали клинка видно, из ЧЕГО сделан клинок!

Романтика по-фински выглядит так. В Финляндии не в обиходе забавы с пиротехникой. Подозреваю, что салюты попросту запрещены. За исключением празднования Нового Года. И вот вечером 31 декабря владелец небольшого туристского бизнеса «зимнее купание в речных порогах» в Кухмо звонит другу (клиента облачают в гидрокостюм сухого типа, метров двести несет туриста быстрая речка, потом — кофе и диплом героя-моржа); звонит он, значит, другу: «Летите с женой ко мне!» Две супружеские четы выгребают на середину речного разлива в центре Кухмо, не замерзшего по причине теплой зимы, и, взявшись за руки, радуются фейерверку, лежа на воде в уютных гидрокостюмах. А потом любуются звездами. А дальше, уже после сауны, встречают за праздничным столом Новый Год.

Со словом «супермен» ассоциируется у меня финское имя Хейкки. Я был знаком с мудрым неутомимым остроумным здоровяком Хейкки: зима, Лапландия, минус двадцать пять: мы, студенты курсов гидов-проводников, должны устроить себе ночлег из подручных материалов. Я присмотрел сухую сосну: Хейкки проплыл мимо на лыжах с бревном на плече. Я утоптал снег и начал пилить ствол ножовкой: Хейкки проплыл мимо с другим бревном. Я свалил дерево: Хейкки несет очередное бревно. «Я понял! Ты, Хейкки, не человек, а киборг! — выпаливаю, запаленно дыша. — Ты никогда не устаешь, никогда не пьешь алкоголь, ешь мало…" Он доверительно чуть наклоняется ко мне с мягкой улыбкой: «Я — Юрий Гагарин. Не говори никому».

Они остроумны, финны. Вот мы с Юсси несемся по Москве, ищем финское консульство, времени в обрез. Я показываю на памятник: «Это Фёдор Достоевский. Знаешь, кто он такой?» Юсси отзывается мгновенно: «О! Это великий русский композитор! Мне очень нравятся его картины!»

Есть у финнов и свои финские анекдоты, например, целая серия «про Пекку»: Пекка с норвежским другом Олафом бегут в пургу на лыжах. «Пекка! Я знаком с тобой много лет, и в любую непогоду ты никогда не носишь шапку. Почему ты такой закаленный?» — «Видишь ли, — отвечает Пекка, — лет пятнадцать назад я гулял в мороз в ушанке с опущенными ушами, и мой приятель спросил: „Пекка, хочешь выпить водки?“ Так вот, из-за своей проклятой шапки я его не услышал!»

Северные народы, они малоустойчивы к алкоголю. Государственная политика сдерживания затрудняет эту склонность. Иногда — достаточно успешно. Но пьют финны, пьют. В финский праздник Йоханнус — празднуют в тот же день, что у нас — Ивана Купалу, — финны устремляются на природу, на озера. Массово катаются на лодках и пьют олут (пиво). Бывает, насосавшийся пива пойкка (парень) распрямляется у борта шаткого челнока, справляя малую нужду, да за борт тот и сыграет; выплывает не каждый. Есть даже мрачная шутка: «Зашей накануне Йоханнуса свою ширинку — тогда точно не утонешь!»

Но подлинно национальный финский напиток — это кофе, кофе. Пожилая финка рассказывала мне, ее гиду в Карелии, про первый после окончания Второй мировой транспорт из Латинской Америки с грузом кофе. По национальному радио каждый день говорили, где идет судно. Когда груз пришел в Финляндию, кофе не продавали, пока не завезли в каждый магазин страны. В каждый. И тогда — оп — снова в продаже настоящий кофе! Это куда важнее какого-нибудь праздника молодого вина Божоле. Это значило — мир пришел с измученную страну! Война кончилась!!! «Мне, маленькой девочке, в тот первый раз кофе совсем не понравился», — грустно вспоминает финка…

В этой стране делают телефоны Nokia: мобильниками пользуются поголовно. И в то же время лучший финский специалист по выживанию в природе Туркка Аалтонен не пользуется мобильным телефоном и электронной почтой: «Я видел, как наше общество превращалось в информационную цивилизацию: раньше после недельного курса по выживанию мои студенты первым делом набрасывались на еду… Теперь они торопливо включают запрещенные в течение этой недели мобильники: жаждут узнать новости!» К слову, спички в Финляндии не производят. Совсем. Закупают в Швеции.

Финляндия стала первой «загранкой», куда я попал. Там я впервые испытал острейшее чувство полного понимания, единения, единодушия с человеком другой страны. Я устало топал в свой студенческий кампус из Национального парка «Хелъветинъярви». К исходу восьмого километра притомился: уж и весна перестала радовать. И вдруг — в озерке, у самой дороги, лебеди плавают!!! Обмираю в восторге; а птицы уже взлетают! Они разбегаются по озерной глади, звучно хлопают большими белыми крыльями, смешно шлепают по воде неуклюжими ножками! Они летят, наверно, в… Россию? Лебеди делают надо мной круг. В душе моей будто расцвел теплый цветок… От ламбушки поднимается на дорогу пожилой финн. Фланелевая его рубаха выбилась из просторных рабочих штанов и расстегнулась на пузе, светлые волосы растрепались. А в голубых его глазах-то же счастье, что и в моих: мы оба — очевидцы чуда! Что-то говорит, говорит он мне по-фински… А я совсем не понимаю языка: «Извините, не понимаю» — И он, взволнованный и счастливый, широко машет руками, преображается в прекрасного лебедя! — «Видел?» — жадно вопрошает небесный взгляд белого лебедя. — «Да!» — летит навстречу мой ответ-пантомима. Мы оба взлетаем, смешно шлепая своими неуклюжими ножками финского и русского языков. Оказывается, языковой барьер — ничто. В этот миг мы, две братские души, полностью едины! Мы едины с человечеством и с природой!

И с тех пор в глазах моих соседей-финнов много-много раз я видел тот лебединый взгляд…

«Хиихто»* — на самом деле это не совсем так.

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм