«Не случайно Петр I выбрал это дивное место», — думаю я, прогулявшись к источникам минеральных вод, открытым в 1914 году крестьянином Мухиным, а в 1718-м официально утвержденные Петром. Царь со своей семьей приезжал в Марциальные воды лечиться. Здесь и церковь апостола Петра сохранилась, построенная в 1721 году. А название свое «воды» получили в честь бога войны и железа Марса. Микроклимат уникальный, все треволненья исчезают уже через час после приезда. Целебных источников несколько, до них — рукой подать, а заодно — зайти в музей Петра I (там лежат слепки с его лица и рук, записи, одежда), да прогуляться к озеру — природному, ровной эллипсовидной формы.
КИВАЧ
На следующий день я отправляюсь на водопад Кивач (с финского Kiivas он переводится как мощный, стремительный). У него, конечно же, есть своя легенда: когда-то река Шуя, сестра Суны, поспешила вперед. Сунна бросилась за ней, пробивая на своем пути скалы… Так и возник равнинный 11- метровый водопад, самый высокий в Европе. По нему сплавляли бревна для петровского флота. Меньшиков вырубал в здешних местах (ныне это заповедник) карельскую березу — самое твердоустойчивое к изнашиванию дерево. Из нее же впоследствии делали колеса первым поездам. Кивач воспевал в своих стихах Гавриил Державин, покоренный его красотой и мощью. Зимой вода его желтоватая, пенится, а камни черно-зелеными изломами выглядывают из-под снега, и гул стоит на несколько метров, слышно еще до того, как увидишь это чудо природы. Вокруг — скалы и луга, озера и болота, тайга, морены, разные виды деревьев, возраст которых достигает 350 лет. В музее заповедника представлена флора и фауна, календари с пометками типа «время сбора черники» или «прилет уток» — согласно каждому месяцу — свои. Все чучела, гнезда и прочие экспонаты музея — исключительно найденные в заповеднике. Ни одно животное или насекомое не пострадало ради коллекции.
Толпы туристов идут и идут. «Вам, наверное, сложно такие потоки людей принимать?» — спрашиваю я служащую музея. У нее глаза цвета выстиранного полежавшего ситчика, доброе рыхлое лицо и кудельки серого цвета в прическе. Эта женщина подробно и очень интересно рассказывает о «Карелии в миниатюре», и отсюда не хочется уходить. «Да вот понимаете, — сетует она, — у нас же коллекции уникальные. А за всеми, кто пришел, не уследишь… Недавно клопов украли. Мы так долго выслеживали их, чтоб собрать все стадии самца и самки… А вот делегация из Питера была, сперли. Ну зачем им клопы высушенные? А мы ведь столько труда и времени потратили…» Рядом стоит мужчина средних лет, пытается ее подбодрить: «Бог все видит. Вот отомрут у них эти клопы…» На прощанье она дает мне календарик, и я еду дальше — знакомиться с родиной Калевалы…
ВАЛААМ — КИЖИ
Вертолетом добираемся до Валаамского архипелага — жемчужины Северной Ладоги. В нем объединены 50 островов. Валаам в 22 км от берега. Отвесные скалы, озера, вековая таежная природа — фон неповторимой архитектуры, нечто неразделимое, вечное и сурово — прекрасное… Спасо-Преображенский монастырь, церкви, часовни, и имя этому ансамблю — Северный Афон, духовный центр…
Кижи — это Преображенская церковь 1714 года — летняя, построенная без единого гвоздя, и Покровская, 1694 года, зимняя, колокольня 1862 года, ограда 1800 года — основа ансамбля. На Кижи свезены образцы построек из Заонежья и других районов Карелии. Особенно все это, думается, впечатляет летом, когда дома открыты, и кижские праздники ремесел придают особый колорит пространству. Зимой виды суровые, что еще сказать…
ЧУДЕСА БЕЛОМОРЬЯ
Недалеко от Беломорска есть «Бесовы следки», IV в. до н. э. Правда, павильон закрыт для посещения. Но вообще, петроглифы — наскальные изображения — это особое дело. Им более 5 тысяч лет, выдолблены они рукой древнего человека, под ногами — это особенность карельских петроглифов. На восточном побережье Онежского озера, кстати сказать, есть порядка 1200 изображений — на 20 -ти километровом берегу. Они «движутся» в зависимости от направления лучей солнца. Это их удивительная особенность, такой вот первобытный кинематограф… Если говорить об этом феномене в целом, то в Карелии самое крупное в Европе скопление наскальных рисунков IV тыс до н. э. (более 3 000 изображений).
Еще одно незабываемое зрелище — лабиринты: спирали из камней, без обработки. Культовые сооружения конца I тыс. до н. э., созданные протосаамскими племенами. Норвежцы верят, что это — дело рук ледяных великанов, шведы — что лабиринты — это входы в подземные дворцы, ирландские и английские легенды повествуют о феях, танцующих на этих камнях в лунном свете… Такие лабиринты можно встретить еще на берегах Баренцева и Балтийского морей.
В ГОСТИ К ГНЕТКЕ
В Карелии я встретилась с рассказчиком легенд и народных былин, уединенно жившим на острове. Добирались мы к нему непросто и небыстро, но это того стоило. «Головешки в костре встали», — сказал он нам, как только мы появились у дома, — «Утром еще понял: быть гостям сегодня. Вот и обед вам сготовили. Ушицы свеженькой. Да пирогов гороховых хозяйка напекла. Клюковки достали, бруснички к чаю… Да вы проходите с морозцу-то. Давненько гостей-то не встречал.»
И я попала в сказку, не иначе. Домотканые половики, герань на окошке, кошка намывает мордочку лапой, сытный дух пирогов по всей избе, поданных из печки — кормилицы. В доме под кроватью живет гнетка, он знает все про домочадцев и их судьбу. По ночам садится кому-то «на душу» и немножко давит. Он не злой, и потому его не прогоняют. Есть и дворовая — на подворье, она хранит от болезней скот. Ну, а домовой, понятно, лохматый, и появляется раз в год, на Пасху. Честно сказать, перед поездкой я пыталась прочесть «Калевалу», и даже осилила один том с ощущением, что это в чистом виде заклинание. А после овсяных блинов, рассказов-напевов об Илье Муромце да баньки «по-черному», я и вправду как будто вернулась из времен Калевалы…
