Вена. Штефансдом

И сколько бы я ни фотографировала Собор, мне все время казалось, что главный снимок еще не сделан… Я напоминала себе Рудольфа Альта, который 100 раз изобразил Штефансдом на своих акварелях… Ведь эта архитектурная паутина ведет свою историю с далекого 12 века.

И навеянное Дэном Брауном — о рыцарях, о тамплиерах и масонах, о чаше Грааля и иезуитах — теснейшим образом связано с этим городом и с этим храмом. Потому я с маниакальным упорством разглядывала каждый кирпич, пытаясь отыскать какой-то тайный знак (видимо, чтение книг о легендарном Роберте Лэнгдоне вызывает галлюцинации).

И как тут не вспомнить Мэнли Холла, который потрясающе точно сказал: «Жить в мире, не пытаясь понять его смысл, — все равно, что расхаживать по огромной библиотеке и не трогать книги»…. Так хотелось быть похожей на человека, разгадывающего тайны столетий…

Сразу скажу, что ничего особенного в кирпичах я не нашла… Не хватило ни опыта, ни знаний, ни фантазии… Но пыталась, видит Бог. Однако, хочу поделиться «паутиной» исторических фактов и легенд, которая опутывает Штефансдом.

Легенда о нечисти.

С очень давнего времени, вокруг собора Св. Стефана на площади собиралось очень много черных сил, большие и маленькие дьяволы кружились вокруг собора выискивая людей, пытаясь соблазнить их. Они использовали все ухищрения, что бы заставить людей совершать грехи и затем спокойно овладевали человеческами душами. В один прекрасный день им надоело быть снаружи церкви и три дьяволенка начали думать над тем, как им попасть внутрь собора, где они смогли бы «разгуляться» …Летая вокруг церкви и осматривая каждый уголок, Люцифер обнаружил небольшое отверстие в витражах церкви и три счастливых дьявола незаметно проникли внутрь собора. Они прикреплялись к капителям колонн, к ключу церковного свода и не уставали восхищаться золотым убранством церкви.

Внутренняя красота церкви, духовная чистота храма в один короткий момент разбудили у них даже желание быть добрыми, любящими, терпимыми.

Но это было сиюминутное желание, вновь быстро исчезнувшее. И спустя короткое время они вновь предавались искусительным играм… Искушение людей в храме было настолько сильно, что служитель церкви слыша квакание, крякание, и кудахтание обратился к более сильным проповедникам прося совета и помощи. Было решено поймать черные силы, заточить их в клетку и замуровать с северной стороны собора. Эти странные барельефы видно на стенах храма и по сей день.

А вот еще одна легенда из хроник 14 века:

Накануне Нового 1363 года священник Штефансдома засиделся за полночь, работая над своей проповедью для следующего года. Вдруг неожиданно за окном разносятся голоса, торопливые шаги, приглушенный звук органа, как будто бы люди собираются вокруг собора на вечернюю службу. Немного удивленный, что бы это могло быть в столь поздний час, священник выходит из дома, подходит к церкви и заглядывает внутрь через витражи….Освященный собор полон людьми…

Торопливо возвращается, берет ключи от ворот церкви и проходя через кладбище направляется ко входу в церковь. Вдруг кто-то цепко хватает священника, в недоумении священник оглядывается. ….Никого…«Странно.«- думает священник, на кладбище тихо.и моментально забывая об этом, идет к воротам собора. «Что бы это могло быть, ворота открыты, собор полон людей…и спасаясь от холода входит тихонечко в церковь. И только он рот открыл спросить близ стоящего прихожанина: «Что Вы делаете здесь в столь поздний час?..«- как тот час сотни лиц повернулись и уставились на него со злостью и упреком. Вглядевшись в священника, читавшего проповедь, с ужасом узнает в нем себя и оглядываясь вокруг, видит все больше знакомые лица, в сий момент разносится звук колокола и в одну секунд у церковь опустела, как и не было ничего. Вернувшись в дом, священник садится снова за работу и с ужасом замечает, что не может закончить проповедь.

Наступивший год был страшный годом — годом черной оспы… И все люди, которых он видел там были жертвами этой черной смерти, в том числе и он сам.

И вот еще одна интересная легенда о верности — Петух на Штефансдоме.

В конце 15 века жил в Вене славный дворянин по имени Каспар Шлецер Удивительно красивая супруга составляла счастье его жизни, с ней жил он в мире и взаимном согласии. И однажды она ужаснулась, когда супруг ее получил от суверена задание ехать в Турцию с важным посланием. Сам Шлецер был полон плохих предчувствий, т.к хорошо знал, что могушественный фаворит регента питает тайную любовь к его супруге и с помощью интриг хочет убрать его из страны.

Но не смотря ни на что, он вынужден был повиноваться и при прощании просил супругу быть верной ему и не отдавать свою руку никому, кто захочет завладеть ею хитростью или силой, пока она не будет совершенно уверена в смерти супруга. Самым верным знаком его смерти являлось бы получение ею серебряного распятия, которое муж носил на груди.

Через некоторое время, когда он уже был в турецкой столице он был ограблен, похищен и продан в рабство. Когда же дипломатическое представительство вернулось в Вену, сопровождающие Шлецера, чтобы не нести ответственности за его похищение сказали, что он умер и был погребен ими. Вдова оплакивала мужа три года, устояла перед всеми предложениями руки и все время надеялась на возвращение, т. к. главное доказательство смерти — серебряный крестик- отсутствовало.

А в это время Шлецер томился в плену, мучаясь предположениями о верности супруги. Однажды ночью его напугал сон: его жена стоит перед алтарем Штефансдома с его соперником. «Горе мне!» — вскричал он, проснувшись. «Завтра Берта будет женой другого! Я бы все отдал, чтобы быть в Вене завтра утром!»

И едва эти неосторожные слова слетели с его губ, как прокукарекал петух и перед его постелью появился злой дух (дьявол). «Вставай! Будешь моим душой и телом, пожертвуешь всем, отвезу тебя на этом петухе, который только что прокукарекал, этой ночью, прежде чем начнет светать в Вену!»

Не долго думая дворянин ответил: «Хорошо, я согласен, но при условии, что я ни разу не проснусь во время всего пути. А иначе ты в дальнейшем не побеспокоишь меня».

Дьявол согласился на условие дворянина, которое он поставил, полагаясь талисман, носимый на груди. Обратясь в тихих молитвах к защите высших сил, дворянин задремал. И петух со своей ношей полетел, как ветер.

Дьявол с нетерпением ожидал своей добычи. Но тут петух почувствовал свежий утренний воздух и прокукарекал изо всех сил так громко, что Шлецер проснулся, была отнята у дьявола. Петух опустился на землю. И, о счастье! Дворянин находился недалеко от Штефансдома.

Шлецер с радостью спешил к любимой женщине, которая одижала его в тоске. В память о его рискованном освобождении осталась точная копия петуха на крыше Штефансдома.

Ну, и последняя легенда — Липа у Штефансдома.

Когда архитектор Фолкнер в 1144 году должен был строить часовню св. Штефана и дом священника, он сказал: «Эти липы должны быть срублены, здесь будет церковный двор». Однако священник Эбергарт ответил: «Все же оставьте мне мою любимую липу, мне она так нравится и я охотно сижу в ее тени. Она такая же старая, как и я и не должна умирать раньше меня».

Тогда все было заново спроектировано и оставалось место для липы. Архитектор поинтересовался у священника: «Я построю дом священника так, что липа будет заглядывать к Вам в окно. Это устраивает вас?» Это вполне устраивало священника, и он ответил: «Мы хорошие друзья — липа и я. Мы должны всегда быть рядом». Таким образом липа осталась, она заглядывала в окна и Эбергарт приветствовал ее каждое утро, а птицы в ее ветвях отвечали ему веселым пением.

Эта идиллия длилась много лет. Липа становилась все выше и гуще, а священник становился все более старым и усталым. У него уже были седые волосы и всегда в начале года он заболевал. Но аромат липового цвета и пение птиц помогали ему выздороветь. Когда ему исполнилось 70 лет его стал мучить сильный кашель, который не давал ему уснуть. Однажды осенью солнце светило так ласково и тепло, как оно может светить только весной. Эбергарт сидел под липой и смотрел на крону дерева. Во многих местах уже просвечивало небо. Он печально смотрел на падающие зеленые листья и думал: «Листья — это дни моей жизни. Когда все листья опадут — я умру. А весной ты опять будешь цвести, моя любимая липа. Но я этого уже не увижу». С этими грустными мыслями он пошел спать. На следующее утро он был очень слаб, он медленно ходил по дому и вынужден был держаться за окружающие предметы, чтобы удержаться на ногах. Вскоре он опять лег в кровать и сказал: «Я хотел бы дожить до тех пор, когда липа снова зацветет. Еще раз хотел бы я вдохнуть аромат липового цвета, тогда я спокойно умру». Пришла зима, а дела у священника шли все хуже и хуже. Пришло Рождество, и он уже не мог ходить один. Его слуга должен был его сопровождать, когда он хотел сделать несколько шагов по комнате. Липа была голой, на земле лежал снег, а весна была далеко.

Однажды утром священник почувствовал, что умирает. Он больше не мог сидеть в кровати, его дыхание было слабо, иногда пропадало совсем, что Эбергарт думал, что он задохнется. Тогда он позвал пономаря и попросил: «Открой пожалуйста окно!» «Но, господин священник, снаружи очень холодно». «Откройте, я должен видеть … липу».

Пономарь открыл окно и подвел к нему священника. Но что это? Эбергарт в испуге отшатнулся. Вся липа была в цветах в середине зимы. Долго смотрел Эбергарт в окно, потом силы оставили его и он опустился на пол. Дул ветер и пахнущие цветы залетали в дом через окно, пока совсем не покрыли умершего.

Формат рассказа не позволяет сильно «увлекаться» , поэтому я перейду от легенд к описанию этого замечательного храма.

был романским; честолюбивый Рудольф IV в. 1359 году затеял перестроить его в более престижном готическом духе. Соперничая с Прагой, Рудольф обеспечил Вену атрибутами столицы — университетом и готическим храмом, хотя он был простым герцогом, а не эрцгерцогом, и по штату ему ничего подобного не полагалось.
Собор Святого Стефана был достроен довольно быстро, всего за несколько веков, за исключением одной башни, которая пала жертвой режима экономии в XVI веке (ее просто покрыли куполом). Об этой башне тоже есть легенда (точно последняя, чесслово).

Давным-давно, когда Собор еще строился, перед венскими зодчими встала задача выстроить Северную Башню Собора такой же высокой и красивой, как и Южная, что бы городской венский Собор смог бы по праву называться красивейшим в мире.

Такая задача была не каждому по плечу. Вызвался ее решить мастер Ганс Пуксбаум. В то время он был молод и не столь известен, как другие мастера, но Ганс был влюблен в хорошенькую девушку по имени Мария, и, надеясь на ее благосклонность в будущем, заявил городскому магистрату, что возведет Северную Башню в очень короткий срок. Но с самого начала работа не заладилась и молодой мастер Пуксбаум почти отчаялся сделать работу в обещанный срок, как вдруг, откуда не возьмись, возник господин в зеленом камзоле и пообещал выполнить заветную мечту Ганса. В замен же требует лишь одного: за все время работы мастер не должен произносить ни имени Господа Бога, ни имени Пречистой Девы и ни одного имени святого.

Мастер Пуксбаум дал такой обед черту и работа по строительству наладилась самым волшебным образом. Дни и ночи проводил влюбленный Ганс на Башне, мечтая лишь об одно: завершить строительство и посвататься к любимой девушке. Как вдруг, когда мастер находился на самой верхотуре, он увидел идущую по площади свою возлюбленную, и не в силах держаться радости, крикнул ей, чтобы она посмотрела на него: «Мария!» ….и в туже секунду леса под Мастером Пуксбаумом обрушились, стены закачались, кладка разрушилась, а бедного мастера так больше никто и не видел…

С тех самых пор, сколько раз не пытались достроить Северную Башню Собора, так ничего и не получалось. Она так и осталась почти в полтора раза ниже Южной Башни.

Когда во времена Фридриха III башню закрыли ренессансным куполом, ее стали называть Орлиной, потому что именно этот монарх на гербе Вены начертал двуглавого орла. Так гласит легенда Вены.

Что же было на самом деле? В 1450 году, когда действительно существовавший мастер Пуксбаум взялся за строительство фундамента Северной Башни, то не уследил за качеством молодого вина, которым гасили известь для раствора. Вино, как говорят, в тот год было слишком уж кислым, и фундамент вскоре разрушился. Возведение Северной Башни приостановили на 17 лет, что бы основание дало надлежащую усадку. Потом, спустя 44 года строительства, работы были опять приостановлены. И только в 1578 году незавершенную башню закрыли куполообразной крышей.

Что касается Южной башни, то во времена Габсбургов во всей империи было запрещено строить храмы выше, чем она.

Прежде чем войти в собор, давайте обойдём его снаружи.

Главный вход в храм расположен с западной стороны. Это огромный арочный перспективный портал, который именуют Гигантскими воротами. Начнем обходить храм слева.

Здесь на стене можно увидеть две железные меры — средневековые венские эталоны: мера длины ткани и размер каравая хлеба. Это так называемый венский локоть.

Любой покупатель мог проверить купленный товар, и обманщика ожидала строгая кара. Так жулика-булочника окунали в плетёной корзине в Дунай, в холодное время года это купание могло закончиться очень плохо. Говорят, отсюда пошло выражение — «подмоченная репутация».

Западная стена с воротами Гигантов и две башни справа и слева, именуемые башнями Язычников — самые старые сохранившиеся части Штефансдома. По сравнению с южной башней они кажутся небольшими, хотя их высота 65 м. Научные исследования показали, что на левой, под часами, размещается изваяние фаллоса, а на правой — вагины.

На левой «Языческой» башне имеются шесть колоколов. Фёйерин, или «Пожарный колокол», оповещал горожан о возникшем пожаре — ведь на протяжении веков Штефансдом был самым высоким зданием Вены, и здесь находился пост пожарной охраны.

Небольшая пристройка к южной стене в виде сводчатой пятиугольной капеллы была выполнена около 1440 г. для защиты ценнейших Певческих врат — южного входа в собор.

Выполненное в середине 14 в. скульптурное убранство считается уникальным явлением в истории искусства. Нижний рельеф, выполненный из единого каменного блока, представляет историю обращения Савла — будущего апостола Павла.

Наверху изображены крещение и мученичество апостола. В проёмах портала скульптурные изображения герцога Рудольфа IV Австрийского, считающегося основателем собора в его готическом виде (поэтому в руке герцог держит модель собора) и его супруги Екатерины Люксембургской (дочери императора Карла IV) со слугами. Рудольф IV также является основателем Венского университета, покровительницей которого в честь супруги герцога считается святая Екатерина.

В основании южной башни — ворота Примглёкляйн, что можно перевести как «Колокольные». К колоколам и на смотровую площадку можно подняться, преодолев 343 ступеньки.

С площадки открывается великолепный вид на город, а также можно рассмотреть крышу собора, выполненную из 250 000 покрытых цветной глазурью черепиц, которые составили герб Австрии и герб Вены.

Длина крыши центрального нефа 110 м, высота 37, причём наклон крыши — 80 градусов, поэтому дождевая вода хорошо её промывает, а снег не задерживается.

Огибая восточную алтарную часть собора обратите внимание на скульптурное убранство, на фреску «Христос, на голову которого надевают терновый венец»

, изваяние Христа «Се человек», которую именуют также «Бог зубной боли», из-за выражения лица изображённого персонажа. Это копия, оригинал находится внутри собора.

Рассматривая северную сторону собора невозможно не заметить пышную наружную кафедру Капистрано. Считается, что с кафедры в 1451 г. произносил страстные проповеди против нашествия турок монах-францисканец святой Джованни ди Капистрано. После победы была создана эта пышная барочная композиция, где поверженный турок у ног святого напоминает о военном триумфе.

В основании северной башни мы видим ворота Адлер (т. е. Орлиные). Здесь находится выход из катакомб и плита с именем Моцарта. С собором связаны многие важные события жизни гениального композитора. В 1782 г. Моцарт здесь венчался, затем крестил двоих детей, в конце жизни получил должность капельмейстера собора, а после смерти в 1791 г. здесь его отпевали.

На Северной башне находится главный колокол Австрии.

Его называют Пуммерин из-за низкого звучания, хотя официально он освящён в честь Девы Марии. Он был отлит из трофейных пушек, захваченных в ходе освобождения Вены от турецкой осады в 1683 г., поэтому всегда воспринимался как символ свободы. В последний раз он звонил на Пасху 1937 г., когда гитлеровская Германия совершила присоединение Австрии — аншлюс. Погиб Старый Пуммерин 12 апреля 1945 г., когда собор пострадал от страшного пожара. В восстановлении Штефансдома принимала участие вся страна. Пуммерин звонит одиннадцать раз в год — по великим праздникам, в день освящения собора (23 апреля) и в новогоднюю ночь. Дольше всего — 10 минут — колокол звонит, оповещая о смерти и интронизации Папы Римского и архиепископа Вены. А в Новогоднюю ночь после звона Пуммерина звучит вальс Штрауса «На прекрасном голубом Дунае», который считается неофициальным гимном Австрии, и собравшиеся на площади вступают в новый год, танцуя вальс. Кроме Пуммерина на башне находятся ещё три колокола, таким образом всего собор святого Стефана имеет 23 колокола. Подняться на башню можно на лифте из собора (5 евро).

Внутренне убранство собора не уступает внешнему.

Внутри собора прекрасный готический трёхнефный зал содержит множество ценнейших произведений искусства и церковных реликвий.

Левый, северный, неф можно осмотреть бесплатно.

Проход в центр собора, в южный неф и к алтарной части — по билетам(5 евро). На контроле можно взять аудиогид на русском, очень, кстати, толковый.

Вдоль северной и южной стен располагаются алтари под готическими балдахинами. Алтари называются по святым, которым они посвящены, а балдахины — по именам людей, когда-то финансировавшим их создание. Самый старинный — балдахин Пуххайма с алтарём Святого сердца.

Рядом — золочёная решётка, отделяющая капеллу, в которой похоронен принц Евгений Савойский.

Здесь же деревянное распятие XV века с бородой из человеческих волос, которая, как утверждается, продолжает расти.

С противоположной стороны, у южной стены располагается капелла святого Елисея с алтарём святого Валентина. Во втором ярусе — реликварий. В капелле хранятся мощи Святого Валентина, черепа святых Козьмы и Дамиана и лоскут скатерти Тайной Вечери.

Первый с этой стороны — балдахин Эксля, созданный в начале 16 века. Под ним находится почитаемый чудотворный образ Богородицы, называемой Пёчской по венгерскому городку Пёч.

Икона была написана по заказу местного жителя в благодарность за побег из турецкого плена. Пёчская икона прославилась чудесами, так в 1696 году, во время битвы Евгения Савойского с турками, она плакала настоящими слезами. Битва завершилась блестящей победой австрийской армии, а икона по приказу императора Леопольда I была вывезена в Вену. Жителям Пёча пришлось довольствоваться копией, которая тоже стала чудотворной, поэтому городок стал местом паломничества и был переименован в Мариапёч.

У столбов в центральной части зала располагаются барочные алтари и шедевр каменной резьбы — готическая кафедра, выполненная в 1515 г.

Резьба не накладная, она выполнена из цельного камня.

На балюстраде кафедры — четыре выразительных портрета провозглашённых католической церковью Отцов церкви. Эти портреты также традиционно считаются иллюстрациями четырёх темпераментов. Рассмотрим из слева направо: святой Августин представляет меланхолика,

святой Григорий — флегматика,

святой Иероним — холерика

и святой Амвросий — сангвиника.

Внизу кафедры автор, Антон Пильграм, поместил свой портрет, который называют «Любопытный в окне», или «Зевака».

Это — версия путеводителей, но аудиогид сказал, это неправда. Судя по прическе зевака не может быть скульптором, это какой-то простолюдин. Короче, очередная загадка.

Ящерицы и жабы, изображённые на лестнице пожирающими друг друга — символы зла, остановленные собакой-труженицей (символ Вены).

В правой части Собора в основании южной башни находится капелла святой Екатерины, где хранится созданная около 1400 г. скульптура святой, выполненная в мягкой, выразительной манере.

Капелла, украшенная звёздчатым сводом, использовалась как крестильня, поэтому здесь находится купель из зальцбургского мрамора с изображениями четырёх евангелистов, Христа, апостолов и святого Стефана. На деревянной крышке вверху — Крещение, внизу — семь таинств.

У входа в капеллу — балдахин Фюкселя, выполненный в 1448 г., и Мадонна сервитов — т. е. покровительница слуг и посыльных, помощница в домашних делах.

Согласно преданию — горничная, обвиненная своей злобной хозяйкой в краже, искала защиты у этой Мадонны и была вскоре оправдана. Графиня, не пожелавшая больше иметь в доме Богоматерь, помогающую слугам, подарила её церкви. Возраст статуи очень приличный — почти 800 лет.

Справа от главного алтаря, в хоре, находится пышное надгробие Фридриха III — шедевр выдающегося голландского скульптора Никласа Герхерта Лейденского.

Крышка из красного мрамора весит около 9 тонн и украшена скульптурой почившего императора. Всего же сложный резной декор включает 240 изображений и весит 18 тонн. Предусмотрительный Фридрих, дабы избавить двор от лишних хлопот, связанных с его смертью, заказал себе надгробие за 30 лет до кончины. Фридрих был последним императором, коронованным Римским Папой.

Главный алтарь — Хохалтарь — выполнен из мрамора Якобом Покком в 1647 г.

Большая и малая алтарные картины выполнены Тобиасом Покком. Внизу — «Святой Стефан, побиваемый камнями у стен Иерусалимских», вверху — «Успение Девы Марии». Здесь художнику удалось безнаказанно пошутить. Он изобразил на алтарной иконе себя в виде молодого человеа с собакой.

По обеим сторонам от алтарной ниши расположены статуи святых покровителей страны — Леопольда и Флориана внутри и двух святых заступников от чумы — Себастьяна и Роха.

Слева от главного алтаря, в северном хоре, находится алтарь Винер Нойштадт, называемый по городу, для монастыря которого был выполнен в 1447 г. В соборе святого Стефана находится с 1883 г.

Это четырёхстворчатый алтарь сложной конструкции. В закрытом положении зритель видит две створки с изображениями святых на тёмном фоне — по четыре композиции на каждой стороне. В полуоткрытом изображении видны четыре створки с изображениями 72 святых на золотом фоне. По большим праздникам алтарь принимает открытое положение — створки открываются как листы книги, и взору предстаёт деревянная резная скульптара. Этот алтарь — первый алтарь Вены, выполненный в стиле барокко и считается самым большим сокровищем Штефансдома.

В левом хоре на стене находится большое количество погребальных плит, в том числе плита епископа Георга Златкония, основателя школы «Венские юные певцы» — существующего и популярного по сей день венского хора мальчиков.

Здесь же можно видеть два саркофага — Рудольфа IV, основателя собора, и его супруги Екатерины. Правда, в отличие от Фридриха III, они покоятся не в этих саркофагах, а в подземелье собора, вход в которое расположен в капелле северной башни. Поэтому такой саркофаг называется кенотаф — пустая могила.

Далее идет капелла святой Варвары. Очень скромная, созданная для уединения. Только ты и Иисус. Планировалось, что в этой капелле будут прекрасные витражи Марка Шагала, я думаю сходные с теми, которые можно увидеть в Цюрихе. Но Мастер не успел даже начать эту работу.

Здесь же на стене находится оригинал скульптуры «Се человек», называемой также «Бог зубной боли». По преданию, трое излишне остроумных студентов назвали его «страждущим зубами», после чего сами были поражены зубной болью, которая прошла только после того, как они пали ниц.

Рядом, на северной стене собора, на огромной консоли, что некогда поддерживала орган, можно увидеть ещё одно изображение Антона Пильграма, который держит в руках угольник и циркуль (вот они, масоны-то где…).

Отсюда на лифте можно подняться на северную башню к колоколу Пуммерин, а уходящие вниз ступени в капелле северной башни укажут место сбора для желающих посетить подземные склепы. . Как ни странно, собор Святого Стефана есть самое настоящее кладбище. В Вене очень долго принято было хоронить своих мертвецов не просто вокруг церкви, но прямо под ней, в неглубокой крипте; Святой Стефан стоит в буквальном смысле слова на тысячах тел; более того, их можно увидеть, что придает собору мистический смысл, не утраченный даже сегодня.

В течение нашего пребывания в Вене — Собор мы посетили не один раз. Чаще всего попадали на мессу, их было по 10 на дню (это только накануне Рождества), поэтому в последний день я отправилась между мессами на фотосессию, поскольку фотографировать на мессе неловко.

И заодно мы поднялись на Северную Башню посмотреть на Вену с высоты птичьего полета и сказать ей слова признательности и благодарения…

Но об этом будет совсем в другой истории…

Фотоальбомы к рассказу

Храмы Вены. Штефансдом.

Теги: Самостоятельные путешествия